Мист
[Асгард]
Протянутая рука принадлежала Фригге — новой жене Одина, подарившей Асгарду истинного наследника. Впоследствии наречённого первенцем королевской четы, под влиянием главы которой и имя Хелы было предано забвению. Как то было с муспелами, как грозило случиться с Мист и всем, что было неугодно царю. Сам же Один отныне слыл не завоевателем и тираном, он стал спасителем и миротворцем. Фригга ли изменила его взгляд на мир и поспособствовала созданию новой легенды? Или же, наигравшись вдоволь с судьбами миров, Всеотец решил подарить себе покой? Какой бы не была причина, но день рождения Тора принёс с собой милость и доброе расположение духа Одина. Его невнимательность. Которой справедливая и чуткая супруга не чуралась воспользоваться. Рискуя собственной жизнью, если то было возможно, Фригга из жалости освободила Мист. Указала валькирии на тайную тропу, что волею судьбы вела в Мидгард. К свободе… в изгнании. Ослабленная и покинутая, девушка веками скиталась по полям сражений и собирала души павших во время битв воинов, питая разрушительную магию заключённую в теле. Без Богини Смерти и её кровного дара, Мист стала уязвима к ранениям настолько, что даже малый осколок могущества Эфира — главного источника её силы — разрушал девушку изнутри. В глубине души валькирия лелеяла надежду вновь освободить Создательницу, стать цельной и вернуть себе дар самоисцеления. Она прекрасно знала что должно для этого сделать. И всё же забирала жизни касанием руки не намереваясь вернуть былое могущество, но чтобы просто прожить ещё один день. У девушки ушло более пятисот лет чтобы отточить магическое мастерство и научиться копить энергию жизни в обретённых крыльях. «И меньше года, чтобы убить достаточно… — подумала про себя она, потирая виски кончиками бледных пальцев. — Чтобы жить, не надеясь на Хелу. Не надеясь ни на кого из богов». Участки на чёрно-белой картине её восприятия постепенно обретали краски. Импульс магии Хелы пробил брешь в выстроенной агентами вражеской организации защите. Словно застоявшаяся вода, воспоминания просачивались сквозь образовавшееся отверстие. Но, вопреки ожиданиям Мист, лишь те что имели непосредственное отношение к первому пристанищу. К Асгарду, который она считала домом множество жизней назад. Прожив в мире асов лишь одну сотню лет и более тысячи в Мидгарде, кем девушка считалась? Противоречия в чувствах рождали в сердце смятение, заставляли сомневаться в вынужденно выбранном пути и мотивах. Ведь вспомнив как забирала души во имя собственного выживания, Мист также вспомнила и причину, по которой погрузилась в вечный сон. Она ждала. Валькирии причинили вред, неоднократно предав доверие и потому получить истинное удовлетворение она могла только от двух вещей — безоговорочного прощения или беспощадного возмездия. До того как её нашла ГИДРА, силилась вспомнить Мист, девушка жаждала отмщения, погибели всем асам и первоочерёдно Всеотцу. Затем её стёрли, изувечили и собрали заново. Но вовсе не это служило причиной искомых изменений. Нечто, отчаянно стремящееся остаться тёмным пятном в уголке сознания. Нечто, от попытки воссоздать которое хотя бы в воображении, Мист ощутила острую необходимость защититься. Обороняться любыми средствами от собственной сентиментальности, от застилающих взор и притупляющих инстинкт выживания образов. Её метания не могли продолжаться вечно. Но чтобы прервать их усилием воли, Мист не хватало времени. Болезненным щелчком по носу, вырвавшем валькирию из чертогов разума, стало падение корабля тёмных эльфов. Со своего места она не слышала грохота и скрежета, с которым массивная конструкция пропахала земли. Однако каждой клеточкой тела явно ощутила каждое его вращение и импульс, с которым погасла энергетическая защита. Через образовавшуюся щель в полу Мист увидела дневной свет и, дождавшись когда её случайные попутчики покинут корабль, юркнула за ними следом. Это не её сражение. Валькирии нет дела дела до того сколько жизней асов или эльфов оборвётся сегодня. Не должно быть. — Ключ. — Решительно прошептала девушка, прячась среди обломков. Она облокотилась на один из них, оценивая обстановку. Хеймдалл — всевидящий страж Одина — быстро расправился с уцелевшими бойцами сбитого экипажа, затем направился к своду сферических врат и провернул меч в механизме. Мист быстро обернулась