***
— Не могу поверить, что ты пошёл на это, — недовольно зашипела Мэйбл, пихая брата в плечо. Тот что-то пробурчал в ответ, удобнее устраиваясь на тёплой земле. До отбоя оставалось примерно два с половиной часа, и скоро Дипперу придётся подниматься на последний этаж. Он понимал, что этого не избежать, понимал, что ему в любом случае придётся пойти туда и вновь сидеть наедине со своим странным начальником и лишний раз бояться вдохнуть. Он ненавидел эти сто двадцать минут бесконечного напряжения. Он ненавидел насмешливые ухмылки и короткие комментарии от Билла. Ненавидел в большей степени потому, что сходил с ума от возможности случайно выдать себя. — У меня не было выбора, — устало протянул Диппер, не потрудившись поднять взгляда на свою сестру. Он не хотел ей ничего рассказывать, не хотел беспокоить её, однако скрыть от неё регулярные прогулы последних двух часов работы было невозможно. Он был очень наивным, раз всерьёз верил, что Мэйбл не обратит на это внимания. — Он что-то знал и ясно дал это понять. Я где-то прокололся, и он заметил это... — Естественно! — раздражённо ответила Мэйбл, всплеснув руками. — А лекции о постоянной бдительности слушать как всегда мне. Тебе не кажется, что это несправедливо? Парень промолчал, проигнорировав её последние слова. Он просто не мог ей ответить, ведь сам прекрасно осознавал свою вину. Вот почему именно ему так не везло? Почему именно он всегда попадался? Мэйбл не заработала ни единого косого взгляда и уверенно продвигалась вперёд, зарабатывая повышения. А он отличился лишь тем, что успел нарушить главное правило в первый же день, а затем случайно попался на глаза начальнику, едва не погубив себя и свою сестру. И это при том, что он действительно старался изо всех сил. Сестре всегда доставалось больше внимания и удачи. Она была красивой, обладала невероятным обаянием и привлекала своим вечно весёлым и наивным поведением. Она была популярной, в отличие от брата, который, казалось, был её тенью. Диппер мог гордиться лишь своим умом и ярко-голубыми глазами, которых не было у Мэйбл. Его лицо портило дурацкое родимое пятно на лбу, и он не был сильным, как и не умел производить правильное впечатление при знакомстве. Если честно, знакомые и вовсе находили его очень странным. Несмотря на внешнюю схожесть, брат и сестра были очень разными. — Я очень надеюсь, что ты не сдашь себя с потрохами в первые же пару минут, — недовольно ворчала Мэйбл, смотря на брата с таким осуждением, что последний вдруг ужасно сильно пожелал провалиться сквозь землю. — Прости, но я не рассчитывал побить свой рекорд в ближайшее время, — усмехнулся Диппер. Верно, только он мог попасться в первый же день пребывания в этом месте. И только он мог так глупо обратить на себя внимание начальника. Мальчику оставалось лишь надеяться на то, что ему хватит ума в нужный момент держать язык за зубами. Он имел просто отвратительную привычку поддерживать разговор случайными мыслями и фактами из своей жизни. — Ты всегда так говоришь, — шипела Мэйбл. Она всё ещё помнила про особенность брата находить неприятности на свою голову. Те липли к нему, как мухи, и отказывались отпускать из своих объятий. — Если я... — тихо начал Диппер, остановившись на середине фразы. Он должен предупредить сестру, должен убедить её продолжать бороться, даже если однажды его не окажется рядом. Однако мог ли он сказать это вслух? Меньше всего Диппер хотел беспокоить свою сестру, заставить её волноваться. — Ладно, неважно... Девушка посмотрела на него с пониманием, и хотя её обида никуда не исчезла, она всё же подалась вперёд. Крепкие объятия иногда помогали куда лучше слов. Только обхватив руками брата, она вдруг заметила, как тот дрожит и как громко бьётся его сердце. Диппер боялся, её брат сходил с ума каждую секунду, зная, что может никогда не вернуться домой. Но он никогда не показывал это, натягивая на лицо улыбку и с волнением пересказывая свои безумные планы. Она верила этой маске спокойствия и полагалась на своего брата, зная, что он никогда не подведёт её. — Всё будет хорошо, — прошептала Мэйбл, и парень тут же заметно расслабился. Ему нужны были эти слова, чтобы хоть на мгновение просто поверить в них и забыть о происходящем вокруг. — Мы справимся и вернёмся домой. — Да, — прошептал в ответ Диппер, пряча за этими словами свои страхи. Он хочет домой, хочет увидеть прадядю Форда и Стена, хочет прогуляться с друзьями Венди и с ней самой. Он всей душой желает просто вернуться. — Мы справимся...***
Дверь со скрипом отворилась, пропуская внутрь кабинета мальчишку, спокойного лишь на вид. Бледно-розовые губы были поджаты, руки стиснуты в кулаки и спрятаны за спину, лишь иногда пальцы нервно проходились по рубашке, расправляя особо заметные складки. Диппер волновался. Нет, он сходил с ума от волнения и всеми силами удерживал маску спокойствия и безразличия. Лишь только перешагнув порог кабинета он почувствовал давящее чувство ужаса.Одна ошибка, всего одна оплошность, и он обречён.
