***
Диппер подцепил пальцами значок в виде треугольника и вдохнул поглубже, делая шаг вперёд. В первые минуты обладания этой маленькой медалью Диппер даже не представлял, что именно красуется на его одежде. Он долго разглядывал своё отражение в ржавой железной пластине, недоверчиво рассматривал странный значок. В нём не было ничего особенного — обычный кусок позолоченного металла с тонкой чёрточкой посередине. Если не обращать внимания, то можно и забыть, что он вообще есть. Только вот возможно это было лишь в первые минуты… Потому что затем мальчик заметил первый взгляд… Это было почти незаметно, если не всматриваться, то можно было легко упустить это из виду. Только вот Диппер, привыкший к тому, что его совершенно не замечают, сразу обратил внимание на посторонние взгляды. Работники смотрели на него иначе, словно впервые заметили его существование. Затем тихо перешёптывались и снова делали вид, что его здесь нет. Только вот теперь он значил для них всё же чуть больше, чем просто пустое место. Работники без значков тихо ворчали и отступали назад, освобождая дорогу, а те, грудь которых была усыпана треугольными медалями, искоса смотрели на него и едва заметно кивали. Это было слишком странно. Особенно тогда, когда парень впервые вернулся в спальню, на ходу стягивая колючий свитер. Он успел только сбросить с себя сумку и башмаки, когда на его плечо опустилась чужая рука. Диппер моментально подпрыгнул на месте и обернулся так быстро, что его спина тихо хрустнула, заставив мальчишку скривиться от колющей боли и гневно уставиться на кисло улыбающуюся девушку. — Малыш, ты спишь не здесь, — проворковала Финни, убрав руку с плеча мальчишки и незаметно вытерев пальцы о фартук. — Простите, я не понимаю, — монотонно ответил ей Диппер, изо всех сил скрывая растерянность и раздражение. — Это моё место, я сплю здесь уже два с половиной месяца! — Нет, ты не понимаешь, малыш, — продолжала Финни, подхватывая вещи мальчишки и пихая их ему в руки. — Эта спальня для новичков, а ты… Финни впилась долгим, немного завистливым взглядом в его значок. — Ты не новенький, твой ранг выше… — Ой… — невольно выдохнул Диппер, растерянно оглядываясь вокруг. — Я… я не знаю, куда мне идти… Улыбка Финни стала ещё более широкой и кислой. — Конечно, я провожу тебя, милый, — ответила она, и Диппер едва удержался от того, чтобы не высказать своё недовольство. Потому что тон её был явно недружелюбным. А затем Диппер впервые увидел свою новую спальню. Чуть меньше, светлее, чище. Кровати здесь были новее, постельное бельё хоть и было потрёпанным и местами неумело заштопанным, но выглядело явно лучше, чем те тряпки, которые кто-то по ошибке застелил в спальнях детей. Более того, возле каждой кровати стояла старенькая тумбочка, а над ней даже прибили крючок для верхней одежды. При виде большого зеркала возле двери Диппер вдруг всерьёз решил, что вот-вот свалится в обморок от шока. А когда ему в руки всучили новый комплект одежды, он всё же не сдержался и упал на свою новую постель, еле сдерживая истеричный радостный смех. Больше таких масштабных сюрпризов его не ждало, если не считать, конечно, столовую. Там ему в чай добавили кубик сахара, а к отвратительной каше добавилась ложка салата из странных кисловатых листьев. На вкус они были чуть лучше резины, но Диппер был рад и этому. Да и при виде завистливого взгляда Гидеона он почувствовал себя невероятно счастливым человеком. Впрочем, в следующую секунду мимо него пронесли поднос с дивно пахнущим картофельным пюре и вишнёвым компотом, и настроение тут же заметно ухудшилось. — Как? — спрашивала Мэйбл, огромными глазами рассматривая свободный шерстяной свитер и тёмно-серые брюки брата. — Откуда? Диппер лишь пожал плечами и указал на треугольный значок. Тот красиво заблестел, когда на позолоченную поверхность попал голубоватый свет лампы. — Мне это тоже интересно, — донёсся знакомый голос совсем рядом, а затем на скамейку напротив плюхнулся Гидеон. — Что ты сделал? — Да ничего! — огрызнулся Диппер, окидывая раздражённым взглядом беловолосого парня. — Это всё Билл… Диппер не хотел это признавать, но в его тоне при упоминании Билла впервые не было раздражения и обиды. Нет, в