***
Время бежало с невероятной скоростью. Казалось, что лето только наступило, что только начались невыносимо жаркие деньки, наполненные ленью и желанием поскорее укрыться в тени с каким-нибудь холодным напитком. Однако стоило только очнуться от наваждения, как вдруг выяснилось, что июнь уже пролетел, а за ним последовал и июль, всё приближая день рождения Диппера. Не то чтобы это имело значение. Этот день ничего особо не значил. Менялась ведь только цифра в его воображаемом паспорте и осознание, что прошёл уже год с момента его появления в каньоне. Скоро будет год с того момента, как он впервые встретил Билла… Но, конечно, Диппер не ожидал ничего особенного. В конце концов, сам Билл никогда не придавал значения подобным праздникам. Господи, он даже не мог назвать свой собственный точный возраст, не говоря уже о том, чтобы уделять время мальчишке. Билл, кажется, всё ещё немного нервно относился к тому, насколько парень младше его. Особенно когда они затрагивали даты или какие-то важные события. Сам Диппер тоже тактично старался игнорировать то, что его парень старше его прадядюшек. Диппер тихо усмехнулся. Господи, если бы его родственники узнали о его любовном интересе, их бы хватил инфаркт. — Не знал, что ты настолько самокритичен, что смеёшься над собственными конспектами. Диппер растерянно заморгал, вдруг понимая, что уже несколько минут прожигает взглядом тетрадь. Чёрт, он снова не заметил, как задумался. — Я не… — Диппер выдохнул и обернулся, хмуро оглядывая Билла. — Я смеялся не над этим. Билл, впрочем, лишь усмехнулся на его заявление и покачал головой. — Бедный Гэдрон. Иногда мне стыдно за то, кого я послал ему в помощники. Знал бы я, что у тебя такой талант отлынивать, отправил бы тебя на менее важную работу. Диппер возмущённо выдохнул и шлёпнул Билла по плечу тетрадью. К сожалению, тот рассмеялся лишь громче. — Иногда ты просто невыносим, — пробормотал Диппер недовольно и показательно отвернулся. Билл часто вёл себя слишком легкомысленно. Подначивал мальчишку даже тогда, когда атмосфера абсолютно к этому не располагала. Причём, казалось, своим странным юмором он доставал только Диппера — к другим работникам он относился удивительно серьёзно. Холодно, иногда очень строго и грубо, но никогда дружелюбно. Он мог скинуть кого-нибудь с крыши за плохо проделанную работу, но никак не пошутить над чужой неудачей. И Диппер абсолютно не понимал, почему только он должен был страдать от бесконечных подначек начальника. — Ты абсолютно бесполезен… Диппер успел лишь растерянно приоткрыть рот, прежде чем конспект вынули из его рук и откинули в сторону. Он даже не сразу понял, что произошло, лишь переводил взгляд от пустых рук к нагло ухмыляющемуся Биллу, который нисколько не сожалел о своём поступке. — Эй! — возмутился Диппер. — Я же не закончил! — Ты пялился на эту страницу в течение последних сорока минут, — усмехнулся Билл. — Не думаю, что в ближайшие пару часов что-то бы изменилось. Диппер недовольно выдохнул и откинулся на спинку кресла, делая вид, что действительно обижен. Конечно, Билл был прав. Работать совершенно не хотелось, и сколько бы он ни пытался сосредоточиться, мысли всё так и норовили свернуть куда-то не туда. Диппер никак не мог сфокусироваться на скучных формулах — они расплывались прямо у него на глазах, путались и смазывались, словно специально избегая любых попыток собрать их вместе. Нет, он абсолютно точно не мог сейчас работать. И всё же ему ужасно не хотелось признавать свою бесполезность. — Бесишь, — пробормотал мальчишка и показательно нахмурился, когда Билл утянул его на свои колени. Диппер застыл на несколько секунд, прежде чем всё же сдаться и откинуться на чужое плечо. — Просто нереально бесишь… — Да, да, конечно, — ухмыльнулся Билл, лениво целуя ворчащего мальчишку. — Я тоже без ума от себя. — Как ты вообще можешь работать в такую жару? — Диппер нехотя отвернулся. — Это же невозможно! — Просто умею настраивать себя, — протянул Билл в губы мальчишки и с ухмылкой отстранился, возвращаясь к документам. Диппер раздражённо простонал. Иногда мужчина был просто невыносимым. — О чём ты так много думаешь? — спросил Билл с усмешкой. — Что настолько интереснее исследований Гэдрона, что ты так бесстыдно отлыниваешь посреди рабочего дня? — Ничего, — проворчал Диппер недовольно, прежде чем слезть с колен мужчины и присесть рядом. — Ничего особенного… Он замолчал на несколько минут, наблюдая, как Билл не спеша заполняет документы. Бесчисленное их множество. Иногда он поражался тому, насколько спокойно начальник относится к работе. Так, словно это ничуть не скучнее игр в шахматы или привычных разговоров с мальчишкой. Он не кривился от дополнительной работы, не откладывал документы в сторону и не переводил взгляд на часы, ожидая, когда же наступит долгожданный отбой. В отличие от мальчишки, он никогда не увиливал от своих обязанностей. Иногда Диппер ужасно ненавидел его привычку доводить всё начатое до конца. — Я думал о доме, — пробормотал Диппер и тут же опомнился, заметив пристальный взгляд мужчины. — Не в смысле, что я скучаю или хочу вернуться! — он поднял руки в защитном жесте. — Я просто… вспоминаю. Он тихо вздохнул и прикрыл глаза. Билл не любил подобные разговоры. Как только мальчишка затрагивал тему прошлого, он тут же внимательно и напряжённо прислушивался, словно ожидая, что Диппер сейчас же попытается сбежать. — Мой день рождения скоро, и я… — он замолк на секунду, не зная, как выразить свои спутанные мысли словами. — Я просто… думаю. Знаю, ты не любишь такое, но я отмечал каждый свой год. Это будет первый раз, когда рядом со мной не будет семьи. Он неуверенно прислонился к плечу Билла и расслабленно выдохнул, когда почувствовал чужую руку на своей спине. Тёплая ладонь мягко пригладила складки его рубашки, прошлась по затёкшим плечам, пригладила руку, прежде чем сжать его пальцы. Биллу не нравился этот разговор, но он всё же выслушивал мальчишку. Диппер вдруг подумал, что этого ему вполне достаточно. — Скучаешь по ним? Билл не впервые задавал этот вопрос. И конечно, Диппер не впервые отвечал на него. Но в этот раз в этих словах было что-то другое. Не было обвинительного тона, подозрения и напряжённости. Билл не проверял мальчишку. Он просто интересовался. — Да, — прошептал Диппер и уткнулся в чужое плечо. — Я… иногда мне кажется, что их никогда не было. Дома, друзей, родителей… Что всё это было не со мной, а в каком-нибудь параллельном мире. С другим Диппером, у которого были другие мысли, другие желания… Билл сжал его плечо чуть крепче, а мальчишка вдруг осознал, что его глаза почему-то стали совсем влажными. — Но… если задуматься… Хоть на секунду вспомнить, как сразу чувствуешь себя ужасно. Я знаю, что они живы, что всё хорошо и я не должен волноваться. Но иногда мне так хочется вернуться, чтобы просто убедиться. Спросить, как они, сказать, что я в порядке… Это просто… Я знаю, это глупо. Мне нравится здесь, и я не хочу уходить. Но иногда я просто мечтаю о том, чтобы снова увидеть их… Диппер медленно выдохнул. Билл не прерывал его, только ласково поглаживал и слушал. И когда мальчишка неуверенно коснулся его руки, он тут же сплёл их пальцы и крепко их сжал. Биллу никогда не нравились разговоры о прошлом Диппера. Но он не сказал ни слова против. — Расскажешь мне? — спросил Билл, большим пальцем поглаживая ладонь мальчишки. — Что? — Диппер растерянно поднял взгляд. — О родных, о доме. Что придёт в голову... Диппер недоверчиво посмотрел на него, ожидая, что Билл опомнится и отмахнётся от своих слов. Он этого не сделал. — Н-но ты… Ты же знаешь, — пробормотал Диппер неуверенно. — Ты задавал столько вопросов, что мне кажется, нет ни одной детали обо мне, которой бы ты не знал. Билл тихо рассмеялся. — Это сухие факты, Сосновое