Это происходило каждый вечер, так что парень уже почти привык к этому страху. Он как всегда сделал несколько шагов и замер посреди кабинета, неловко разглядывая обстановку. Секунда, две, пять, уже почти минута... Он нервно топтался на месте, ожидая, пока на него не переведут безразличный взгляд. И только затем он замечал блеск янтарного глаза и слабый кивок мужчины, после которого можно было спокойно выдохнуть и присесть на диван или же кресло напротив. Они не разговаривали. Билл молчал, что-то невозмутимо записывая тёмно-синими чернилами, отпечатки которых изредка появлялись на его лице и рубашке. Лишь эта маленькая деталь могла напомнить Дипперу, что перед ним не монстр, не загадочное, всегда идеальное существо, словно с картинки сказок. В остальное же время мужчина казался чем-то не из мира сего, снежным принцем, закутанным в холод и презрение, будто в мягкий плед. Хотя бы из-за странного внешнего вида, который обескураживал даже Диппера, обычно безразличного к таким вещам. Сайфер был красивым человеком. Мэйбл видела его лишь раз, но этого хватило, чтобы на протяжении недели доставать брата своими восхищёнными вздохами. Она не раз говорила, что он похож на фотомодель из журнала. Диппер же не замечал в его внешности ничего такого особенного. Естественно, если не считать ужасно бледную, словно сделанную из фарфора, кожу, светлые волосы цвета сухой соломы, аккуратно прикрывавшие чёрную повязку, и высокий рост. Хотя отдельным пунктом, который больше всего привлекал Диппера, были глаза. Янтарный глаз Билла был словно отдельной частью его тела. Он рассказывал гораздо больше о настроении своего хозяина, чем лицо и тело. Диппер не раз замечал, как радужка глаза светлеет, почти светится, когда Билл доволен. В момент его раздражения или злости цвет быстро темнел и в нём появлялись алые искры. Нейтральное же настроение делало радужку мягко-медового цвета, и Диппер очень быстро понял, что в такие моменты его реже всего донимают. Настроение Билла можно было понять только по таким незначительным деталям, и Диппер с каждой новой встречей подмечал всё больше знаков. Ему бы не пришлось так мучиться, если бы мужчина не казался всегда спокойным. Билл никогда явно не показывал своего недовольства или раздражения, мальчик ни разу не видел, чтобы тот выходил из себя. На бледном лице всегда играла насмешливая ухмылка, хоть вскоре Диппер и понял, что даже она была искусственной. Когда Билл улыбался, его взгляд всегда оставался холодным, а под глазами не было тех характерных морщинок, какие появляются у людей при улыбке. Его губы растягивались в усмешке, но янтарный глаз всегда оставался широко раскрытым. О настоящем настроении Билла говорили разные вещи. Его лицо, которое становилось слишком бледным, когда он злился. Его руки, которые могли неожиданно впиваться в край стола, словно пытаясь раскрошить дерево. Его пальцы, которые иногда постукивали по подлокотникам кресла, выдавая скуку хозяина. Билл очень нервно относился к громким звукам и неожиданным визитам. И хотя он не показывал своего недовольства, его взгляд обещал долгие и жестокие пытки тому, кто посмеет войти без предупреждения. Возможно, поэтому дверь его кабинета так редко открывалась. Мало кто хотел обречь себя на страдания. Вообще, Диппер иногда ловил себя на мысли, что он сидит здесь лишь по этой причине. Вероятно, Биллу было скучно и одиноко в этом уютном кабинете. Его редко посещали, а если дверь и открывалась, то за ней снова и снова появлялись взволнованные работники и заваливали своего начальника новой работой. Пайнс ненавидел бесконечные стопки бумаг, потому что ему часто не хватало терпения и усидчивости за нудной работой. Да, он мог часами зачитываться даже самой скучной на свете книгой, но вот раз за разом перепроверять бесконечные наборы сухих данных на наличие