каком-то плане он был даже… благодарен? Это было ужасно странно осознавать, но парень действительно признавал, что не получил бы и половины того, что он имеет сейчас, без этого значка. Да, возможно, со временем его повысили бы несколько раз. Вполне вероятно, что его перевели бы в другую секцию, выдали новую форму и поместили в новую спальню. Однако как скоро это произошло бы без вмешательства начальника? Через месяц? А может, год? Здесь были работники гораздо старше него, но ели они точно так же, спали в спальне напротив, ходили в той самой льняной рубашке, что выдавали новичкам. Разве что размер был чуть побольше… — И так понятно, что это твой чокнутый начальник виноват! — раздражённо прошипел Гидеон. — Вопрос в другом: что именно ты сделал? — Н-ничего, — неуверенно прошептал Диппер в ответ. — Правда! Я не знаю! — Чёрт, можно я его задушу? — спросил Гидеон, с громким звоном опустив кружку на стол. Мэйбл лишь бросила на своего возлюбленного косой взгляд и мягко погладила его по плечу, не сводя умоляющего взгляда со своего брата. — Слушайте, я серьёзно! — прошептал Диппер, на всякий случай отодвигаясь подальше. — Всё, что я делал — играл с ним в чёртовы шахматы и бесился каждый раз, когда он поддразнивал меня своими идиотскими шутками. Я не знаю, почему он решил дать мне этот чёртов значок! И как ему объяснить это? Билл просто решил дать ему значок, и всё. В этом не было чего-то особенного. Возможно, ему нравились ответы мальчишки, может, привлекала забавная, по его мнению, реакция. Однако ответ был только у самого Билла, и чтобы узнать его, нужно было залезть к нему в голову. Сам начальник вряд ли объяснит своё неожиданное решение. — То есть если я буду вести себя как идиот, меня тоже повысят? — скептично отозвался Гидеон, а затем, поняв, что его шутку не оценили, с обречённым стоном откинулся назад. — Агрх, и почему именно ему так везёт? Диппер пожал плечами, изо всех сил сдерживая довольную ухмылку. Видеть то, как бесится этот помешанный придурок, было невероятно приятно. — Думаю, их должны выдавать за особые заслуги, — задумчиво протянул Диппер. — Вроде премии для лучшего работника месяца. — Правда? — вдруг отозвался Гидеон, взглянув на мальчишку расширенными от удивления глазами и доверчиво подавшись вперёд. — Ну… я так думаю, — тихо ответил Диппер, неловко поёрзав на месте. — Идиот! — прошипел ему парень прямо в лицо, мгновенно разрушая натянутую на лицо маску. — Ты чёртов придурок, которому нельзя поручать ничего, потому что он самый тупой человек в этом грёбаном каньоне. Всё, что ты можешь — вести себя как полный идиот, попутно доставляя удовольствие чёртовому психу, который запер нас здесь! Диппер поджал губы, впившись ненавидящим взглядом в шипящего на него подростка. — Ты закончил? — спросил он, тяжело дыша от негодования и подступающей к горлу ярости. — Блять! — почти прокричал Гидеон, закрыв лицо руками. В следующую секунду он подпрыгнул и обиженно покосился на девушку, которая больно ущипнула его за бок. — Теперь, видимо, да, — тихо прокомментировал Диппер, наблюдая за тем, как парень поднимается с места и быстро удаляется прочь из столовой. — Ему нужно остыть, — прошептала Мэйбл, неловко ковыряясь в своём завтраке. — Он просто не может принять тот факт, что ты обошёл его в чём-то…***
Диппер тихо вздохнул, переставляя очередную чёрную фигуру. Поднятая пешка с тихим стуком опустилась на клетку вперёд и замерла там, в нетерпении ожидая, пока чужой ферзь перескочит через неё, чтобы затем к ней потянулись руки в чёрных перчатках. Пареньку было скучно, и он не обращал внимания на то, что его фигуры исчезают с удивительной скоростью. — Смотрю, новая одежда тебе подошла, — усмехнулся Билл, бегло оглядев мальчишку. — Угу, — невнятно пробормотал Диппер, тяжело вздыхая. — Свитер хороший. Не колется… — Но цвета отвратительные, — отозвался Билл, вертя в руках чёрную фигуру. — Я бы добавил больше голубых оттенков. И этот грязно-серый поменял бы на чёрный… Диппер тихо усмехнулся и поднял взгляд, развалившись в кресле. — Тебе так нравится обсуждать то, во что я одет? — голубые глаза мальчишки лукаво засверкали. — Может, ещё поговорим о погоде? Сегодня, например, просто