Деревце, — заметил он с лёгкой улыбкой. — А я спрашиваю про твои воспоминания, эмоции и впечатления. Это совсем другое. Диппер растерянно кивнул и опустил взгляд прежде, чем успел подумать об этом. Чёрт, судя по всему, его лицо залилось краской. Билл же спрашивает просто так, верно? Чтобы поддержать разговор и успокоить очередную паранойю мальчишки. В этом нет ничего личного. — Эм, хорошо, окей, — он неловко кашлянул. — Так, что ты хочешь знать? Билл усмехнулся. — Что придёт тебе в голову, — он задумчиво оглядел мальчишку. — Как насчёт твоих родителей? Расскажешь мне про них? Диппер неуверенно кивнул, быстро отворачиваясь. Билл наверняка бы посмеялся, увидев его смущённое лицо. Он тут же задумался, не зная, с чего начать. Мысли, как назло, сбежали из его головы, заставив мальчишку в растерянности смотреть на терпеливо ждущего Билла. Тот не торопил. Не раздражался от неловкой паузы и не выглядел разочарованным. Казалось, он действительно старался понять... Это немного успокоило Диппера. Во всяком случае, он был уверен, что над его сбивчивым рассказом не будут смеяться. — Р-родители… — пробормотал Диппер. Он сделал глубокий вдох и откинулся на плечо Билла. Нужно было взять себя в руки. Пользоваться моментом, пока мужчина так великодушно соглашается его выслушать. — Ну, не знаю даже, с чего начать… Моя мама, она… Ну, она бы тебя не одобрила… — Ещё бы, — Билл снова рассмеялся. — Было бы странно, будь это иначе… Диппер с усмешкой кивнул. Да, любой родитель был бы шокирован, если бы его ребёнок привёл в дом взрослого мужчину и с восторгом заявлял бы, что они встречаются. А затем вскользь упомянул бы, что этому незнакомцу вообще-то почти сотня лет, он похищает детей и руководит каким-то странным каньоном посреди леса. Билла бы даже не пустили на порог. Вызвали бы соответствующие службы раньше, чем Диппер успел бы заикнуться о том, что это он настаивал на отношениях. Лучший выбор на роль партнёра. Несомненно. — Да, но я не совсем про это, — ответил Диппер. — Думаю, она бы даже не дослушала мои объяснения — замахнулась бы на тебя сковородкой и выгнала бы из дома прежде, чем ты бы опомнился. Он тихо рассмеялся, представив эту картину. Мама, бегающая по дому со сковородой, и Билл, абсолютно не понимающий, что происходит. — Она всегда была… чересчур заботливой, — Диппер на мгновение скривился. — Думаю, она бы меня просто убила, если бы я рассказал о тебе. В смысле… Она всегда была немного помешанной на «идеальной семье». Знаешь: успешный мужчина, заботливая жена, дом, полный детей... Всё в этом духе. Она доставала всех моих знакомых расспросами о моей девушке и иногда устраивала «взрослые разговоры». Билл тихо фыркнул. По его выражению лица было прекрасно видно, что он абсолютно не понимал, как об этом можно было так просто говорить. Он наверняка бы запытал до смерти любого, кто попытался бы навязать ему свои «правильные» установки. — Я пытался соответствовать её фантазиям, но... Это было ужасно. Было время, когда я следовал советам прадяди Стена и флиртовал со всеми девушками подряд, думая, что это её успокоит, — Диппер невесело усмехнулся. — Закончилось всё ужасно, если честно. Так вышло, что мы встретились в парке и они были шокированы количеством «соперниц». Кажется, одна из них даже дала мне по лицу... Диппер прикрыл глаза и невольно потёр пальцами щёку. Фантомное ощущение жжения исчезло сразу же, как появилось. — Поверить не могу, что ты в принципе умеешь флиртовать, — усмехнулся Билл. — Я всегда считал, что ты умрёшь от смущения прежде, чем сумеешь закончить задуманное. Диппер тихо прокашлялся, смотря на Билла с возмущением. — Тот раз не считается, — прохрипел Диппер. Билл в ответ широко улыбнулся. — И тот тоже! — Конечно, малыш, — ухмыльнулся Билл. — Но, честно, я был польщён твоей реакцией. Диппер шлёпнул мужчину по плечу. И удовлетворённо хмыкнул, когда тот поднял руки в защитном жесте и кивнул, показывая, что готов слушать дальше. — Кхм, в общем, маминым идеалам было ужасно тяжело следовать, — продолжил Диппер. — К примеру, она была против того, чтобы я стал учёным. В смысле, ей нравилось, что у меня хорошие оценки, и она поддерживала мой интерес к науке, но… — Диппер нервно рассмеялся. — Она не воспринимает это как работу. Она бесилась каждый раз, когда я говорил о своём желании уйти в исследования. Указывала на прадядю Форда и ныла о том, что он уже почти старик, а у него всё ещё нет жены, детей и «нормальной» работы. Хотела отдать меня в экономический колледж, чтобы я стал юристом. Это вроде как «прибыльно и почитаемо». Мама была уверена, что только так я стану приличным человеком с хорошим постоянным доходом и семьёй. Не то чтобы она не поддерживала мои интересы, но… Диппер всё говорил и говорил. Улыбался временами, вспоминая что-то тёплое из своего детства. Хмурился, когда рассказывал про школу и одноклассников, натягивал улыбку и сдерживал слёзы, когда говорил об отце, и заливисто смеялся, когда вспоминал перепалки прадядюшек. И Билл не прерывал его. Только иногда задавал вопросы, но позволял мальчишке выговориться. Он ни разу не напомнил про время и ничего не сказал даже тогда, когда стрелка часов перешагнула цифру «двенадцать» и начала отсчёт нового дня.***
— Не хочешь поговорить с сестрой? Это был вопрос, который мальчишка игнорировал уже не в первый раз. Он определённо не хотел обсуждать эту тему, тем более с Биллом. Ссора с сестрой всё ещё временами волновала его, от плохих мыслей убегать удавалось с трудом, и он совершенно не ожидал, что к этой проблеме добавится ещё и Билл. Казалось, мужчина специально пытался вывести его постоянными вопросами насчёт Мэйбл. И невинно пожимал плечами каждый раз, когда Диппер огрызался в ответ. — Почему тебя вообще это волнует? — спросил недовольно Диппер, показательно отодвигаясь подальше. — Тебе-то какая разница? Ты же с ней даже толком не знаком. Билл снова пожал плечами и что-то перечеркнул в документах. Казалось, мальчишку он не слушал совсем. Диппер устало вздохнул и упал на подушки. Спать не хотелось. Он заполнял отчёты почти весь день, и в его голове теперь крутились бесконечные числа и обозначения. Гэдрон почему-то посчитал, что ему обязательно нужно разбираться в любых документах, и нагрузил мальчишку с головой. С другой стороны, возможно, он сможет помогать Биллу с его работой, если ему вообще когда-нибудь понадобится посторонняя помощь. Пока что начальник каньона был просто воплощением идеала и ни разу не нарушал крайние сроки. — Тебе нужно поговорить с ней, — снова пробормотал Билл, не отвлекаясь от отчётов. Диппер подавился воздухом и подскочил с постели. — Да что с тобой не так? — воскликнул Диппер возмущённо. — Это моя сестра! И моя проблема! Почему ты вообще говоришь об этом? Тебе же было плевать раньше, ты вечно отвлекал меня от мыслей о ней! Что теперь изменилось? Билл медленно отложил документы в сторону. Он поднял взгляд на тяжело дышащего от злости мальчишку и протянул руку, чтобы коснуться его щеки. Плечи Диппера тут же опустились, и он тихо выдохнул, едва слышно пробормотав что-то, походившее на извинение. Ему не следовало кричать. Но Билл с его вечными расспросами о сестре начинал неимоверно раздражать. В глубине Диппер чувствовал, что давно уснувшая ревность лениво поднимается к его горлу и душит, пробуждая позабытые панические мысли. Они терзали его, ломали изнутри, напоминая, что все вокруг всегда интересуются именно Мэйбл. Что она лучше него во всём. Что если Билл хоть на мгновение задержится на ней взглядом, то сразу поймёт, насколько мальчишка никчёмный. Скучный, неуверенный, не харизматичный и жалкий… Диппер вздрогнул, когда почувствовал тёплые губы на своих. Билл коротко поцеловал его и тут же отстранился, невесомо поглаживая дрожащие плечи. Диппер даже не заметил, как