Был обычный весенний денёк. Всё цвело и радовалось жизни.
— Эг, если ты можешь позволить себе спать на уроке, то буть добр и расскажи, что такое Великая катастрофа и каковы её последствия, — озлобленно сказала учительница.
Эг хотел было ответить, но вместо ответа получилось какое-то бессвязное бормотание.
— Спорим, сейчас снова начнётся? — прошептал Шин
— Тут даже спорить нечего. Как же я обожаю момент знакомства учителей с Эгом, — отозвался Шон.
Два брата с трудом сдержали смех.
— Эг, я тебя внимательно слушаю, — повторила учительница.
— Дорогая мисс Кена, — не поднимая головы с парты, издевательским, но всё ещё сонным голосом отвечал Эг. — Я понимаю, что вы у нас новый учитель и только-только начали преподовать, но не могли бы вы не спрашивать меня о том, что сто сорок один год назад на нашу планету Орназию обрушился метеоритный дождь и уничтожил большую часть озонового слоя и о том, что выжили только те существа, которые жили в глубоких низинах. Потом, когда всё начало приходить в норму, в пустошах, спустя сорок лет после катастрофы, начали появляться ранее невиданные монстры, которые в считанные дни отрезали все десять городов друг от друга. С тех пор «наш» Кужин только и делал, что постоянно дрожал в страхе.
Эг ещё что-то невнятно пробормотал про трусость жителей этого города и снова погрузился в страну грёз.
Лицо учительницы вмиг скривилось, словно от уксуса. Шин и Шон прилагали неимоверные усилия, чтобы не засмеяться в голос.
— Что за неуважительный тон? — возмутилась Кена, — Он меня поражает больше, чем твои знания.
— Дырлынь, дырлынь. Видите, прозвенел звонок, а это последний урок, так что отстаньте, — ответил ещё более неуважительным тоном Эг.
Лицо Кены принимало всё более и более нечеловеческий вид.
— Да как ты смеешь? Ты и дома так разговариваешь? Я расскажу твоим родителям, но сначала мы пойдём к директору, — полная возмущения Кена и схватила Эга за запястье.
Эг тут же проснулся и ударил учительницу ладонью по лицу. Раздался оглушительный хлопок и Кена отлетела к стене. Раздался звонок, и Эг пошёл домой, как ни в чём не бывало. Шон и Шин уже не смогли себя сдерживать иначали настолько громко смеяться, что это можно было услышать во всей школе. Они, так и не сумев остановиться, вышли из класса и ещё долго не могли успокоиться. Класс довольно быстро опустел. На щеке Кены остался отчётливый след руки Эга.
«Как пятнадцатилетний ребёнок может быть настолько жестоким?», — спрашивала она себя, забившись в угол.
Из её глаз потекли слёзы. Ей было очень больно, как физически, так и от осознания того, что если Эг захочет, он может убить её. Она дрожала и плакала. Животный страх не давал ей сдвинуться с места, хоть Эг и давно ушёл.
— Кена, вы в порядке? — послышалось из коридора
Два существа бежали к ней, но она могла только молиться о том, что это не пришёл Эг, добить её.
Кена была маленькой девушкой. Она в глубоком детстве потеряла родителей и всё детство провела в детском доме. Заметив её слабость характера, дети начили травить её, а потом даже начали избивать. Она была настолько запугана, что на вопросы воспитательницы о том, что с ней случилось, выдумывала небылицы, чтобы дети не узнали, что она проболталась, но от безнаказанности те становились ещё более жестоким. Однажды травмы были настолько серьёзные, что Кена чуть не умерла, но благодаря сильной воли к жизни, смогла выкарабкаться. Медсестра, приставленая к детскому дому, уже не могла оставаться равнодушной по отношению к Кене и поэтому забрала её к себе. Тогда «неуклюжесть» Кены куда-то исчезла. Из-за частых побоев её внутренние органы сформировались неправильно, что привело к множеству проблем со здоровьем. Несмотря на всё это она выросла хоть и немного вредную, но очень добрую двадцатипятилетнюю девушку. Но даже спустя столько времени, она так никому не смогла рассказать о том, что с ней было в детстве.
В класс забежала медсестра и Лона. Медсестра, увидев состояние Кены, стала успокаивать её, попутно проверяя наличие травм.
— Лона, скажи, как ты можешь учиться в классе с таким монстром? — сквозь слёзы бормотала Кена.