ошибок было выше его сил. Именно поэтому он чувствовал лёгкое уважение к мужчине, что занимался этим каждый день. Стрелка часов тихо постукивала, перебираясь от одной цифры к другой. Время тянулось так медленно, что секунды казались часами. Диппер уже не в первый раз чувствовал, как его глаза закрываются сами собой, как тело всё тяжелеет. Здесь было слишком тепло, тихо и удобно. Если бы не начальник, изредка кидающий на него колкий взгляд, парень уже давно погрузился бы в беспокойный сон. Но, к огромному сожалению, спать было нельзя, и мальчик старательно сдерживал себя. А всё потому, что его почти не трогали. Билл всегда занимался своими делами и не обращал на мальчишку внимания. Тот отвечал ему взаимностью и старался смешаться с тенью, чтобы о нём и вовсе забыли. Иногда ему это даже удавалось — в такие моменты Билл резко поднимал взгляд и быстро осматривался, выискивая силуэт мальчишки. Диппер не сильно любил внимательный взгляд Сайфера, но ему нравилось нарушать спокойствие мужчины и заставлять его отрываться от дел. Во всяком случае, это было веселее, чем просто сидеть и уныло рассматривать пол под ногами. Дипперу ужасно не хватало движения, какого-то резкого шума. Он проводил не один час, просто сидя на месте и слушая монотонное шуршание бумаги и тихий скрип ручки. Лишь иногда Билл начинал что-то недовольно бормотать себе под нос и резкими движениями перечёркивал что-то в текстах. Иногда он и вовсе срывался на раздражённое шипение, мял бумагу в своих руках и не глядя бросал комки в корзину. Если же работа по велению какой-то неизведанной магии заканчивалась, мужчина даже не думал предложить что-нибудь интереснее, чем редкая игра в гляделки. И если Диппер с удовольствием рассматривал стену напротив, то Билл не упускал возможности лишний раз изучить мальчишку перед собой.***
Солнечные лучи мягко освещали чистые улицы. Они прыгали по веткам, пробирались сквозь зелёные листья и заливали светом серые стены домов, что словно ульи пчёл выстроились вдоль дорог. Изредка окна открывались и на улицу выглядывали чьи-то родители, обеспокоенно выискивая знакомую макушку. В этот особенно тёплый день дети резвились на улице, счастливо смеясь и гурьбой пробегая по небольшим площадкам перед домами. — Быстрей! Ну же, лови меня! Детский хохот наполнял и эту улицу. Здесь, под пристальным вниманием взрослых, собралось не меньше десяти детишек. Даже некоторые подростки присоединились к общему веселью и теперь нарочито медленно передвигались от одного турника к другому. Их старались поймать в первую очередь, ведь это великое достижение — догнать кого-нибудь из взрослых. Особенно, если тебе всего шесть лет и пять твоих шагов равны всего одному шагу этих великанов. — Поймала! Поймала! — радостно воскликнула девочка, хлопая ладошкой по спине темноволосого парня. Тот замер, посмотрев на неё с неприкрытым удивлением, а затем хитро улыбнулся. — Ну вот, меня догнали, — наигранно грустно протянул он, поправляя очки. Кто-то из подростков хихикнул, подмигнув ему. — Давай, Итен! Мы в тебя верим! — смеялись парни, сидящие на лавочке и передающие друг другу слабо дымящийся окурок. Они смотрели на общее веселье с явным презрением и, видимо, считали себя выше этого. — Может, к вечеру хоть одного догонишь! — Придурки, — тихо усмехнулся парень, оглядываясь вокруг и выискивая свою жертву. Конечно, он не будет бежать на полной скорости. Несмотря на то, что в своём классе он явно отстаёт от остальных на физкультуре, он всё ещё бегает довольно быстро. Снова поправив очки, парень рассмеялся и погнался за детьми. Те пугливо разбежались в разные стороны, смотря на парня как на прокажённого. Никому из них не хотелось водить, ведь гораздо интереснее было убегать от других. И пока что всех всё устраивало. Ведь парень явно развлекался, делая вид, что вот-вот