погрузился в собственные страхи. — Я хочу, чтобы ты поговорил с ней, — повторил Билл, притягивая мальчишку к себе. — Зачем? — прошептал Диппер. — Я не хочу… Не могу сейчас. Она не поймёт. Она будет кричать на меня. Я… я не хочу снова сомневаться… Билл сжал его плечи крепче, не дожидаясь, пока мальчишка закончит мысль. — У тебя мало времени, Сосновое Деревце, — Билл приподнял его подбородок, не давая отвести от себя взгляд. — Ты не сможешь поговорить с ней позже. Она уедет, и ты больше никогда не увидишь её. Ты понимаешь? Голубые глаза расширились с осознанием. Диппер поджал губы и прикрыл лицо руками, пытаясь справиться с первой волной паники. Нет, это ведь не должно было произойти так быстро. У него же оставалось время! У него точно было ещё… — Погоди, — Диппер рассеянно запустил пальцы в волосы. — Ты… Когда она уезжает? — Восемь дней, — ответил Билл. — Это самый простой вариант, позже отправить её было бы не так удобно. Диппер медленно прикрыл глаза. Восемь дней. У него есть всего восемь дней на то, чтобы помириться с Мэйбл. — Но почему? Почему мы не можем отправить её немного позже? Мне бы хватило ещё пары дней, всего одной лишней недельки и… — Не обсуждается, — отрезал Билл. Он ласково пригладил руку мальчишки, когда тот вздрогнул от жёсткого тона. — Но почему? Билл вздохнул и покачал головой. Любопытство Диппера в этот момент явно ему не нравилось. — Машины, — пояснил он. — Я не могу рисковать, отправляя их слишком часто. — Но… Почему именно через неделю? Диппер определённо не понимал, почему Билл не мог просто немного изменить расписание. Он же начальник! Он устанавливает правила! И ничего не изменится от пары лишних дней, Билл вполне мог бы уступить. Потому что Диппер просто не представлял, как подойти к сестре и что ей сказать. Почему Билл не может просто… — Через неделю привезут детей, — ответил Билл едва слышно, но Дипперу показалось, что эти слова на мгновение оглушили его. В груди что-то отозвалось тяжёлой болью, сдавило лёгкие и перекрыло доступ к кислороду. Диппер прикрыл лицо руками и сжался, словно попытался исчезнуть, провалиться сквозь землю и никогда не выходить на свет. Он не мог об этом забыть. Не мог наивно думать, что никто и никогда не повторит его судьбу и не окажется здесь. Но почему-то мысли так удобно обходили эти темы, что Диппер не задумывался об этом ни на секунду. Он закрылся в своём уютном мирке и не видел ничего, кроме ослепительной улыбки Билла и бесконечных отчётов. Чёрт возьми, он даже не вспоминал о тех детях, которые никогда не вернут свой разум. О тех, что не дожили до этого дня. — К-когда? — голос показался ему ужасно хриплым. — Нет, стой… Ты уже сказал. Я имел в виду… — Их привезут вечером, — взгляд Билла казался до ужаса безразличным. — Как и год назад. Но теперь ты не будешь среди них на площади. В этот раз ты останешься со мной, будешь стоять рядом, когда я произнесу речь… Диппер кивал, но почти не слышал слов мужчины. Он не мог прийти в себя от мысли, что ему придётся согласиться на это. Закрыть глаза на преступления, на чужие страдания и примириться с тем, что так будет всегда. Что ничего не изменится. Что Билл не послушает его советы и не откажется от похищений. И Дипперу придётся разделить вину с ним. — Знаешь, с балкона, где мы будем стоять, открывается прекрасный вид, — Билл улыбнулся ему и пригладил плечи мальчишки рукой. — И если хочешь, я и тебе дам слово. Поприветствуешь их? Я думаю, ты сможешь их немного успокоить. В конце концов, я слишком стар, чтобы понимать детей… Диппер вздрогнул и невольно отодвинулся подальше. Ему на мгновение показалось, что его руки покрыты чем-то красным. Что, если он увидит смерть одного из тех, кого привезут совсем скоро? Что, если ему снова придётся пережить наказание, только теперь страдать будет не он, а какой-нибудь другой ребёнок? Что, если он должен будет смотреть и смеяться вместе с остальными, наблюдая, как какой-нибудь мальчишка срывает голос в криках и умоляет о пощаде? Он никогда не сможет им помочь. Никогда не сможет отмыть руки от этого липкого и влажного ощущения. Они будут покрыты кровью. И он должен будет жить с этим вечность. — Зачем? — прохрипел мальчишка, поднимая взгляд. — Зачем они тебе? Зачем ты это делаешь? Почему ты не можешь просто… прекратить? Билл нахмурился и покачал головой. Он протянул руку, но парень отшатнулся от него. — Я должен, — ответил он тихо, словно боясь напугать. — В этот раз их будет совсем немного, намного меньше, чем год назад. Лишь восполнить ряды, не более… — Я… не понимаю, — прошептал мальчишка чуть слышно. — А я не могу объяснить, — Билл притянул его ближе, прижал к себе так крепко, словно опасался, что мальчишка вот-вот сбежит. — Но обещаю, так будет не всегда. Вполне возможно, этот год будет последним… Диппер приподнялся и обхватил плечи мужчины руками. Уткнулся в его шею и зажмурился так сильно, как только мог. — Пожалуйста, если у тебя когда-нибудь появится шанс… Любой, даже очень незначительный… Прекрати это. Я боюсь. Очень сильно боюсь. В том числе и за тебя. Когда-нибудь кто-то заметит закономерность. Они найдут тебя, обязательно найдут. И я не хочу выбирать между тобой и тем, кто придёт меня спасать… — Тебе не придётся, — прошептал Билл, крепче сжимая плечи мальчишки и приглаживая мягкие каштановые пряди. — Не придётся…***
Неделя проходила ужасно быстро. Казалось, кто-то назло ускорил время в несколько раз, заставляя голубоглазого мальчишку нервничать всё больше и больше. И Диппер действительно нервничал. Сходил с ума от каждого потерянного часа, с огромными, полными ужаса и безысходностью глазами следя за стрелками на циферблате. Шесть часов, одиннадцать, три часа дня… И вот снова звенит сирена, объявляя начало отбоя, а Диппер не сделал и шага из кабинета. Он только смотрит. Издалека, чтобы не попасть случайно на глаза. Держится подальше, потому что знает — подойдёт хоть на шаг и тут же обожжётся чужой обидой и презрением. Диппер не умел мириться с сестрой. Никогда не понимал её до конца и не мог вовремя сказать нужных слов. Притворялся, что знает её, улыбался и поддерживал, даже если для этого нужно было жертвовать чем-то своим. Потому что сестра была единственным человеком, который находился рядом, несмотря ни на что. Заражал своим извечным оптимизмом и принимал даже тогда, когда сам мальчишка сомневался в своём выборе. Только не с Биллом. Он был исключением во всём. Диппер тяжело вздохнул. Смысла думать об этом не было, ведь время уходило, а он не приблизился ни на шаг. Не смог даже подобрать слов и придумать, как начать разговор. Все мысли в панике сбегали из его головы, стоило только подумать о сестре. Диппер называл это защитным механизмом. Билл говорил, что он просто идиот. Он зло проводил взглядом стрелку, которая перемахнула через цифру шесть. Не вечера, нет. Это было раннее утро, день, когда Мэйбл должна была уехать. И Диппер прекрасно понимал, что это его последний шанс. Что если он не поговорит с сестрой, то будет жалеть весь остаток жизни. Потому что вина никогда не уйдёт. Потому что он не сможет вечно закрывать глаза на проблемы и делать вид, что его ничего не волнует. Диппер никому не признавался в этом, но временами он действительно был в ужасе от своего выбора. Он снова тяжело вздохнул и прикрыл глаза на мгновение, отбрасывая эту мысль. Она глупая и совершенно не стоит внимания. Вместо этого Диппер поёрзал в простынях и осторожно повернулся на другую сторону, натягивая повыше одеяло. Билл, конечно же, всё ещё спал. Он выглядел очень расслабленным во сне. Без своей привычной усмешки и хитро прищуренного глаза казался слишком человечным. И Диппер был рад, что мог наблюдать за тем, как дрожат его ресницы, как вздымается грудь при каждом вдохе, как временами на лбу появляется напряжённая