Железнодорожная байка

Сквозь сон он ощутил толчок от остановки поезда, но не смог вырваться из небытия, проваливаясь в него обратно. В следующий раз он проснулся от тупой боли, опоясывающей лоб от виска к виску. А жуткая сухость во рту заставила разлепить один глаз и приподняться на локте в поисках жидкости. Он сунул нос в пустую кружку на столе. И тут перед ним магическим образом материализовалась бутылка минералки. — Нарзанчику? — он выхватил предложенное из татуированных пальцев и тут же жадно присосался к горлышку с живительной влагой. «Боже, ты этого парня лично ко мне подослал?» Ой, когда он начинает разговаривать с высшими силами — это обычно не к добру… Сделав паузу, рыжий смачно рыгнул и выдал: — Мужик, ты — святой! — Так сильно ещё никто не заблуждался! — усмехнулся Миха. Он сидел на своём месте, сложив на столе руки в замок, отчего надпись на костяшках смешалась в набор букв. Такой весь небрежный, раскованный, нахальный… У Яна вмиг снова в глотке пересохло, и он с жадностью вернулся к питью. Миху, казалось, не волновало, что он выдул добрую половину его воды. Брюнет лишь дёрнул бровями («Теми самыми, восхитительными, бляааа…») и проговорил: — Не ожидал, что ты так быстро сдуешься. Галахов потянулся и уселся повыше. Со стола исчез весь мусор. Ну надо же! — Сам не ожидал. Организм уже не тот… — Ой, да ладно! Твой организм выглядит достаточно крепким! — Ну это смотря для чего! Опять какой-то неоднозначный диалог у них получился. Ян почесал затылок и посмотрел в окно, где краски пейзажа побелели из-за меловых отложений. — Я Воронеж проспал? — Ага. Головная боль постепенно рассеивалась до ноющей тяжести, которая скапливалась в переносице. Он поднялся, чтобы сходить в туалет и освежить заспанную рожу. Краем зрения Ян заметил некий блокнот на подушке своего соседа. В нём вспыхнуло любопытство, но вежливость не позволила утолить его. Размышляя для чего он был предназначен, парень сходил по своим делам, заодно набрав кипятка. Чего ещё делать в поезде? Жрать, пить, болтать… Трахаться. В личном-то купе. Ох… Как перестать об этом думать? Завтра утром они приедут на место назначения и разойдутся по своим направлениям. В разные, блядь, стороны. И вряд ли когда-либо ещё пересекутся вновь. Жизнь, конечно, сука непредсказуемая. И поиздеваться она всегда готова. Но до этого момента она всё время держала их рядом и при этом не сводила вместе, с чего бы надеяться на то, что она вдруг расщедрится и решит наверстать упущенное? Удача улыбнулась один раз — и на том спасибо. Улыбнулась дьявольским оскалом… Потому что не на подарок судьбы походила их встреча, а на чёртово искушение. Не колесо фортуны он крутанул, а как белка в девяти кругах ада вертелся. Закон притяжения дал сбой, потому что Яна притягивало не к земле, а к одному конкретному человеку. И бороться с этим притяжением ему становилось всё труднее. Именно с этими мыслями он подошёл к купе. К их купе. И был неприятно удивлён голосам, доносившимся изнутри. Распахнуть дверь получилось резче, чем он намеревался. Силы не рассчитал и та отъехала, громко столкнувшись своими механизмами. Девушка, что пристроилась рядом с Михой — та самая с ночных приключений — аж подпрыгнула от неожиданности. Но тут же расплылась в приветливой улыбке. От которой на душе Яна стало гадко. Но мысленно он сразу же одёрнул себя — нечестно было с его стороны такое предвзятое к ней отношение. Да и к Михе… Кто он такой, чтобы ему чего-то тут не нравилось? С другой стороны — она сжигает их кислород. А это весомый повод для недовольства. Брюнет выглядел немного смущённым. Видимо, Ян вернулся не