отвратительно холодно. Как и вчера. И позавчера… — И ещё неделю до этого, — с ухмылкой продолжил Билл за него. Диппер тихо рассмеялся и потянулся за чашкой чая. Сегодня у него было на редкость хорошее настроение. Одного только взгляда на раздражённые и полные зависти глаза Гидеона хватило, чтобы временно осчастливить мальчишку. Нет, он не получал удовольствия от чужих страданий, ну, разве что чуть-чуть. Диппер так давно ждал шанса отомстить этому наглому придурку за бесконечные оскорбления и пренебрежения его идеями, что просто не мог удержаться. Наверное, будь это кто-то важный, парень ни за что не стал бы развивать эту ссору дальше. Он постарался бы извиниться и сделать всё, чтобы его простили. Но Гидеон не был кем-то важным. Более того, он был тем, чьё существование изредка выводило из себя. — Какой твой любимый автор? — внезапно спросил Билл, а следом, когда мальчишка обратил на него растерянный взгляд, указал на список. Двадцать чёрточек под его именем быстро оправдали заданный вопрос. — Автор? — невольно переспросил Диппер, а позже с тихим раздражённым шипением прикусил язык. — В смысле, я… не совсем понимаю, автор чего имеется в виду. — Автор книг, — тут же ответил Билл, а после наклонился, скрестив пальцы и уместив их на столе. — Любых, хоть учебников… — Я… честно, не знаю, — растерянно ответил Диппер. — Мне нравятся многие, не могу выделить кого-то конкретного… Билл чуть раздражённо выдохнул, на мгновение дёрнувшись, словно в попытке сменить позу. Ну или же вцепиться руками в шею мальчишки и душить, пока жизнь не покинет его тело. А затем он натянул на лицо прежнюю улыбку, игнорируя напряжённый взгляд мальчишки. — Хорошо, позволь переформулировать вопрос, — предложил Билл. — Какой последний автор произвёл на тебя сильное впечатление. И, конечно, что это была за книга… Диппер выдохнул и откинулся назад, задумчивым взглядом прожигая потолок. — Стенфорд Пайнс, — тихо и неуверенно ответил Диппер, а потом, заметив вопросительный взгляд начальника, добавил: — Эм… ты вряд ли встречал его книги, он писал в основном научные статьи, начиная примерно с двухтысячных. Это… это мой родственник. Двоюродный дедушка, если быть точнее… — Тебя впечатлили научные статьи? — недоверчиво отозвался Билл и усмехнулся. — Честно, ты не производишь впечатления погрязшего в книгах ботаника. Или как у вас там называют самых скучных детей? — Я не ботан! — тут же воскликнул Диппер, хотя затем затих, явно не уверенный в своих словах. — Ну, во всяком случае, я так не думаю… — тихо добавил он. — Все так говорят, — с усмешкой ответил Билл и изящно поднял собственную чашку, сделав небольшой глоток. — Эм, возвращаясь к прежнему вопросу, — неловко перевёл тему Диппер. — Меня впечатлили не статьи. Они были интересными, но немного… занудными, если честно, — мальчик тихо прошептал что-то невнятное, словно извиняясь за свои слова. — Мне понравилась книга, которую он написал для своего брата, — тихо продолжил он. — Там было описание всех экспонатов в нашей лавке. Подробное описание, даже с рисунками. Там была самая интересная информация обо всех удивительных существах, что придумал его брат. Прадядя Стен, когда впервые прочитал, чуть ли не на шею ему вешался. А позже и вовсе пустил книгу в печать и начал продавать вместе с другими сувенирами… Диппер тепло улыбнулся, хотя в его глазах плескалась почти болезненная тоска, а пальцы до побеления костяшек сжимали горячую чашку. Ему было больно от этих воспоминаний. Диппер дрожал от одной только мысли, что просто не успеет вернуться домой вовремя. Прадяди Форд и Стен не были молодыми. Они были стариками, что тихо проживали свою жизнь в небольшом городе, полностью отдаваясь делу, которое им нравится. И Диппер до боли в груди боялся, что однажды вернётся в город повзрослевшим, войдёт в лавку и увидит незнакомые лица. А дальше получит измятую бумажку с коротким описанием дороги. Дороги на кладбище… — Ещё чаю? — невозмутимо спросил Билл, заставив мальчишку вздрогнуть и подскочить на месте. — Да, — тихо ответил Диппер, только сейчас заметив, что уже несколько минут пьёт из пустой чашки. — Да, пожалуй…***