складочка, когда мужчине снится кошмар. Диппер слабо улыбнулся, когда Билл в очередной раз нахмурился сквозь сон. Он протянул руку и нежно прошёлся пальцами по шраму от ожога, поглаживая так ласково, как только мог. Билл после этого всегда успокаивался. Он медленно поднялся с постели и потянулся, сбрасывая остатки сна. Ещё слишком рано, но он был уверен, что не сможет уснуть. Не с этими тревожными мыслями. Не с осознанием, что это его последний день на грани двух сторон. Потому что как только Мэйбл уйдёт, исчезнет и его шанс вернуться домой. Он не сможет сбежать. Никогда не справится с этим сам. Он может мечтать, может думать об этом часами, днями и годами, но никогда не будет в силах сделать хоть шаг за пределы каньона. Из-за Билла. Его лукавой ухмылки и блеска в золотой радужке единственного глаза. Из-за его холодных рук, которые временами невесомо оглаживают плечи и зарываются в волосы, приглаживая их так нежно, что забываешь, как дышать. Из-за игр в шахматы, из-за бесконечных конспектов, которыми нагружает его Гэдрон. Из-за горьких сигарет Зантара и тех сотен и тысяч тайн каньона, которые только предстоит раскрыть. Стоило лишь обернуться, как Диппер понимал, что не в силах уйти. Потому что окружающий мир так старался стать его новым домом, что вытеснял все воспоминания. И когда исчезнет последняя деталь из прошлого, как только образ «Хижины Тайн» и ожидающей дома семьи померкнет, у Диппера не останется сил на побег. Вечная жизнь рядом с Биллом? Что ж, мальчишка с улыбкой подумал, что это действительно звучит слишком хорошо, чтобы отказываться.***
Вот она идёт. Медленно, низко опустив голову и не смотря по сторонам. Её короткие волосы режут глаза, напоминая, что он виноват. Это всегда будет на его совести. Но Диппер не мог впасть в уныние сейчас. У него не больше пары часов. Слишком много и слишком мало для последнего разговора с родным человеком. Диппер нервно улыбнулся и отстранился от стены. Что ж, Билл наверняка будет разочарован, если он снова упустит возможность. Мальчишка ускорился и побежал за ней. Мэйбл замерла на мгновение и оглянулась. Он мог видеть, как её глаза удивлённо расширяются, застывают так на мгновение, а затем подозрительно сужаются. Она не доверяла ему. Конечно, ведь с момента ссоры брат так ни разу не подошёл к ней и не попытался извиниться. Зачем ему делать это сейчас? — Мэй… Он остановился рядом и неловко замялся. Улыбнулся краешками губ и неуверенно протянул руку, глупо ожидая, что она пожмёт её в ответ. Но Мэйбл только отступает шаг назад и смотрит с большим подозрением. Нет, она определённо не собирается начинать разговор первой. Но, похоже, не против выслушать его жалкие попытки извиниться и наладить отношения. — Эм… привет? — он тихо рассмеялся над своим глупым ответом. И с облегчением заметил тень улыбки на лице сестры. — Я… хм, — Диппер неловко замолк, не зная, как начать разговор. Нет, никто не учил его, что делать в такой ситуации. — К-как дела? Мэйбл недоверчиво посмотрела на него, а затем тихо фыркнула, прикрыв рот рукой. — Ты серьёзно? — она покачала головой. — Ты накричал на меня, игнорировал неделями, а затем спрашиваешь «как дела»? Диппер стушевался и виновато опустил взгляд. Ну, этого стоило ожидать. — Я не кричал, — прошептал он и закашлялся в ответ на холодный взгляд сестры. — В смысле… Я… я прошу прощения и… Он огляделся вокруг, уже замечая несколько посторонних слушателей. И не желая делать эту сцену ещё более унизительной, схватил сестру за запястье и потянул за собой. — Эм… мы можем… — он снова тихо прокашлялся, чувствуя себя полным идиотом. — Пойти… Не стоять здесь и… хоть куда-то… Мэйбл вновь фыркнула, но пошла следом. Очевидно, глупый вид брата немного смягчал её обиду. Диппер вёл её вперёд, не особо задумываясь о маршруте. Лишь бы просто не стоять на месте, не переминаться с ноги на ногу, нервно оглядываясь вокруг в поиске невольных наблюдателей. Не хотелось, чтобы к вечеру об их разговоре знал не только Билл, но и весь каньон. Слухов ему и так хватало. Временами он даже скучал по первым дням здесь, когда вокруг были только не одухотворённые разумом дети, а охранники плевать хотели на странную парочку, которую слишком часто видели вместе. — Я хотел сказать, — Диппер снова замолк, пытаясь в спешке придумать хоть что-то. Как назло, в голове было совершенно пусто, а мысли в панике убегали от него при любой попытке дотянуться. — Я просто… чёрт… — Не извиняйся, — Мэйбл остановилась и обернулась. — Не надо. Не хочу слышать, как ты пытаешься оправдаться. Диппер замер и растерянно захлопал глазами. В тот момент Мэйбл показалась ему слишком взрослой. Она не улыбалась, её глаза не блестели столь привычным оптимизмом и не было ни намёка на веселье. Её лицо было… уставшим. Бледным, с синяками под глазами, слишком худым для той, кто так любил чересчур сладкие напитки. Диппер вдруг вспомнил, что перестал приносить ей конфеты, как только начались отношения с Биллом. Они больше не играли в вопросы, и смысл в вазочке со сладостями почти пропал, ведь для мотивации мальчишке хватало простого нежного взгляда или лёгкого поцелуя. — Прости… — прошептал он чуть слышно и опустил взгляд. Господи, и что теперь ему сказать? Ветер подул особенно сильно. Он растрепал волосы сестры, лишний раз напоминая о том, насколько они короткие. Каштановым локонам Мэйбл завидовали многие девочки в классе. Они были ужасно длинными и на удивление послушными. Всегда легко поддавались желаниям сестры и никогда слишком не путались. Диппер временами ловил себя на мысли, что завидует даже этой черте. Потому что его собственные пряди постоянно торчали во все стороны и очень нервно реагировали на попытку их расчесать. Теперь завидовать было почти нечему. Диппер тихо вздохнул и снова отвёл взгляд. Ему не хотелось видеть Мэйбл такой — тенью самой себя. Казалось, что от той прежней безумной сестрёнки не осталось и следа. Только знакомые внешние черты, которые теперь казались очень блеклыми и искажёнными. Диппер хорошо знал Мэйбл Пайнс. Однако эта девушка совсем не была на неё похожа. — Почему ты подошёл только сейчас? — спросила она чуть слышно. — Почему не побежал за мной сразу? Как раньше? Помнишь, когда мы ссорились? Я всегда обижалась на тебя из-за мелочей, а ты всегда бежал за мной и извинялся. Разговаривал даже тогда, когда был очень зол. Диппер опустил взгляд ещё ниже. Конечно, он помнил. Вся его жизнь была как-то связана с сестрой. Она всегда была рядом. — Потому что… — Диппер выдохнул и нервно запустил пальцы в волосы. — Я… Я не знаю. Мне было страшно… Страшно выбирать между вами. Знаешь, я всё время думаю об этом. Правильный ли это выбор. Иногда мне кажется, что нет. И я боюсь, что ты убедишь меня в этом, а я… Я не могу Мэй, я не могу уйти… — Почему? Диппер открыл рот, собираясь ответить, но не смог вымолвить ни слова. Они застряли в горле, выливаясь только в едва слышный хрип. Это были эмоции. Просто случайные мысли, чувства, которые он не мог объяснить. Которые он сам не понимал. Он мог ответить, почему временами хотел вернуться домой. Почему скучал по «Хижине Тайн», школе и знакомым. Но в случае с Биллом такие простые объяснения не работали. Он просто… был. Прятался в глубине его сердца, заполнял собой всё его тело и вытеснял всё, что подходило слишком близко. Билл. Это всегда Билл. — Не знаю, — прошептал Диппер наконец и так и не решился встретиться со взглядом сестры. Он поднял взгляд и уставился в сторону, разглядывая далёкие верхние этажи. Он и не заметил, как они оказались на площади. Здесь было больше людей, чем обычно, но это не было удивительно. Скоро машины отъедут. Уже через пару часов площадь будет переполнена испуганными детьми, и он не сможет сказать ни слова против. Потому что он сам это выбрал. Потому что он