Марионетки колдуна. Перо Анкку

      Геральт пересёкся с Цири по дороге к Корво-Бьянко. Ведьмачка сидела на траве, перевязь с мечами лежала неподалёку, а чуть в стороне паслась её кобылка. Он спешился и подошёл к Цири. Одежду она успела немного застирать, но всё равно виднелись уродливые бурые пятна на рубашке и брюках. Она явно была в расстроенных чувствах и не замечала этого, потому мужчина аккуратно спросил её, в чём причина. Цири рассказала, что родители Лусио отблагодарили девушку звонкой монетой, а вот те, чьих детей так и не нашли, кинулись на ведьмачку с обвинениями, угрозами и проклятиями. Они не слушали никаких слов и заверений, что нашёлся только Лусио. Убитые горем люди желали видеть своих детей здесь и сейчас, потому девушка поспешила уйти, чтобы не бередить им раны.       – Скажи мне, как ты с этим справляешься?       – Ты привыкнешь, Цири, – пожал плечами он. – Я тоже поначалу думал, что моё ремесло кому-то нужно, ведь не зря же нас создают, не зря кметы и аристократы платят большие деньги, чтобы их избавили от чудовищ или проклятий.       – А выходит, что оно не нужно?       – Почему же? Нужно. Вот только для людей оно нужно в определённый момент. Когда у них всё хорошо, они готовы на вилы нас насадить, а вот когда приходит какое проклятие или лихо, вот тогда мы становимся сударями и господами. Я научился смотреть на это с практичной точки зрения, как и любой ведьмак. Беру заказ, выполняю его, забираю кошель и иду своей дорогой.       – Не как любой ведьмак, – возразила девушка и оперлась о его плечо. – Я знаю, что мой отец обещал тебе большие деньги. Ты должен был доставить меня в Вызиму, когда найдёшь. Но… ты не только не взял награду, ты соврал ему, что я мертва. И не повёз ко двору, когда мы отбили Дикую Охоту в Каер Морхене. А ведь Эмгыр мог обеспечить тебя на всю жизнь.       – Ведьмачья дорога довольно коротка, так что… Как бы выразился Регис? Думаю, примерно так – «смотря, что считать всей жизнью, ведь это может быть один день, а может и сто лет. Какая разница, если эти сроки одинаково коротки?»       Девушка прыснула со смеху, поскольку у Геральта не получилось сымитировать мягкий баритон вампира. Но ему, как и всегда удалось рассмешить девушку, что придало сил и уверенности.       – Поехали домой, – он приобнял её за плечи и кивнул.       – Кстати, перед тем, как я уехала, они упоминали о какой-то женщине. Та хотела помочь им найти детей, – вспомнила девушка.       – Что за женщина?       – По виду северянка, белая кожа, каштановые волосы, говорила, что чародейка-онейромантка. Родители-то решили, что она пришла им помогать просто так, да только та заломила им такую цену, что её метлами погнали со дворов.       – Хм, интересно, – протяжно сказал Геральт, дивясь такому неожиданному совпадению.       – Что именно? По-моему в этом нет ничего странного, после гонений Радовида вполне логично, что чародеи всех мастей теперь скрываются по всему Нильфгаарду.       – Да нет, я о своём. Ну, так что? Поехали? – весело спросил её Геральт, и девушка кивнула.       Цири подошла к своей кобылке и похлопала по шее. Ведьмак меланхолично вздохнул, она ещё не привыкла к подобному отношению, пока ещё слишком переживает, но это пройдёт, как прошло у него и других ведьмаков. Впрочем, у них была ещё одна проблема, тело бруксы ведьмак так и не нашёл, видимо чародей его забрал, пока Геральт осматривал место исчезновения детей.       Потому, чтобы не испортить дочери и так поганое настроение не стал ни о чём говорить, в особенности о своей первой находке. А теперь ещё и онейромантка, решившая нажиться на чужом горе. Снова странное и довольно пугающее совпадение, может, не просто так она появилась здесь. Не желая показывать Цири свою нервозность, ведьмак пошёл к Плотве.       Корво-Бьянко встретило их приветливо и мило, и ничто не предвещало беды, как внутри дома что-то разорвалось… Отец и дочь, не сговариваясь, вытащили клинки и бросились внутрь, распугивая шарахнувшихся в стороны слуг.       