***
Это утро казалось каким-то особенным… Диппер не привык выделять дни. Для него сутки были похожи друг на друга как две капли воды и лишь чуть отличались необычными событиями. То какой-то диалог показался ему важным, то во время смены произошло что-то значимое или забавное, то начальник был необычно спокоен и не напирал на мальчишку своими вопросами и шутками. Однако это были лишь незначительные исключения, которые хорошо запоминались и складывались в дальнюю коробочку на огромной полке воспоминаний. Но сегодняшний день отличался от остальных лишь своей странной, немного волшебной атмосферой. Диппер проснулся необычно рано. Нет, он не спит каждый день до обеда, ведь работа в каньоне начинается с самого восхода солнца и заканчивается ближе к полуночи. Просто сегодня он проснулся тогда, когда в коридорах ещё ярко горели голубые фонарики, а далёкое небо лишь немного посветлело. Мальчик долго ворочался в постели, кутался в тёплое одеяло и накрывал голову жёсткой подушкой, тихо ворча что-то о колючем холоде. Он ужасно хотел поспать ещё немного, но никак не мог снова забыться и окунуться в царство Морфея. Диппер не любил сдаваться, но в этот момент твёрдо решил, что его попытки не стоят результата, и медленно поднялся с постели. Вокруг всё ещё было тихо, лишь изредка доносился чей-то храп или сопение, тихий скрип кровати и шуршание одеял. Только он один оказался таким безумцем, что поднимается ни свет ни заря, сонно озирается вокруг и лениво натягивает тёплый свитер. Пол был ужасно холодным, босые ноги горели, но мальчик лишь махнул на это рукой. Искать в темноте брошенные куда-то носки было бессмысленно — занятие это крайне трудное и неблагодарное. Как будто он сейчас вспомнит, куда именно он кидал их вчера вечером! Да и время терять не хотелось на такие мелочи. Лениво зевнув и протерев глаза, которые никак не хотели нормально открываться, парень вышел из спален. Со стороны он, наверное, выглядел ужасно потрёпанным. Дипперу не нужно было заглядывать в зеркало, чтобы понять, что волосы у него торчат во все стороны, что на лице остались следы от складок ткани. Он знал, что наспех надетый свитер сбился на бок, открывая шею и часть плеча. Да и надет он, скорее всего, наизнанку. Однако даже если бы в него тыкали пальцем и просили привести себя в порядок, парень лишь огрызнулся бы. Просто потому, что сейчас слишком рано, чтобы обращать на это внимание. Хотя, скорее всего, всем, кроме сестры, Гидеона и, как ни странно, его начальника, было бы плевать. Диппер шёл по коридору почти на ощупь, ведь глаза всё ещё не привыкли к яркому свету фонарей. Хотя, может быть, из-за этого он спотыкался на ровном месте и едва не перевалился через перила, когда вышел на лестничную площадку. Диппер даже не потрудился представить, что было бы с ним, свались он с такой высоты. Он лишь снова зевнул и присел, утыкаясь лбом в железные прутья и пытаясь сообразить, что он здесь делает. В животе тихо заурчало, ноги, как, впрочем, и пальцы, онемели от холода и явно жаловались на своего хозяина. А парень лишь пожал плечами, поджал колени к груди и натянул на них свитер, сразу же блаженно улыбнувшись от разлившегося по телу тепла. Затем же мальчик почувствовал на носу что-то мокрое. Диппер недовольно нахмурился, быстро протёр нос рукавом и огляделся по сторонам. Вокруг не было никого, кто мог бы пошутить над мальчишкой или хотя бы просто лицезреть его глупость. Парень долго вслушивался в звуки, вглядывался во тьму коридоров, а затем тихо вздохнул, окончательно решив, что ему просто показалось. И он думал бы так и дальше, если бы не увидел на руке маленькую капельку, быстро скатившуюся вниз. Диппер растерянно похлопал глазами, вытянул руку, с удивлением наблюдая за тем, как на ладонь медленно опускается какой-то странный белый пух, а затем быстро растворяется на горячей коже. Именно тогда мальчик поднял взгляд, чтобы через мгновение застыть и широко улыбнуться… Потому что белый пух, упавший на его ладонь, оказался первым снегом…***