вовремя, ворвавшись в чужой интимный момент. Он представил их друг другу: — Света. Ян. Курсант кивнул, выдавил из себя улыбку и залёг на свою полку, стараясь слиться с окружающей обстановкой. Где там телефон? Давно он его не проверял. Виола [12:37] В дороге без приключений? Напиши, как доберёшься! — У тебя штопора нет? — вопрос Михи был адресован ему, чего Ян сообразил лишь ощутив повисшую ожидающую тишину. Парень перевёл взгляд на соседнюю койку — в руке девушки красовалась бутылка красного. Отлично. Они собрались пить вместе вино. Давайте сразу на брудершафт, хуле, чего уж там! В ответ он отрицательно покачал головой. — Ну тогда так обойдёмся. Давай сюда свою бутылку. Пока брюнет снимал фольгу, Света зачем-то пояснила, обращаясь к Яну: — Я взяла вина в дорогу, а штопор забыла. Такая растяпа. Подумала, может быть у вас найдется… Миха буркнул, не поднимая глаз от своего занятия: — Да мы как-то больше по пивку, знаешь… Указательный палец с буквой «К» надавил на пробку, поелозил и пролез внутрь, продавливая её всё глубже по узкому горлышку, пока та не плюхнулась в содержимое бутылки. Оба — и рыжеволосый парень и темноволосая девушка — наблюдали за этим проворным пальцем как завороженные. — Навык для того, кто не пьёт вино, отработанный, — заметила Света, в руки которой бутылка была буквально всунута обратно. — Да моя сеструха — такая же раздолбайка! — махнул рукой брюнет, и тоже достал свой телефон из переднего кармана джинсов, — Чему только с ней не научишься. Вечно винчик в киношку притащит и открывай, Мих, как хочешь, блядь! Миха не любезничал. Но он был таким, каким был. По-видимому и с дамами. И если Яну его дерзость, непринуждённость и непосредственность казались чем-то милым, то кто его знает, чего там в женских головах творится. Её, вон, и наколки его не отпугнули нисколько, так-то. Диана прислала статью про полезные свойства голубой глины, которую Ян прокрутил, не читая, а потом взвыл от её просьбы привезти ей бутылку, ведро, а то и целый контейнер этой чудодейственной грязи. — А вы со мной выпить не хотите? Наше знакомство прошло в таком сумбуре… И день начался — так себе… Ян опять оторвался от экрана, чтобы вежливо отказаться от вина и кивнуть на свою кружку с чаем. Девушка не выглядела расстроенной, и тут же с надеждой перевела взгляд на озадаченного Миху. Он неуверенно согласился, отложил телефон в сторону и выудил очередную банку пива — как воду его хлещет. Сам-то Ян совсем с алкоголем дружить перестал из-за этих грёбаных таблеток. С удивлением рыжий наблюдал, как его попутчик молча открыл банку, махнул её в воздухе перед носом барышни и отпил. Она растерянно держала свою бутылку на коленях, теребя этикетку. Джентельмен из него никудышный, конечно. Галахов сжалился, и обратился к девушке: — Стакан нужен? Света радостно закивала и Ян, приняв сидячее положение, нашёл искомый предмет в той куче на столе, что развёл вокруг себя Миха. Тот проследил за его действиями каким-то угрюмым взглядом. Галахов взял у девушки бутылку и налил ей вина. Она благодарно приняла стакан, и жестом предложила всем чокнуться своими напитками. — Миша сказал, ты — курсант военного училища? — завела она беседу. И когда они только успели о нём поболтать? — Да, МЧС. Еду на сборы. — МЧС? — переспросил брюнет. Ян был польщён его явной заинтригованностью. — Ну да. — Круто. А я-то решил, что ты мечтаешь в офицерском мундире сдохнуть за нашу великую страну на никому не нужной войне в каких-нибудь ебенях. — Мечтал. В четырнадцать лет. Но потом жизнь резко изменилась, и я вместе с ней. И ценности были немного переосмыслены. Миха