готов поймать кого-то из детей, а те радовались, что им попался такой медленный взрослый. — Лови, лови меня! — слышалось отовсюду. Дети со смехом уворачивались от неуклюжего парня, перепрыгивали через бордюры и быстро оббегали стоящие неподалёку машины. — Черепашка! Ты бегаешь не быстрее черепашки! — Ох, это вы такие быстрые! — улыбался парень, делая вид, что уже валится с ног от усталости. Заметив стоящего в стороне мальчишку, что весело улыбался и кричал вместе с остальными, парень направился прямо к нему. Мальчик явно не ожидал, что на него вообще обратят внимание, потому что решил сдвинуться с места лишь тогда, когда Итен оказался совсем рядом. Мальчик нерешительно огляделся по сторонам и быстро просеменил до дерева, прячась за ним. Впрочем, это не помешало парню практически моментально добраться до него и как можно мягче толкнуть в спину. — Попался! — воскликнул парень, отпрыгивая в сторону от нелепо хлопающего глазами мальчишки. — Я... но я... — неуверенно начал мальчик, впиваясь пальчиками в красную футболку. Его голубые глаза быстро оглядывали улицу, выискивая всех несогласных со сложившейся ситуацией. Он ведь не играл вместе с ними, он просто смотрел! — Давай, лови! — вдруг вскрикнул кто-то, а за ним повторили и остальные. Мальчик тут же лучезарно улыбнулся, сорвавшись с места и бросившись за ближайшими к нему детьми. Мальчик бежал не жалея своих ног. Он так давно не играл с кем-то на улице, что уже позабыл это прекрасное чувство. Его маленькое сердце разрывалось от быстрого темпа, так что рёбра начинали ныть от боли. Задорно смеясь, он протягивал ручки, пытаясь дотянуться до разноцветных футболок. Они так близко, но пальцы никак не могут коснуться мягкой ткани. Ноги уже болели, а горло горело огнём, и он никак не мог нормально вдохнуть, но не переставал улыбаться и бежать так быстро, как только мог. — Черепашка! — снова закричали дети, которым уже надоело убегать от такого медленного водящего. Даже тот парень был быстрее, хотя так долго не мог никого поймать. — Сейчас, сейчас я поймаю! — шептал себе под нос мальчишка, мотая головой, когда светло-каштановые волосы лезли в глаза. Он тоже быстрый! Он должен быть быстрее, чем Мэйбл! Он метался от одного ребёнка к другому. Пёстрые юбочки, серые штанишки, светлые и тёмные волосы. Все они перемешались и не имели для мальчика значения. Он просто бежал, пытаясь догнать хоть кого-то, хотя в глубине души и понимал, что он слишком медленный для этого. Эти дети бегают на улице каждый день. Он же сидит дома, зарывшись в книжки с яркими картинками и большими буквами, и большими, полными восторга глазами впитывает в себя любую информацию. Мальчик улыбнулся от предвкушения и уже было открыл рот, когда до чужой спины оставалось всего пара сантиметров. Ещё немного, и он «осалит» кого-то и сможет снова уйти в сторонку и наблюдать за всем издалека. Ему, конечно, нравится играть вместе со всеми, но всё же в стороне было намного спокойнее. Протянув руку и уже почти коснувшись ярко-розовой футболки, мальчик вдруг споткнулся о камень. Он не успел понять, что происходит, лишь почувствовал, как земля уходит из-под ног и он кубарем катится куда-то вперёд. Мальчик едва успел выставить вперёд руки и чуть не проехался лицом по земле, собирая всю пыль и грязь, раздирая тонкую кожу. Его ладони горели, как и разодранные в кровь коленки. Мальчик осел на землю, чувствуя, как глаза защипало от наворачивающихся слёз. — Вот чёрт, сейчас заревёт, — послышалось совсем рядом, и мальчик мгновенно замер, испуганно оглядевшись. — Не надо было брать его в игру, — шептались рядом, глядя на мальчишку с раздражением. Детям хотелось играть, а не разбираться с упавшим ребёнком. — Он же никогда с нами не играет, кто вообще его сюда позвал? — Вон, уже глаза мокрые... — Всего лишь упал, а уже рыдает!Плакса!