— Чёртов холод, — раздражённо прошипел Диппер, посильнее натягивая плащ. Зима началась неожиданно. Вроде ещё совсем недавно опадали листья, беспрерывно шли дожди и серые тучи изредка открывали слабо греющее солнце. А тут вдруг начались холода. Лестницы и железные прутья были покрыты тонкой коркой льда, а каменный пол стал совсем скользким из-за подтаявшего снега. Башмаки постоянно хлюпали и совсем не держали тепло, так что ноги быстро коченели, и вечером приходилось долго растирать совсем побелевшие пальцы. Хорошо, что вскоре всем выдали комплект поношенной, но всё же тёплой одежды. Хоть подошва на старых сапогах была совсем дырявой, они были явно лучше осенней обуви. Мальчик тихо вздохнул, явно не желая отрывать руки от горячей чашки. В спальнях хотя бы был камин — весь чёрный от копоти, местами потрескавшийся, но это всё же был источник тепла. И ради него мальчик даже был готов стерпеть едкий запах дыма. Однако в кабинете Билла камина не было. Только толстые трубы, отдалённо напоминавшие старые батареи. Они, конечно, неплохо отапливали комнату, но этого было явно недостаточно, чтобы развалиться на кресле, откинув в сторону плед. И Диппер, привыкший к тому, что кабинет начальника был самым тёплым во всём каньоне, испытывал явное разочарование. — Ненавижу зиму, — ворчал мальчишка, нехотя передвигая чёрную фигуру, — снег, конечно, красивый, но я не люблю холод… Билл согласно хмыкнул в ответ, моментально сделав свой ход. Казалось, он даже не раздумывал над тактикой, и Диппер всерьёз решил бы так, если бы не проигрывал тысячи раз на протяжении нескольких месяцев. — И какое же тогда твоё любимое время года? — ненавязчиво поинтересовался Билл. Диппер поленился подниматься и заглядывать в листок, испещрённый чёрточками под их именами. — Весна, — лениво отозвался мальчишка и сделал глоток. — Особенно поздняя, обожаю её последние дни. Всё ещё не так жарко, как летом, но уже и не холодно… — Романтик, — насмешливо отозвался Билл, в ответ на что получил раздражённый взгляд мальчишки. Диппер рассеяно повертел в руках чашку, замечая, что чай в ней почти закончился. Он откинулся на спинку стула, прикрыв глаза на пару мгновений. Говорить не хотелось. Обычно он как-то отвечал на шуточные замечания Билла, злился или обижался. Но сегодня настроение было таким, что не хотелось ничего, даже просто думать. И Диппер не пытался это как-то исправить, скорее поддавался лени, полностью погружаясь в её уютные объятия. Билл, кажется, не возражал. Вообще, Диппер иногда ловил себя на мысли, что разговаривать с начальником не так уж и плохо. Да, его ненавязчивые оскорбления и личные вопросы раздражали, иногда выводили из себя настолько, что миролюбивый мальчишка изнывал от желания заехать кулаком в единственный глаз. Однако обсуждать с Биллом что-то нейтральное было интересно. Он мог много чего рассказать, если тема ему нравилась, забывал о своём отношении «я-заставлю-тебя-пожалеть-о-своём-существовании-не-убирая-с-лица-улыбки» и с удовольствием участвовал в шутливой перепалке. Иногда с ним было общаться намного проще, чем с Мэйбл, Фордом, Стеном… Да в общем-то со всеми, кого парень знал. — Можно… — неловко пробормотал мальчишка, наклоняясь и протягивая руку к сахарнице. — Конечно же, нет, — с усмешкой ответил Билл, в противовес своим словам протягивая мальчишке сахар. Диппер не поблагодарил. Он молча взял в руки чашку, невольно вздрогнув от случайного прикосновения к холодной коже перчаток, а затем напряжённо нахмурился. — Какая невоспитанная Сосенка, — протянул с ухмылкой Билл. — Какой есть, — невозмутимо ответил мальчишка, делая глоток. Билл тихо рассмеялся, очередной раз передвигая фигуру. Белых уже было явно больше, и до его победы оставались считанные ходы, однако Диппер не расстраивался. Он лениво проследил за движением начальника, а затем оглядел доску, с огорчением подмечая, что несколько фигур уже невозможно спасти. Диппер долго приглядывался и решал, какой же из них пожертвовать в этот раз, а затем просто махнул рукой на внутренние метания и взял в руки первую попавшуюся. Чёрный лакированный конь, казалось, жалобно заржал, явно не желая быть съеденным, но мальчишке было плевать. На очередной заданный вопрос мальчишка ответил совсем уж странно и невнятно. Диппер даже не понял, о чём именно его