«…Всем известно, как это похвально для государя — сохранять добросовестность и жить с честью и без коварства. Тем не менее опыт наших времён показывает, что правители, творившие великие дела, крайне редко уповали на честь и были способны своим коварством смущать людские умы и в конечном счёте превзошли тех, кто избрал честность главным принципом. Вы должны знать затем, что есть два метода борьбы: один — с помощью закона, второй — с помощью силы. Первый метод — для людей, второй — для животных, но когда первого метода оказывается недостаточно, должно обратиться ко второму…» Диппер тихо выдохнул и откинулся назад, неспешно перелистывая страницу. Было немного странно снова держать в руках книгу, ещё страннее — от осознания того, кем она ему дана. Билл Сайфер явно не был особо в восторге от идеи раздаривания ценных книг какому-то неуклюжему мальчишке. Он так сильно сжимал краешек книги, когда давал её пареньку в руки, что толстый переплёт захрустел, а лак покрылся маленькими трещинками. И всё же, книга теперь была у Диппера в руках. Никколо Макиавелли был интересным автором, но его книги явно не предназначались для скучающих подростков. Диппер же был ярчайшим примером того самого мальчишки, которому далеко не всё равно, что именно он читает. Книжный шкафчик паренька был забит научной фантастикой, детективами, сборниками разных загадок, иногда даже учебниками старших курсов и книгами о психологии человека… Но там никогда не было политики. Не было сборников с размышлениями авторов на тему законов, правительства и прочего. Просто потому, что Дипперу не было это интересно. Он гнался за аномалиями и загадками, и власть над миром явно не входила в его любимые темы. Билл, кажется, был глубоко оскорблён вкусами мальчишки. Он выуживал из него авторов за авторами, каждый раз кривясь от отвращения или же недоумённо уточняя, кто они такие и что пишут. А затем, всё же не выдержав, он однажды встал со своего места, исчез на несколько минут, а затем вернулся с небольшой стопочкой книг в руках, каждая из которых в той или иной степени затрагивала политику или психологию. И Диппер с трудом сдержал безучастное выражение лица в тот момент, потому что желание закатить глаза и обречённо простонать буквально съедало его изнутри. Осторожно заложив пальцем прочитанную страницу, мальчик перевернул книгу, рассматривая количество оставшихся. К его ужасу, таких оказалось больше половины. Диппер раздражённо прошипел что-то себе под нос и отложил книгу в сторону, не желая даже останавливаться на ней взглядом. Просто потому, что его ужасно выводил даже просто вид этой книги. Он чувствовал себя школьником, которому задали прочитать несколько скучнейших книг, явно не предназначенных для его возраста. И ещё хуже было от того, что парень не мог просто пробежаться взглядом по страницам и сделать вид, что он всё прочитал. Он чувствовал бы стыд и непреодолимое желание признаться во всём, а впоследствии изучить каждое предложение вдоль и поперёк, в попытке исправить свою ошибку. Потому что Диппер был до смешного ответственным, когда дело доходило до чтения. — Может, прогуляться до столовой? — задумчиво протянул парень и не сдержал ленивый зевок. День был на удивление тёплым. После сезона дождей было невероятно приятно растянуться на старой скрипящей скамейке и понежиться на лучах солнца, хоть те и грели ужасно слабо. Если бы его брюки были чёрными, он мог бы почувствовать приятный, почти болезненный жар. Но нет, его одежда была выкрашена в светлые тона, если не считать, конечно, бордовый свитер. Вообще, вся зимняя одежда у жителей каньона была яркой и разноцветной, словно кто-то забыл о правилах и решил оторваться по полной. То и дело мелькали грязно-жёлтый, болотный, алый и фиолетовый, только тёплые плащи работников с высоким званием были чёрными. Диппер лениво откинулся на спинку скамейки, рассматривая всё вокруг. Здесь было необычно тихо, только посуда гремела со стороны столовой, да шаги изредка раздавались совсем рядом. Все дети сейчас разбежались по этажам, да и если бы они столпились прямо здесь, вряд ли это создало бы много шума. Облученные, они не умели радоваться или грустить, смеяться или плакать. Для них не существовало эмоций, лишь их слабые отголоски. Лишь голые