Амине едва удалось спровадить не в меру заботливую служанку Геральта, что принесла ей угощения. Здесь было всё – и вино, и фрукты с ягодами, и жареное мясо, и ароматный картофель с зеленью. Вроде не так уж и много, но старая женщина сказала, если нужно ещё, то с удовольствием принесёт. Девушка понимала, что столько не съест и поблагодарила, клятвенно заверив, что добавки ей не нужно.       Вдосталь наевшись, девушка завернулась в одеяло и прикрыла глаза, призывая тени. Надо было как можно быстрее залечить рану, ведь Сандро мог найти её в любой момент. Боя с ним она не выдержит, на его стороне будут не только собственная сила, но и Тень. Она не знала, что это была за Чёрная Мара, и какой долг она выплачивала Госпоже Теней, но в Велене Амине крупно повезло. Вряд ли так повезёт в Туссенте.       Шёпот был едва слышен, он раздавался со всех сторон, а в комнате стало темно, хотя так могло показаться из-за надвигающихся ливневых туч. Тени шевельнулись и потянулись к девушке из-под столов, стульев, кровати, там где темнота была самой густой, забурлила чернотой. Показались жгуты, переливающиеся синим холодным огнём, и подползли к Амине.       Девушка несколько раз выдохнула, и отвратительные отростки впились ей в руки, проникая под кожу. Это всегда было болезненно, наполнять себя в этом мире подобным способом. Тень не любит, когда из неё вырывают силу таким способом. Вскоре окрашенные в синеватые отблески жгуты стали набухать и биться, в такт сердцу, с которым они делились энергией.       Если бы сюда сейчас кто-то зашёл, то в ужасе убежал бы и кинулся искать Геральта, чтобы убить чёрную ведьму. Кожа девушки побледнела, вены и артерии постепенно стали окрашиваться в черный цвет, в руки были скованы набухающими жгутами, выходящими из теней.       Рана постепенно стала заживать, прекратилась саднящая и тянущая боль, наросшая корка постепенно отпала, уступив место розоватой коже. Но вместо боли от раны была другая, не менее страшная, Амина увидела, что синий цвет постепенно стал сменяться ярким оранжевым, а Тень вцепилась в неё под кожей, будто тисками и не хотела отпускать.       – Хватит! – прошипела девушка, и тени нехотя стали отцепляться от неё, оставляя напоследок синяки.       Нервно отдышавшись, девушка подошла к столику и взяла небольшие ножницы. Швы теперь были бесполезны, потому Амина аккуратно их разрезала, сняла и посмотрела внимательно на оставшиеся шрамы. А лекарь не обманул, они, правда, были едва заметны. «Ладно, в конце концов, это малая плата за то, что вообще осталась жива», – успокоила себя девушка, а потом услышала шаги на лестнице.       Девушка мигом бросившись под одеяло, дабы пришедшая Марлена не увидела почерневшие вены. Но наверх поднялась молодая женщина с кульком аккуратно сложенных вещей. Служанка заметила, что гостья не спит, и мягко улыбнулась ей:       – Я принесла вашу одежду, слуга снял мерки и поехал в Боклер за другим комплектом, – сказала та.       – Зачем? – удивилась она. – Не стоило.       – Так хозяин распорядился. А старую принесла, поскольку надеть вам пока нечего, а на улице ливень собирается. Так что наш посыльный может ещё долго не появиться.       – Спасибо, – кивнула ей девушка.       – Скоро разогреют воду и сделают ванную, вам надо вымыться и хорошенько отдохнуть с дороги. К сожалению, можем предложить только полотенце, гостевых халатов пока нет, а отдавать хозяйкины мы не рискнём.       – Крутой у неё нрав? – на всякий случай спросила Амина, лучше быть готовой ко всему.       – Она – могущественная чародейка, – осторожно и туманно сказала служанка.       – Благодарю, – приподнявшись на локте, девушка кивнула служанке и та удалилась. Примерно через полчаса в бадью натаскали горячей и холодной воды. Ну не в кипятке же мыться!       Амина с наслаждением опустилась в тёплую воду, быстро смыв с себя пот, грязь, дорожную пыль и паутину, и только потом позволила себе расслабиться. Она понимала, что так неосмотрительно себя вести нельзя, всё может измениться в один миг, и удар настигнет в тот самый момент, когда меньше всего этого ждёшь. Но она решила, что от одной минуты ничего не изменится, от двух тоже и так по накатанной.       