Жуткие верлибры

оно дрéвнее как тектоническая плита на которой стоит этот дом древнее как остатки животных — огромных и доисторических которые вспухают шершавым узором при ремонтных работах если те проходят рядом с этим домом древнее, как раскидистый дубовый исполин возле этого дома — пружинисто скрюченный и не единожды целованный молнией древнее древнее очень древнее но не древнéе страха и надежды с которой заходит в этот дом пара людей она — полноватая в поеденном молью костюме, в старомодной шляпке и тонких перчатках сумка на удивление большая потертая и столь нужная в хозяйстве если она сядет на диван — руками схватится в сумку, прижмет к коленям и животу как ценную вещь ведь там — права и затасканные кредитки там — обязательно, но не точно ингалятор от приступов астмы помутневший пластик таблетницы и винтажный ридикюль с дешевой косметикой он, чопорно шагающий рядом с ней комичен в сером костюме-тройке хочет казаться свободным спрятав ладони от мира в карманы — в которых периодически вселяются дырки, но прогоняются ниткой и иголкой пока он смотрит телевизор а жена срастается с креслом под тусклым цветом старого абажура — доставшемся в наследство ей ему или купленном на распродаже за пустоту в их глазах это никому не интересно это никому не надо знать но вот они как пыльные мешки — перед ним на кожаном диване, на очень дорогом диване и он он он уже знает он видит, что их сюда привело в этот двор в этот дом — что они сперва не решались как мышки высунуться из норки но потом стало голодно плохо кошмарно и они продали — машину, какие-то дешевые акции, взяли ссуду, чуть не заложили дом и пришли сюда чтобы сначала не понять что плавает в старинных банках с мутноватой жидкостью чтобы подивиться стендам с чучелами животных — рычащих и равнодушных чтобы взволноваться увидев до мелочей воссозданную брюшную полость человека до мелочей воссозданный мозг до мелочей воссозданный мышечный каркас и, наконец, прийти в настоящий ужас от лицезрения до мелочей воссозданного плода на 6 месяце в до мелочей воссозданной материнской утробе о как они испугались но все равно их как магнитом притянуло в конец коридора с черной дверью ведь все-таки деньги ведь все-таки им не спится ведь все-таки им надо… он знал, что им надо — он читал по их заеденным уголкам рта покрасневшим от недосыпа глазам по их неестественно прямым практически до предела практически не разгибаемым спинам и вот сейчас она охала на диване сжимая хрустко накрахмаленный платок а он, который рядом с ней по сценарию, заложенным еще в детстве чуть стесненно приобнимал за плечи — понимаете он был… он был таким… хорошим — да да, очень хорошим мальчиком самым лучшим — он любил гулять и играть — да да, очень любил гулять и играть тут как будто она испытала опять сомнение недоверие подняла глаза и с толикой агрессии сбросила пальцы мужа — вы ведь понимаете вы точно понимаете? в ответ — размеренный отработанный годами кивок — даже если и не понимать — этот кивок их все равно удовлетворит — он был… такой.. знаете… иногда очень неуправляемый его… если можно сказать… иногда было не удержать на поводке вот такой он был, правда? — да-да, непоседа но хороший мальчик самый лучший — а еще очень умный — блестяще умный феноменально — вот так бывало посмотришь на него и… он уже и так все знал ему не нужно было смотреть не нужно было слушать — он у вас в машине? — мы завернули его в одеяло. — это хорошо; я обо всем позабочусь. — а у вас точно получится? ну… сохранить его как нужно? — мэм, у меня сотня клиентов в год и еще никто не уходил разочарованным. — хорошо, да, наверное… а когда… нам… ну… приехать за ним? — всё зависит от него самого; я вам позвоню. — ох мой мальчик мой хороший мальчик — самый лучший на этом завершился визит странных людей в не менее странный дом * это древнéе проституции наркотических веществ и алкоголя древнее колеса письменности и возможно даже внятной речи искусство сохранять не хранить не убирать не прятать искусство сохранять оставлять воздействовать вырезать сшивать склеивать промывать пропитывать и начинять от первобытных времен которые старались оставить частичку своего врага в честь доказательства