спрашивали. Казалось, Билл должен разозлиться, обвинить мальчишку в несоблюдении правил и как-то наказать. Но нет, ничего подобного не случилось, и кроме долгого напряжённого взгляда Диппер ничего не получил. От этого хотелось и плакать и смеяться одновременно. Сколько вообще правил он нарушил за то время, что играл с Биллом в шахматы? Даже просто думать об этом было страшно. Мужчина тихо хмыкнул, передвинув очередную фигуру. Дипперу же потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что от него чего-то ждут. Мальчик с тихим вздохом оглядел доску, удивляясь, по какой причине они продолжают эту партию, если до победы начальника остаётся всего пара ходов. Наверное, ему просто важно, чтобы победа была настоящей… Он поднял руку, но прежде, чем успел переместить ферзя на другой конец доски, вдруг задержался взглядом на лице Билла… Диппер невольно приоткрыл рот, с удивлением замечая тёмные круги под глазами и более бледное, чем обычно, лицо. Билл выглядел уставшим. Его движения были более резкими и неуклюжими, чем обычно, да и сам он казался слегка дезориентированным. Диппер вдруг впервые обратил внимание на горы бумаг, которые возвышались на краю стола, на испорченную чернилами скатерть. В голове мальчика вдруг что-то щёлкнуло, стоило ему только сложить два и два. Ведь с наступлением холодов появились проблемы с лекарствами, вещами и неуклюжими детьми, которые каждый день поскальзывались и получали тяжёлые травмы. Проблемы с продуктами и отоплением, проблемы с расписанием — темнело ведь теперь раньше — и много чего другого, что приходилось решать… Наверное, начальнику сейчас было тяжело… — Тебе так нравится моё лицо, что не можешь оторвать взгляда? — ехидно поинтересовался Билл. Мальчик мысленно чертыхнулся, с громким стуком опустил фигуру на доску и откинулся назад, игнорируя насмешливый взгляд начальника. Всё же Билл Сайфер был просто невыносим…***
Перерыв Диппер ожидал с большим нетерпением. Не только потому, что хотел немного пройтись в одиночестве и расслабиться. Скорее уж, его буквально съедало желание побыстрее закончить утомительную работу, сунуть пальцы под тёплую ткань свитера и выпить не меньше литра обжигающе-горячего чая. Его руки уже мелко подрагивали и совсем одеревенели от холода. Диппер вполне обоснованно боялся уронить один из хрупких свёртков и заработать несколько минут криков и рукоприкладства в свою сторону. — Смотри, куда идёшь! — орал где-то рядом начальник, замахиваясь рукой на безэмоционального мальчишку, который только что врезался в своего сверстника. Кроме короткого вздоха и неразборчивого бормотания со стороны мальчишки ничего не донеслось. Диппер уже давно поборол внутри себя жалость к другим детям и желание броситься им на помощь. Это было глупо и бессмысленно, гораздо легче было просто закрывать глаза на происходящее вокруг. Лишь иногда он замечал, как со временем знакомых лиц становится всё меньше, как слабые дети постепенно исчезают, сменяясь теми, кто более вынослив, более адаптирован к тяжёлым условиям. Наверное, если бы и он попал под луч, то мог и не протянуть до этого времени. Ведь без чёткого сознания и инстинкта самосохранения он мог давно свалиться с какой-нибудь лестницы и сломать себе шею. — Чёрт, не думай об этом, — пробормотал себе под нос парень, силой отгоняя неприятные мысли. Во всяком случае, у него есть те, кому он может доверять… Долгожданный звон сирены прозвучал неожиданно, вырвав мальчишку из раздумий. Тот подскочил на месте, едва не выронив звенящий в его руках свёрток с посудой. Нервно оглядевшись вокруг, он осторожно положил его на стол, отложил в сторону документы и медленно направился к выходу. Только оказавшись снаружи, больше не окружённый внимательно следящими за ним охранниками, мальчишка зашагал быстрее и увереннее, едва не переходя на бег. За пределами комнат было ужасно холодно, не спасал ни толстый свитер, ни тёплый серый плащ, как-то небрежно врученный ему Биллом. Поэтому Диппер, натянув воротник повыше, бросился вперёд, едва поспевая оббегать блестящие лужи льда. Снег тихо хрустел под его ногами, и мальчишка едва заметно улыбался. Почему-то хотелось прыгнуть в один из