Очнулась девушка только в тот момент, когда в нос попала вода. Она задремала, разомлевшая и расслабленная и, видимо, пыталась лечь удобнее, дабы спина не болела. И вот наклонившись сильнее, чуть не захлебнулась.       Вода уже сильно остыла, потому девушка вылезла из бадьи, быстро обтёрлась полотенцем и надела свою старую одежду. Блузу застёгивать до конца не стала, оставив глубокое декольте. Если хозяин вернётся, то можно будет застегнуться, а куртку просто оставила висеть на стуле. Глянув в круглое маленькое окошко комнаты, девушка увидела большие лужи во внутреннем дворе, висящие на небе тучи, но на улице явно стояла мелкая противная морось, ливень уже давно прошёл. Интересно, сколько же она пролежала в бадье?       Но об этом она решила подумать потом, поскольку снизу доносились запахи ароматного чая и новой порции выпечки. Похоже, если кухарке дать волю, она тут всех бы закормила до упитанных шаров.       Амина собрала волосы в хвост и уже хотела закрепить их заколкой, но не нашла её. Поискала на столе – нет, на тумбе, куда служанка положила вещи – тоже нет. Интересно, кто мог стащить эту грошовую безделушку? Её же ни продать ни обменять, но Амине она была нужна.       Спустившись, она встретила Марлену и ту самую служанку.       – Вы заколку мою не видели?       – Заколку? – удивилась служанка. – Нам принесли только вашу одежду, чтобы вычистить и заштопать её. Мы можем поспрашивать у других слуг… Драгоценная?       – Да в том-то и дело, что нет. Грошовая подделка, – грустно вздохнула девушка. – Но она мне как память дорога, вот я и удивилась, что её забрали.       – Так, господин Геральт же вроде вас из жилища травника принёс – друга своего, – вставила слово Марлена. – Спросите у него, может, он просто забыл вам её отдать. Хотя, между нами говоря, странный он какой-то.       Амина поджала губы. Не хотелось ей возвращаться на то кладбище, с учётом того, что она даже понятия не имела где оно. Цири же просто перенесла её сюда с Геральтом, потому дороги она не знала. А лекарь вряд ли сюда явится, чтобы отдать безделицу, скорее всего, он её просто выкинет.       Но ещё она была полностью согласна с Марленой. Нельзя сказать, что на девушку Регис произвёл плохое впечатление. Странный? Да. Непонятный? Да. Но что-то в нём настораживало, хотя тот ни разу ни словом ни делом не выказал враждебности или желания причинить вред.       – Ладно, Марлена, я пойду, а то хозяин может вернуться в любой момент, а я тут чай с тобой пью.       – Не переживай, наш хозяин на такие мелочи внимания не обращает, – махнула рукой кухарка.       Тем не менее, служанка освободила стул, придвинула его к столу, чуть поклонилась Амине и, накинув капюшон лёгкого плаща, выбежала на улицу.       – Присаживайтесь, сейчас принесу ещё десертов, – заверила её Марлена и пошла на кухню, не слушая никаких возражений.       Решив, что в такую дрянную погоду она точно никуда не пойдёт, села за стол и налила себе ароматного чая. Всё равно следовало дождаться Цири с Геральтом или найти где-нибудь карту Туссента, правда, вряд ли она чем-то поможет. Заброшенных кладбищ, старых склепов или фамильных усыпальниц по всему княжеству наверняка не счесть. Не обыскивать же их все.       С наслаждением вдохнув дивный аромат, где смешивались запахи мяты и малины, девушка сделала глоток, а потом выронила кружку. Прокатившийся грохот, неожиданно поднявшийся ветер и заискрившаяся золотом воронка, заставили вскочить с места и готовиться к нападению.       Из магического перехода величественно и плавно вышла красивая женщина. Жгучая брюнетка с фиалковыми глазами, она была одета в чёрное и белое. Та не сразу заметила гостью, секунду они сверлили друг друга взглядами, а потом в Амину полетела шаровая молния. Спасло её от попадания снаряда, наверняка, только чудо, поскольку девушка ушла от удара и перекатилась в сторону. Вот только на стене теперь красовалось огромное чёрное пятно, а от висевшей картины осталась только обугленная рама.       