задумчиво кивнул, удовлетворённый ответом. — Миша, а ты чем занимаешься? — продолжила свои расспросы Света. — Всяким… — неопределённо выразился парень, увлечённо ковыряясь в своих ногтях. Таинственности на себя напускает? Или это его способ от противного: хочешь понравится девушке — не обращай на неё внимания? Потому что иначе он мог бы придумать устроивший её ответ. Или… блеснул слабый маячок надежды, но может он и вправду не заинтересован ни в чём, что та может ему предложить?.. Шатенка от него отвернулась и продолжила вести диалог с более разговорчивым из них двоих: — А военные сборы — это как? — Это куча потных грязных мужиков в форме в полевых условиях. — Ух ты! Я бы на это посмотрела, — азартно выпалила собеседница. Он заметил, как Миха невесело усмехнулся и сделал большой глоток своего пива. О нет. Своим ответом Ян собирался закрыть тему, а не перевести разговор на какой-то другой уровень. И тем более он не намеревался переключать ненужное ему внимание барышни на себя. Его попутчик, конечно, сам виноват, что ведёт себя с ней как чурбан. — Так… Ты… не расстроилась, что твоих братьев высадили? — Ой, да сами напросились, козлы бухие! Их пожурят там, и из Воронежа на самолёте дальше полетят. Так что немного пропустят, а я хоть спокойно доеду. Развязался, скотина, перед самой поездкой… На свадьбе сестры ещё даст жару, я чую! Второй-то не брат, а его дружбан. Встретились на перроне и давай отмечать это дело. Потом двери купе перепутали, когда их из плацкарта выгнали. Она улыбнулась воспоминанию. — Мишка, когда выскочил — от него опасностью за версту веяло, а эти идиоты стебаться начали. Круто вы их отделали, парни. Опасность значит. Вот, что по её либидо так вдарило. И, судя по томному взгляду, который она перевела на «Мишку», девушка вернулась к изначальной цели своего обольщения. Если оценивать её с эстетической точки зрения, то особа она привлекательная. Его брат проёбывать шанс скрасить свою поездку с её помощью точно не стал бы. Он ему там что-то писал, кстати. Света с энтузиазмом присела Михе на уши, и тот уже сам начал подливать ей вина, так что оставшийся не у дел парень вернулся к своему телефону. Лип [11:05] Как там твоей рыжей заднице — комфортно? Отдыхаешь от вездесущего дурдома? Ян [15:06] Заднице — комфортно. А вот спереди — тесновато. Тут такая горячая компания… Что лучше бы я ехал со своими придурками. На них не стоит…)) Лип [15:07] Бедолага. Так трахни его, кто мешает? Ян [15:07] Ты такой простой, Лип! Лип [15:08] Ну, а чё, может чувак только об этом и мечтает, а ты тупишь! Лип [15:09] Это же чувак, да? Ян [15:10] Конечно, чувак! Ян [15:11] Да я тут не один желающий. Вряд ли я смогу тягаться с грудастой шатенкой. Лип [15:12] Дай заценить! Лип [15:12] Шатенку Сделать украдкой фото в беззвучном режиме труда не составило. Часть Михи тоже попала в кадр, и Ян не знал почему, но обрезал фото, прежде чем отправить. Не хотелось делиться им с Липом. Он и без того начал жалеть, что вообще открыл со старшим братом эту тему. Лип [15:17] У тебя нет шансов, мужик! Обнадёжил. Как всегда. — А можно спросить, что у тебя в блокноте? — Нельзя, — Ян повернулся на резкий тон голоса своего соседа. Тот прятал своё добро во внутренний карман жилетки, поясняя: — Извини, это личное. На извинение походило мало. Скорее на «отвали нахуй от моих вещей и никогда больше ничего здесь не трогай.» Ян бы сам добавил к этому: «И оставь уже, пожалуйста, нас в покое.» И снова одёрнул себя за эти мысли. Всё, чего он имел полное право требовать — это чтобы молодые люди уединились уже в соседнем пустующем купе. И оставили его тут в