Мальчик сжал от злости кулачки и протёр повлажневшие глаза. Он не плачет! Ему совсем не больно, и он не плачет! Он поднялся с земли, игнорируя жгучие ранки на ногах, и, покачиваясь, быстро подошёл к ближайшему ребёнку. Маленькая девочка брезгливо поморщилась и сделала шаг назад, когда он, весь в пыли и с покрасневшим от обиды лицом, подошёл к ней. Протянув разодранную ладошку, он коснулся её чистого сарафанчика, оставляя едва заметное красное пятнышко. — Ты водишь, — тихо сказал мальчик. Он тут же отвернулся и побежал в сторону дома, шмыгая носом и стараясь не обращать внимание на смех и возмущённые крики девочки за спиной.Он никогда не будет плакать. Никогда-никогда!
***
Голубые глаза распахнулись, растерянно оглядывая всё вокруг. Диппер поднялся, отчаянно сжал в пальцах одеяло и пока безуспешно пытался унять дрожь во всём теле. Ему снова снился кошмар. Он не помнил, какой именно. Перед его глазами не было ужасающих видений, не осталось даже воспоминаний о сне. Он просто чувствовал напряжение в мышцах и пробирающий до самых костей страх. Мальчик с ужасом оглядывался вокруг, молясь лишь о том, чтобы происходящее с ним сейчас не оказалось продолжением кошмара. Он боялся, что из-за угла покажется монстр и медленно раскроет свою пасть, чтобы утащить мальчишку в темноту. — Спокойно, всё хорошо, — прошептал Диппер, убеждая себя лечь обратно. Вокруг всё ещё было темно, а значит, до рассвета время ещё было. Диппер чувствовал, как его веки слипаются и сон снова захватывает его в свои тёплые объятия. Только вот страх снова увидеть кошмар никак не хотел отпускать мальчишку. Диппер желал уснуть, но до дрожи боялся снова погрузиться в кошмары. — Чёрт... — прошептал мальчик, прикрывая глаза. Нужно было думать о чём-то хорошем. Ему просто необходимо было забыть про царящую вокруг темноту, разбавляемою лишь слабым светом фонариков.Мэйбл
Мэйбл недалеко от него, она улыбнётся ему при встрече и похлопает по плечу в знак поддержки. Дома их ждут прадяди Стен и Форд. Учёный помашет ему шестипалой рукой и похвалит за то, каким сильным он был. Прадядя Стен же лишь рассмеётся и взъерошит его волосы, выдаст какую-нибудь глупую шутку. Даже Венди шутливо пихнёт его в плечо, а затем снова втянет его в очередную сомнительную авантюру. Все с нетерпением ждут их возвращения. Нужно было только занять должность повыше. Дипперу просто необходимо было показать себя с лучшей стороны, заставить всех вокруг видеть в нём прилежного работника. Это ведь не так уж и сложно, он ведь как-то справлялся с титулом лучшего ученика! Да, увлекательное чтение учебников и дополнительной литературы не могло сравниться с изнурительным физическим трудом, но... Это ведь что-то похожее? Ему нужно просто показать, что он хорошо справляется со своей работой. Так, как это делает Мэйбл. Диппер скривился. Он не любил признавать, что сестра лучше его в чём-то. Наверное, всё началось тогда, когда он начал сильно отставать в росте. Сперва всего пару миллиметров, но с каждым годом этот недостаток становился всё заметнее. И вот теперь им обоим по шестнадцать, но выглядит он немного младше. Диппер ненавидел свой рост, свои большие глаза и немного пухлые губы, которые делали его похожим на девчонку. И всё из-за того, что они были близнецами. Если бы родился только он один, он явно был бы выше и больше похожим на мужчину. Диппер зло ударил себя по щекам. Нельзя было думать так о Мэйбл, она не была виновата в его внешности. Ему просто немного не повезло унаследовать больше от матери, чем от отца. Но это ведь не так уж и страшно? К тому же, он вполне даже привлекательный, да и некоторым девушкам нравятся низкие парни с миловидной внешностью. Хотя... зачем ему вообще это? Он ведь всё равно собирается стать учёным и провести всю свою жизнь в исследованиях! К чёрту внешность и эти размышления. Сейчас ему нужно сосредоточиться на плане побега из этого ужасного места. А вот потом можно и поступить в хороший университет, открыть что-нибудь новое, получить Нобелевскую премию и спокойно проводить исследования в компании прадяди Форда. Отлично! Он отвлёкся. Только