инстинкты, которые с трудом справлялись со своей работой. Потому что дети, прошедшие через луч, не знали ни о страхе, ни о боли. Им неведома смерть, поэтому в случае опасности они просто замирают, не в силах понять, что им делать. — Чёрт, — прошипел парень, поняв, что его мысли снова уплыли куда-то не туда. Сейчас ему нужно было считать каждую секунду до конца отбоя и обдумывать каждое предложение этой дурацкой книги, чтобы позже пересказать её содержание Биллу. Но Диппер не успел вернуться к чтению. Его внимание вдруг привлекла группка детей, младше его на несколько лет. Детей, что прямо сейчас находились в тёмной части зала напротив столовой и… Играли? Это мысль была абсурдной, но парень отчётливо слышал редкий смех, видел, как дети носятся друг за другом. У них в руках не было никаких посылок. Диппер был готов поставить всё своё скромное имущество на то, что эти дети не получили приказа, хоть как-то оправдывающего их поведение. Их сумки были сброшены на землю, а на лицах играли… улыбки. Диппер почувствовал, что готов вскочить с места и побежать в их сторону, потому что на мгновение он снова почувствовал себя ребёнком. Вспомнил, что он далеко не взрослый, что он не обязан бороться за свою жизнь, что ему не нужно каждый день обдумывать безумные планы, которые, возможно, никогда не претворятся в жизнь. Диппер с удивлением обнаружил, что уже несколько минут сидит с застывшей улыбкой на лице и жадно рассматривает этот кусочек свободы. Он отложил книгу в сторону, даже не заметив, как та перевалилась через край и с грохотом упала на каменный пол. Диппер поднялся с места, на дрожащих ногах сделал первый шаг… А затем застыл, с ужасом глядя на быстро приближающийся силуэт охранника. Не просто рядового защитника порядка, нет. Это был уверенно шагающий мужчина, одетый в лучшую форму, вдоль и поперёк увешанную сверкающими медалями. Диппер не помнил его имени, но точно знал, что этот человек — один из помощников Билла. Так часто тот оказывался в кабинете начальника. — Нет… — прошептал Диппер, с ужасом наблюдая за тем, как знакомый силуэт быстро приближается к детям. — Нет, нет, нет! Диппер хотел броситься в их сторону, предупредить, но не мог сдвинуться с места. Его ноги дрожали, голова вдруг заполнилась паническими мыслями, а в горле пересохло от страха. Парень плюхнулся на скамейку и зажал глаза руками, боясь смотреть на то, что произойдёт дальше. Он не хотел слышать крики детей и наблюдать за тем, как их тащат куда-то в самые дальние и тёмные коридоры. Туда, откуда уже не возвращаются. Однако криков Диппер и не услышал. Он осторожно убрал трясущиеся руки от глаз, чтобы после не поверить тому, что он увидел. Потому что грозный, самоуверенный, преданный своему начальнику охранник просто подошёл к упавшей девочке, поднял её на ноги и пригладил растрёпанные волосы. Он наклонился, потрусил серую рубашку, протянул ей платок, практически силой засунув его в детские ручки. Дети смотрели на него со страхом, но одной только его лукавой улыбки хватило, чтобы и они смущённо улыбнулись. Охранник не собирался арестовывать детей, он лишь пригрозил им пальцем, что-то объяснил и выпроводил их из укромного места, направив каждого на их работу. И только затем, быстро оглядевшись по сторонам, он быстро удалился, так и не заметив наблюдающего за ним паренька. Паренька, что раскрыл рот и недоверчиво наблюдал за этой странной картиной. — Гидеон был прав, — в неверии прошептал Диппер. — Здесь есть такие же как мы…***
Диппер чувствовал себя чертовски уставшим. Этот день был словно против него: сначала ему пришлось пробежать чуть ли не половину всего каньона в поисках работника его отдела, затем он, поскользнувшись на ровном месте, уронил свой поднос и остался без обеда. Про вечер можно было и не говорить — именно сегодня он впервые разбил хрупкую посылку, и именно в этот момент один из работников решил обратить на него внимание. От тяжёлого подзатыльника до сих пор рябило в глазах, а в ушах звенело от громких криков. Впрочем, когда этот самый работник обратил свой взгляд на сверкающий значок, красующийся на одежде мальчишки, весь его запал как-то быстро угас. Он пробурчал что-то невнятное и махнул рукой