Железнодорожная байка

Сквозь сон Миха почувствовал, как чужие пальцы пробрались за пояс его шорт и пытаются их стянуть. Лёжа на животе, он немного приподнял задницу, чтобы позволить им осуществить задуманное. Зацепившись за утреннюю эрекцию, синтетическая ткань сползла вниз по бёдрам и дальше по ногам, пока полностью с них не соскользнула. Предвкушая приятное пробуждение, он лениво вытянул над головой руки, чтобы дать возможность снять с него и прилипшую к туловищу майку. Уснуть на этом пекле в одежде, ещё и с горячим парнем под боком, было опрометчиво — он был мокрый как мышь. Но не имел ничего против того, чтобы пропотеть ещё сильнее. Как следует! Из всех пор пусть жар выйдет. Он был готов устроить тут вдвоём с Галаховым настоящую парилку… Но вместо того, чтобы ощутить на себе тяжесть долговязого тела, Миха вдруг ощутил его полнейшее отсутствие. Он слепо пошарил рукой по пустой постели, и тут внезапно раздался грохот, который окончательно пробудил его. — Г-л-хов? — невнятно прохрипел он спросонья. Щурясь, он приподнял голову, прислушиваясь к непрекращающемуся шуму. И пришёл к выводу, что его источником являлся поток воды из-под крана. Тот с силой ударялся в какую-то ёмкость, разнося эхо. Будто воду в ведро набирали… А потом Милкович понял, что так оно, блядь, и было. И тотчас вскочил с постели, подлетая к дверному проёму ванной, но опоздал. Кадет собрал всю их грязную одежду и замочил в грёбаном пластиковом тазу, который в лучшие свои времена был, по всей видимости, красного оттенка. Отрыл же его где-то, засранец! И теперь выжимал из несчастных тряпок чёрные ручейки. — Что тут за ебучие постирушки, чувак?! — О! Доброе утро! — как ни в чём ни бывало с сияющей улыбкой возвестил рыжий. — Умоляю! Только не говори, что там и мой шмот тоже! У меня же другого нет! — тыча в сторону таза указательным пальцем, воскликнул Миха. — Окей, я этого не скажу, — пожав плечами, согласился Ян, не отрываясь от стирки. — Да ёпт! — Не ссы! На солнце всё мгновенно высохнет. Вон оно там как шпарит, — взмах здоровой конопатой пятерни в сторону окна создал в воздухе веер брызг. — В том, в чём я спал, я вообще не ходил… — не мог он унять своё негодование. — Я собирался по полной воспользоваться благами цивилизации, пока они есть. Горячая вода — одно из них, мужик, — и добавил с едва заметными игривыми нотками: — Советую, кстати… — Грёбаная Золушка… — вздохнул Миха, но, действительно, направился в душевую. А что ему ещё оставалось делать на пару со своим разочарованно опавшим стояком? Пока рыжий енот-полоскун развешивал вещи на балконе, Миха хорошенько намылил себя во всех местах, в том числе труднодоступных. Так старательно, будто вчера этого не делал вовсе. Если после повторных водных процедур он снова окажется в обломе, то… Парень не успел придумать изощрённые способы борьбы с неудачными стечениями обстоятельств, потому что почувствовал широкие ладони на своих ягодицах. Пальцы сжались на мясистой плоти, что заставило его чуть приподняться на носочках. С утробным урчанием Ян прижался к Михиной спине всем своим восхитительным телом. И его член, скользнув по ложбинке меж булок, жёстко упёрся в поясницу. Огромные ладони переместились на ляжки и, намеренно миновав вновь приободрившийся стояк, стали поглаживать их внутреннюю сторону. Галахов ткнулся носом куда-то в шею выгнувшегося дугой партнёра и прикусил его за мочку уха. Вода, падая сверху, омывала их плотно прижавшиеся тела, мягко стекая вниз вместе с мыльной пеной. От нахлынувших охуительных ощущений Миха готов был растаять на месте и последовать за ней. Но тут Ян рывком развернул его, впечатывая в стену. Нагревшейся на спине кожей он почувствовал контраст между тёплыми струями душа и прохладным кафелем. Зато вместе с крепкими объятиями стена послужила ему надёжной опорой. Жаждущие поцелуя рты снова нашли друг друга. Поднявшийся из самых недр Михи стон прорвался сквозь их слившиеся губы, отдаваясь вибрацией внутри напирающей рыжей бестии. Обуреваемый охватившими его чувствами Ян просунул ладони под