Жуткие верлибры

купил он дом — огромадный сруб надо так было: к земле потянуло руки вошкаться начали по ночам спина ныть от нехватки нагрузок купил он — хорошо получилось работы только много: крышу слегонца обновить коммуникации современные электричество воду интернет ну чтоб как у людей чтоб уж жить не горевать начал туда ездить таскать на пикапе всяко разно целые горы умаялся, но за лето решил доделать чтоб жену, чтоб сына, чтоб дочь привезти нате — держите папка сделал папке почет тяжело было, но хоть отдушина какая Кузьмич на соседнем участке — до чего хороший, добродушный мужик в первый же вечер морду свою — поверх забора — и говорит "айда сосед ко мне в баню вижу ты малец смышленый только потный что сосиска в лапе обезьяны а у меня поляна уже накрытая — айда, не жмись" вот и стали они по вечерам гужбанить ой хорошо вот оно мужицкое счастье банька старая, черная, но топкая какая с непривычки — любого ушатает прям адская вещь Кузьмич баню свою любил, гордился топил отменно да и вообще — как будто всю жизнь в ней так и прожил родился там жирным брюхом оброс — все у него баня ничего главнее бани нет а уж какие у него знатные поляны какие душевные — здесь тебе и хрустящие огурчики собственного посола и лисички от масла блестящие и какое-нибудь мясо в приправе истомившееся и хлебушек черный, кислый что аж скулы сводит и лучок с огорода рыбка какая-нибудь копченая чуть-чуть икорочки — и та даже есть а уж напитки какие у Кузьмича какие у Кузьмича напитки если пиво — обязательно крепкое но с букетом и с пеной разливали его по здоровым бокалищам если водочка — то мягкая и морозная как ручейная вода — рюмка от нее запотевает а если наливка — то ароматная, яркая словно варенье — огненный такой рубин проглотишь и тепло тебе и сладенько как младенцу отрадно у Кузьмича, бесхитростно как-то говорил Кузьмич ему "с тобой хоть повеселее будет а то куда ни глянь — одно бабье сварливое" вот так и ходил к нему в баню — веники из города соседу только привозил эвкалиптовые, бамбуковые, пихтовые ну чтоб не с пустыми руками привозил еще и угощение разное Кузьмич, конечно, подарки принимал но сам пробовать или веником пользоваться — ни ни у него дескать своя система годами распознанная и сколоченная только знай баню шипче растаптывал да в усы свои густые усмехался ох хороший мужик Кузьмич как-то раз пошел к соседке с коробком спичечным соль одолжить плевое дело была банка с солью и нет банки потонула во всеобщем строительном бардаке а соседка смуглая, в сером платке ну что Яга страшная — два зуба торчат по кроличьи, ртом шамкает как мешком холщовым перекрестилась и говорит "ты соль-то бери бери она тебе еще пригодится" подумал вот умеют же бабы настроение портить через день опять соль запропастилась — будто муравьи пожрали пошел к другой соседке через дорогу а соседка ну что близнец предыдущей только куда страшнее — бородавки на носу по обе стороны перекрестилась и говорит "ты соль-то лучше под подушку нежели дружить с кем попало" да потом и вовсе плюнула ему вслед подумал психиатрия тут не помешает а через день опять без соли оказался — до Кузьмича, конечно не достучишься встает, мол, слишком поздно пошел к третьей соседке чей дом одной стороной в лес смотрит страшная небось будет — решил почему-то а открыла ему Аленушка писанная но одета как цыганка и говорит, не крестясь "знаю, знаю, но соль ты всё-таки к шее как-нибудь привяжи а то худо будет" тут уж не выдержал, вспылил "эти твои родственницы что ли? вы все тут на учете в психдиспансере?" "не все, а только самая старшая" и дала ему соль а сама забубнила что-то протараторила и бросила вослед — благо что не плюнула "нет там никого —не живет и не жил и дома нет и бани нет" — и воротца захлопнула вот они бабы полоумные воротился к своей хибаре допоздна работал ждал, когда Кузьмич появится а тот и не думал только ближе к ночи что-то затеплилось не выдержал, потянуло — сам постучал, сам зашел в предбаннике пусто а в бане свет есть ну, не обидится добрый соседушка Кузьмич действительно там только и знай себе обливается кипятком фырчит как тюлень хорошо ему говорит "ну как тебе банька? давно такую ядреную не топил" а баня и правда горяча — не лавку не присесть за тазик не схватится — все будто раскаленное что само железо взял веник да тоже начал — по спине и бокам про соседок странных конечно рассказал "ну страшно у вас тут в деревне бабы всякие сумасшедшие хрен пойми что несут" отвернулся, чтобы воды набрать холодной а ее и нету повернулся обратно — глаза потом залило щиплет не видать ничего больно руками тер тер, вроде протер что-то — а перед ним не Кузьмич вовсе а бес стоит глаза круглые зубы острые кровяные тело жирное и красное стоит и смотрит желтыми белками — без век без ресниц без бровей и смеется, что пилой дерево пилит "хорошо, Володя, сидели только зря ты мне про соседок-то рассказал" долго смеется, что пилой режет а потом говорит наконец но уже жестко так, по-серьезному "полезай теперь в печь" он-то начал сопротивляться, конечно подумал еще — как это я в печь маленькая она больно а я большой и тут-то стал понимать — как чувствовать — как затрещало у него все захрустело — это руки-ноги ломаются лопатки складываются позвоночник и тот в рулет сворачивается оказывается вон как люди в печку к чертям влезают вот и он, значит, помучается помучается да влезет