Дверь отворилась, будто её выбили пинком, створка ударилась о стену, огласив гостиную жалобным звоном разбившейся вазы. Почему-то стало до невозможности тесно, хоть ведьмак и стоял в дверях с мечом наперевес, но места было ещё полно. Следом так же вбежала Цири. Увидев Йениффер, они вздохнули с облегчением, но чародейка их радости не разделала.       – Если сейчас мне не объяснят, что тут происходит, то всем будет очень плохо, – чётко и громко отчеканила она.       Несчастная Марлена закрылась в кухне и старалась не отсвечивать, явно боясь разгневанную хозяйку больше, чем любого монстра.       – Йен, давай мы успокоимся для начала, – примирительно сказал Геральт, убирая меч.       – Правда? – недобро улыбнулась она. – Тогда может, ты мне скажешь, почему я бросаю все дела, оставляю Филиппу и дальше вертеть задом перед Эмгыром, мчусь домой, и нахожу здесь полуголую девицу? И если мне сейчас кто-то скажет, что в очередной раз потерял память, то я точно не в жабу его превращу!       Амина вжалась в стену и боялась громко дышать, наблюдая за этой семейной сценой. На счёт полуголой чародейка, конечно, загнула, но поправлять её девушка не решилась. Даже Цири опешила и не могла сходу найти слов.       – Я слушаю, – приказала Йениффер, уперев руки в бока       – Йен, всё нормально, – наконец-то выдала Цири и небрежно пожала плечами. – Это – Амина, моя подруга. Клянусь тебе, ни в каких предосудительных связях с Геральтом она не состоит.       – Значит… – подтолкнула её к дальнейшим объяснениям чародейка, не меняя позы и тона.       – Я оставила Амину здесь отдыхать после ранения, а мы с Геральтом отправились выполнять заказ. Как видишь, – она показала на забрызганную кровью бруксы рубашку, – только вернулись.       Повисло неловкое молчание. Чародейка переваривала услышанное и явно боролась с противоречивыми чувствами. Сожаления она не испытывала, но не знала, злиться ли дальше или улыбнуться и перевести всё в шутку. Правда красноречивая дыра в стене вряд ли способствовала юмору.       – Йен, – решился нарушить ставшую тяжелой тишину Геральт. – Ну, стал бы я оставлять любовницу дома, зная, что ты можешь вернуться в любой момент? Поверь, если бы я захотел умереть, то позволил бы шарлею или выводку кикимор себя сожрать. Это было бы куда безболезненнее, чем ощущать на своей шкуре твой гнев.       – Ладно, вы меня убедили, – она быстро обвела присутствующих взглядом и остановилась на Амине. – Забудем об этом, как о досадном недоразумении.       Амину охватил гнев. Чародейка не собиралась извиняться за то, что едва не размазала её по стенке. Только метнувшая на неё страшный взгляд Цири удержала, чтобы не выдать поток краснолюдских ругательств.       – Ты что-то хотела добавить? – надменно спросила её Йениффер.       – Нет, – твёрдо выпалила Амина.       – Вот и прекрасно. Ситуация исчерпана, а потому мне бы хотелось узнать, почему я должна была оставить императорский двор.       – Я всё объясню, но сначала я бы хотел немного передохнуть, уж прости, но я с самого утра на ногах.       – Но, Геральт… – поспешила напомнить ему Цири.       – Узнай о той онейромантке, вдруг она причастна к похищениям детей, но близко не подходи.       – Хорошо.       – А ты пока побудь у себя, – Геральт перевёл взгляд на Амину, не решаясь отпускать подруг вместе.       Амина бросила на Йеннифер колючий взгляд, тряхнула волосами, убирая пряди, явно пряча рыжий цвет, и пошла наверх.       – Милая, – скрестив руки на груди, выдала чародейка, когда шаги девушки полностью затихли. – Чем-то напоминает Трисс.       Геральт приготовился долго оправдываться, но, на его счастье, Йеннифер была не в настроении и дальше выяснять отношения, потому сказала:       – Так, с одним делом мы разобрались, а теперь мне интересно послушать из-за чего же собственно я должна была в срочном порядке явиться домой.       – Тебе сначала или покороче?       – Геральт, – чародейка вскинула бровь, давая понять, что шутить она сейчас не настроена.       – Хорошо-хорошо, в общем, дела обстоят так…       Он кратко поведал, что случилось за последние несколько дней. Чародейка не без удовольствия попробовала чай и принесённые Марленой десерты, пока слушала.       