Жуткие верлибры

я помню мамин стук она всегда стучалась два коротки быстрых и один звонкий это так мама делала и только она больше никто а еще — что у нее золотая коса с запахом скошенной травы с запахом сушеной травы с запахом странной пыли витавшей после уборки в полях отца я не помню как будто его и не было но они вернулись в тот день раздался мамин стук после которого мамин голос — привет, мы вернулись открывайте и голос у нее радостный очень хороший мамин голос самый лучший мамин голос но бабушка очнулась от дремы а потом материлась всю ночь под дверью так и стояла — материлась и материлась и материлась и материлась страшные слова за которые детям вырывают язык моют в зеленке а потом зашивают обратно она материлась громко чтобы они — а там ведь мама и еще кто-то, может отец — услышали и не стояли не стучались этим очень знакомым стуком два коротких и один звонкий стук-стук СТУК стук-стук СТУК стук-стук СТУК СТУК-СТУК-СТУК СТУК-СТУК-СТУК-СТУК-СТУК я помню, двери тряслись стены тряслись, ставни тряслись а мама все говорила впустите впустите впустите мы вернулись мы пришли это мы мы мы мы мымымы ЭТО МЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ бабушка материлась материлась материлась я плакал мы никому не открыли * дело в полях я уверен в наших желтых богатых полях — всё дело в них в каком-то одном мальчишки болтали что одно из них белое не как снег, не как серебро а как новогодняя блескучая мишура посмотришь и кажется вот сейчас знакомое такое шурх-шурх идти туда как закапываться в глянцевый "дождик" — по пояс, по плечи и слушать перезвон столового серебра ножи-вилки-ложки всё звенит на ветру колышется белое железное привкус стали на языке — как ложку на него кладут, оттягивают чтоб поглядеть что там у тебя с горлом одно оно такое вот в нем все дело что приносит что дает счастье желание исполняет красоту власть время что или просто ничего или оно белое и только в этом все дело в этом или его нет или оно только появляется словно что-то заглядывает из-под дверной щели в комнату и глядит, жадно глядит смотрит что-то такое белое странное сквозь замочную скважину в наш мир только на мгновение раз в десять лет чтобы вернуть похищенных им чтобы вернуть ушедших в него * я все десять лет исполнял наказ запирал ставни, закрывал двери на три замка, на четыре, на пять (и это в поселке — смех да и только) но никого не пустил туда не позволил уйти всех стерег и всех сохранил жену, детей — всех работал в полях и ждал что кто-то, что-то подползет к моей двери и попросит впустить а я не впущу я буду страшно материться и никого не впущу я ждал, я десять лет ждал и наконец дождался кто-то ручищами по-свойски вломил по двери САНЯ САНЯ МОИ ВЕРНУЛИСЬ ВЕРНУЛИСЬ САНЯ а ты что А Я ОТКРЫЛ уходи ОТКРОЙ МНЕ САНЯ удар ОТКРОЙ удар удар удар удар ОТКРОЙ я матерился матерился матерился дети плакали жена молилась мы никому не открыли * по засохшей земле лились кровавые лужи в которых плавал как в июне тополиный пух только то был не июнь и то был не тополиный пух а что-то блестящее белое с привкусом железа расцвели по стенам кое-где кровавые разводы прилипли кусочки красного было влажно тепло и очень тихо в ту ночь опустела половина домов еще половина — прожила в страхе всю оставшуюся жизнь * ну что теперь я стар мне очень много лет я вырастил детей вырастил внуков похоронил жену устал не открывать и устал материться сегодня та самая ночь приходи я впущу * стук-стук СТУК кто там тишина трясущие старческие руки елозят по замкам щелкают ими одним за другим — маленькими импортными большими тяжелыми снимают черный от времени просаленный засов а потом дверь сама бесшумно отворяется в дом вползает пряная ночь наполненная свежестью и светом перед самым порогом и до самого горизонта до самого конца бесконечного мира колосится оно белое поле и в нем в нем кто-то скрытый длинными колосьями уже бежит, скользит движется по направлению к распахнутой двери ну здравствуй