вот теперь вместо ужаса он чувствует тоску, обиду и злость. «Прекрасная работа, Диппер! Ты просто мастер!» — раздражённо подумал парень, переворачиваясь на другой бок. Ему нужно было просто уснуть, забыть о проблемах и хоть немного поспать. Только вот мысли никак не хотели его отпускать, и даже тишина и окружающее спокойствие не могли ему помочь. Мальчик ворочался из стороны в сторону в своей постели, пока не бросил безуспешные попытки уснуть. Он резко поднялся с кровати, на ходу накидывая рубашку и тихо подбираясь к двери. Снаружи было холодно. Где-то рядом отчётливо слышался чей-то храп, изредка до паренька эхом доносились чьи-то шаги. Вцепившись пальцами в плечи и быстро потирая дрожащие от холода руки, мальчик прошёл чуть дальше. Он толком не знал, куда именно идёт. Ему просто хотелось хоть немного развеяться, посидеть вдалеке от переполненной детьми спальни. Наверное, когда представится возможность, нужно будет бежать ночью. Только в это время вокруг так тихо и на пути почти не встречаются люди. Диппер замер, когда услышал чей-то взволнованный шёпот и тихое шуршание бумаги. Он моментально спрятался за углом, стараясь дышать как можно тише. Его, конечно, вряд ли накажут за ночную прогулку, однако парню всё же не хотелось лишний раз испытывать судьбу. Лучше уж обойти стороной опасности, чем идти в лоб к врагу. Парень глубоко вдохнул и осторожно выглянул из-за угла, пытаясь рассмотреть хоть что-то в темноте. В тот же момент он замер, а затем широко улыбнулся от предвкушения. Опасливо оглядываясь, недалеко от него стоял парень с белыми волосами. Он внимательно наблюдал за охраной, которая в этот самый момент обходила главный зал, и быстро записывал что-то в свой блокнот. Изредка парень останавливался и осторожно озирался, готовясь в любой момент рвануть прочь. В его глазах не было привычной пустоты, они были полны любопытства, страха и лёгкой уверенности в своих действиях. Этот парень не был обычной марионеткой. Он был таким же, как и Диппер с Мэйбл. Он тоже избежал действия луча.***
— Твой ход, — растянув губы в улыбке, сообщил Билл, не сводя взгляда с мальчишки напротив. Тот едва заметно вздрогнул, словно неожиданно проснувшись, а затем поднял сверкающие раздражением голубые глаза. — Знаю, — ответил Диппер, спешно оглядывая доску. У него в запасе оставалось ещё пару минут на обдумывание, но было ясно, что времени критически не хватает. С обречённым вздохом парень поднял блестящую чёрную ладью и переместил её на несколько клеток выше, надеясь следующим ходом забрать хоть одну белую фигуру. — Я просто задумался над тем, куда ходить дальше. Игра в шахматы стала своеобразной традицией за довольно короткое время. Мальчик точно не помнил, когда на столе оказалась шахматная доска, в какой момент руки в чёрных перчатках начали раскладывать фигуры. И Диппер абсолютно не мог понять, как вообще согласился играть с этим человеком. Наверное, Билл Сайфер был прирождённым дипломатом. Ещё как-то объяснить его невероятные способности в убеждении мальчик не был способен. Стоило только Биллу открыть рот, как разум парня сбегал подальше и в ужасе прятался где-то глубоко, там, куда не попадал здравый смысл. Каждое слово мужчины воспринималось как прописная истина и не подвергалось сомнениям. Тем не менее такого азарта от простой игры Диппер не получал уже давно. Он видел перед собой настоящего врага, к которому испытывал ни с чем несравнимую ненависть, и всей душой желал одержать победу. Каждый ход воспринимался как последний, а каждая потеря фигуры — как нечто ужасное, сравнимое лишь с собственной смертью. Каждый раз, как длинные пальцы, кожа которых была скрыта за чёрной тканью перчаток, притрагивались к очередной фигуре, мальчик забывал дышать. Он не сводил с них глаз, пока до него не доносился глухой стук удара о доску и бархатистый голос не шептал: «Твой ход». Человек же напротив него, казалось, даже скучал от этой игры. Он расслабленно откинулся на спинку мягкого кресла, изредка лениво меняя положение. И Диппер бы задался вопросом, почему Билл продолжает играть, если бы только не замечал