крутые бёдра, отрывая партнёра от пола. Тот железной хваткой вцепился пальцами в его мускулистые плечи и надёжно обвил талию нижними конечностями, что-то бормоча про скользкую плитку и неуклюжую бестолочь, при этом не прекращая лобзаний. Подстёгнутый этими комментариями он продемонстрировал свою «неуклюжесть» во всей красе, отрывая матерящегося парня от стены и на твёрдых ногах легко перемещая их обоих в комнату. Страстным клубком они повалились на кровать, давясь приглушённым смехом. Галахов плавно пополз вниз по влажному телу, уделяя внимание каждому грёбаному миллиметру. Он действовал мучительно медленно и это сводило Миху с ума. Его так и подмывало поторопить замечтавшегося паршивца, чтобы он вошёл в него до того, как яйца взорвутся от сладостной пытки.  — Сука, — вдруг выругался Милкович, вспоминая чертовски важный нюанс, — Мы так и не купили ебучую смазку. — Не вижу в этом особой проблемы, — нахально заявил Ян, вырисовывая замысловатые узоры на чувствительной коже вокруг пупка. — Ну да, не в твою же задницу будет врезаться «Тополь-М»! — выразил своё возмущение распластанный по постели парень. — Ооо, — многозначительно протянул Галахов, — об этой заднице я позабочусь, не волнуйся. Ей понравится! С этим смелым обещанием самоуверенный сукин сын закинул его ноги себе на плечи, заставляя Миху ощутить странный трепет от столь уязвимой позы. Он изогнул бровь при виде лукавого выражения на конопатом лице. А Ян рыжей рысью ринулся вперёд, сгибая его пополам, чтобы коснуться губ быстрым, но мокрым поцелуем. А в следующее мгновение неуловимый ублюдок нырнул вниз и дразняще прошёлся языком по вожделенному отверстию. — Блядь! — ошалело выпалил застигнутый врасплох Миха. Раздвинув большими пальцами ягодицы, Галахов прорвался вглубь острым кончиком своего горячего языка и со знанием дела начал елозить им внутри. — Ахуйть… — выдохнул он, комкая в кулаках простыни по бокам от себя. Ян упивался воздействием, которое оказывал на ретивого партнёра. Он так самозабвенно увлёкся своим занятием, что довёл их обоих до предела. Но упорно продолжал умело растягивать и время, и податливые мышечные стенки. В желании хоть как-то ослабить давление крови в перевозбуждённом органе, руки Михи устремились к паху, но были решительно остановлены на полпути и прижаты обратно к матрацу. Так что всё его удовольствие сосредоточилось в одном месте — в узком, раскрывающемся навстречу настойчивым ласкам проходе. Сокрушительные импульсы, распространяющиеся по всему телу, заставляли его сотрясаться от дрожи. Михе начало казаться, что рыжий может целую вечность поглощать его задницу и что оторвать ненасытного ублюдка от неё можно будет только силой. Не то чтобы он был против, но проворного языка становилось уже недостаточно. Он жаждал чувства абсолютной наполненности, которое способен был подарить лишь галаховский превосходный член. Из-за обуявшей его истомы он не сумел высвободить руки из цепкой хватки, поэтому мягко надавил пяткой на грудь Яна, отстраняя того от себя. Парень приподнял своё раскрасневшееся лицо с блестящим подбородком и посмотрел на Миху затуманенными похотью глазами. — Давай уже! — требовательно скомандовал Милкович. Слава тебе боже, ему не пришлось повторять дважды. Галахов выпрямился, раскатывая невесть откуда взявшийся гондон по своему внушительному агрегату. Миха по привычке начал разворачиваться к нему задом, но не тут-то было. Рыжий прохвост попросту не позволил ему это сделать и, используя его плечо в качестве поручня, пристроился между ног. Закусив губу, он наблюдал за сосредоточенной физиономией, с которой Ян входил в него, шумно дыша через приоткрытый рот. Подхлёстываемый своим невероятным возбуждением и крайним нетерпением партнёра Галахов направил свой жаждущий член в подготовленное для него отверстие. Некоторое время он вожделенно, не шевелясь, рассматривал место их слияния, давая Михе возможность привыкнуть к своим размерам, прежде чем начать плавные движения внутри. Крепкие ноги обхватили его поясницу, подталкивая к более активным