сугробов, с головой зарыться в холодные белые хлопья и лежать так, пока всё тело не онемеет от холода. Глупые желания, совсем детские… Впрочем, некоторых это не останавливало. Не так давно он обнаружил во время одного из перерывов свою сестру, с глупой улыбкой делающую снежного ангела. Даже несмотря на возмущённые крики брата, она продолжала играть со снегом и заливисто смеяться. А затем и вовсе начала лепить снежки и бросать в мальчишку, совсем не ожидавшего такого предательства от своей сестры. Да, зима начиналась весело… Он пробежал мимо знакомого дерева, как-то отстраненно замечая, что снег плотным слоем покрыл ветки. Корни были утоплены в сугробах, лишь возле скамейки его почти не было — кто-то тщательно вычистил это место, не оставив ни инея, ни корочки льда. Повсюду были следы от сотен ног, пятна еды, краски, уже засохшей грязи. Это место жило даже в такой холод и явно не собиралось засыпать на время зимы. Только наверху не было слышно привычного пения птиц и шуршания листвы. Лишь одинокий скрип веток и хруст снега, примятого чьим-то весом. Парень машинально бросил взгляд на большие часы, красующиеся на стене, облегчённо выдохнул, поняв, что времени у него ещё много. Он неторопливо прошёлся по площадке, обошёл несколько раз заснувшее на время холодов дерево, с усмешкой опустился на корточки, сделав небольшой снежный ком и выложив камешками глаза и улыбку. Затем направился к краю и, опираясь на перила, лениво оглядел нижние этажи. Вид на сверкающую от снега площадь был болезненно красивым — в основном потому, что отражаемый свет слепил глаза. Однако парень долго не решался отвести взгляд, и только очередная волна дрожи заставила его отскочить от края площадки и быстро спуститься по лестнице. Столовая встретила его тишиной. Только на кухне звенели тарелки и звучали чьи-то голоса. Мэйбл должна была быть неподалёку — сейчас её работой была помощь на кухне. Диппер точно не знал, что именно она делает, но, судя по тому, как девушка кривилась при одном упоминании своей работы, она ей совсем не нравилась. Да уж, Мэйбл явно предпочла бы что-то рисковое и безумное, обычная скучная рутина её не устраивала. А вот Дипперу было почти плевать, ведь за прошедшие месяцы он привык переходить в автоматический режим и почти не задумываться о своих действиях во время работы. Но только почти, потому что желание похвастаться новой должностью перед раздражающим белобрысым парнем никуда не исчезло. Он терпеливо дождался своей очереди и подхватил с подноса первую попавшуюся чашку, лишь тихо прошипев, когда та обожгла его руки. До обеда время ещё было, но некоторые дети уже занимали места недалеко от окошка выдачи. Кто-то, словно каменная статуя, замирал на своём месте, кто-то просто лениво оглядывался по сторонам, то и дело бросая взгляд на часы. Вскоре появилась особо шумная группка охранников, и столовую заполнил их громкий хохот. Мальчишка напряжённо вслушивался в их голоса, надеясь узнать хоть что-то полезное, но кроме постыдных слухов они ничего не обсуждали. «Печально, но этого стоило ожидать…» Он медленно сделал глоток, на мгновение скривившись, когда кипяток обжёг его горло. Затем, прождав ещё несколько мгновений, направился к выходу. Ему однозначно не нравилось быть у всех на виду, даже если при этом появлялась призрачная возможность услышать что-либо полезное. К тому же, с появлением на его груди треугольной медали, внимание к нему заметно повысилось. Многие работники словно невзначай задерживались на нём взглядами и долго осматривали, словно решая, стоит ли приближаться. И назвать эту деталь полезной мальчишка никак не мог. Он неспешно вышел из столовой, почти не глядя себе под ноги. Его мысли занимало всё подряд, начиная от цвета формы очередного незнакомца и заканчивая случайными фразами Билла. Тот всегда умудрялся влезать в его размышления и сбивать мальчишку с расчётов. Было понятно, почему это происходит: Диппер не мог не думать о том, в чьих руках держится его жизнь. Однако парень всё равно раздражался и заставлял себя думать о чём угодно, только не о начальнике. Потому что от одного вида нахальной улыбки появлялась тошнота, а руки дрожали, желая