внимательного, прожигающего насквозь взгляда. Мужчина не сводил с него глаз, иногда настолько погружаясь в собственные мысли, что не замечал ничего вокруг, не слыша и неловких покашливаний мальчишки. Впрочем, со временем его любопытство утихало. Диппер был невероятно рад тому, что его перестали осматривать со всех сторон и теперь если и уделяли внимание, то только глазам. — Твой ход, — повторил мужчина, лениво откидываясь назад. В отличие от Диппера, он действовал быстро, словно не задумывался о какой-то особенной стратегии. Только вот парень знал, что это была лишь иллюзия. Сколько бы раз они ни играли, Диппер ни разу не одержал победу. Мальчик промолчал. Он хотел бы сказать что-нибудь едкое, но прекрасно осознавал, что делать этого нельзя. Все действия Билла убеждали его расслабиться, они завораживали, уверяли мальчика, что он может просто довериться этому человеку. Каждое движение мужчины призывало оставить все лишние мысли и просто открыться. К счастью, Диппер не был наивным. Да, он довольно часто делал глупости, умудрялся испортить всё там, где, на первый взгляд, ошибиться было невозможно. Но он не доверял сомнительным личностям и не рассказывал никому своих секретов. Со вздохом передвинув коня чуть вперёд, мальчик снова перевёл взгляд на мужчину напротив. Он не раз задавался вопросом: «А что он, собственно, здесь делает?». Конечно, Диппер прекрасно понимал, что его прошлые ошибки выглядят очень подозрительно и просто так про них не забудут. Только вот он никак не ожидал, что его единственным наказанием за глупость будут постоянные визиты к начальнику. Не просто визиты, а постоянные совместные игры. Диппер ожидал пыток, бесконечных вопросов, постоянного надзора, но никак не этого. Единственным проявлением любопытства со стороны Билла были редкие внимательные взгляды, пронзающие мальчишку насквозь и заглядывающие в самую душу. — Шах, — с улыбкой протянул Билл, нарочито медленно поднимая слона и опуская его на чёрную клетку. Мальчик вздрогнул и быстро оглядел доску, с привычной обречённостью понимая, что он снова потерпел поражение. Его король был окружён со всех сторон, путей к отступлению у него не осталось. — И мат... — Ожидаемо, — раздражённо прошептал себе под нос Диппер, уныло глядя на то, как быстро фигуры занимают свои начальные позиции. Его частые поражения уже походили на шутку. — Ну же, Сосенка, разве это так сложно? — словно издеваясь, спрашивал Билл, раскладывая фигуры. Время ещё оставалось, а значит, мальчика ждал ещё один скорейший проигрыш. Может, ему стоит просто подыгрывать и отдавать все свои фигуры, чтобы побыстрее закончить? — У меня нет шансов против Вас, — натянув на лицо слабую улыбку, ответил Диппер. Его уже тошнило от этих игр, от постоянного внимания к своей персоне. Если честно, он просто устал и желал поскорее отключиться. Продумывание ходов было выше его сил. — Ты мне льстишь, — усмехнулся Билл, снова внимательно оглядывая голубые глаза мальчишки. Диппер едва смог подавить дрожь, лишь на миг окунувшись в золотую радужку единственного глаза мужчины. Его вдруг окатило холодом и презрением, среди которых слабо плескался интерес. Лишь он разбавлял волны безумия в этом взгляде. — Может, эта игра слишком сложна для тебя? Диппер скрипнул зубами от раздражения. Чёрт, такого оскорбления он не ожидал услышать в свой адрес. Его только что назвали идиотом! Желание опрокинуть стол и наброситься на мужчину с кулаками всё возрастало и даже не думало спадать на нет. Парень очень красочно представлял, как лицо Сайфера раз за разом с тихим хрустом опускается на пол, как ломается нос, как бледную кожу украшают синяки и кровоподтёки. Чёрт, он уже почти чувствовал, как его пальцы хватают эти тошнотворно мягкие и светлые волосы, чтобы вырвать побольше локонов и испортить всегда идеальную причёску. На мгновение мальчику даже показалось, что Билл вздрогнул и скривился, словно услышав мысли Пайнса. — Я часто играл со своей сестрой, — мальчик приложил все свои силы, чтобы изобразить на своём лице смущенную улыбку. «Так, Диппер, насилие — это плохо! Даже если только в мыслях и