***
Утро должно начинаться с тёплых лучей солнца, что игриво прыгают по мягким волосам, иногда забираясь на лицо. Оно должно начинаться со смеха девушки, залезшей на кровать к брату и угрожающей прочитать вслух пару страниц из его личного дневника. Оно должно начинаться с горячего шоколада и мягкого запаха молока на кухне, которое старый учёный подливает в свой кофе. Оно может начаться даже с надоевшего звона будильника, обмотанного скотчем и разумно спрятанного подальше от шаловливых ручонок раздражённого мальчишки, который очень не хочет просыпаться слишком рано. Это утро началось совсем не так, как обычно. Лучи солнца не могли разрезать камень и осветить огромную спальню, переполненную двухъярусными кроватями. Они никак не могли достичь лица мальчишки, вместо них мерцали голубые огни в светильниках, заставляя его недовольно жмуриться и прикрывать руками покрасневшие от слёз глаза. Вместо тёплого одеяла и мягкой подушки, что обычно мялась в крепких объятьях паренька, были лишь обрывки тонкой ткани, которые почти не согревали дрожащее от холода тело. Вместо ярких снов, полных странных приключений и причудливых образов, разум мальчика охватывали лишь кошмары. Парень, что только недавно смог погрузиться в сон, внезапно подскочил, когда услышал громкий звон совсем недалеко от себя. Растерянно озираясь вокруг, он никак не мог понять, где находится. Липкий страх всё не хотел уходить, сжимая мальчика в своих тёмных объятиях. И тот поддавался, дрожа и нервно глотая, пытаясь утихомирить бешеный стук сердца в своей груди. Сегодня утром Пайнс вряд ли сможет понежиться под тёплым одеялом и позавтракать горячими тостами. Вместо этого его ждёт напряжённый день отыгрывания роли марионетки. Голова просто раскалывалась. Диппер чувствовал, что всё его тело ноет и отказывается двигаться. Глаза немного болели, и мальчик очень надеялся, что они не сильно покраснели. Ему нельзя было показывать свою слабость сестре. Он должен был подать ей пример и стать её опорой. Только так они могли продержаться в этом месте. Пайнс боялся думать о том, что им предстоит. Вдруг об их обмане узнают? Что с ними сделают, если вдруг обнаружится, что они спаслись от того странного луча? Он избегал подобных мыслей, ведь стоило хоть раз об этом задуматься, как он начинал сходить с ума. Диппер уверял себя, что будет очень стараться, чтобы только не выдать себя. Ему пришлось подняться. Кровать тихо заскрипела под ним, жалуясь на такую нагрузку. Он всю ночь ворочался, пытаясь хоть немного согреться, а теперь ещё и так резко вскакивает, явно испытывая её на прочность. Диппер посмотрел на кровать с сомнением, особенно внимательным взглядом оглядев железные пружины, удерживающие матрац. Кажется, стоит ему сделать хоть одно неосторожное движение, и весь каркас тут же рухнет, моментально превратившись в груду обломков. Новая одежда была выдана улыбчивой девушкой, которая настойчиво просила ласково называть её «Тётушка Финни». Диппер едва не скривился от отвращения, только увидев её фальшивую улыбку. Да, он тоже не был мастером актёрской игры, но всё же следовало хоть немного прятать свою брезгливость, чтобы внушать больше доверия бедным детям. Хотя, судя по всему, возмущён здесь был только Пайнс. Остальные дети прожигали девушку всё теми же пустыми взглядами, и лишь некоторые из них улыбались ей, терпеливо ожидая, пока она закончит трепать их волосы. Интересно, один лишь Диппер замечал, что этих детей девушка провожает особо внимательным взглядом? Пайнс не хотел прощаться со своей одеждой. И дело было не только в том, что он хотел оставить хоть какую-то память о доме, хоть что-то своё. Нет, ему хватило бы и одного вида живой и здоровой Мэйбл, чтобы не терять волю к свободе. Дело было скорее в аккуратно пришитом на серую льняную рубашку номерочке. Парню не хотелось чувствовать себя просто вещью, кем-то заботливо пронумерованную и отмеченную этой дурацкой нашивкой. С каждой маленькой деталью он всё больше был похож на одну из этих пустых марионеток, потерявших свою индивидуальность и превратившихся в непонятно кого. Вещи немного не подходили ему по размеру. Рукава рубашки пришлось закатать, а тёмно-серые брюки были немного короче, чем нужно. Диппер прекрасно понимал, что угадать его точные размеры было невозможно, но он всё же не мог не возмущаться этим. Возможно, если он как-то заслужит доверие и повысит своё звание, то все его вещи обновят и ему достанется что-то получше... Мальчик уверенно кивнул сам себе, решив, что эта идея вполне логичная и очень даже привлекательная. Нужно просто понять, как здесь всё устроено, а затем постараться взобраться на самую вершину... Ну или хотя бы приблизиться к ней. Парень не собирался оставаться здесь надолго, ему хватит и чего-нибудь невыразительного, лишь бы только найти способ вернуться домой. Ему необходимо было втереться в доверие. Он был просто обязан найти тех, кто руководит этим местом, и постараться