Когда ведьмак закончил, чай был выпит, угощения съедены, а чародейка выглядела озадаченной. Что ж, хотя бы недовольство её утихло.       – Боги, стоит тебя оставить на пару дней и ты тут же вляпываешься в историю, – покачала головой она. – Говоришь, Сандро? Никогда о таком чародее не слышала, да и описание артефакта он дал очень общее. Это может быть что угодно, как составленный им самим предмет, так и древняя реликвия. В любом случае, пока мы не узнаем, что именно он ищет, строить предположения о его дальнейших планах не имеет смысла.       – Не стоит сбрасывать со счетов, что безумие вампиров – его рук дело или же кого-то из его сообщников, – напомнил ей Геральт.       – А вот это – не факт. Это и правда может быть всего лишь совпадением, и кто-то решил воспользоваться недавней резнёй, – возразила Йениффер. – Кстати, а что ты узнал?       – Регис обнаружил остатки зелья в крови альпа, но состав его распознать не смог.       – То есть назначение и эффект неизвестны.       – Это ещё не всё, убитая сегодня брукса тоже была безумна. Она схватила ребёнка, соорудила клетку, из которой парнишка не мог выйти. Она его не трогала, но не давала ни еды, ни воды. И всё время говорила, что это – для его безопасности.       – Это, конечно, всё очень интересно и наверняка, как для ведьмака, увлекательно. Но меня, например, больше беспокоит, что этот Сандро решил к поимке Амины подключить княгиню и её гвардейцев.       – Может, он решил перестраховаться? – пожал плечами ведьмак.       – Геральт, как давно ты был при дворе?       – Давно и, если честно, не горю желанием туда возвращаться. Все эти склоки, интриги, да лучше в гнездо накеров спуститься.       – Вот именно, – кивнула чародейка. – Чародеев учат быть королевскими советниками, следить за порядком при дворе, в стране или же в определённых областях, разбираться в политике, быть переводчиками и арбитрами при неоднозначных ситуациях. И умение плести интриги – одно из самых основных, что должен выучить чародей, вступая на такой пост. Если он решился прибегнуть к помощи её сиятельства, то он делает это не просто так.       – А ещё он воспользовался историей Сианны, – продолжил её мысль ведьмак. – Может, это и имеет смысл. Анна-Генриетта в расстроенных чувствах, впервые за столько лет, она позволила открыто демонстрировать своё горе. Под угрозой крупная ярмарка вин и Гильдия Виноделов крайне недовольна решением её сиятельства продлить траур по Сильвие-Анне.       – Рада, что ты разделяешь опасения, – удовлетворённо сказала чародейка. – Тогда в первую очередь надо бы допросить нашу гостью.       – Давай подождём до возвращения Цири, – предложил Геральт. – Вряд ли Амина нам хоть что-то расскажет, а вот если её попросит Цири, думаю, подруге она не откажет.       – У нас нет времени, – надавила Йениффер.       – И что ты будешь делать? Угрожать превратить в жабу или стрыгу? Вдруг эта онейромантка здесь не случайно и является агентом Сандро. Так что давай подождём немного, а потом соберём всю информации, которая есть. В конце концов, Амина нам может просто солгать, а пытать её я не собираюсь, и прости, но тебе тоже не дам.       – Хорошо, убедил, – после недолгого раздумья сказала она. – Тогда и я постараюсь узнать побольше об этом чародее. В конце концов, наш круг общения довольно узок, а после устроенного гонения на Севере, он сузился ещё больше.       Йеннифер встала из-за стола, видимо, намереваясь покинуть дом как можно быстрее. Она знала, что Цири может исчезнуть на пару дней, чтобы наблюдать и собрать сведения. Потому оставаться в имении, видеть Амину и пытаться удержать себя в руках, чтобы не заставить её говорить, будет настоящим испытанием.       – Йен, подожди, – ведьмак подошёл ближе и заговорил шёпотом. – Я бы хотел, чтобы ты проверила ещё кое-что.       – Что с тобой? Только не говори, что ты стесняешься проявлять ко мне нежные чувства в своём же доме, – поддела его она.       – Нет, просто эта новость может растревожить Цири. Вот, – он достал из кармашка своей сумки уже порядком помятый пряник с глазурью.       – Пряник? – удивилась чародейка. – Ты решил угостить меня пряником? Геральт, если ты не заметил, Цири уже достаточно выросла, чтобы обижаться, когда взрослые прячут от неё сладости.       – Помнишь Хозяек Леса из Велена?       При этом вопросе чародейка прекратила улыбаться.       – Это те, с которыми Цири дралась во время вашего похода на Имлериха?       – Она смогла убить двух сестёр, последняя, Пряха, сбежала от неё с медальоном Весемира.       – Велен отсюда далеко, сила этой ведьмы нас тут не достанет. И при чём здесь пряник?       – Такими сладостями была увешана Сладкая Тропинка. По ней родители окрестных деревень отправляли детей в приют на Кривоуховы Топи, в лапы к этим ведьмам. А на одной из досок объявлений я видел предупреждение, что ни в коем случае нельзя есть эти подношения.       – Это конечно очень интересно…       – Этот пряник я нашёл недалеко от места, где пропало двое детей. Было это возле Турнирных Полей пару дней назад, ещё следы косолапых босых стоп. И, насколько мне известно, пряники – не самая популярная сладость в Туссенте.       – Подожди, ты же не хочешь сказать… Геральт, это невозможно.       – Почему?       – Потому что все эти существа, все ведьмы, подобные Хозяйкам Леса, сильны и могущественны только на своей территории. Уходя с неё, они лишаются сил и жизни, ведь привязаны к месту, которое их питает. К тому же вы нанесли им удар во время праздника, когда осквернённый дуб давал им силу, и он умер. А значит, ведьма лишилась источника, следовательно, она никак не могла появиться в Туссенте. Я вообще удивляюсь, почему тебе всё это рассказываю?!       – Но есть ведь способы отвязать таких существ от места. Ведь, если проводить аналогию, то они являются жертвами проклятия, привязывающих их.       – Это шито белыми нитками, Геральт. Единственное, что могло точно отвязать её от места – смерть.       Повисло молчание, и ведьмак приподнял бровь.       – Нет, это невозможно, некромантия запрещена.       – Правда? А я вот помню историю несчастного Скьялля из Лофотена.       – Перестань, – Йениффер отвернулась.       Воспоминание было для неё болезненным. Она до сих пор помнила мальчишку, который помог Цири бежать. Вот только его родственники, друзья и жрицы Фрейи восприняли его поступок как трусость, лишили его имени и изгнали. Но Йеннифер не могла допустить, чтобы единственная и последняя ниточка оборвалась. И теперь на Скеллиге она проклята и всё из-за обряда некромантии.       – Ты знаешь, что это было необходимо, – она снова повернулась к нему, быстро справившись с охватившими её эмоциями. – Но Скьялль был обычным человеком и потом мало вернуть плоти жизнь, надо ещё и поддерживать её. И либо чародей черпает силы извне, как это сделала я, или подсоединяет её к себе. А теперь представь, сколько сил надо потратить, чтобы воскресить существо, подобно веленской ведьме, да ещё и поддерживать в ней жизнь?       – Думаю, что немало.       – И это мягко сказано. Так что это невозможно. Если только не случилось чудо, и чародей не исцелил её, когда она медленно умирала от истощения или ран.       – А это может отвязать её от Велена?       – Ну, первые две минуты после остановки сердца его ещё можно запустить. Но, по некоторым теориям, существо считается умершим именно в этот момент. Однако монстры и магические твари крайне живучи.       – А значит, он становится свободным и больше не привязанным к месту.       – Это всего лишь теории, как и твои подозрения. Пряник и следы на песке – не самое лучшее доказательство.       – И, тем не менее, жизнь ведьмака научила меня готовиться к худшему. Ты сможешь что-то вытащить из него?       Он протянул сладость чародейке. Та взяла его, взвесила в руке, провела пальцем по застывшей глазури и тут же сочная сладость рассыпалась, явив копошащихся жирных опарышей.       – Гадость! – зашипела чародейка, выбрасывая личинок. – Позови кого-нибудь, чтоб убрали.       Геральт сжал зубы, понимая, что одна из его теорий подтвердилась. Веленская ведьма была где-то здесь. В Туссенте.