раскрошить всё, что в них окажется. — Смотри, куда прёшь! — послышался раздражённый голос и парень едва не свалился на пол, когда его грубо пихнули в плечо. Он закусил губу, сглатывая раздражение и злость. Не время было устраивать истерику, у него слишком мало шансов выйти сухим из воды. — Простите, — тихо пробормотал он себе под нос, собираясь развернуться и пойти обратно в столовую. Добрая половина его чая растапливала лёд под ногами, а рука горела от лёгкого ожога. К его удивлению, пройти ему не дали. Мальчишку схватили за плечо раньше, чем он успел сделать хоть шаг в сторону. — Какой же ты невоспитанный! — прозвучало рядом с ним, и парень впервые заметил, что голос звучит наигранно грубо, словно кто-то специально пытался изменить его. — Смотри, что ты натворил! Испортил мою новую форму! — Я приношу из… — Диппер не договорил. Только подняв раздражённый взгляд, он вдруг застыл на месте, с неверием оглядывая знакомое лицо. На него, улыбаясь самой нахальной в мире улыбкой и горделиво выпячивая облачённую в поношенную синюю униформу грудь, взирал Гидеон. Диппер долго стоял, широко раскрыв рот и недоверчиво осматривая парня. Короткий чёрный плащ, тёмно-синий пиджак с сверкающими пуговицами. То тут, то там мелькали едва заметные заплатки и швы, где-то ткань потеряла свой цвет, заметно побледнев. Однако это всё же была форма охранников — старая, явно не по размеру белобрысому пареньку, но всё же форма. Диппер протёр глаза, ненадолго зажмурился и быстро поморгал, с удивлением обнаружив, что так бесящее его лицо этого психа никуда не испарилось. Он был готов поверить даже в то, что его начальник на выходных раздаёт детям печенья и читает им сказку на ночь. Но в то, что Гидеона вдруг повысили до охранника, он верить отказывался. — Ты! — воскликнул Диппер спустя несколько минут напряжённой тишины. — Вау, так ты всё же умеешь говорить! — едко отозвался Гидеон, усмехнувшись. — Но как?! — едва не впадая в истерику, спрашивал мальчишка. — Как ты это сделал? Улыбка на лице Гидеона стала ещё шире, а самодовольства в ней прибавилось не меньше, чем на тридцать процентов. — Я просто воспользовался шансом, — он пожал плечами, разыграв безразличие. Однако лишь по его взгляду можно было понять, что он явно доволен такой резкой реакцией шатена. — К вам разве не приходили неделю назад? Диппер смог только растерянно помотать головой. — Ах, да, прости, я совсем забыл, — он снисходительно взглянул на шокированного парня и прищурился, едва сдерживая бурлящее внутри него удовольствие. — К каким-то жалким сортировочным центрам не приходили… Диппер был готов рвать и метать. Они никогда не договаривались о соревновании в званиях, но было понятно, что никто из них не хотел вдруг оказаться отстающим. Они работали день за днём, с нетерпением ожидая повышения хотя бы для того, чтобы со снисходительной улыбкой похвастаться новым званием. И Диппер был готов наброситься на этого помешанного психа, потому что его взгляд так и говорил: «Я теперь на хорошей должности, а чего добился ты?». Даже сверкающий на его груди значок теперь казался лишь куском металла, потому что ничего, кроме новой одежды и спальни, тот ему не дал. Диппер через силу натянул на лицо улыбку и постарался как можно глубже спрятать разочарование. — Мэйбл знает? — он очень надеялся, что его голос не дрожал. Ему не хотелось показывать Гидеону свои настоящие эмоции. — Ох, нет, моя зефирка ещё не в курсе, я надеялся рассказать ей во время обеда, — с удовольствием ответил парень, смахивая несуществующие пылинки с формы. — К тому же меня всё ещё не утвердили в должности официально. Мы вроде как проходим подготовку… Это было сказано небрежно, так, словно в этом не было ничего особенного. Однако Гидеон даже не пытался скрыть ликование в своём взгляде. Он открыто проявлял неприязнь к брату своей возлюбленной. — Ясно, — процедил мальчишка сквозь плотно сжатые зубы. — Я рад за тебя… Он наблюдал, как Гидеон уверенной походкой направляется в столовую. Только когда чужой силуэт скрылся за дверью, парень позволил себе тихо выругаться и быстрым шагом удалиться прочь от этого места. Он сжал значок на своей груди, обещая себе работать ещё усерднее, стараться намного больше. Лишь на мгновение, но его вдруг посетила чрезвычайно глупая мысль: «А может… попросить помощи у Билла?»***