стать как можно ближе к ним. Диппер прекрасно понимал, что сможет сбежать лишь в том случае, если будет знать это место как свои пять пальцев. К тому же чем выше по званию он будет, тем меньше сомнений будет в том, что он вытворяет. Какая разница, что какой-то из охранников вышел за территорию Гравити Фолз? Это его дело, может, он что-то проверяет. В любом случае он честно выполняет свою работу, даже если сильно задерживается и не появляется уже несколько дней... Лишь сделав шаг за порог спален, мальчик едва сдержал удивлённый вздох. Площадь выглядела совсем по-другому. Удивительно, как сильно влияло на обстановку освещение. Теперь, когда вместо мягкого голубоватого света фонарей всё вокруг освещало солнце, даже такое мрачное место казалось на удивление красивым. Блики были повсюду: они солнечными зайчиками прыгали по стенам, отражаясь от металлических шестерёнок и бесконечных труб. Ближе к вершине каньона виднелись корни деревьев, и листва, казавшаяся до этого ярко-зелёной, стала почти жёлтой от света солнца. Чёрт, если бы мальчишка не желал сбежать отсюда, если бы это место не было бы таким опасным, он бы остался здесь навсегда... Дети уже выстроились, и мальчику пришлось идти вслед за ними. Было бы странно, если бы лишь он один остался стоять на месте. Это бы точно вызвало ненужные подозрения, чего парень не хотел ни в коем случае. Он всеми силами старался удержать себя и не озираться вокруг с открытым ртом. Всё вокруг было таким необычным, что Дипперу не раз приходилось напоминать себе, что обычные марионетки не должны обращать на это внимания. Его глаза то и дело перебегали с серой плитки под ногами на сверкающие от солнца перила, на аккуратные лестницы, ведущие на верхние этажи и на зеркала, отражающие свет в сторону самых тёмных участков, куда лучи солнца не могли добраться своим ходом. Мальчик плохо понимал, о чём говорят окружающие. Все они вечно использовали странные, совсем непонятные слова. Диппер пытался как-то связывать их, пытался определить их смысл, но пока что сделать это не представлялось возможным. Ему нужно было продвинуться дальше, чтобы понять всё, о чём говорят окружающие. Ему нужно было показать себя с лучшей стороны. Мальчик не знал, что именно потребуется для этого, возможно, ему придётся трудиться день и ночь. Впрочем, по-другому быть и не может. Он не должен показать свои таланты, не должен выдать трезвый разум. Всё, что Диппер может себе позволить — усидчивость и работа на износ. — Номер «794G», пожалуйста, встаньте обратно в строй! — прозвучал неприятный высокий голос проводницы, которая только что обнаружила нарушителя. Диппер осторожно выглянул из-за спины мальчика, стоящего перед ним, и быстро осмотрелся. И только он перевел взгляд в сторону, как он тут же наткнулся на абсолютно белые волосы, смотреть на которые было ужасно больно. Обладатель этой странной причёски тихо пропищал извинение и тут же сорвался с места, запрыгивая обратно в строй. Диппер не успел разглядеть ничего, кроме бледного лица мальчишки. Тот был ниже Пайнса и выглядел немного растерянным, кажется, он так же засмотрелся на прекрасный вид залитой солнцем площади. Хотя парень мог и ошибаться. Всё же он мог быть одним из тех детей, что теряются на ровном месте и забывают указания уже спустя пару минут...***
Завтрак был отвратительным. Если, конечно, непонятную вязкую субстанцию, которая, ко всему прочему, на вкус была хуже картона, можно было назвать едой. В тот момент взгляд мальчика с тоскливого переменился на завистливый, стоило ему только увидеть огромный поднос в руках одного из охранников. О количестве и разнообразии еды на нём даже думать не хотелось: живот тут же жалобно урчал, требуя перестать запихивать в него невесть что и дать нормальной человеческой еды. Но настроение Диппера немного поднялось сразу после того, как он увидел лицо своей сестры, изо всех сил пытающейся сдержать радостную улыбку. Он и сам едва сдерживал безразличие на своём лице — только увидев её, ему захотелось рассмеяться и подбежать к ней, заключить в объятия. Диппер боялся думать о том, что бы было, если бы он оказался здесь один. Наверное, он бы свихнулся в первый же день, потеряв всякую волю к сопротивлению. — Меня записали в сектор «А», не знаю, что это значит, но тебе нужно попасть туда же, — тихо шептала ему Мэйбл, изо всех сил стараясь не смотреть на то, что она отправляет в рот. Парень прекрасно понимал, что его сестре, привыкшей завтракать бутербродами с клубничным джемом и шоколадом, заливая всё это просто убийственно сладким коктейлем собственного производства, было ужасно тяжело. Сам он тоже обладал нездоровой любовью к сладкому, но всё же мог как-то сдерживать свои порывы и не страдал от этого настолько сильно. — Хорошо, понял, — шептал в ответ Диппер, изредка поглядывая по сторонам. Привлечь к себе внимание сейчас означало очень сильно подставиться в будущем. — Не уверена, что сейчас мы будем пересекаться