грёбаном одиночестве, наконец. Не заставляя видеть, как объект его одержимого желания попадает в сети женской страсти. Впервые в своей жизни Ян пожалел, что родился мужчиной. Чёрт. Что за херня с ним творится? — Да я поняла. Вы, парни, всегда такие скрытные, ужас просто. Она ненавязчиво погладила Миху по плечу легким движением своих тоненьких ухоженных пальчиков и мерзко хихикнула. Ладно, просто хихикнула. Издала самый обычный бабский смешок. Последний звук, который Ян желал слышать в этом помещении. Сокурсники в общем диалоге делились угарными селфи из совместной поездки. И Ян, вытянув свою руку так, чтобы во всей красе было видно его физиономию на огромной красной подушке, принял вид довольного кота и тоже отправил им фото. Света что-то вещала, Миха ей поддакивал, а Ян даже не вслушивался. Кирилл скинул ему топ самых страшных железнодорожных аварий в истории и видос с извержением подводного грязевого вулкана. Точно, можно же воткнуть наушники, чтобы отгородиться от этой парочки. А вообще какого хрена? Пусть сами катятся отсюда. Ян включил видео, предварительно удостоверившись, что шкала громкости стоит на максимуме. Звуки прорезали маленькое пространство: ветер, задувающий в динамик, треск и восторженные голоса за кадром. — Чего там у тебя? — тут же возник вопрос у Михи. Ян ответил, не отрываясь от экрана: — Вулкан какой-то Таманский… — А, это около Голубицкой лет пять назад? — Вроде да. Ну, по крайней мере, так написано. — С тех пор, засранец, притих. Я там был тогда. Охуенное зрелище. Хотя по сути просто пшик, не более. Всё-таки его взгляд вновь обратился на другую сторону купе. Бутылка вина была пуста на две трети, и Светин румянец призывно розовел на щеках. И чего только Милкович с ним разговаривает, когда к нему красотка так и жмётся? — Ух ты, повезло! — выдохнула Света, а брюнет подлил ей ещё. Свою банку, как заметил Ян, парень цедил медленно. — А с Мишей вы как познакомились? — Да примерно так же как с тобой… — Так вы — просто попутчики? Мне показалось, будто вы давно знакомы. — Да есть такое, — неожиданно согласился Милкович и тут же почесал бровь ногтем указательного пальца, и уставился на дно своей банки, болтая её в руке. А Ян уставился на него. С нескрываемым видом радостного идиота. Он сам чувствовал тоже самое, но никак не ожидал, что это взаимно и тем более, что Миха это признает вслух. А судя по его кислой мине брюнет и не собирался признавать. Вроде бы ничего особенного, но и без того покорённый рыжий парень тут же придал этой небрежно брошенной фразе значение величиной с гору. И мгновенно заставил себя рухнуть с вершины своего наваждения вниз. Чтобы отвлечься, он повернулся к девушке, предполагая: — Ну, может парням проще находить общий язык? —… и делиться носками, — продолжил Миха с ухмылкой на потрескавшихся губах. Громкий грубый мужской смех разбил устоявшуюся в купе атмосферу дремотного спокойствия. Света непонимающе уставилась на обоих и не стала просить ничего прояснить. Покачав головой, она долила остатки вина в свою тару. *** Он безжалостно вырвал третий лист из своего скетч-бука и смятым комком сунул его к остальным таким же в мусорный пакет с пустыми банками и рыбьими очистками. Миха никогда ещё не сталкивался с подобного рода проблемой. Ему обычно хватало любого листа бумаги и какого-либо пишущего инструмента. Но он почти сразу понял, что нарисовать Галахова единственно только чёрными чернилами — задача невозможная. Катастрофически не хватало ярких огненных штрихов. Грызя кончик маркера, Миха в задумчивости смотрел на спящего рыжего парня, водя взглядом по чертам его безмятежного