на озадаченного и глубоко обиженного Диппера. В данный же момент парень нехотя поднимался по лестнице в сторону ужасно знакомого коридора. Немного шатаясь, он быстро пробежал до знакомой двери и резко открыл её. Бесцеремонно, совершенно не заботясь о приличиях. Впрочем, кабинет всё равно был пуст — высокое кресло пустовало, а стопочки бумаг были аккуратно разложены на самом краю стола. Даже чайник стоял поодаль — холодный. Диппер оторопело перевёл взгляд на часы, чтобы убедиться, что пришёл вовремя, а затем тихо прошипел что-то себе под нос. Причём это что-то было явно не ласковым и скорее походило на грязное оскорбление, за которые прадядя Стен тянул за уши и отвешивал подзатыльники. Он простоял на месте несколько минут, затем прошёлся по кабинету, шагая ровно вдоль рисунка на ковре. Парень сделал несколько кругов и осторожно подошёл к столу, заглядывая в документы и с интересом читая огромные списки. Те, впрочем, быстро наскучили мальчишке, ведь кроме непонятных обозначений и чисел там не было ничего. Диппер раздражённо выдохнул, подождал несколько секунд, вслушиваясь в звуки из-за двери, и обречённо простонал, не расслышав шагов. Он присел на край стола, вымазал пальцы в чернилах и, тихо пробурчав что-то себе под нос, принялся усердно вырисовывать причудливые символы на чистом листе бумаги. Он толком не соображал, что делает. Ему было плевать на то, что увидит Билл, когда вернётся в свой кабинет. Потому что в данную минуту мальчишка усердно складывал из разрисованного листа самолётик. Тот полетел в стену, попав носом в висящие на стене часы. В тот же момент Диппер обнаружил, что прошло уже восемь минут, а начальник всё ещё не появился. — Чёртов Билл, — пробурчал себе под нос Диппер, оглядываясь в поисках второго кресла. То стояло далековато, мягкий диван находился явно ближе, да и плед на его спинке выглядел помягче. Наверное, именно поэтому уставший мозг мальчишки вдруг решил, что тащиться через весь кабинет за креслом необязательно. А Диппер лишь пожал плечами и согласился, направляясь к столь желанной мебели. Ему было плевать на то, что его одежда пыльная, а этот диван слишком чистый для того, чтобы на нём сидели неряшливые мальчишки. Парень просто плюхнулся на мягкие подушки и с наслаждением растянулся, слепо отыскивая плед и натягивая его на себя. Диппер не хотел думать о том, как отреагирует на это его начальник. Он просто свернулся калачиком под мягкой тканью и тихо засопел, с трудом удерживая глаза открытыми. Пять минут, десять, пятнадцать… Диппер чувствовал, как тепло медленно погружает его в царство Морфея, и неохотно этому сопротивлялся. Парень лениво складывал и умножал трудные числа, вспоминал глупые строчки стихотворений, которые его заставляли учить в школе. Он и не заметил, что его глаза уже давно закрыты, кабинет превратился в незнакомые пейзажи, а в голове уже давно не осталось чётких мыслей. Парень даже не услышал, как дверь со скрипом отворилась, как послышался тихий смешок, как ужасно знакомый голос протянул что-то, похожее на «глупое полено». Диппер не обратил внимания на то, как его настойчиво трясут за плечо, как затем проминается рядом с ним диван и слышится усталый вздох. В тот момент мальчишке было абсолютно плевать и на то, что едва слышное бормотание рядом с ним вскоре сменилось тихим сопением.***
Лучи солнца были непривычно яркими и тёплыми. Они проходили свободно, ведь облаков на небе не было, а деревья в этой местности были невысокими и редкими. Знойная жара проникала в каждый уголок, заставляя людей прятаться по домам, животных — в тенях и прохладных погребах. Довольно часто был слышен смех детей, играющих среди пыли и с громким хохотом провожающих редких прохожих. Но только не здесь, на самом краю небольшого поселения. Там, где несмело возвышалось всего несколько домов с высокими заборами, обвитыми плющом, покрытыми тонким слоем мха и странной белой растительностью. Здесь было слышно редкое пение птиц и жужжание стрекоз, кружащихся над водой. Где-то далеко виднелись одинокие лодки с неудачливыми рыбаками, что уже который час кружились на середине огромного озера. Каждый из них надеялся на богатый улов, который сможет прокормить всю их