не смог отказаться. — Я хотел проводить тебя, — сказал Диппер, не в силах терпеть тишину. — Он… он попросил меня поговорить с тобой. Сказал, что я буду жалеть, если не сделаю этого… Не знаю, смог бы я подойти сам. Я всё ещё… мне всё ещё очень страшно… Мэйбл как-то странно улыбнулась и подошла ближе. Она сжала его в своих объятиях так крепко, что Дипперу почудился треск костей. — Я не хочу возвращаться без тебя, Дип… — прошептала она. — Знаю… Она тихо рассмеялась и обняла его крепче. — Но я не могу остаться здесь. И не могу уговорить тебя, — она отстранилась и посмотрела на него с такой грустью, что Диппер на мгновение задумался о том, чтобы бросить всё и сбежать с сестрой. — Ты ужасный брат, Дип. Ты не оставляешь мне выбора… — Я попрошу его купить мне телефон, — Диппер слабо улыбнулся. — А если не получится, я буду писать тебе письма. Каждый день, Мэй! Ты ещё устанешь от меня. Она рассмеялась и покачала головой. — Ты дурак, — сказала она в ответ. Он улыбнулся и кивнул, чувствуя, что тугой комок в его груди постепенно расслабляется. Это был прекрасный момент. Он мог быть их перемирием. Мог быть хорошей последней встречей. Лучшим последним разговором, на который он мог рассчитывать. Он потянулся к сестре, обнял её и похлопал по спине, как прежде, готовясь к расставанию и скорому выступлению Билла. Закрыл глаза и сжал плечи сестры, последний раз вдыхая запах мыла в её волосах. Стиснул пальцы, стараясь запомнить ощущение под ними, каждую деталь, которую больше никогда не увидит. Он сдерживал слёзы и улыбался, думая о том, что его ждёт тот, ради кого он бросил всё. Вечность рядом с Биллом. Он был готов ради этой мысли на всё. И именно тогда прогремел взрыв…***
Мэйбл сжимала его руку так сильно, как только могла. Но Диппер почти не чувствовал этого. Он с ужасом оглядывался вокруг, наблюдал за тем, как площадь быстро наполняется людьми. Он слышал звон сирены, пытался успокоить себя мыслью, что это, конечно же, запланировано, что так происходит каждый год. Он уверял себя в этом до того момента, как на ярко освещённый балкон, где он должен был стоять рядом с Биллом, вышли несколько охранников. И он едва не задохнулся от ужаса, когда увидел тех, кто вышел вслед за ними. Это должно было быть кошмаром. Это не могло быть реальностью. Это было настолько абсурдно, настолько нереально и настолько ужасно, что Диппер замер на месте, совершенно забыв, как дышать. Ему показалось, что он действительно умер в тот момент, когда впервые увидел блеснувшие от закатного солнца пшеничные волосы... Билла вытащили на свет сразу после них. Билла Сайфера, чёртова начальника каньона, который всегда казался ему всесильным и непобедимым, почти несли под руки люди в тёмно-синей форме, которая была вдоль и поперёк увешана значками. Они тащили его так брезгливо, с такой ненавистью, словно он никогда и не был их начальником. Словно их главной задачей не была его защита. — Отпустите меня, сейчас же! — яростно прокричал он, прежде чем один из людей замахнулся и заехал кулаком ему по лицу. Дипперу показалось, что в тот момент его сердце на мгновение остановилось. — Что происходит? — прохрипел он и оглянулся по сторонам. — Что, чёрт возьми, они делают? Мэйбл выглядела бледнее обычного. Она сжимала его руку так крепко, словно он должен был вот-вот исчезнуть. Она лишь замотала головой в ответ на его слова и указала на балкон. —Смотри… И Диппер снова перевёл взгляд. Против воли вгляделся, с ужасом замечая, что всегда безупречная одежда Билла покрыта пылью, что его светлые волосы торчат во все стороны и кажутся намного темнее из-за грязи. Что на его прекрасной белой рубашке медленно разрастается красное пятно, а лицо побледнело от ярости и чего-то, что совершенно точно не должно было появиться там. Билл Сайфер был напуган. Кажется, он был в большем ужасе, чем во время дождливого вечера от вида огня. — Какого чёрта вы себе позволяете? Я ВАШ НАЧАЛЬНИК! Вы должны исполнять мои приказы! Из его носа медленно спускалась полоска крови. — Конечно, конечно, — один из людей рядом с ним рассмеялся. Он вдруг замер и пристально посмотрел на синий камень, приколотый к галстуку Билла. — Обязательно. После того, как ты скажешь нам, что это за безделушка у тебя на шее. Билл дёрнулся в чужой хватке, словно попытался отшатнуться от протянутых рук мужчины. Диппер обнаружил себя с лицом, закрытым его собственными дрожащими руками, смотря на происходящее через маленькую щёлочку между пальцами. — Нет? — человек в синей форме явно не был расстроен отказом. — Хорошо, тогда я сам покажу. С этими словами он оторвал синий камень вместе с куском чёрной ткани. А в следующую секунду, не обращая внимания на гневный окрик Билла, он замахнулся и со всей силы бросил камень об пол. Синие осколки заблестели от лучей заката. Они отразились в глазах Билла вместе со странным, леденящим осознанием. А в следующую секунду Диппер с ужасом зажал уши, услышав громкий, душераздирающий и полный боли вопль Билла. Диппер крепко зажмурился, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. Билл кричал и хватался за голову, вырвавшись из хватки охранников. Ему было больно, так больно… Но Диппер не мог понять почему. Не мог помочь, не был в силах хоть как-то повлиять на ситуацию. Несколько минут назад всё было хорошо. Он обнимал Мэйбл в последний раз, чтобы затем встретиться с Биллом и идти с ним рука об руку всю оставшуюся вечность. Сейчас же он всем сердцем желал просто проснуться от этого кошмара. Открыть глаза немедленно и увидеть Билла, лежащего рядом с ним в постели. Здорового, в полной безопасности, даже не подозревающего о том, что что-то может произойти. Он бы хмурился сквозь сон и выглядел бы так спокойно и расслабленно, что мальчишка бы невольно улыбнулся и придвинулся бы поближе, утыкаясь носом в его плечо. Диппер открыл глаза и с отчаяньем осознал, что кошмар всё ещё не закончился. Что он стоит посреди площади, наблюдает за тем, как уносят хрипящего после сорванного голоса Билла. Ему было плевать на голубое сияние, исходящее от осколков камня, и осознанные взгляды у окружающих его детей. Ему было плевать на плач Мэйбл и её мольбы поскорее уйти. Он должен был помочь Биллу. Потому что прекрасно осознал, что никто, кроме него, даже не подумает об этом.***
Диппер бежал так быстро, как только мог. Не чувствовал боли в ногах, не замечал, как горят его лёгкие, как тяжело стало дышать. Он спотыкался, падал, поднимался и снова бежал, потому что не видел перед собой ничего, кроме бледного, искажённого ужасом лица Билла. Его мир рассыпался на осколки. Его уютная маленькая комнатка в сознании распадалась, расплывалась под тяжестью мыслей и быстро рассеивалась. Он понятия не имел, куда должен бежать. Не знал, что будет делать, когда доберётся до Билла. Он просто нёсся вперёд сломя голову, надеясь лишь на то, что успеет. Перехватит охранников по пути, сможет сделать хоть что-то, а не просто стоять в стороне и смотреть. Он не может. Просто не в силах снова видеть, как идеальный образ Билла рушится. Как начальник каньона, который никогда не уставал от работы и с лёгкостью командовал сотнями людей, кричит от боли, преданный теми, кому больше всего доверял. Почему сейчас? Почему именно тогда, когда Диппера не оказалось рядом? Он бы боролся насмерть, лез бы с кулаками, кусался и сопротивлялся бы до самого конца. Но не стоял бы в стороне, не в силах что-то сделать. Не наблюдал бы с ужасом за тем, как Билл страдает. Диппер крепко зажмурился на мгновение, чувствуя, как слёзы вновь жгут глаза. Он должен был быть рядом. Так почему его там не было? Лестницы, коридоры — все они мелькали перед ним, сменяясь из раза в раз. Он потерял счёт ступенькам, по которым пробежал, но не мог остановиться. Они должны быть рядом. Где-то здесь, недалеко от балкона. Они