часто, — с грустью заметила Мэйбл, едва подавляя желание вцепиться в брата и закричать, что она никуда не уйдёт и никто не смеет их разлучать. — Новичков разбрасывают по разным отрядам, и нам может не повезти... — Значит, нужно продвигаться дальше! — уверенно прошептал в ответ шатен, нагибаясь и делая вид, что его ужасно заинтересовали трещины на столе. — Я точно видел, как некоторые подростки шли группами, и было видно, что это не просто строй... — И как ты собрался это делать? — возмущённо зашептала Мэйбл, поражаясь убийственному спокойствию брата. Нет, она сама старалась держать себя в рамках и не отчаиваться, но Диппер выглядел так, словно быть похищенным для него — обычное дело. — Ты хоть представляешь, сколько времени это может занять? — Не знаю... — прошептал в ответ Диппер, сильно напрягшись, когда мимо прошёл парень в тёмно-синей униформе, пристально осматривая каждого из них. Мальчик не был уверен, что ему в полной мере удалось изобразить бессмысленный взгляд и абсолютно безэмоциональное выражение лица. Но, кажется, его стараний всё же хватило на то, чтобы охранник потерял к нему интерес. — Я ничего не знаю... — Может... может, просто обратиться к кому-нибудь? — неуверенно спросила Мэйбл, чувствуя себя чертовски глупой. Даже если планы брата были безумными и непонятными, это всё же были планы. — Объяснить им, что это какая-то ошибка и нас будут искать... — И как ты собралась это делать? — с усмешкой спросил её Пайнс, в точности повторяя её вопрос. Как же хорошо, что он здесь, рядом с ней. Окажись здесь Мэйбл одна, и её шансы на побег резко сократились бы до минимума. — Просто подойдёшь к первому попавшемуся прохожему и попросишь отпустить нас домой? — Ну... да? — неуверенно ответила Мэйбл, злясь на брата. Даже если её план такой глупый, он мог хотя бы нормально выслушать его, а не делать такой вид, словно она неразумный ребёнок. — Знаешь, это лучше, чем ждать неясно чего. К тому же наш дядюшка Роджо выглядел довольно милым и... — Тебя поймают, — ответил Диппер, не дослушав сестру до конца. Та замерла, недоуменно оглядывая брата. — Стоит тебе только показать, что ты хоть чем-то отличаешься от остальных марионеток, тебя тут же поймают... — Почему ты так в этом уверен? — спрашивала Мэйбл, обиженно глядя на брата. Ему что, даже не хочется попробовать? Ведь если она права, то им не придётся сидеть тут неизвестно сколько и играть болванов, повинующихся любым приказам. — А ты разве не поняла? — шёпотом спросил Диппер, тут же натыкаясь на вопросительный взгляд сестры. Он тяжело вздохнул, понимая, что до этого считал её более наблюдательной. — Разве ты не заметила, что этот твой дядюшка слишком добрый, почти идеальный? Он сильно отличается от других охранников, гладит детей по головке, хвалит их за каждую мелочь... — Откуда ты... — удивлённо начала девушка, не понимая, как брат может это знать. Он ведь был в другой комнате, с другим сопровождающим. Он никак не мог знать, как ведут себя остальные! — Потому что это всё игра. Игра для таких, как мы с тобой, — шептал Диппер, делая глубокие вздохи, чтобы успокоиться. Нельзя сказать, что и у него не возникло это желание, более того, это была одна из первых мыслей, которая посетила его, когда он увидел лучезарную улыбку их проводницы. Правда, ему повезло больше, и он намного быстрее понял, что это всё выглядит слишком странно и неестественно. — Я уверен, что именно таким способом вылавливают тех детей, что избежали луча. Они убеждают нас, что здесь есть те, кому можно доверять. Играют с нами, вызывая желание поделиться своим секретом... А затем они просто сдадут нас охранникам, едва мы только заикнёмся о том, что не потеряли эмоции и желания. — Ты не можешь знать это, — прошептала Мэйбл, глядя на брата с сомнением. Действительно, дядюшка Роджо был каким-то слишком добрым на фоне остальных. Он даже в тайне протянул ей кубик сахара, хитро подмигнув, а она чуть не подмигнула ему в ответ. — Мы здесь только первый день, ты не можешь быть в этом уверен. — Я и не уверен, — едва заметно пожал плечами Диппер, признавая это. Он действительно почти ничего не знал об этом месте, кроме того, что они просто обязаны сбежать отсюда. — Я просто нахожу это странным и не хочу рисковать... — Ты всегда так... — обиженно прошептала Мэйбл, отводя от брата взгляд. — Как выполнять мои планы, так это всегда слишком рискованно и глупо, а как следовать твоим безумным идеям, так сразу... — Я просто не хочу подставляться, — тихо шикнул на неё Пайнс, заметив, что она стала говорить слишком громко. — Лучше понаблюдать издалека и убедиться, что это не опасно, что результат стоит этих рисков, чем ломиться вот так! Если окажется, что твой проводник действительно такой хороший, я с радостью соглашусь с тобой и мы расскажем ему обо всём... — Ты... — Мэйбл не договорила, мальчик снова шикнул на неё, приставив палец к губам, и кивнул в сторону. Совсем рядом прошла небольшая группа охранников, смеряя близнецов такими взглядами, словно они меньше, чем грязь на их ботинках. — Приятного аппетита, — тихо прошептал Диппер, поднимаясь с места вместе с подносом. Его тарелка не была опустошена и наполовину, но судя по его взгляду, парню хватило на неделю вперёд. Всё же хорошая еда была пока самым привлекательным пунктом, чтобы попробовать последовать советам брата. Если им удастся хоть немного подняться в званиях, хорошая еда и одежда им обеспечена. А там уже и выход найдётся...***