— Ты сегодня необычно тих, — с лёгкой ухмылкой заметил Билл. Он изящно подхватил чашку и сделал быстрый глоток, с наслаждением прикрывая единственный глаз от разлившейся по телу теплоты. Диппер потерянно кивнул, неспешно передвигая фигуру на несколько клеток выше. Он почти не вслушивался в слова Билла, думал о чём-то своём, лишь изредка отвечая невпопад. Тихо стучат часы, шуршит плащ на плечах Билла от малейшего движения. Сейчас в кабинете тепло, но спать пока не хочется. Даже немного непривычно, похоже на самые первые его посещения. Тогда в этом кабинете так и стояла атмосфера неловкости, а тишина казалась такой плотной, что почти ощущалась на руках. Диппер думал. Прокручивал в голове столько разных мыслей, что перед глазами иногда темнело, а тело сводило секундной судорогой. Наверное, стоило бы отвлечься, обратить внимание на Билла и постараться поддержать разговор. Однако всё, что мог делать парень — натянуто улыбаться и изредка кивать в ответ на слова начальника. Кажется, Билл раздражён. Он часто поднимает чашку, хотя почти не пьёт. Смотрит на него внимательно, прожигая насквозь и, кажется, почти прорывая хрупкую защиту странного ошейника. Но это только кажется, ведь иначе у мальчишки были бы серьёзные проблемы. Да и взгляд Билла так и кричал о том, что его ужасно раздражает неопределённость и пассивное поведение одной очень задумчивой Сосенки… Диппер слабо улыбнулся. Кажется, он впервые назвал себя в мыслях прозвищем Билла. — Твой ход, — объявил мужчина. Парень растерянно заморгал, бросил взгляд на часы, вдруг поняв, что Билл ждёт его ответный ход почти десять минут. — Ох, да… — пробормотал Диппер, передвинув фигуру. Его взгляд снова заволокло дымкой раздумий, и мальчишка снова потерялся в своих мыслях. Как же приятно здесь думать о чём-то. Не хватает только камина, звука потрескивающих от огня дров, его обжигающего тепла. Хотелось закрыть глаза, представить лёгкую музыку из старых колонок или глупые девчачьи песни, над которыми всегда смеялась Мэйбл. И просто лежать так, вслушиваясь в каждые звуки, улавливая малейший шорох. Хотя… наверное, всё же хорошо, что здесь нет камина. Иначе он почувствовал себя как дома… Послышалось тихое шуршание фантика. Мальчишка нерешительно поднял взгляд, уловив момент, когда Билл ловким движением закинул шоколадную конфету в рот. Кажется, она была с вишнёвым джемом… Диппер такие не любил. Гидеон уже неделю ходит, хвастаясь своей новой формой. Диппер прекрасно видел синяки на его теле и натянутую улыбку. Он кривился каждый раз, когда Мэйбл дёргала его за руку или обнимала его особенно сильно. Кажется, до неё всё ещё не дошло, что новички в охране сейчас проходили подготовительный курс. Гидеон не выглядел слишком уж натренированным — скорее он был похож на внука, которого постоянно подкармливает добрая бабушка. Пухленький, с розовыми щеками и пышными волосами. Слишком домашний… Диппер не хотел это признавать, но он чувствовал удовлетворение от страдания ненавистного ему подростка. — Не хочешь попробовать? — послышался голос Билла и парень вздрогнул, мгновенно оторвавшись от раздумий и подняв взгляд. Начальник склонил голову в сторону, внимательно осматривая сидящего напротив мальчишку. В руках он держал небольшую вазочку с печеньями — полную, к ней даже не притрагивались. Диппер было дёрнулся, потянувшись к сладостям, но вовремя себя одёрнул. Потому что Билл ни разу не попробовал это печенье и старательно избегал даже простого взгляда на него. Ладно, если бы он просто не ел ничего сладкого, но нет. Билл пробовал те же конфеты, некоторые из них даже чаще, чем остальные. Но конкретно это печенье он полностью игнорировал. Диппер, конечно, был в какой-то степени наивным. Но так просто брать из рук то, что не едят другие, он не собирался. — Спасибо, я не хочу, — натянуто улыбнулся парень, помотав головой. Взгляд Билла вдруг изменился со скучающего на насмешливый. Он сопротивлялся всего несколько секунд, прежде чем разразиться громким