не успели бы уйти далеко, значит он мог добраться до Билла и что-то сделать. Что угодно! Лишь бы только… Диппер тихо вскрикнул, когда под ногами оказалась неожиданная преграда. Он покатился по каменному полу, больно ударившись головой о камень, пока не остался лежать недалеко от стены. Перед глазами всё плыло, голова болела так, словно его череп раскалывался на части. На мгновение мальчишке даже показалось, что он чувствует, как что-то тёплое стекает по его затылку. Но стоило только дёрнуться и проморгать, как ощущение исчезло, оставив после себя лишь острую боль. Нет, он не мог лежать. Не сейчас, не тогда, когда он был так близко. Нужно подняться и снова бежать. Искать Билла, помочь ему, потому что никто кроме него этого не сделает, потому что… — Малой? Голос показался совсем знакомым. Диппер нахмурился и попытался сфокусировать взгляд на стоящей неподалёку фигуре. Только вот лицо размывалось вместе с тёмно-синим костюмом и никак не хотело собираться в понятную картину. — Что ты здесь делаешь? — кто-то подошёл ближе. — Эй, ты меня слышишь? — Зантар, — Диппер облегчённо выдохнул. Хоть кто-то, кто может что-то сделать. Нужно только подняться и объяснить… — Зантар, нам нужно… — Что происходит? Разве ты не должен быть на площади? — Зантар сделал ещё шаг, наблюдая за тем, как мальчишка пытается подняться. — Ты вроде должен быть с сестрой. Босс сказал, что её должны вот-вот отправить. Почему ты не с ней? Диппер помотал головой и скривился от боли. Нет, не время. Совсем не время говорить о Мэйбл. — Это не… — Диппер выдохнул и приподнялся. Стены явно не должны так кружиться вокруг него, но почему-то они вращались так усердно, словно нарочно пытались сбить мальчишку с ног. — Билл! Нам нужно… Они схватили Билла! Я не понимаю… Ничего не понимаю, но нам нужно помочь! Диппер наблюдал за тем, как Зантар приблизился к нему и остановился рядом. Он покачнулся и протянул руку, ожидая, что мужчина поможет ему встать. Билл доверял ему. Он был с ним с самого детства — самый преданный помощник из всех. Тень, всегда следовавшая за своим начальником. Конечно, он поможет. — Почему? — неожиданно спросил Зантар, рассматривая мальчишку и игнорируя его протянутую ладонь. — Ч-что? — растерянно переспросил Диппер, на миг забыв, о чём говорил. — Почему я должен помогать ему? — спросил Зантар. — Почему я должен помогать этому монстру? Дипперу показалось, что он ослышался. Он был уверен, что точно что-то перепутал, до того момента, как мужчина грубо пихнул его ногой, вынудив снова упасть на пол. Диппер не успел даже поморщиться от боли, как чужая нога оказалась на его груди, не давая подняться. — И почему ты бежишь за ним, как верный щенок, хотя должен в ужасе убегать прочь со своей сестрой? Диппер определённо не понимал, что происходит. Однако с каждой секундой ощущение, что происходящее совершенно неправильно, нарастало всё больше. — Я… не понимаю, — прошептал Диппер. — Ты же его помощник. Ты же… ты же был рядом с самого детства! Ты всегда ему помогал! Он доверял тебе и… Зантар громко рассмеялся, заставив мальчишку вздрогнуть. — Доверял? — он снова хихикнул. — Ох, малой. Если бы он доверял мне, не отправлял бы на чистку каждый месяц и не копошился бы в моём разуме при каждом удобном случае. Диппер думал, что этот кошмар однозначно должен закончиться. Это было слишком. Слишком странно, ужасно и отвратительно. Он не хотел слушать очевидно спятившего мужчину. Не хотел лежать на холодном полу и морщиться от боли в голове. Он молился лишь о том, чтобы проснуться через секунду и со смехом рассказывать об этом безумном сне Биллу. — Давай-ка я расскажу тебе одну историю, — мужчина надавил на грудь мальчишки сильнее, когда тот попытался отползти. — Тебе будет интересно, обещаю. Она же про твоего любимого урода… Диппер прохрипел что-то оскорбительное, но грубый пинок в живот прервал его поток ругательств. Мальчишка зашёлся кашлем, но Зантар терпеливо дождался, пока тот восстановит дыхание и замолкнет. — Ты наверняка слышал о том месте. Небольшая деревушка на берегу озера. Ничего особенного: пресная вода, много рыбы и лес рядом. Удобное место, тихое. Конечно, было, до того как там появился этот монстр. — Сам ты… Зантар проигнорировал возмущение мальчишки, но всё же в очередной раз пнул его ногой, чтобы тот вёл себя потише. Диппер не мог лежать и слушать. Ему нужно было бежать, спасать Билла, сделать хоть что-нибудь, чтобы ему помочь. Но его рёбра так сильно горели от боли, голова так раскалывалась, а стены вращались вокруг него, что мальчишка при всём желании не мог подняться прямо сейчас. Он ненавидел себя за это. Но у него действительно не было выбора. — Он был катастрофой с самого детства. Потому что говорил вещи, которые не должен был. Рассказывал секреты, которые не мог знать. Он рушил семьи и сводил людей с ума своими словами, но играл в невинность, когда его обвиняли в этом. Говорил, что просто рассказывает правду. Оправдывался тем, что не может различать реальные голоса и те, что в его голове. Диппер хотел добавить, что Билл на самом деле не видел отличий. Потому что он наблюдал за его воспоминаниями, был в его теле в момент, когда маленький мальчик находился в ужасе от своих преследователей. Но Зантар не послушал бы его. Он бы лишь снова ударил парня и сделал бы вид, что ничего не услышал. Мужчина, казалось, полностью погрузился в себя, наслаждаясь своим рассказом. — Но конечно, кто-то обязательно должен был поверить в его ложь. И ему удалось обмануть — маленькую девочку, которая просто не знала о том, какой он монстр. Она верила в каждое его слово и выгораживала его перед всеми. Уверяла, что он всего лишь жертва, что он не сделал ничего плохого. Она почти помешалась на вере в своего волшебного друга, пока мой отец не вмешался. Зантар вдруг улыбнулся. — О, он оставил этому монстру прекрасный шрам на память. Диппер завозился и попытался укусить мужчину за ногу. Ему хотелось задушить мужчину своими руками, бить его до тех пор, пока тот не признает, что неправ. Пока не извинится и не будет умолять о прощении. Вместо этого Диппер получил очередной тычок в рёбра и приступ лихорадочного кашля. — Он ушёл через несколько лет — этот урод. Пропал без вести, и все были уверены, что он никогда не вернётся. Они даже не сказали ничего моему отцу, все были счастливы, что странный ребёнок больше никогда ничего им не скажет. И когда началась война, все единогласно решили, что маленький монстр сдох и никогда не будет их преследовать. Вся деревня говорила об этом. Я рос на рассказах отца о том, что когда-то он победил чудовище до того, как то уничтожило их дом. Зантар вдруг презрительно нахмурился. — Но этот сукин сын не исчез. Диппер подавился возмущением и получил лишь насмешливый взгляд Зантара в ответ. — Он копался в земле в сотнях километрах от нас. Строил свой маленький мирок и потерял голову в исследованиях. Кажется, он был настолько наивным, что убедил себя в том, что может быть полезным. Что если он принесёт свои исследования, то все сразу признают его. Что он спасёт мир своими идиотскими фокусами. Зантар громко рассмеялся. — Но, конечно, этого было мало. И он хотел мести. Считал, что с ним поступили неправильно. Что он не заслуживал такого отношения. И он желал, чтобы мы заплатили за его выдуманные обиды. А затем он появился на нашем пороге. Со своей лживой улыбкой показывал детям «магию» и убеждал их пойти с ним. Он забрал всех. И я был одним из них. Диппер хотел зажать уши. Хотел ничего не слышать, потому что история, которую рассказывал Зантар, была просто отвратительной. Но он не был в силах зажать уши. Он хрипел от боли и сдерживал слёзы, с отвращением выслушивая каждое слово. — Ему не нужны были помощники, но он всё равно отправил нас работать. Я был одним из тех, кого он