Диппер точно не знал, куда ему идти теперь, поэтому просто следовал за теми детьми, которых запомнил. Особенно сильно выделялся тот самый белобрысый парень. Его шевелюру можно было разглядеть издалека, а его маленькие водянистые глазки и пухлые розовые щёки почему-то делали его похожим на свинку. Наверное, Мэйбл нужно было его увидеть. Она влюбилась бы в него с первого взгляда и тискала бы до тех пор, пока бедный парень не потерял бы сознание. Всё же сестра ужасно скучала по своему розовому другу... На удивление, ждать ему пришлось довольно долго. Оказалось, что им необходимо было куда-то идти всем строем, поэтому они должны ждать, пока все не доедят. Если бы Диппер знал это заранее, он ни за что не ушёл бы так рано и поговорил бы с сестрой подольше. И всё же та тоже немного поспешила, и теперь юноша с грустью наблюдал за тем, как девушка стоит в нескольких метрах от него, а он даже не может к ней подойти. Что за отвратительное место? Почему они оказались в разных отрядах? Почему он не может просто подойти и обнять родную сестру? На эти вопросы Диппер ответов не знал, и что-то подсказывало ему, что получит он их не скоро. Спустя какое-то время, когда Диппер уже решил, что они простоят так до самого вечера, отряд медленно двинулся в сторону. Улыбчивой проводницы Финни (Диппер скривился лишь от одного упоминания её имени) рядом не оказалось, их вёл кто-то другой. Этим кем-то оказался хмурый парень старше Диппера на пару лет, прожигающий своим бессмысленным взглядом каждого по отдельности. Мальчик съёжился как только на него обратили внимание: почти чёрные глаза не выражали никаких эмоций. В них была только пугающая пустота... Пайнс невольно вздрогнул, быстро отводя взгляд. Он очень надеялся, что ему не придётся изображать такой же взгляд перед кем-то, потому что с таким уровнем безразличия он точно не справится. Насколько парень понял, для них проводили короткую экскурсию. Их проводник монотонно рассказывал сухие факты, объяснял, где и что находится и изредка упоминал начальника ласковыми словами: «Не подходить. Не раздражать. Не попадаться на глаза». Интересно, это его личный опыт, или же это входит в список правил? Диппер не знал, а спрашивать было нельзя. Дурацкое главное правило ужасно мешало добывать информацию. Парень догадывался, что в будущем ему придётся обучиться невероятной способности строить предложения так, чтобы в них нельзя было заподозрить вопрос. Им показали всего несколько этажей, и всё-таки Диппер был рад и этому. Он запоминал всё, что только видел и слышал, старался запечатлеть каждый момент, чтобы позже не испытывать трудности. Он не мог переспросить, если что-то прослушал, хотя, по идее, мог попросить повторить информацию. Однако делать это Пайнс всё равно не стал бы. Он очень не хотел привлечь к себе дополнительное внимание в первый же день, ведь и так провалился вчера, когда начал возмущаться. Мальчик очень надеялся, что на это не обратили слишком много внимания и он просто как обычно всё преувеличил. Блики были повсюду. Лучи солнца покрывали стены маленькими звёздочками яркого света, а слабый отсвет голубых фонариков отражался от железных перил, от шестерёнок и укреплений. Наверное, если бы здесь было чуть больше дерева и камня, то не было бы так светло. Чуть повыше, там, куда ещё добираются корни деревьев, повсюду были зеркала. Туда невозможно было смотреть без слёз и рези в глазах, настолько всё было ярко. Диппер вдруг понял, что ужасно хочет подняться на самый верх и просто посмотреть на это свысока. Жаль, что это желание придётся отбросить первым. Он просто не мог себе позволить отвлекаться на что-то столь незначительное. Растений здесь было мало, в основном вся зелень оказалась наверху. Диппер понимал, что на нижних этажах вырастить что-то стоящее — с таким-то слабым освещением и почти полным отсутствием нормальной земли — было бы проблематично. Хотя уже на третьем этаже они прошли мимо небольшой террасы, где возле ржавых перил кто-то выставил деревянные скамеечки, а рядом возвышалась сосна, почти доставая до потолка. Было так странно наблюдать корни, выглядывающие из-под камней. Это казалось просто невозможным. Тем не менее после того, как мальчик увидел парящие в голубом свечении ящики, которые перетаскивала хрупкая девчушка, он перестал удивляться. Уже на пятом этаже, где находились только бесконечные двери в личные спальни, парень мельком заметил свою сестру в параллельном