смехом. Таким, что, казалось, трясутся сами стены, а не его тело. — Ты всерьёз считаешь, что я собираюсь тебя отравить? — смеялся Билл, едва не падая с кресла. Диппер обеспокоенно протянул руку к ошейнику, но прежде, чем успел испугаться и задать вопрос, его грубо прервали, — нет, я не слышу твоих мыслей. Просто твой взгляд был… Билл рассмеялся громче прежнего. Его плечи тряслись, а шахматные фигуры — те самые, что стояли на краю стола, дожидаясь следующей партии — с тихим стуком упали на пол и разлетелись в разные стороны. — Я… я не думал, — пробормотал недоумевающе мальчишка, а затем нахмурился, отводя взгляд в сторону. Чёрт, он ведь просто проявил осторожность! Зачем делать из этого трагедию? — Конечно, не думал. Ты был уверен в этом, — рассмеялся Билл уже тише, видимо, наконец взяв себя в руки. — Ты мнишь себя слишком важным. Как будто мне так выгодно разоряться и портить вполне себе неплохие продукты, подстраивая твою смерть. Диппер не был впечатлён. — Тогда зачем? — вполне обоснованно спросил он. — Почему в… ты предлагаешь их мне? Билл пожал плечами и усмехнулся. — Потому что они с арахисом? — ответил Билл и снова тихо рассмеялся. — Терпеть не могу арахис, а выбрасывать жаль. Мне сказали, что они стоят недёшево. Диппер недоверчиво прищурился. Он был готов поверить во что угодно, но только не в подобном случае. Он не хотел верить начальнику, не собирался подвергать свою жизнь опасности, даже если его уверяют, что это глупо и смешно. Впрочем, возможно, ему действительно стоило просто прислушаться к чужим словам. Потому что Билл, разглядев недоверие в глазах мальчишки, просто пожал плечами и отломил небольшой кусочек от злополучного печенья. Он долго разглядывал его с лёгкой искоркой отвращения, а затем отправил в рот. — Нет, всё ещё ненавижу, — скривившись, протянул спустя несколько секунд Билл, а затем снова протянул растерянному мальчишке сладости. В этот раз Диппер не решился отказываться. Он с подозрением жевал довольно вкусное печенье и совершенно не обратил внимание на звон сирены, объявивший начало отбоя. Диппер почему-то усмехнулся от мысли, что если печенье всё же было отравлено, то он только что убил своего начальника своей осторожностью…***
— Ты здесь не работаешь… Такими были слова, что услышал Диппер рано утром, оказавшись у своего отсека. Произносили их просто и небрежно, с лёгкой искоркой раздражения. Казалось, всем вокруг было плевать на растерянного мальчишку, стоявшего перед приоткрытой дверью и удивлённо хлопающего ресницами. Диппер приоткрыл рот и сделал шаг вперёд, успев произнести только пару звуков, прежде чем дверь едва не прищемила его нос. — Простите, я… я не понимаю, — пробормотал парень, топчась на месте. Сумку с документами выхватили у него из рук и обратно не вернули. Впервые за два месяца работы здесь. «Что за чертовщина? Я ведь точно не ошибся дверью?» — пронеслось в голове мальчишки, и он сделал пару шагов назад. Диппер осторожно выглянул за угол, осмотрелся по сторонам, лишний раз убеждаясь, что точно пришёл к нужному месту. — Тебя перевели, — помедлив, ответил работник в тёмно-сером костюме. На его груди был такой же треугольный значок, только старый и потёртый. Тонкая полосочка посередине почти исчезла. Диппер невольно протянул руку и пригладил собственную медаль. Нежно и осторожно, боясь случайно поцарапать. — Н-но… — «куда?» — хотел спросить парень, но вовремя прикусил язык. Не хватало только схлопотать наказание. Его спина просто не выдержит такой нагрузки. — Не мешай работать, — раздражённо проворчал работник, разворачиваясь и собираясь закрыть дверь. Диппер настойчиво придержал её и осторожно похлопал мужчину по плечу. — Простите, я не знаю, куда мне идти, — едва слышно прохрипел парень. Чёрт, пора бы уже научиться чётче высказывать свои мысли, быть более уверенным. Но его колени до сих пор трясутся от разговоров с незнакомцами. Этот работник не был ему незнаком, но разговоры с ним парень мог посчитать на пальцах, и то — это были простые пояснения и ничего не значащие фразы. Мужчина явно не был в восторге от идеи расписывать мальчишке путь. Он закатил глаза и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь. Затем