***
Эта история немного заставила Альберта вспомнить одно знаковое событие из его жизни. Можно сказать, начало его истории. То, как он закрыл глаза, перед яркой вспышкой исходящей от человека в сандалиях, с черной курчавой бородой и смешной дутой жилетке, сидя на веранде в летнем кафе в одном из приморских городов. И то как он открыл их, лежа в куче мертвых тел, головой вниз. Как судорожно отмывал в ближайшем найденном ручейке часть рубахи одного из трупов, чтобы перевязать разбитую голову, и как еще пол дня, шатаясь, шел к виднеющимся дымам на горизонте. Стоит ли говорить, что к вечеру все стало только хуже? Заморосил холодный дождь, дорога под босыми ногами (далеко не сразу он замотал ноги в лопухи, подвязав их тканью о подола своей рубахи) резко превратилась в грязь, а дымы, как завершающий аккорд дня - в пепелище небольшой деревеньки. Он спал ту ночь еще на теплом пепелище, внутри каменной постройки, где сохранилась часть крыши у стены. Там его, поутру, и нашли солдаты местного барона, говорящие на странном диалекте. Его, чумазого от сажи, трясущегося от холода и страха, осмотрели, признали человеком, в чем он сам не был уверен, и, наскоро допросив, в компании десятка воинов, отправили куда-то. Как оказалось, к замку. Как показала практика, к вечеру до замковых ворот добрались они уже только втроем. А нелюбовь к немертвым, гоблинам и зверолюдам теперь с ним будет, наверное, на всю жизнь. Впрочем, тут его жизнь могла и закончиться. В замке как раз собирались войска, как позже понял Альберт - мстить зеленокожим за Солланд, опять. Малая банда из Вааааагха Гашнака прорвалась через перевал, где только планировали построить форт Сол и отправилась грабить, драться и грабить все, что встанет у них на пути. Самое паршивое, что прямо до них эту область уже разорили мятежные некроманты, а после прошел войной мятеж баронов, что жаждали отделения от Империи, которая бросила их в трудную минуту. Откуда им было знать, что соседний Аверланд сейчас усмиряет полуросликов с нанятыми ими ограми, Виссенландские войска отбивают Нульн от крыс, а Карл Франц только взошел на престол и пытается сплотить хоть каких-то соратников вокруг себя. На рубеже двадцать пятого и двадцать шестого века юг империи знатно штормило. Но пока его, только пришедшего в себя через пару дней, по причине особой долговязости, передали кузнецу в помощники. Из-за большого количества войск в замке сам мастер бронник еле справлялся, и даже его ученики имели два-три помощника, но ковали разные расходники, вроде гвоздей или подков. Кузнец молча сунул ему в руку молот и жестом показал как и куда бить. Альберт кивнул. Оставшуюся часть дня они работали молча. И тут история получила продолжение. - Гля, Марк, что новичок с молотком сделал! - вечером один из учеников подошел к другому с инструментом Альберта в руках, - Я не я буду, если это не золото! В его руках был один из кузнечных молотков. Рукоять длиной в локоть, слегка выступающий, но даже не шатающийся клин сверху, не слишком длинная, но и не срезанная щека и широкий, круглый боек, в данный момент приковавший все внимание двух подмастерьев. На местах, где боек из-за некачественного железа выщербился, виднелись крупицы желтого металла, заполняя изъяны, делая ударную поверхность ровной. Молодые ремесленники переглянулись. В их глазах алчность боролась со страхом. Победила привычка. Сотворив охранный знак Зигмара, они развернулись и побежали в караулку стражи у ворот. Пробуждение Альберта было, пожалуй, наихудшим в жизни - на голову ему надели мешок, несколько раз пнули по ребрам, и, пока он пытался вдохнуть хоть полглотка воздуха, споро начали вязать руки. Только пришедшего в себя парня схватили за ноги, и, стукая головой о каждый порожек или ступеньку, поволокли сеновала куда-то на улицу и вниз, вниз по каменным ступенькам, каждую из которых Альберт чувствовал своим плечом или лбом. Нельзя сказать, что весь путь он проделал молча, однако каждая фраза и громкий возглас сопровождался пинком. И вот конец его неожиданного путешествия. Холодное помещение с каменным полом, по которому его волокли спиной. Вздернув за руки, Альберта подвесили за крюк. - Снимите с него мешок. - Сухой, старческий голос раздался слева от него. чья-то рука тут же сдернула мешок, попутно выдрав клок волос с затылка. - Что нельзя было привести его сюда? Сделать это аккуратнее? - Ваша милость! Оно же магичесть! А вдруг колданет? - тонкий, испуганный голос из-за спины Альберта чуть не дал петуха. Молодой человек осмотрелся. Полутемное помещение, освещаемое лишь парой фонарей перед его лицом. Слева, в дверях, неразборчивая, фигура в тяжелом плаще с капюшоном. Под фонарями - клерк или писарь, выжидающе смотрит на него, обмакивая перо в чернильницу. - Раскаиваешься ли ты, червь, в колдовстве, что противно Зигмару, в служении Темным Силам и пособничеству слугам Немертвых? - официальным тоном начала зачитывать фигура. - Я... Я не понимаю... - Альберт пытался хоть слово понять в непонятной тарабарщине местных. Язык напоминал то ли латынь, то ли немецкий, но смысл слов ускользал, не удавалось