строю. Она незаметно улыбнулась ему и помахала рукой, чудом оставшись незамеченной. Диппер едва удержался от того, чтобы не закрыть рукой глаза и не протянуть многозначительное: «Ох, Мэйбл...». Она всегда умудрялась забывать об окружающей обстановке и делать что-то невообразимо глупое. Мальчик всё ещё с ужасом вспоминал о том, как однажды на уроке Пайнс придвинулась к нему и громко спросила о том, куда он перепрятал фотографии с Венди в купальнике, ведь она точно помнила, что они лежали в нижнем ящике его тумбочки. Диппер до сих пор вздрагивал, вспоминая насмешливые взгляды одноклассников и их громкий хохот. Хотя с начала их экскурсии прошло уже достаточно много времени, парень всё ещё чувствовал неловкость и смущение. Он не мог ни с кем поговорить, не мог поделиться своими впечатлениями. Ему нельзя было ни улыбнуться, ни прокомментировать слова проводника, который даже шутки умудрялся рассказывать настолько безразличным тоном, что мальчик не мог отличить их от настоящих фактов. Наверное, именно поэтому сопровождающий часто прерывался на короткие объяснения о том, что именно он имел в виду. В целом, примерный план этого места Диппер запомнил, хотя и не был уверен, что сможет нормально ориентироваться в ближайшие пару недель. Здесь было слишком много комнат, слишком много дверей и коридоров, слишком много лестниц, ведущих в совершенно разные отделения. Каньон не ограничивался одними этажами, здесь были разные секции, путь в которые нужно было запоминать. Диппер хотел спросить, можно ли где-нибудь взять карту, однако понял, что лучше просто промолчать. Во всяком случае, возле лестниц и развилок были точные планы этажей, что просто не могло не радовать мальчишку, голова которого уже кипела от количества новой информации. Когда закончилась краткая экскурсия и они должны были спуститься на первый этаж, чтобы отправиться в столовую, Диппер понял, что у него ужасно болят ноги. Удивительно, ведь парень часто бегал в лесу, иногда попадая в чуть ли не смертельные приключения. Оказалось, что его ноги всё же не были готовы к пробежке по лестницам и паре десятков километров, что они находили, пока перемещались из одной секции в другую. Мальчик чувствовал, что просто разваливается на части, и всё, о чём он мог думать — плоская горизонтальная поверхность, на которой можно было бы уснуть. Даже об удобстве теперь не шла речь, он был готов уснуть и на каменном полу, если только будет возможность. Обед был таким же отвратительным, как и завтрак. Казалось, что ужасная еда — это какой-то отличительный знак этого места. Всё, чем завтрак отличался от обеда, был цвет вязкой субстанции. С грязно-белого он сменился на болотно-зелёный, и мальчик очень не хотел думать, что он сейчас отправляет себе в рот. Сейчас он был как никогда рад отсутствию вкуса у этой бурды. Напротив него с таким же тоскливым взглядом ложку за ложкой отправлял в рот тот самый беловолосый парень. И судя по его фигуре (нет, он не был слишком толстым, но пухлые щёки и очевидный жирок не прибавляли ему красоты), такая диета ему была даже полезна. — Плохой день? — тихо усмехнулся Диппер, не глядя в собственную тарелку. Он был уверен, что его вопрос проигнорируют, ведь прошедшие сквозь луч дети не обращали внимания на окружающую обстановку. К его удивлению, парень вздрогнул, и на мгновение в его бессмысленном взгляде промелькнуло удивление и недоверие. — Вовсе нет, я рад. Экскурсия была интересной, — монотонно и с полным отсутствием эмоций ответил парень, вызвав удивление у шатена. Диппер едва не стукнулся лбом о стол, поняв, что поступил чертовски глупо. А если бы вместо ответа этот парень закричал бы на всю столовую, что Пайнс нарушил главное правило? — Я тоже рад оказаться здесь, — так же монотонно ответил Диппер, изо всех сил изображая в своём голосе безразличие. Этот парень был точно не таким, как остальные. С ним обязательно нужно было поговорить в более подходящей обстановке.***
К счастью, после обеда ждать уже больше никого не пришлось. Как только Диппер вышел, его тут же отправили к небольшим столикам, стоящим недалеко от столовой. За одним из них он заметил знакомую девушку, тут же узнав в ней свою сопровождающую. На каждом столе был список всех новоприбывших, в котором все что-то отмечали. В нём не было имён, только те же самые номера, что были нашиты на рубашки. Диппер стоял в списке чуть ли не последним и был очень рад тому, что подходят они не по очереди. — Ой, привет, малыш, — улыбнулась ему Финни, протягивая руку, чтобы погладить его по голове. Диппер тут же неосознанно отшатнулся, едва сумев растянуть губы в приветливой улыбке. Ещё не прошёл первый день, но он уже всей душой ненавидел эту девушку. Он ненавидел, когда с ним обращались, как с ребёнком, а эта девушка называла «малышом» и «милым» всех подряд. — Уже хочешь приступить к работе? — Да, конечно, — ответил Диппер, чудом изобразив полное отсутствие эмоций на своём