оглядел паренька, впившись в него долгим, раздражённым взглядом. А после, видимо, не дождавшись нужной реакции, тяжело вздохнул и одним движением развернул мальчишку на сто восемьдесят градусов, настойчиво подтолкнув вперёд. — Подойди к своему проводнику, ну или к стойке регистрации, — с этими словами работник чуть ли не пнул мальчишку вперёд. — Куда угодно и побыстрее, не мешай другим работать… Дверь за спиной парня громко захлопнулась, но он не обратил на это внимание и даже не вздрогнул, хотя грохот ещё несколько секунд звоном отзывался в ушах. Диппер взволнованно побрёл вперёд, то и дело оглядываясь по сторонам. Он всерьёз надеялся, что в его отсеке что-то напутали, что это какое-то глупое недоразумение. К сожалению или к счастью, с каждым шагом это подозрение становилось всё прозрачнее и почти исчезло, когда он подошёл к небольшому белому столику, за которым сидела улыбчивая девушка с тёмно-рыжими волосами. К счастью, это была точно не Финни. Видеть её лишний раз совершенно не хотелось. — Потерялся, малыш? — спросила она, а Диппер твёрдо решил, что берёт свои слова назад. Они, что ли, один и тот же курс проходили? Почему все обращаются с ним как с ребёнком? — Я… эм… — Диппер выдохнул и с трудом взял себя в руки. Он совершенно не любил неожиданные сюрпризы и слишком нервничал в этот момент, чтобы говорить чётко и внятно. — Я не знаю, мне сказали, что я не работаю там, а я… меня не предупреждали о переводе… Девушка склонила голову в сторону и задумчиво оглядела мальчишку с ног до головы, прежде чем её взгляд зацепился за номер. Её глаза едва заметно расширились, и она быстро вернулась к списку, нервно выискивая нужную запись. А затем быстро поднялась и принялась рыться в документах, кажется, немного волнуясь. Диппер же чувствовал себя крайне растерянным, когда она, пыхтя и убирая назад растрепавшиеся волосы, протянула ему небольшой листочек с указаниями. — Ты ведь номер «4916P», — спросила она, ни капли не изменив тона. Прозвучало это скорее как утверждение, но мальчик был уверен, что только что она задала вопрос. — Да, — безэмоционально ответил Диппер, едва скрыв растерянность. Девушка тихо пискнула и тут же отвела взгляд, словно боясь слишком долго смотреть на мальчишку. Она пробормотала что-то невнятное и села обратно, полностью игнорируя его. И парню не оставалось ничего, кроме как направиться по указанному адресу. Только отойдя на приличное расстояние, он услышал за спиной скрежет стула и тихие голоса работниц. — Тот самый… — От начальника… — С медалью… — Везунчик… Диппер не хотел это признавать, но впервые почувствовал себя кем-то важным, кем-то особенным. Это было ужасно глупо, но он просто не мог избавиться от этого чувства. Потому что в этом каньоне находятся сотни детей и взрослых, но лишь один он приходит по вечерам к своему начальнику и просто… общается с ним, играет в шахматы. Да, может, это глупо и по-детски, но Диппер чувствовал себя ребёнком, которому купили лучшую игрушку, которому завидуют другие дети. И это чувство было ужасно приятным. Впрочем, самое интересное ждало его впереди… — Что за…? — успел пробормотать мальчишка прежде, чем зажал себе рот. Он замер посреди коридора, растерянно оглядываясь вокруг. Затем помчался назад, прошёлся в каждом направлении, присматриваясь к цифрам на стенах. Он добежал до огромной карты в начале этажа и бегло осмотрел её, выискивая нужный адрес, несколько раз провёл пальцем вдоль коридоров к неприметной цифре. А затем сделал ещё несколько кругов, не в силах поверить в то, что действительно пришёл в нужное место. — Да нет, он же не мог, — прошептал Диппер, недоверчиво оглядывая такую неприметную серую дверь. Дверь, над которой висела старая, потёртая и пыльная надпись: «Архивы» Он полностью развернул листок с указанием, впервые заметив небольшую подпись на обратной стороне. Диппер бегло прошёлся глазами по аккуратно выведенным буквам и вдруг нервно рассмеялся, громче, чем мог себе позволить. Да, кажется, юмор его начальника начинает ему нравиться…Поздравляю с повышением, и добро пожаловать на должность помощника библиотекаря, Сосенка. Твой бескорыстный, Билл Чёртов Сайфер