лица: через высокий лоб вдоль впалых височных косточек вниз к изогнутым бровям, по прямому носу сквозь мягкие губы к решительным линиям подбородка, и по ним обратно вверх… Блядь! Это просто пиздец. Обескураженный, он отбросил линер и устало потёр глаза, надавливая на веки до сверкающих всполохов. Списывать неудачные попытки рисования на отсутствие каких-то блядских красок было глупо — этот тип выглядел бы столь же потрясающе и в монохромном мире. Миха никогда не обольщался по поводу наличия у него особого таланта. Просто чиркал что-то, как умел, и не запаривался. Нужно было куда-то девать всё то, что копится внутри. Находить образы, олицетворяющие его чувства. Выражать свои мысли. Зарисовывать впечатления, желания и моменты, которые хочется сохранить в памяти. Да и просто развлечения ради. А какое бессчётное число тетрадей он порнокомиксами изрисовал! Все эти творческие высеры были без какой-либо претензии на искусство. Хотя, если он подходил к делу более-менее серьёзно, у него, бывало, получалось нечто сносное. Но, видимо, не в этом случае. Или планку надо было ниже опускать. Он попытался запечатлеть на бумаге всего Галахова целиком: от рыжей макушки до веснушек на лодыжке, от его глубокого тёплого смеха до готовности ринуться в бой, от лёгкости с ним общения до излучаемой сексуальной энергии, от его дурацких привычек до идеальных форм, от этой невесть откуда взявшейся прилежности до желания бросать вызов всему миру, от ощущения чего-то до боли знакомого до неизведанной бездны, полной сюрпризов. Но всё это никоим образом не помещалось на жалкий клочок бумаги. Миха глянул на открытый блокнот — наброски последних суток заняли целый разворот. Захлопнул его, отложил в сторону и пошёл выкинуть мусор. Чтобы улики уничтожить. Поезд подъезжал к станции — очень вовремя. Срочно требовалась доза никотина. Когда он заходил в купе за сигами, его попутчик пошевелился, перевернувшись на спину, но продолжил дрыхнуть. Вот рыжая соня, а! В ларьке парень прихватил большой «Сникерс» и бутылку минералки. Первое — себе, второе — спящей красавице. Сделал это не задумываясь. А на обратном пути в купе, вес прижатой локтем воды становился всё значительнее. Но он не стал зацикливаться на этом значении. Это был хоть странный с его стороны, но абсолютно не запарный жест. И когда Галахов проснулся спустя ещё полчаса, то был безмерно рад такому подгону. А Миха за это время, чтобы не свести себя с ума размышлениями и фантазиями, пытался занять себя телефоном, который стоял на беззвучном долгое время — Мари успела его обыскаться. Он отправил сестре в ответ на её гневные сообщения парочку гифок в качестве знака, что он жив-здоров. И тут же вновь отвлёкся на терзающие его мысли. Брови, блядь, его восхищают?! Как это понимать, ёбаный ты в рот? Гетерасты такое вообще говорят другим мужикам? Могла ли жизнь не жёстко постебаться, а ради грёбаного разнообразия свести вместе двух парней, одержимых одним и тем же желанием? Телефон требовательно завибрировал в его руке, покоящейся на животе, но Миха не обратил на него внимания, нервно постукивая пальцами свободной по солнечному сплетению. Может, раньше они с Галаховым и не пересекались, но жили в одном сраном микрорайоне. Риск был слишком велик. А соблазн был ещё сильнее… Блядь. Парень почувствовал себя балансирующим над пропастью. Столь мощных эмоций он не испытывал со времён… Трудно вспомнить, несколько давно. Всего пару-тройку лет назад Милкович себе и мыслей таких смелых ни за что бы не позволил. Гнал бы их из себя словно экзорцист — злых духов. Он перестал отрицать свою натуру, стоило немного