Лона была единственным не-человеком в классе. Она принадлежала расе зверолюдей. Из-за такой постановки вопроса ей стало не по себе. Драконаида прекрасно понимала некую генетическую неприязнь существ разных видов, но, в ситуации, когда назвали монстром не её, а кого-то другого, она испытала довольно смешанные чувства. С одной стороны, ей было приятно, что наконец-то не она монстр класса, а с другой стороны, это же и ужасало.
Лона с медсестрой только спустя двадцать минут смогли привести в чувство Кену. Лоне нужно было срочно вернуться в детский дом, поэтому она не могла уже оставаться больше, и попрощавшись, убежала.
— Что за класс? Одни проблемы, — слишком безэмоционально сказала медсестра, — Так, к сведению, это именно она позвала меня.
Кена хотело было побежать за ней и поблагодарить, но ноги всё ещё не слушались её, а и она тут же упала в руки медсестры.
— Ты сейчас слишком слаба. Полежи у меня, пока не отойдёшь, — посоветовала медсестра.
Кена опёрлась на её плечо и пошла в лазарет.
На улице Солнце лениво заходило за горизонт, желая подольше остаться на небе в такой замечательный день.
Лона бежала с рюкзаком обратно к себе в приют. Она потеряла родителей всего пару лет назад. Тогда противоречия между зверолюдими и людьми перешли из мирных перепалок в настоящую кровавую бойню. Люди, ненавидящие зверолюдей, решили раз и навсегда искоренить их вид. Они собрались вместе и стали вламывается в дома и убивать всех. Удалось выжить только детям.
Лона настолько спешила, что не заметила спокойно идущего Эга. И со всей скорости налетела на него. Встряхнув головой, она хотела было извиниться, но стоило ей поднять взгляд, её глаза наполнились ужасом. Она не могла ни двинуться, ни сказать ни слова. Эг без раздумий, словно животное, пнул со всей силы её в живот.
— Как ты смеешь прикасаться ко мне? — возмущённой воскликнул Эг и пнул ещё раз, уже по голове и пошёл дальше.
Перед глазами Лоны всё начало плыть и она потеряла сознание
Шин и Шон подбежали с палками и начали тыкать Лону и смеяться, как ненормальные. Вдоволь наигравшись и натыкавшись, два брата пошли за Эгом.
— Что вы ко мне пристали? — сказал он им.
Он переглянулись и опять засмеялись.
Эг часто любил избивать Лону даже без повода. Он мог подойти к ней в любой момент и пнуть её в спину или ударить со всего размаху. Эг ненавидел зверолюдей по факту их существования и старался максимально сильно портить жизнь Лоне. Ему ничего не могли сделать, потому что его родители были важными людьми в городе, а его знания были всеобъемлющими. Мать Эга была знаменитой магической артисткой, а отец — прославленным кузнецом.
Лона очнулась только когда солнце уже село. Всё её тело ещё не отошло от утренних побоев, как появились новые. Она схватилась за голову от сильной боли и вдруг ужаснулись, — «Где моя заколка?» Обычная металлическая заколка, покрытая ржавчиной от постоянной слякоти в приюте, единственная вещь, которая напоминала ей о родителях. Ночью, за несколько часов до бойни, мама Лоны причёсывала её и закалола волосы этой заколкой. Когда в их дом ворвались и убили почти всех там находившихся, они сожгли дом. Заколка — это единственная уцелевшая вещь после пожара. Лона не могла пережить эту потерю. Она начала искать её, забыв о том, что ей нужно срочно спешить.
Эг вернулся домой уже ближе к ночи.
— Как в школе дела? — спросил отец.
— Как всегда отлично. Всё готово? — поинтересовался Эг.
— Да, у тебя есть вся ночь, чтобы сотворить лучший меч, который ты сможешь, — сказал отец.
Эг прошёл в кузницу и начал творить. Раздался раскат грома и хлынул ливень
***
Наступило утро, дождь не утихал. Лона еле стояла на ногах от сильной усталости. Она искала всю ночь.
«Да, где же? где же?»
Лона в глубине души понимала, что заколку уже никогда не сможет найти, но надежда заставляла дальше искать её в грязи.
***
— Я наконец-то это закончил. Теперь я могу стать стражем врат и наконец сбежать из города, — предвкушал Эг
На сбор материалов и обучению ремеслу у него ушло больше трёх лет, но сейчас, стоя под дождём и подняв свой меч к небу, он не желал не о чём.
***
Тем временем на окраине города появился паровоз. Чем больше времени проходило, тем больше зевак приходило поглазеть на него.
— Он появился из вон той скалы! — упирался дед.
— Как он мог выехать из цельной гранитной горы? Там ни рельс, ни прохода нет, — говорил второй.
Перепалки в толпе так и продолжались бы, но тут дверь локоматива распахнулась.