нагружал больше всего. Он ненавидел меня. Гонял по всему каньону и не был доволен до тех пор, пока я не преклонял голову и не выполнял всё, что он скажет. Он превратил меня в раба. Связал руки без верёвки и наслаждался тем, что я не мог ничего возразить. Он слышал каждую мою мысль. Знал о каждом моём плане и предотвращал его до того, как я успевал сделать хоть шаг в его направлении. — Он был чёртовым дьяволом… Зантар усмехнулся, игнорируя полное злости выражение лица мальчишки. — Ты лжёшь, — прошипел Диппер. — Я видел его воспоминания. Он не хотел мстить. Он был поглощён исследованиями, восхищён тайнами этого места, напуган вами, потому что в его детстве было столько боли, сколько ты не испытаешь за всю жизнь! Но он не хотел мстить. Точно не хотел! Зантар громко рассмеялся, глядя на мальчишку с таким нежным снисхождением, что Диппер едва сдержал поток оскорблений. — Ты видел его воспоминания? — переспросил он насмешливо. — Прекрасно. Какой трогательный уровень доверия между вами… И как же много ты видел? Ты выбирал воспоминания, которые хочешь посмотреть? Диппер собирался кивнуть, но замер, осознав, что действительно не знает, что ответить. Он не мог это контролировать. Его ведь просто несло сквозь чужую память. Он мог лишь наблюдать... — Верно, ты видел лишь то, что он решил тебе показать, — Зантар улыбнулся. — Он выставил себя несчастным ребёнком, которого нужно было утешить, которому нужна была лишь нежность и любовь. Как очаровательно, правда? Немного унижения — и вот, теперь у него есть твоё бесконечное доверие и уверенность в том, что ты всегда будешь на его стороне. Зантар наклонился, не отрывая взгляда от глаз мальчишки. — Каково это — знать, что каждое его действие не больше, чем манипуляция? Диппер отвернулся и крепко зажмурился. Он не собирался верить мужчине. Конечно нет. Он общался с Биллом не один месяц, узнавал о нём всё больше и больше, временами видел то, чего не наблюдал больше никто на свете. Билл не мог врать ему вечно. Однажды его выдуманная история обязательно бы рухнула, верно? — Он пытался добиться и нашей преданности. Но у нас никогда не было шанса, ведь он ненавидел нас с самого начала. Презирал за само существование и мечтал уничтожить каждый божий день. Мы не подходили ему, но он всё равно не собирался отпускать своих маленьких рабов. И чем дольше он использовал нас, тем больше слуг ему требовалось. Он хотел отомстить. Хотел уничтожить каждого, кто причинил ему боль. И он воровал детей. Снова и снова приводил их сюда, собирая свою маленькую армию. И, кажется, был искренне удивлён, когда его план начал трещать по швам, потому что он сходил с ума от такого количества мыслей. — И тогда он придумал запечатывать разум. Зантар с усмешкой наклонился и отцепил синий камень с шеи мальчишки. — Забавная вещь, не правда ли? — он постучал по гладкой поверхности пальцем. — Незаметная безделушка, которую вечно недооценивают. И столько силы в жалком куске булыжника... Его лучшее творение. Он отбирал самых способных среди детей. Самых смышлёных, самых хитрых и умных, позволяя им избегать «запечатывания». И в то же время не сходил с ума от количества мыслей вокруг. Он затуманивал разум детей и прятал его в такой хрупкий предмет. Более того, этот идиот таскал его на своей шее, наивно считая, что если спрятать свою слабость на самом видном месте, никто и никогда её не найдёт. Зантар с ухмылкой отбросил камень в сторону, не вздрогнув от звона, с которым камень ударился о пол. — Но в то же время его план терпел неудачу… — Деревню разрушили в самом конце войны, прежде чем он успел собрать свою маленькую армию и самолично уничтожить всех, кого так желал убить. Но он не смог избавиться от своего творения. Как можно просто бросить то, на что он потратил не один год? Конечно, никак. И он решил, что если просто продолжит этим заниматься, то когда-нибудь найдёт выход. Соберёт достаточно исследований и материалов, постепенно обучит самых перспективных своих помощников и выйдет в мир, ничего не потеряв. Он рылся в этой яме годами, зарываясь всё глубже и глубже. Потребовалось бы ещё пару лет, и он бы окончательно свихнулся, а затем кто-то заметил бы закономерность в похищениях и его бы нашли. Зантар вдруг усмехнулся, опустив взгляд. — Но тут появился ты… Диппер дёрнулся и зажмурился на мгновение. От восторженного взгляда мужчины ему казалось, что его вот-вот стошнит. — Ты свалился как снег на голову. Конечно, каждый год были дети, которые каким-то образом избегали луча. На кого-то он просто не действовал, кто-то умудрялся ускользнуть в подходящий момент. Это нормальная закономерность, и за такими детьми всегда пристально следили, позволяя им пробираться всё выше и выше, пока они не станут достаточно полезны. Зантар презрительно улыбнулся. — Но ты каким-то образом сломал и это. Диппер растерянно заморгал. Он ведь не сделал ничего особенного. Просто пытался выжить и спасти сестру. Но Зантар смотрел на него так, словно он был восьмым чудом света и совершил что-то действительно невероятное. Ему было противно. Отвратительно от того, что его старания ничего не стоили. Что все вокруг никогда не воспринимали его всерьёз. — Ты шёл напролом настолько нагло, что мы уставали поражаться. Вроде пытался действовать скрытно, но попался на самой простой уловке и заработал наказание в первый же день. Должен был вести себя тише воды, ниже травы, но постоянно носился за сестрой и разговаривал, не обращая внимание на людей вокруг. Ты плевал на всю конспирацию и вёл себя настолько по-идиотски, что мы были уверены, что ты не доживёшь до конца месяца. Зантар с усмешкой покачал головой. — Но затем ты попался этому уроду на глаза… — Понятия не имею, что он в тебе нашёл, но ты заинтересовал его с первой встречи. Он наблюдал за тобой постоянно. Приходил в восторг от твоих попыток обмануть его и смеялся каждый раз, когда ты в очередной раз выставлял себя идиотом и попадался в расставленные ловушки. Он собирался поиграть с тобой и отправить подальше, как только ты раскроешь все свои секреты, но почему-то вместо этого он привязал тебя ещё ближе к себе, совершенно не заботясь о собственных правилах. Диппер отвёл взгляд. Он не хотел слушать о том, как им манипулировали. Не хотел видеть свои взаимоотношения с Биллом с другого ракурса... Но его не спрашивали. Ему просто рассказывали. — Когда он подарил тебе камень, я думал, что он собирается тебя убить. Но когда он объявил тебя фаворитом, я окончательно понял, что он сошёл с ума. — Я был уверен, что это какая-то уловка. Не то чтобы он никем не интересовался раньше. Было время, когда он спал с кем попало. Стоило только какому-нибудь смазливому мальчишке или девчонке состроить ему глазки, так он без проблем выдавал им особые привилегии и тащил в постель. Но ты был другим. Несмотря на слухи, я прекрасно видел, что он совершенно не интересуется твоим телом и уж точно не собирается с тобой спать. Слухи его только смешили, а твоя реакция на них была причиной, почему он ни разу не попытался их утихомирить. Кажется, ты приводил его в восторг любым своим словом. — Когда он устроил шоу в чёртовой столовой, мы едва не закатили глаза. Его веселье чувствовалось через сотню метров. Но когда ты пришёл ко мне и предложил устроить переворот, я понял, насколько полезен твой идиотизм. — Я не был уверен, что он действительно ценит твою жизнь. Но после того, как этот идиот погнался спасать тебя от нелепой шутки с печеньем, я удостоверился в этом. Он был так зол. О, я никогда не видел, чтобы он с такой яростью рылся в чужих головах. Казалось, он и впрямь был готов убить каждого, кто был к этому причастен... Мальчишка возмущённо прошипел что-то, но Зантар даже не заметил этого. Он ухмылялся и рассматривал его с такой снисходительной нежностью, что