семью, однако сегодня удача обходила их стороной. Далеко на другом краю возвышался густой лес, казавшийся слишком тёмным и страшным для впечатлительных детей. Однако это не мешало им раз за разом упрашивать родителей взять их с собой, ведь «та сторона» звучало так соблазнительно, а от плетённых корзинок и высоких сапогов так и пахло приключениями. — Восемь тысяч четыре… четыреста пятьдесят? — послышался детский голос. Мальчик несмело обернулся, прокручивая в пальцах краешек рубашки, сплошь покрытой разноцветными заплатками. Его золотые глаза засверкали от нестерпимого ожидания. Девочка рядом с ним заливисто рассмеялась и часто закивала. Она поправила тёмные волосы, уложенные в аккуратную косичку, и шлёпнула босыми ногами по воде, отправляя во все стороны холодные брызги. Мальчик тут же засмеялся и покачнулся на краю деревянного мостика, осторожно наклоняясь вперёд и вглядываясь в своё отражение. — Я снова угадал! — радостно воскликнул мальчишка, придирчиво рассматривая себя. Он помотал головой и небрежно убрал выбивающиеся прядки назад. Кажется, скоро снова нужно было стричься — его пшеничные волосы уже отросли и доходили почти до середины шеи. — И как ты это делаешь? — недовольно пробурчала девочка, обиженно надув розовые губки. — Ты всегда угадываешь, я уже устала выполнять твои желания! Мальчик лишь пожал плечами в ответ. Он привстал и потянулся, пытаясь достать до пушистой верхушки тростника, но тот рос слишком далеко от старого мостика, чтобы короткие детские ручки могли дотянуться до него. Мальчик разочарованно вздохнул, понимая, что чтобы достать хоть одну веточку, ему придётся залезть в воду по колено и долго тянуть упрямую палку из песка. Стоило ли оно того? Кажется, нет, но сдаваться так рано мальчишка явно не собирался. — Ты сама мне это говоришь, — пробормотал рассеянно мальчик. — Просто ты не слышишь это, а я слышу. Девочка фыркнула, явно не поверив этим словам. Она долго наблюдала за тем, как мальчик вглядывается в мутную воду, пытаясь разглядеть дно и рассчитать, сможет ли он залезть туда, не намочив одежду. А затем всё же не выдержала и снова захныкала, принявшись тянуть мальчишку за рукав. — Билл! Ну Би-илл! Ну давай ещё раз! — просила она, не обращая внимания на раздражённый взгляд мальчика. — Последний! Ну пожалуйста, Билл! Тот тяжело вздохнул и обернулся, долго вглядываясь в её голубые глаза. Он явно предпочёл бы гонять стрекоз веточкой тростника, или собирать красивые камушки на берегу озера. — Ну ладно! — согласился мальчик, стараясь игнорировать её радостную улыбку. — Только самый последний, а потом ты уходишь! Ты же знаешь, твоя мама запретила тебе со мной играть… — Она не узнает, честно-честно! — уверяла его девочка, склонив голову в сторону и невинно хлопая своими ярко-голубыми глазами. — Ладно, — тихо ответил мальчик и незаметно улыбнулся. — Загадывай! — Ты только отвернись! — велела ему девочка и быстро развернула растерявшегося мальчишку. Тот не успел даже возразить. — Давай, насчёт три! — Раз… Мальчик тихо усмехнулся, заправил прядь светлых волос за ухо и прикрыл глаза. — Два… Он нахмурился, вдохнул поглубже, вслушиваясь в окружавшие его звуки, а затем вдруг широко улыбнулся. — Три! — Минус восемь! — моментально выкрикнул он, с наслаждением наблюдая огорчение на лице девочки. — Ты невозможен! — протянула она и улыбнулась. — Я всё равно узнаю, как ты это делаешь, и тогда ты больше не сможешь так просто угадывать, как сейчас. Мальчик снова с улыбкой пожал плечами. Он не хотел расстраивать её и говорить, что никаких уловок здесь нет. Он просто слышит это и всё. Никакого мошенничества, никакой магии. Мальчик искренне не понимал, почему это не могут делать все остальные, почему все так пугаются, когда он вдруг говорит о тех вещах, что услышал. Это ведь так просто! Но взрослые упорно твердили, что он ненормальный, что он — отродье дьявола, что просто необходимо выбить из него всю эту дурь. А мальчик не понимал их. Для него слышать мысли людей было так же просто, как дышать. Ну, может, чуть-чуть сложнее. Мальчик откинулся назад и прикрыл глаза, прислушиваясь к окружающим его звукам. Тихий треск старых досок, шуршание листвы и жужжание насекомых. Где-то