повзрослеть, наконец. Но страх в нём засел глубоко — в самой подкорке. Одно дело признать самому себе, что он немного иначе устроен — и это далось неебически тяжело. А другое — почувствовать себя свободным. Такое он отчаялся когда-либо испытать. Особенно, пока отец был жив. Поэтому и перепихон он себе находил в таких злачных местах, куда не каждый сунется. Зато на лица там никто особо не смотрел. Проводив взглядом сонную тетерю, отправившуюся на водные процедуры, Миха хотел посмотреть, что успела настрочить ему сестра, но тут раздался робкий стук в дверь. Парень был удивлён девушке на пороге — он и думать забыл о её существовании, а вот она, «приветики», блин. Штопор ищет. — У Галахова чего только нет. Наверняка и штопор найдётся. Сейчас он из сортира вернётся и выудит всё, чего хочешь из своих закромов. Он махнул рукой в сторону его вещей и отвернулся к окну. Милкович ожидал, что она приземлит свой зад на аккуратно заправленную постель Галахова, а не рядом с ним присядет прямо в его бардак. В итоге к тому времени, как паршивец вернулся, девушка успела представиться, поинтересоваться, откуда такой порядок на другой стороне купе, услышать, что в этом состоит залог защиты нашей Родины, и начать какой-то увлекательный рассказ о своей жизни, который Миха полностью пропустил мимо своих ушей, при этом она раз десять назвала его по имени и постоянно покушалась на его личное пространство. Парень не предполагал, что Света не собиралась никуда уходить и вознамерилась продолжать их знакомство. Мысленно он закатил глаза и достал себе ещё пива, раз такое дело. Всё выпитое куда-то бесследно выветрилось. Галахов, безучастно лежащий до этого момента на своей койке, подскочил и начал ухаживать за дамой. Ну, конечно, его второй пунктик. Не то что бы Миха — полный говнюк, но надеялся, что барышня уйдет без оказанного ей внимания, и даже не вникал в разговор его попутчиков, пока не услышал новую информацию о рыжем — и тогда не смог остаться в стороне от диалога. Может курсантик уже закинет девицу на плечо и утащит куда-нибудь отсюда, и они оба оставят его в покое. Так даже будет лучше. Для всех здесь собравшихся. Ничего не имея лично против девушки, парень всё равно мечтал, чтобы она ушла. Каким бы резким и прямолинейным он не был, но грубить женщинам он почему-то не привык. Миха понятия не имел, откуда в нём взялось это дерьмо. С сестрой они как себя помнили постоянно ебашили друг друга — он вырывал ей волосы и скручивал соски, она била его по яйцам и беспощадно царапала до крови. И к его счастью, она была единственной постоянной женщиной в его жизни. Мама умерла слишком рано, оставив после себя лишь крошки не очень осознанных воспоминаний. Не грубить — это значит не посылать откровенно нахер, не более того. Но чем больше он узнавал о предстоящей свадьбе её троюродной сестры, алкоголизме её брата, золотой медали племянницы и биографии всех остальных родственников — тем сильнее ему хотелось исправиться. Фильтр в мозгу уже засорился до предела. А попытки привлечь Галахова в беседу постоянно проваливались. Засранцу был намного интереснее его долбанный телефон. И Миха не мог его в этом винить, хоть и иррационально ощущал себя предательски брошенным. Вот рыжий что-то строчит своими длинными пальцами, вот ухмыляется, глядя в экран, вот свою рожу кому-то там отправляет… Наверняка, есть кому отправлять — как же иначе! Миха непрестанно следил за стаканом в женской руке и старался подливать незваной гостье вина как можно чаще, но содержимое бутылки уменьшалось до ужаса медленно. Он надеялся, что от выпитого девица быстро вырубится, как