выцепить из речи знакомые слова или корни слов, - Кто вы... За... Что... - Дело ясное, Темные силы настолько исказили его разум, что он забыл человеческую речь! Я не слышу ни Бретонской, ни Имперской, ни Кислевитской речи в его словах. - Неизвестный покачал головой, развернулся и вынес вердикт, повернув слегка голову, перед тем как выйти, - Вытаскивайте его во двор. Мы выступаем на рассвете, хорошим символом к нашему походу будет свежо сожжённый нечестивец. Руки Альберта тут же сняли с крюка, при этом пару раз двинув кулаком под ребра. Путь назад уже был чуть более комфортным - его тащили подмышки и мешка на голове уже не было. Впрочем, по мнению парня, уж лучше бы его вообще никуда не тащили, а все происходящее оказалось кошмаром. Его вытащили во внутренний двор, куда только вчера он приплелся с парой солдат. Тут же снимали из петли виселицы трупы и несли охапки соломы и дров. Альберт понял, что его будут жечь.***
- …Говорите, поймали дикого мага, магистр Илорио? - последователь колледжа ветра магии Хиш погладил свою длинную седую бороду, - Но я не видел его в ваших раскладах еще два дня назад. Может ветер Азир нашептал вам что-нибудь новое? - Отнюдь, нет. Все как и прежде, - магистр небесного колледжа закатил глаза, прислушиваясь к ощущениям, - Хотя нет, постойте! Золото... Золотая нить... В чем обвиняют этого еретика, говорите? - Сервы говорили, что он превратил кузнечный молот в золото пока ковал противную Зигмару знаки! - с усмешкой сказал маг света, оглаживая бороду, - То есть, надо делить на десять, если не на двадцать. Скорее всего, кто-то увидел желтую искру из под молотка, а дальше из уха в ухо, слова за слово. Он усмехнулся и пожал плечами. Молва простых граждан Империи о волшебниках порой достигала невообразимых величин. Иногда, просто пущенный слух мог обернуться гонениями на магов в целой городе, если не графстве. - Попросим помощи у Мастера Гнума? - вопросительно поднял бровь обладатель синего одеяния. - Мне он не очень по душе, все же мы служим противоположным силам, - поморщился маг света, - Но вынужден признать, в таких случаях его помощь... Незаменима.***
"...Дабы приговоренный к сожжению не сильно кричал (а, следовательно, не будил высоких господ лишним шумом), ему в рот надобно запихнуть тряпку, кляп или любую ветошь, что под рукой имеется..." (с) Кодекс Охотника на Ведьм Эту премудрость один из палачей сказал другому, накрепко привязывая Альберта к столбу посреди двора, заодно разжимая ему челюсти рукой и запихивая меж зубов тканевый ремень. Не то чтобы молодой человек понял его, но общий смысл дошел до него верно. Ему казалось, что он сходит с ума. Люди, что еще с утра хлопали его по плечу и помогали спастись от ужасов мира за стенами крепости, теперь с гримасами зла и радости готовили его к аутодафе. Ноги отказали ему, в стоячем положении его держали только ремни и прикованные цепями руки над головой. Над стеной медленно поднималось солнце. Во дворе замка постепенно собирался народ. Строились копейщики, получали стрелы со складов лучники. Какие-то всадники и повозки уже покидали ворота, не дожидаясь начала огненного представления. Из дверей донжона вышел невысокий пузатый человек, обряженный в доспехи, которые смотрелись на нем так, словно он не надевал их с юности. Глубокой юности. По бокам с ним вышли два солдата, что несли флаги и имели столь же помятый вид. Он потянулся, почесал заросший щетиной подбородок, звучно рыгнул, испортил воздух, и начал неспешно взгромождаться на коня. К нему подошел давешний старик в плаще, что допрашивал Альберта и начал нашептывать что-то пузатому рыцарю. - Вот как? Хорошая новость, люди! - Прокричал он собравшимся во дворе, выслушав старика и, наконец, забравшись в седло, - Сегодня будем жечь противного Зигмару колдуна! Толпа поддержала его радостными криками, солдаты пару раз стукнули пятками копий по земле. Местный глава что-то еще недолго вещал с коня, после чего подхватил поднесенный ему факел, подъехал к постаменту, зло глянул на Альберта и кинул факел на хворост. Огонь занялся быстро, Молодой человек завороженно смотрел на языки пламени, что ближе и ближе подбирались к его голым ступням, все сильнее ощущая внутри себя сосущее чувство безысходности. О последний раз глянул на солнце, что уже полностью взошло над стеной крепости, на сурового старика, что снял капюшон и смотрел, довольно усмехаясь на него и зажмурился, готовясь к действительно несусветной боли.***
Тогда ему повезло. Сосущее чувство было из-за вмешательства мага тени, что уловкой вытащил его в уже отъехавшую повозку. Повезло, что маги решили допросить его сами, пытаясь выяснить его феномен. Что доставили его в Альтдорф и отдали в Золотой колледж, пока он окончательно не превратил все вокруг себя в золото или свинец случайными и неумелыми манипуляциями с ветром Хамон. Но замок он тот запомнил. И барона. И того старика, что оказался Охотником на Ведьм. Того самого старика, что встречал их во главе разъезда на опушке леса. Далее было только поле и стройные ряды палаток. Они добрались до одного из мест сбора в Талабекланде у Кёльских холмов.