лице. Работа? Нет, он, конечно, предполагал что-то подобное, ведь не просто так их сюда привезли. Однако узнать об этом сейчас всё же было неожиданно. Мальчика просто распирало от любопытства. — Это хорошо, — ответила ему Финни, взглядом выискивая его номер в списке. — Я тут подумала, ты же такой худенький, ловкий... Может, хочешь поработать в секторе «F»? Будешь разносить небольшие посылочки... — Я думал, что буду в секторе «A», — добавив к бессмысленному взгляду немного недоумения, сказал Пайнс. Чёрт, он чуть не забыл о том, что сказала Мэйбл! Парень очень надеялся, что ничего не напутал и окажется рядом с сестрой. Во всяком случае, после удивлённого взгляда проводницы он начал сомневаться в своём решении. — Да? Тут не было указано, что... — начала девушка, нервно перебирая бумаги. По ней было видно, что ей совсем не хотелось где-нибудь ошибиться. Спустя пару секунд поисков она всё же отложила бумаги в сторону и, внимательно осмотрев мальчишку, написала букву «А» возле его имени. — Тебе направо, малыш, поспеши. Подавив желание раскричаться и с трудом выровняв дыхание, мальчик коротко кивнул и отправился в указанную сторону. Что ж, он очень надеялся, что сделал правильный выбор, иначе он просто убьёт Мэйбл. Вариант, который предлагала ему Финни, не был плохим. Более того, он был просто отличным для начала, ведь так Диппер мог изучить всё, что ему было необходимо! К счастью или же к сожалению, он уверенно отказался от этой возможности в пользу того, чтобы оказаться рядом с сестрой лишний раз. Он должен поддерживать её и быть рядом, следить, чтобы она не наделала глупостей и не попалась. — Диппер! — радостно поприветствовала его Мэйбл, едва только увидев. К радости, она догадалась снизить громкость до почти неслышного шёпота и не бросаться обнимать брата. Судя по облегчению в её глазах, она была готова сделать это в любой момент. — Тише, не привлекай внимание, — прошептал ей в ответ Диппер, взволнованно осматриваясь. Он шёл вслед за другими детьми и не особо приглядывался к обстановке. Теперь же, когда у них было немного времени, прежде чем их отправят работать, он мог себе это позволить. По огромной комнате, где они стояли, предположить пока ничего было нельзя. Мальчик лишь заметил, что здесь было довольно пыльно, кое-где даже можно было разглядеть довольно крупные камни, без дела брошенные на полу. Пайнс со смущением заметил, что здесь были в основном девушки, а также мальчишки, явно не подходившие для тяжелой работы. Он тоже выглядел хрупким со стороны, однако стоял увереннее других и не казался настолько вымотанным. Остальные буквально валились с ног. — Ты не знаешь, что мы должны делать? — тихо спросил Диппер, очень надеясь на положительный ответ. Если это окажется что-то опасное, он просто убьёт свою сестру. — Не-а, дядюшка Роджо ничего не уточнял, — пожала плечами Мэйбл, с интересом оглядываясь по сторонам. — Как ты можешь его так называть? — скривился Диппер, абсолютно не понимая девушку. Хоть Финни и просила ласково называть её «тётушкой» или «мамочкой», парень ни разу не обратился к ней так, избегая эти прозвища даже в своих мыслях. Господи, да он был уверен, что она старше его не больше, чем на пару лет! Но его размышления тут же прервались, когда он вдруг вспомнил последнее слово в ответе Мэйбл. — Постой! То есть ты хочешь сказать, что я записался непонятно на что, а ты не имеешь даже примерного представления, что мы должны здесь делать? — Пожалуйста, только не начинай... — обречённо вздохнула Мэйбл, понимая, что только что подписалась на очередную поучительную лекцию от брата. — Я не начинаю. Нет, я просто хочу сказать, что, если нас сейчас всех поголовно отправят прыгать с обрыва, я буду знать, кого винить в своей смерти, — спокойно ответил Диппер, старательно утихомиривая страх и раздражение. Да, может, он сильно преувеличивает, однако лучше предположить худший вариант и морально подготовиться к нему, чем ожидать что-то хорошее и разочароваться. — Не хочу с тобой разговаривать, — обиженно прошептала в ответ Мэйбл, отворачиваясь. — Это ничего не изменит, дурочка, — слабо улыбнулся Диппер, незаметно протянув руку сестре. Кажется, он всё же немного переборщил, надо было отнестись к её идеям с большим пониманием. — Сам придурок! — раздражённо прошипела Мэйбл, отталкивая руку брата. Она же сказала, что не хочет с ним говорить, а он всё продолжает к ней лезть и даже не пытается извиниться! Мэйбл прошла дальше, прячась в толпе. Она знала, что парень не сможет тут же броситься за ней, ведь всё ещё трусит и пытается не привлекать внимания. Диппер взволнованно оглядывался, отыскивая взглядом сестру, но та словно провалилась сквозь землю. «Дурак, нужно было просто извиниться и предложить ей придумать какой-нибудь план вместе!» — кричал в своей голове Диппер, пытаясь успокоиться и не паниковать. Ничего, Мэйбл рядом, это ещё не конец света. Не разговаривает? Ну и пусть, главное, чтобы с ней было всё в порядке. С