становилось противно. — Этот урод был настолько поглощён тобой, что не замечал ничего. Я приходил к нему и щедро выдавал воспоминания о твоих пародиях на планы, и он так легко проглатывал эту наживку, что становилось смешно. Он даже не замечал мои мысли под ворохом воспоминаний о твоём смущённом личике и ни разу не отреагировал на мысли о моих собственных планах. Зантар широко улыбнулся и оглядел мальчишку почти с нежностью. — О, ты так помог мне со своими играми в революцию… Ты даже не представляешь. Диппер чувствовал себя грязным. От удушающей вины было тяжело дышать, потому что он вдруг осознал, что произошедшее с Биллом — полностью его вина. Что каждое его решение было бессмысленным. Что всё это было глупой игрой, в которой он не выиграл ничего. Ему было плохо. Он хотел проснуться. — Твой друг сразу понял, что что-то не так, — Зантар явно не замечал отвращения в глазах мальчишки. — О, этот скользкий и лживый ублюдок следил за мной днём и ночью, не давая сделать и шага в сторону. Он так наивно думал, что его доказательства что-то изменят. Даже собирался каким-то образом добраться до босса и пихнуть свои записи ему в лицо. Не то чтобы этот урод выслушал бы его. Этот белобрысый мальчишка так часто оскорблял тебя, что его наверняка даже не пустили бы в кабинет… Диппер замер, отказываясь верить в то, что слышал. Нет, Гидеон ведь был предателем! Он ведь попытался сдать Диппера и поплатился за это жизнью! Он ведь не мог… — О, ты действительно не знал? — Зантар усмехнулся. — Этот идиот пожертвовал всем, помешавшись на моём разоблачении. Даже наивно попытался публично назвать меня предателем. К счастью, все были так уверены, что ненавидит он именно тебя, что никто и не подумал обо мне. Признай, даже ты был счастлив, когда этот мальчишка перестал маячить у тебя перед глазами и наконец заткнулся… Диппер напряжённо сглотнул подступившую к горлу ненависть. Да, он ненавидел Гидеона. Он не переносил разговоры с ним и просто мечтал, чтобы помешанный на его сестре парень исчез. Но он никогда не желал ему смерти. Никогда не хотел видеть безжизненное тело и белые волосы, которые быстро окрашивались в алый. Диппер был виновен в его смерти. Он должен был поговорить с Гидеоном. Хоть раз выслушать его и разобраться в конфликте. Вместо этого он просто наблюдал… — Впрочем, возвращаясь к нашему любимому монстру — я действительно не ожидал, что он начнёт с тобой игру в любовь, — продолжал Зантар. — Он никогда не смотрел на твоё тело. Он восхищался тобой. Интересовался каждым твоим шагом, но никогда не думал о тебе в романтическом плане. Во всяком случае, ни разу об этом не упоминал. Он был так уверен в том, что ты станешь его маленьким преемником, что игнорировал любые намёки. Зантар тихо рассмеялся. — О, я был так удивлён, когда застал вас в коридоре в тот вечер. Честно, подумал, что это какой-то нелепый кошмар. В конце концов, он так рьяно отрицал любую мысль об отношениях с тобой, что я был уверен, что он никогда не затащит тебя в постель. — Ты отвратителен, — прохрипел мальчишка едва слышно и тут же скривился от давления на грудь. — О, нет, — протянул Зантар довольно. — Я ведь нормальный, в отличие от тебя. Ладно бы подставил свою задницу просто мужчине. У всех разные вкусы, что поделать. Но спать с этим монстром… Причём добровольно… Я даже потерял часть уважения. Зантар вдруг улыбнулся особенно мерзко. Забрался носком туфли под край рубашки, рывком оторвав несколько пуговиц и обнажив грудь. С ухмылкой прошёлся взглядом по ярким пятнам, усыпавшим бледную кожу. — Вы неплохо развлекались, я смотрю, — Зантар тихо присвистнул от количества меток. Диппер клацнул зубами возле его ноги, но получил только очередной удар. — Я слышал твои стоны из его кабинета, знаешь? Ты так соблазнительно кричал, даже я проникся. Уверен, ты неплохо удовлетворял его желание, — Зантар усилил давление на грудь, игнорируя хрипы мальчишки. — Я бы и сам не отказался попробовать, но, видишь ли, у меня принципы. Я нормальный, в отличие от тебя. Предпочитаю женщин. — Да пошёл ты, — прошипел Диппер, попытавшись плюнуть мужчине в лицо. К сожалению, не получилось даже близко. — Но я обязательно позабочусь об удовольствии своих друзей, — улыбнулся Зантар. — С ними же нужно делиться, верно? Как думаешь, сколько ты продержишься, прежде чем они сломают тебя? Осилишь хотя бы пятерых? Зантар рассмеялся, когда мальчишка побледнел и забился под его ногой. — Но это уже позже, конечно, — продолжил он. — Я мог бы отдать тебя им прямо сейчас, но это будет нечестно с моей стороны. В конце концов, ты так помог мне. Ты так усердно отвлекал внимание этого урода на себя, что я смог сделать гораздо больше, чем ожидал. И я обязательно должен поблагодарить тебя. Он с ухмылкой потянулся к ремню и достал из-за пояса странное оружие. Мальчишка прищурился, пытаясь вспомнить, где он его видел. Странная колба, в которой плясали голубые искры, необычный переключатель с чёрным мониторчиком… В голове вдруг возник тот самый дождливый вечер, холодное, безразличное лицо Билла и оружие в его руках. Что он тогда делал? Он собирался… — Нет! — мальчишка в панике завозился, попытавшись отползти, но Зантар лишь с усмешкой пережал его горло ботинком. — О, так ты знаком с ним? — он игриво потряс оружием в руке. — Не волнуйся, оно не заберёт твой разум, лишь воспоминания. И, если ты будешь хорошим мальчиком, я сотру только этот год из твоей памяти, а затем передам это чудесное устройство своим друзьям, чтобы они избавили тебя от травмирующих воспоминаний, когда наиграются… — Нет, нет, нет… — повторял Диппер, изо всех сил пытаясь выбраться. — Не волнуйся, не останется ни одного намёка. Ты будешь уверен, что прожил удивительно скучный и тяжёлый год вместе со своей сестрой. Никого не встретил, ни с кем не познакомился. А потом начался переворот и вы сбежали вместе со всеми. Соблазнительно, правда? — Ты не можешь... Ты не сделаешь этого... Зантар не обращал внимание на возню мальчишки и тихо напевал что-то себе под нос, быстро набирая текст. — Вообще, я за многое должен поблагодарить тебя. За дневник, который ты так легко потерял. Я искал его не один год — и вот он попал мне в руки, потому что какой-то идиот сунул его в стопку старых отчётов, — Зантар усмехнулся. — Я был так благодарен. У меня была информация о его исследованиях. Его мысли, его решения. Его секреты. И знаешь, что я выбрал? О, тебе это понравится. Ты же помнишь восьмой сектор? Самые опасные образцы из тех, с которыми только наш любимый урод имел дело. Честно, я ожидал немного более торжественной мести, но разве не иронично, что этот монстр сдохнет от того, что создал собственными руками? Диппер отчаянно сопротивлялся, вертелся из стороны в сторону, пытаясь выбраться. Он не хотел забывать. Не хотел открыть глаза и не знать, кто такой Билл. Не хотел узнать о его смерти позже и не почувствовать ничего. Не хотел с безразличием проигнорировать новость о том, что он больше никогда не увидит безумного, но такого идеального начальника каньона. Он не мог. Просто не мог всё забыть! — Нет, я не хочу! — кричал мальчишка, когда Зантар с ухмылкой направлял на него стиратель памяти. В голове вертелись все воспоминания, связанные с Биллом. Бесконечные игры в шахматы, Рождество, ягодный чай и много, много разговоров. Брезгливый взгляд на печенье с арахисом и почти испуганный — от вида мальчишки, зажимающего рот рукой. Его первый поцелуй, первая ночь, ласковый взгляд Билла, обращённый только на него, его шёпот и желание, плескавшееся в радужке золотого глаза. Его воспоминания, шрам от ожога. Его бледное лицо при виде огня и отчаянное «Я не монстр». — Пожалуйста, нет! — закричал Диппер, зажмуривая глаза. Голубой свет казался таким ярким, что слепил глаза. — Я не хочу забывать его! Пожалуйста! Нет!