только с участием этого одноглазого психа!». — Как она, так и многие мои знакомые ни разу не победили меня. — Сестра? — голос Билла со скучающего тона вдруг резко перешёл на заинтересованный. Диппер же едва удержался от того, чтобы не начать биться головой о стол. — Ах да, мне докладывали о весьма похожих друг на друга подростках, но я считал, что это лишь глупое совпадение... «Ты идиот, кретин, придурок... Как ты мог упомянуть Мэйбл в разговоре? Последние мозги растерял?» — Диппер всё ещё улыбался, но за этой маской скрывалась ярость и ненависть. Он ненавидел и себя и этот чёртов любопытный взгляд, которым окидывал его Билл. Мужчина был заинтересован. «Он может заподозрить Мэйбл и так же, как и меня, пригласить её на короткую беседу. Мэйбл может проболтаться и случайно выдать себя. Её... её могут убить», — с каждой такой мыслью мальчику становилось всё хуже. Он побледнел и затрясся, с ужасом представляя, как Мэйбл уводят в какую-то комнату, как из-за закрытой двери доносятся её душераздирающие крики, как из-за щели под дверью медленно расползается лужа крови. И если это случится, то будет виноват лишь он один. — Ох, нет, — дрожащим голосом ответил мальчик. Его пустой взгляд был направлен на стену и в нём слабо отражались страх, боль и непосильная вина. Он может подставиться сам, но никогда не предаст близких ему людей. — Её здесь нет, я не видел её последние несколько лет. — Как жаль... — протянул мужчина, неотрывно глядя в глаза мальчишки. Тот понял сразу: Билл не поверил, не был впечатлён. Он смотрел с таким холодным пониманием, словно видел мальчишку насквозь. — Да, жаль... — тихо повторил мальчик, отводя взгляд. Тишина давила на него своей неловкостью и недосказанностью. Ему ужасно хотелось разбавить её, наполнить собственным голосом или услышать чужой вкрадчивый шёпот. Диппер ненавидел эту отвратительную особенность Билла — его тихий голос завораживал, его хотелось слушать. Нервно перебирая край рубашки, мальчик украдкой смотрел на часы. Время тянулось ужасно медленно, а человек напротив даже не думал как-то разбавлять скуку. Он сидел напротив, рассматривая мальчишку перед собой, а Диппер едва сдерживал себя. Его тошнило от этого внимательного заинтересованного взгляда. Тошнило от того, как ярко светилась золотая радужка единственного глаза. Диппер знал: что-то в его действиях привлекает Билла, иначе бы он не стал зря тратить своё время. И парень с радостью воспользовался бы этой возможностью, только вот понятия не имел, что же такого особенного в его поведении. Тихо постукивает стрелка часов. Время близится к отбою, и парень вдруг понимает, что ужасно хочет услышать этот раздражающий звон сирены. Ему надоело играть, он хочет закрыться одеялом с головой, спрятаться в своём маленьком мирке, где никто не сможет винить его за слабость. Тишина так сильно давит, казалось, можно услышать громкий стук сердца мальчишки. То уже давно разрывается от бешеного ритма, заведённое страхом и томительным ожиданием. Двадцать девять минут и восемь секунд. Двадцать семь минут и сорок две секунды. Двадцать... — Что ж, думаю, тебе пора, — Билл поднялся с места, тихо прищёлкнув пальцами. По велению его рук в воздух поднялась шахматная доска, а кресла сами собой прыгнули на свои места. Голубой камень, аккуратно приколотый к галстуку-бабочке, на пару мгновений озарился светом, а затем быстро погас, как только вещи заняли свои места. — Уже поздно, до отбоя не больше десяти минут... — Спасибо... — неловко прошептал Диппер, не зная, что ещё ему ответить. Спасибо за проведённое в напряжении время. Спасибо за паранойю и постоянный страх выдать себя. Спасибо за бесконечное количество проигранных партий. — Сладких снов, Сосновое Деревце, — усмехнулся Билл, с явным удовольствием подмечая, как мальчишка дёргается и бросает короткий, полный раздражения взгляд. Парень ненавидел и это глупое прозвище, и любовь Билла к игре на нервах окружающих. — Спокойной ночи, Билл, — натянул на лицо улыбку Диппер. «Чтоб ты до конца жизни видел одни кошмары, чёртов псих», — про себя добавил мальчик, и его улыбка стала ещё шире.