действиям. Миха никогда раньше не слышал таких звуков, которые разносились сейчас по комнате. И к его изумлению, они исходили из его собственной глотки. То, что они творили с Яном, вообще не поддавалось описанию. Отзывчивость Михиного тела и его безудержные реакции буквально срывали парню крышу. Голубые глаза зажмурились от наслаждения, но, в возникшей потребности встретиться с ними взглядом, Ян склонился вперёд, прямо к разгорячённому лицу. Изменившийся угол галаховского тела, наконец, создал необходимое трение для зажатого между их животами Михиного члена. Вдавившись в партнёра ещё сильнее, он обвил его всеми конечностями, подхватывая нарастающий темп. Чувствуя на себе неотрывный взгляд и беспорядочно бегающие по щекам пальцы, Миха распахнул веки, мгновенно теряясь в тёмном лесу зелёных глаз, уставившихся на него. Собравшийся внизу живота кипучий сгусток разлился по всему телу приятными волнами. Кончая, он не сводил взор со взбудораженной физиономии нависающего над ним парня и запечатлел тот момент, когда её тоже исказила гримаса экстаза. *** Постиранная одежда в самом деле успела высохнуть на палящем с самого утра солнце. В полной уверенности, что помимо первых электричек они проспали, а заодно и проебали также и положенный им завтрак, парни спустились вниз вместе со своими небольшими пожитками. Выписав их из номера, хозяйка сообщила, что они могут сварганить себе бутерброды из того, что осталось в комнате для приёма пищи. Что они и сделали, устроившись в тишине пустого помещения около окна, за которым у жителей города очередной будний день был уже в самом разгаре. Работающий кондей немного остудил их пыл, а порция кофе помогла собраться с мыслями. И они пришли к выводу, что чёрт с ним, с этим железнодорожным транспортом, расписание которого никак не состыковывалось с их сдвинувшимся графиком. Оставшиеся 300 км до моря они вполне могут преодолеть и по автотрассе, петляющей отсюда серпантином вниз прямиком до Туапсе. Ян и Миха отправились через мост на другую сторону Кубани. Постепенно частные домики за высокими заборами сменились на многоквартирные малоэтажки. А жёлтые водопроводные трубы, проходящие прямо над головой, спрятались под асфальт. Парни шли и шли, мимо фонтанов, парков, домов культуры, храмов и магазинов. Пока возле автовокзала не запрыгнули в маршрутку, на которой конечным пунктом значилась «Красная Площадь» — крупный торговый центр на самой окраине города. Оттуда было уже гораздо ближе до трассы «Кавказ». Из открытых настежь окон по раскрасневшимся от зноя рожам хлестали потоки тёплого ветра. А на коротких остановках пассажиры тотчас окунались в горячий влажный воздух. Разморённые непривычной для них жарой парни быстро закемарили, непроизвольно привалившись друг к другу. На конечной их растолкала какая-то добрая старушка, и они вывалились наружу последними, дружно щурясь от лучей солнца и пытаясь сориентироваться в пространстве. Весь поток покинувших салон людей двинулся в сторону большого белого здания с множеством вывесок известных брендов и сетей. И Миха с Яном, не сговариваясь, последовали их примеру. Они по диагонали пересекли парковку и вошли через раздвижные стеклянные двери внутрь ярко освещённого помещения. Успев отвыкнуть от цивилизации после всех своих приключений, парни даже немного растерялись, очутившись в пёстром раю бутиков и салонов. После изучения указателей каждый определил для себя нужное направление, причём, как оказалось — разное. Когда Ян потянул Миху вперёд, тот уже начал двигаться вправо. Остановившись, они переглянулись. — На втором — спортивный, — сообщил рыжий. — Ну, а там — продуктовый, — констатировал Милкович. Осознав, что так и сжимает чужой локоть, Галахов отпустил его, смущённо сунув руки в передние карманы брюк и предложил встретиться на этом же месте через четверть часа. Миха покачал головой и с усмешкой бросил, уходя: — Чего же ещё может не хватать в твоём огромном саквояже, чувак? «Запасного спальника, например…» — мысленно ответил Галахов, глядя, как Миха шествует своей фирменной