ранее и его попутчик. Но алкоголь, как назло, лишь больше развязывал ей и без того болтливый язык. К тому же она полностью завладела его койкой, оттеснив парня в самый угол к окну. Он вцепился в подушку, как раз раздумывая, не поставить ли её между собой и назойливой особой, когда она вдруг тихо предположила: — Прости, тебе это всё наверное не интересно слушать… Он многозначительно взглянул на неё, даже не пробуя из вежливости возразить. Пиком его хороших манер было не заткнуть даму ещё полчаса назад. В этот же момент из галаховского телефона вырвались шумные звуки, и Миха тут же переключил на парня всё своё внимание, благодарный появившемуся для этого поводу. А то паршивец чрезвычайно давно притих, как партизан, сливаясь с местностью. То, с чем он согласился чуть позже, казалось естественным признать, хоть после он и ощутил неудобство — от щенячьего взгляда, который встрепенул внутри потомственного гопника какую-то неведомую часть его замертвевшей души. Разговор вновь стал оживлённее, они прикалывались и ржали над чем-то своим, и присутствие посторонних им больше не мешало, хоть девушка честно старалась вникать в суть происходящего до последнего. И Михин мочевой пузырь терпел до последнего, пока не прижало настолько, что пришлось рвануть со всех ног в сторону сортира. *** Стоило Михе выйти, как повисло неловкое молчание. Света тяжело вздохнула, словно приняла какое-то волевое решение и рывком поднялась на ноги со словами: — Знаешь, я, пожалуй, пойду. Приятной дороги. — И тебе, — это всё, что удалось выдавить Галахову вслед. Но, как только дверь хлопнула, до парня дошло: Миха тоже не вернётся, эти двое просто договорились выйти порознь. Совершенно необязательно было так изъябываться. Он уставился в чёрное зеркало экрана своего телефона. «Это подарок.» Ага, так и есть — подарок от очередного женатого папика. Парня вдруг так взбесили все его любовники, у которых почти всегда была какая-нибудь женщина за спиной. Он почувствовал себя жалким куском никому не нужного дерьма в блестящей конфетной обёртке. А трендовый гаджет в его руке вдруг стал ощущаться чем-то липким и жгучим. Под влиянием нахлынувших эмоций он с силой отшвырнул его в стену. *** Миха ушёл не только отлить. Ему необходимо было утихомирить нервишки. Прогнать куда-то злость. Прислонив зад к раковине, он прикрыл глаза, неосознанно сжимая и разжимая кулаки, и попытался дышать глубже. Хотя для глубоких вдохов общественный сральник являлся не самым подобающим местом. Но парень не знал, где ещё ему уединиться. Через открытую в туалете форточку он сделал несколько сигаретных затяжек так жадно, словно астматик, припапавший к своему баллончику для снятия приступа. В каком-то смысле так оно и было. Он снимал приступ ярости, который обрушил сам на себя. За все эти непонятные чувства, которые терзают его на куски, словно стая диких собак. Он никогда в жизни ещё не чувствовал себя таким уязвимым и таким беспомощным. С тех пор как Миха переступил порог этого проклятого купе, он сам себя не узнавал. Уши развесил, рот открыл и глаза вытаращил. Как помоечный кот, пускающий слюни на палку колбасы. Вот на кого он похож, блядь. И это просто жалко до колик в животе. Внезапная мысль пронзила его своей очевидностью. А что его держит вообще в этом поезде? Парень похлопал себя по карманам: телефон, деньги, скетч-бук, документы, сигареты — всё с собой. В купе остались лишь его старые ботинки, новый спизженный рюкзак и кое-какие продукты. Ничего важного, что стоит возвращения в его личную комнату пыток. Он может выйти на любой остановке. А ближайшая — через десять минут.