этой мыслью парень позволил себе выдохнуть и не волноваться так сильно. Действительно, что такого в том, что она не выяснила, что это за работа? Не будут же их тут убивать? — Всем построиться! — прозвучал грубый голос, и мальчик вздрогнул, переводя взгляд в сторону. Там, на небольшом возвышении, уже стоял смуглый мужчина в серой форме. Его взгляд почти не отличался от взгляда детей — такой же бессмысленный и пустой. Видимо, это была одна из самых низких должностей, ведь мальчик точно видел осмысленные взгляды у охранников с медалями. — Встаньте в ряд по одному. Промежуток не более метра. Сейчас вам объяснят, что нужно делать. Его речь была ужасно растянутой, каждый слог словно жил по отдельности. Диппер начал понимать его только после четвёртого или пятого слова и то не был уверен, что всё воспринял правильно. Оставаться здесь теперь хотелось всё меньше, и мальчик очень надеялся, что в ближайшее время ему удастся поменять работу. Во всяком случае, теперь он знает, что не все служащие одинаковы. До этого он видел только милых проводников и охранников в тёмно-синих формах. — Обратите внимание, — продолжал объяснять «серый» (как для себя назвал его Диппер, чтобы не путаться), когда к ним по очереди подъезжала небольшая тележка, вываливая груду булыжников. — Сейчас вам необходимо будет отсортировать эти камни. Большая часть из них — мусор. Его бросайте куда угодно. Если находите вот такие кристаллы, — мужчина достал из нагрудного кармана небольшой камешек ярко-голубого цвета, почти такой же, что был в фонарях, — сразу откладывайте в сторону. Их вы должны будете сдать после того, как закончится время. «Что ж, это хотя бы не опасно», — думал Диппер, опускаясь на холодный пол и поднимая первый камень. Могло быть и хуже, а так они всего лишь раскалывают булыжники и ищут голубые кристаллы. Ничего сложного, обычная монотонная работа. Диппер осторожно ударил камень об пол, как делал мальчишка рядом, и тот тут же раскололся на две половинки, оказавшись внутри пустым. Судя по тому, что рядом регулярно проходил человек в синей униформе — кристаллы были довольно ценными и красть их было нельзя. — Да что ж такое-то? — раздражённо бубнил себе под нос Диппер, когда уже десятый по счёту булыжник оказался пустым. Нет, он и не рассчитывал на то, что кристаллы будут попадаться часто, но увидеть это на деле было довольно неприятно. И судя по тому, что его соседи пока так же не добились успеха — эта работа оказалась ещё скучнее, чем он думал. Во всяком случае, она безопасная... После сорок девятого камня мальчик уже перестал обращать внимание на то, какие камни он берёт и что происходит вокруг. Теперь у него появилось стойкое ощущение, что где-то произошла ошибка или же это попросту какая-то шутка. Ну не может же быть такого, что этих кристаллов нет совсем! Или же поиск кристаллов — это какая-то отговорка, а ищут они что-то совсем другое... Может, они появляются в каких-то особых камнях, которые можно сразу отличить от обычных? Диппер протянул руку к камешку, который был чуть светлее остальных и меньше, и попробовал разбить. Внутри, к его удивлению, оказалась... пустота. Кристалла не было, это был такой же пустой камень, как и остальные. Теперь это уже начинало всерьёз походить на розыгрыш. Немного волнения добавляла и ситуация с Мэйбл. Диппер понял, что ужасно волнуется и раз за разом возвращается мыслями к ней. Чёрт, если она где-то сглупит, он будет очень виноват, ведь это из-за него она обиделась. Возможно, он слишком напирает на неё со своими планами и нужно чуть-чуть успокоиться, относиться ко всему чуть проще. — Глупая Мэйбл, — скорее обеспокоенно, чем раздражённо прошептал мальчик, разбивая очередной булыжник. Он ведь волнуется! Ему тоже страшно, он тоже хочет лёгких путей! Просто он понимает, что нужно сохранять трезвость мышления и искать подвох повсюду. Только так они смогут выбраться из этого странного, незнакомого места. Нужно позже подойти к ней и извиниться за своё поведение. Если только удастся с ней помириться в ближайшее время и найти способ... — Номер «4916P», — послышалось над его головой, мальчишка вздрогнул, тут же выронив камень из рук. Его нашли? Они услышали, что он бормочет себе под нос? На его лице отразилось что-то неположенное? Мальчишка сходил с ума от догадок, пока вдруг не опустил взгляд и не увидел ярко-голубой кристаллик, выглядывающий из камня, который он только что разбил. Погружённый в собственные мысли, он совсем не заметил, что камень оказался не таким, как остальные. — Поздравляю, ты нашёл свой первый кристалл! Можешь продолжить искать дальше, а этот мы отправим на обработку. — А что из них делают? — спросил Диппер прежде, чем успел подумать. В ту же секунду, когда вопрос сорвался с его рта и выражение лица «серого» сменилось с одобрительного на хмурое, парень понял, что он непроходимый идиот...Он только что задал вопрос.