далеко звучат незнакомые голоса, а совсем рядом с ним — тихий голос Мэри. Другой голос. Его немного сложно отличить от настоящего, если слышишь впервые, но затем становится заметно, что звуки более мягкие и тихие. Это похоже на шёпот, который ласково обволакивает каждого человека. И у Мэри он звучит очень нежно, заботливо, словно материнская колыбельная на ночь. Больше всего он не любил голос ночного сторожа старой церкви. Тот был хриплым и грубым, окутанным едва заметным запахом табака. Сторож и сам был каким-то страшным — он громко ругался, тряс ружьём и натравливал на раздражающих его детей своего пса. От него постоянно разило перегаром, пару раз он даже свалился на улице и заснул. Прямо посреди дороги, наутро его кто-то сбил, и он ещё долго не возвращался на работу. Казалось, весь мир тогда вздохнул с облегчением. — Билл, — тихо позвала его девочка, тряся за плечо. — Билл, я хотела спросить… Мальчик нехотя поднялся и приоткрыл глаза, чтобы тут же неуверенно оглядеться вокруг. Рядом не было ни озера, ни его старого заборчика. Здесь было темно и холодно, только странные искры сыпались с неба, освещая незнакомую поляну с густой травой и высокими деревьями. Он присел, пытаясь понять, что же произошло, откуда здесь взялись незнакомые силуэты, почему Мэри вдруг стала такой… странной. — Знаешь, что делают с монстрами, Билл? — послышался грубый незнакомый голос, почему-то исходящий от маленькой девочки. Впрочем, маленькой ли? — Н-нет, — тихо прошептал мальчик и отполз назад, пытаясь не смотреть на небо, укрытое странными искрами, словно облаками. Сердце в его груди уже готово было вырваться и сбежать прочь, подальше от этого страшного места. — Жаль, — улыбнулась девочка, ставшая совсем чужой, незнакомой. — Потому что их сжигают…***
Диппер вскрикнул, вскочив с дивана и тут же упав на пол. Его лёгкие горели, грудь ныла от боли, а мысли в голове были покрыты плотной пеленой ужаса. Он отполз назад, пока спина не наткнулась на край дивана, и быстро огляделся по сторонам. С облегчением Диппер обнаружил вокруг себя знакомый кабинет. Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя, добраться до кресла и дрожащими руками налить в кружку кипятка. Диппер не обратил внимания на отсутствие вкуса, не заметил, что совсем забыл добавить заварки и сахара. Он быстро опустошил чашку, не замечая обжигающего горло жара, и только затем смог выдохнуть и оглядеться вокруг. — Что за чертовщина… — пробормотал Диппер, глубоко дыша в попытке вернуть самообладание. Ему часто снились странные сны, но этот был особенно странным. Диппер даже не понял, чего именно испугался, просто в какой-то момент от ужаса ему было страшно даже просто дышать. Парень с тяжёлым вздохом откинулся назад, протёр глаза и твёрдо решил, что больше никогда не будет спать в кабинете своего начальника. Не то чтобы он так хотел этого раньше… Просто у него появился ещё один повод, чтобы всеми силами избегать сна в подозрительных кабинетах не менее подозрительных начальников. — Кстати, о нём, — напомнил себе Диппер, впервые решив оглядеть весь кабинет, а не только то, что находилось перед ним. Парень тут же шокировано распахнул глаза, заметив своего начальника на диване. Не просто сидящего в уголке возле того места, где уснул мальчишка. Нет, более того — спящего там же. Билл склонил голову, скрестил руки на груди и тихо бормотал что-то невнятное сквозь сон. Он часто хмурился, иногда казалось, что он вот-вот выкрикнет что-то оскорбительное. Диппер вдруг понял, что впервые видит по-настоящему серьёзное лицо Билла — обычно на нём всегда играла широкая улыбка. И только во сне он не насмехался над всеми вокруг, а просто… был человеком? Диппер встревоженно перевёл взгляд на часы, услышав их звон. Он вдруг подпрыгнул и вскочил с места, понимая, что часовая стрелка давно перешагнула цифру «двенадцать». Парень не задумываясь бросился к двери, на ходу натягивая сброшенную на пол обувь. Он моментально забыл и про кошмар, и про спящего в кабинете начальника. Всё, что волновало его в тот момент — дорога до спален. Дверь тихо захлопнулась за его спиной, заставив начальника резко распахнуть свой единственный глаз и растерянно оглядеться вокруг.