походкой вразвалочку к супермаркету. Что бы ни делал этот мужчина, он делал это так, что неизменно будоражил воображение рыжего парня. Он мог вовсе не делать ни черта, но при этом иметь такой вид, что Ян, как кретин, зависал в своём любовании им. А все эти его дерзкие замашки и развязные манеры, горячий нрав и вызывающее поведение, бесцеремонное обращение и то, как он похуистично держится… Всё это было защитным механизмом, въевшимся глубоко под кожу и ставшим неотъемлемой частью его неповторимой натуры. И эти качества определённо вызывали у Галахова восхищение. Но тот прекрасный человек, который скрывался за этой бронёй, заставлял его буквально взрываться от фейерверка переполнявших чувств. С этими мыслями он отправился к эскалатору, поднимающему на второй этаж. И взял в магазине не первый попавшийся спальник, а такой же, как у него самого. Только левосторонний. На всякий случай… После сегодняшней ночи Ян отдавал себе отчёт, что отныне заснуть в одиночестве станет для него настоящими испытанием. Слишком правильно ощущалось тело Михи под боком — словно недостающий кусочек мозаики. Тем временем Милкович сделал над собой усилие и расплатился собственными средствами, не залезая никому в карман. Он убедил себя, что просто не хочет рисковать быть пойманным и оставлять рыжего одного в полном недоумении посреди чужого города. Не то что этот верзила был маленьким и самостоятельно не добрался бы до пункта своего назначения, но Миха же обещал ему с этим помочь. Так что нехорошо бы вышло, если бы он внезапно исчез и заставил парня носиться в его поисках по всему захолустному торговому центру. К тому же они уже проходили нечто подобное в Каменск-Шахтинском. Но если по чесноку, то ловкие руки питерского гопника никогда того не подводили, а зазевавшихся простофиль везде хватало. Только вот мысль о краже поднимала какой-то неприятный ком к самому горлу, будто столь привычное для него действие вдруг стало чем-то противоестественным. Раздражённый дебильными сомнениями, он выбрал кассу самообслуживания, чтобы оставить возможность пробить не все взятые товары. Но не стал особо наглеть с этим делом. Влияние курсантика начинало незаметно простираться куда-то дальше небывалой удовлетворённости после траха. *** Наконец, добравшись на древнем душном автобусе до трассы, парни уже проклятых полчаса бегали, как идиоты, туда-сюда по пыльной обочине. Причём то с одной стороны дороги, то с другой. Потому что, как именно ехать — через Джугбу или через Майкоп — для них лично не имело никакого значения. Но ни одна скотина до сих пор даже не остановилась… Галахов, поначалу так бодро махавший своими граблями всем машинам, теперь лишь понуро вытягивал лапку, щенячьм взглядом провожая очередного проехавшего мимо них придурка. Каждая повилявшая им хвостиком тачка переполняла чашу Михиного самообладания, а вид совершенно поникшего спутника стал последней каплей. И когда какой-то серый джип, не притормозив, опять просвистел мимо них, Милкович окончательно сорвался с цепи и, выставляя ему вслед два средних пальца, стал орать напутственные речи. Но тут же был пойман сзади за подмышки захватом сильных рук, которые оттащили его подальше от обзора зеркал заднего вида. — Блядь! Чего ты добиваешься? — прошипел Ян ему в ухо. — Чтобы они остановились, мать их! — не мог угомонится Миха. — И дали нам пизды? — И получили от нас пиздюлей! — делая акцент на глаголе сквозь зубы процедил его импульсивный попутчик. Длиннющая фура остановилась прямо перед ними, её огромные колёса прокрутились в десяти сантиметрах от носков их ботинок. Обветренное лицо высунулось из опустившегося с их стороны окна. — А вот и не подерётесь! Куда вам, парни? Михе этот приземистый, чересчур улыбчивый мужик с первого взгляда не понравился. Но зато он гнал прямиком до Туапсе. Поэтому, пропустив Галахова вперёд себя, поближе к водиле, чтобы рыжий отдувался в вежливой болтовне за низ обоих, Миха прикрыл веки в надежде вздремнуть и пропустить мимо своих ушей излишнюю информацию о нелёгкой судьбе дальнобойщика.