Грубый голос мужчины, зовущий охранников, прозвучал как гром среди ясного неба. Мальчик вдруг почувствовал, как его тело немеет от ужаса. Чёрт, он так задумался о том, как поговорить с Мэйбл и проследить, чтобы она не наделала глупостей, что и сам не заметил, что творит. Он не хотел ничего спрашивать, он просто сделал это автоматически, как если бы поддерживал разговор... Парень вдруг почувствовал, как его за шкирку поднимают с пола и ведут на ту возвышенность, где совсем недавно «серый» объяснял им, что нужно делать. Диппер не чувствовал своих ног, он забыл, как дышать, и не мог вспомнить себя от ужаса. Он попался! Он нарушил правило и так глупо попался! Диппер хотел просто исчезнуть, отмотать время назад и убиться об пол. Он столько раз предупреждал об осторожности Мэйбл, а сам так глупо провалился на самом простом правиле! — Номер «4916Р», в силу того, что это твоё первое нарушение, мы облегчаем твоё наказание с двадцати до пятнадцати ударов, — звучал грубый голос, а мальчик не мог понять ни слова. Перед глазами всё размывалось от ужаса. Его сердце билось так быстро и громко, что он боялся, что оно не выдержит и просто остановится... Его грубо встряхнули, заставив поднять взгляд, и мальчишка не мог оторвать глаза от безразличного лица напротив. Диппер не мог контролировать тот ужас, что охватил его в тот момент, поэтому ему оставалось лишь надеяться, что он всё ещё удерживает отсутствие эмоций на своём лице. — П-понял, — тихо прохрипел парень, поняв, что они ждут его ответа. Верно, даже они не спрашивают у него, всё ли он расслышал и понимает ли то, что они ему говорят... Краем глаза мальчик заметил, как к ним подошли ещё два человека в тёмно-синей униформе. Один из них уже тащил какое-то оборудование. Его силой опустили на колени перед толпой. Мальчик с ужасом поднял взгляд, перебегая глазами от одного безразличного детского лица на другое. Только сейчас до него вдруг дошло, что где-то среди них сейчас сидит Мэйбл и смотрит на всё это. Чёрт, если бы он мог сейчас передать ей свои мысли, то единственное, о чём бы он умолял её — не смотреть. Только не смотреть и представить, что это не её брат. Только не выдавать себя и не пытаться ему помочь. «Мэйбл, ты же умная, верно? Ты ведь не выдашь себя, даже если сейчас случится что-то страшное?» — Диппер очень хотел спросить это у неё вслух. Он очень надеялся, что те сказочные истории про телепатические способности у близнецов окажутся правдой. С него сняли рубашку, понял парень, когда почувствовал, как начинает дрожать от холода. Диппер попытался повернуться и посмотреть, что происходит за его спиной, однако не успел он развернуться, как болезненный рывок за волосы явно указал, что делать этого не стоит. «Нужно успокоиться. Дыши глубже, не поддавайся панике. Тебя ведь не убьют, в конце концов?» — убеждал себя Пайнс, правда эти мысли никак не хотели дойти до его охваченного ужасом разума. Противный звук, исходящий из колонок вдруг исчез, когда их наконец-то настроили. Мальчик, пытающийся справиться с паникой, не слышал, что говорил мужчина, стоящий за его спиной. Кажется, это был какой-то приказ... Глаза мальчика расширились от удивления, когда большинство детей, обладающих бессмысленными взглядами, вдруг улыбнулись, а затем начали... смеяться. — Первый, — смутно донеслось до него сквозь оглушительный смех, и мальчик едва сдержал истошный крик, когда спину обожгла острая боль. «Так вот что значили те пятнадцать ударов...» — пронеслось в голове мальчишки всего на секунду. После чего до него снова донёсся тихий свист, с которым что-то с силой опустилось на его спину. Больно, больно, больно! Он не слышал собственных мыслей из-за боли и оглушительного смеха. Изо всех сил стараясь не закричать, мальчик кусал губы в кровь и лишь изредка позволял звучать хриплым, болезненным стонам. Ему нельзя было кричать, нельзя было показывать Мэйбл, что ему ужасно страшно и больно. Она должна думать, что с ним всё в порядке. Он же мужчина, в конце концов! Он и должен терпеть боль и даже не думать показывать слабость! Однако после шестого удара все его мысли вдруг куда-то исчезли, и он истошно закричал, не в силах это терпеть.Прекратите! Хватит! Пожалуйста, перестаньте!
Диппер был готов умолять, чтобы всё прекратилось, он не хотел продолжения, он не был готов. Он ненавидел смех, улыбки на лицах этих детей, эти безразличные взгляды. Казалось, что кроме боли и смеха больше не существует ничего, что весь мир вдруг исчез, испарился, оставив его наедине с этим ужасом. Он кричал, пытаясь заглушить этот хохот, но не мог услышать собственного голоса. Наверное, всё дело было в острой боли в горле и тихих хрипах, которые он только и мог издавать после сорванного голоса. Пятнадцать ударов. Всего пятнадцать, даже меньше, чем должны были дать изначально! После восьмого Пайнс уже не видел и не слышал. Он больше не понимал, что происходит, он перестал ощущать даже жгучую боль. На тринадцатом ударе мальчишка покачнулся и упал, потеряв сознание.