храбрости и бесстрашия до времен ацтеков, египтян и этрусков с их папирусными мумиями смотрящими сейчас пустыми глазницами в музейный мрак от зажатого в книге или спрятанного в медальоне — может, романтичным юношей а может не менее романтичной девушкой — тусклого вьющегося локона до мексиканских и итальянских катакомб с легионом иссушенных безобразных тел расставленных вдоль стен во всевозможных позах и одеждах от первых чучел — настоящих и фальсифицированных кривых, смешных и действительно пугающих до тонкого, почти как наука мастерства пластинации 20 века — сохранения органов и тканей со свойственным для них цветом — красным бурым желтоватым коричневатым таково оно искусство сохранения искусство предотвращения газов и гнили искусство изгнания смерти где смерть заменяется вечностью оно с ним оно в нем оно в его руках он достает то, что было в одеяле разворачивает его как конфету и критически смотрит видит какие-то следы догадывается о причинах наступления небытия но точно разграничивает порог — где его компетенции а где не его в принципе, ему даже все равно на то, что было при жизни главное то, что — после смерти если он сохранит а он действительно сохранит он всегда сохраняет * вот они снова сидят на диване два старомодных голубка умело скрывающие личину хищников уже не такие смущенные и взволнованные они пришли забрать долгожданный товар — как вазу с распродажи или как совсем не подходящее для гостиной кресло пришли за своим и без своего не уйдут он размашистыми шагами подходит к экспозиционному углу, где что-то средних размеров накрытое белым ждет недвижимо и непостижимо пара внимательно следит за каждым его действием но он не спешит зачем спешить когда время повсюду и его так много он отглатывает бренди он рассказывает про средневековые чучела, которые получались смешными и нелепыми потому что никто не знал как должны выглядеть настоящие живые львы и тигры это очень его смешило он хихикал пока клиенты сидели в кресле и не знали что делать пока глава семьи не треснул по подлокотнику кресла и тот не отозвался глухим недовольным ударом — до покажите нам его, черт возьми — ах да, вы про это… он вас порадует. и просто сдернул белую ткань — как фокусник с ящика в котором должна появиться ассистентка — воаля. пара замерла, вцепившись друг в друга с близнецовым оцепенением но потом она, как в тот раз, отцепилась от мужа словно от чего-то неприятного и глубоко вдохнув для храбрости подошла к подиуму чтобы рассматривать стоящее там долго и тщательно, долго и тщательно — какой-то он непохожий — такое бывает; это в пределах нормы; еще никому не удалось сохранить все 100% от полученного. — но он совсем не похож — да да, он совсем не похож, — это уже с дивана — посмотрите получше; он ваш. — ну хорошо… а когда он…? — скоро, очень скоро, мы посидим, попьем чаю и вы все увидите своими глазами. и они действительно сидели и пили чай муж с женой — на дорогом кожаном диване он — за своим тяжелым столом и вовсе не чай — тут он их обманул — а все тот же изысканно выдержанный бренди он улыбался на фоне заходящего солнца словно чем глубже оно погружалось чем больше опускались сумерки тем явственнее в нем проклевывался дьявол но вдруг… — о нет, он кажется… милый, ты только посмотри она уронила чашку и та звонко покатилась в сторону она опять встала, опять начала кудахтать что-то говорить невнятное переводя взгляд то на мужа то на экспозиционный угол — обоже, обоже, он что-то шепчет дорогой он что-то шепчет; — ну так подойдите, послушайте. оно подошла — ничего не слышно, может… он просто двигает губами? — подойдите ближе. она подошла — еще ближе, он не укусит — ему нечем. она подошла вплотную заткнула нос накрахмаленным платком чтобы не чувствовать формальдегида и еще чего-то, что гораздо отвратнее нагнулась и наконец-то услышала тоненька фигурка лишь смутно напоминающая человеческую перешитая как тряпичная кукла но с ангельским, бесстрастным лицом шептала здесь и сейчас без пауз и интонации без вдохов и выдохов только одно и то же слово ненавижу ненавижуненавижу ненавижуненавижу ненавижуненавижу * он цедил бренди вольготно развалившись за столом и откровенно ликующе безудержно хохотал