на хаос сражения у городской черты и увидела лишь что Хеймдалл запустил энергетический щит, о который разбивались все прочие корабли нападавших. И этим же мечом он неоднократно открывал Биврёст… Это ли тот ключ, что упоминала Хела? Если так, то его должно забрать, воспользовавшись преимуществом: взор всевидящего Хеймдалла был не способен обнаружить порождение «скверны». Мист осторожно вышла из своего укрытия, намереваясь подлететь со стороны бесконечного водопада, затем схватить орудие сверху, заблаговременно открыв себе портал в какой-нибудь из миров. Или, в случае если судьба искренне улыбнётся валькирии, сразу же освободить создательницу. А затем… Она избавится от её голоса в своей голове и от кровных уз, ставших очередными оковами. Или же присоединится к Хеле чтобы спалить Асгард дотла. «Решу этот вопрос позже». — Ты?! — Страж несвоевременно обернулся, определённо намереваясь держать путь к замку. — Что ты здесь делаешь? — Здравствуй, Хеймдалл. — Мист прокрутила древко оружия в руке, постепенно приближаясь к настороженному стражу. Шаг за шагом, не сводя глаз с мягкого сияния наточенных лезвий его кинжалов. — Как давно меня здесь не было? Ты постарел… — Здесь многое изменилось с твоей поры. Но а ты всё такое же неразумно дитя. — Не говори так, будто знаешь зачем я пришла. — Это не имеет значения. Ведь тебе не место здесь. — Почему? В чём моя вина?! — Мист раздражённо хмыкнула, склонив голову набок. Золото глаз мужчины схлестнулось в негласной борьбе с обсидиаоновой тьмой её. — Мой грех состоял в том, что я пожала руку Смерти. И в тот же миг весь мир ополчился против меня… «Теперь дьявол не отпускает мою руку, теперь враг не отступает от меня». — Просто за то, что я существую! — Мист пропустила горький смешок и рванула на стража, некогда бывшего другом её отца. Хеймдалл же отступил в сторону, вынуждая девушку по инерции двигаться вперёд. Он не желал валькирии зла, но торопился закончить сражение как можно скорее. Девушка проскользила по мосту несколько метров и остановилась как раз в обозначенной во время короткого стратегического планирования точке взлёта. Чтобы отвлечь стража, она попыталась нанести мужчине несколько колющих ударов алебардой-трезубцем. Вынуждая отступать под неумолимостью и яростностью успешно парируемых атак, напоследок метнула оружие словно копьё и взлетела к верхнему своду. Нырнула в «окно» в потолке врат, а уже через мгновение мягко приземлилась возле искомой добычи. Однако едва девушка обхватила массивную рукоятку меча, Хеймдалл решился причинить ей боль. Явил свою мощь и скорость. Мужчина схватил девушку за перья, отшвыривая по траектории к ближайшей стене. Не успела валькирия опомниться и полностью подняться, оба плеча пронзила острая боль от вошедших до середины лезвия кинжалов. Пнул бы он её в живот или по голове в стремлении обезвредить, не знай девушку ещё ребёнком? И сможет ли пересилить себя и убить? Страж всегда ставил преданность Асгарду выше собственных устремлений. Полностью лишённый каких бы то ни было амбиций, Хеймдалл денно и нощно нёс вечную службу. Преданный сторожевой пёс Одина. До чего смешно! Захлёбываясь от яда накопившегося гнева, Мист всё же поднялась на ноги. — И почему всегда крылья?! — Скрестив руки, девушка одним резким движением вынула кинжалы и вернула обратно обладателю. Хеймдалл поймал оба. — Это не твоё сражение. Уходи, дитя. — Или что? Убьёшь меня? — Не трать время, которого у тебя нет. Уйдёшь сейчас и Один ни о чём не узнает. Клянусь. — Ты всегда был добр ко мне, «дядюшка» Хеймдалл. — Мист завела руки за спину в притворном смирении. Силы, дарованные поглощёнными душами, капля за каплей иссякали. Она черпала их слишком быстро, рискуя дать Эфиру одержать верх, начав разлагать тело. Мист знала, что выдержит ещё минимум три смертельных и сотню незначительных ранений прежде чем это случится. Прежде, чем придётся искать новую жертву.Что, впрочем, на сей раз было не сложно. В кипящем котле сражения позади них жертвы уже исчислялись десятками. — Но я не могу отступить. Мне нужен ключ. «Или я сгнию заживо прежде, чем успею одолеть тебя. — Мысленно добавила Мист, постепенно сокращая вновь образовавшуюся дистанцию между собой и целью. — Не так много осталось, если придётся драться… Не вынуждай меня, прошу!» — Ты умрёшь, если доберёшься до него! — Отрезал Хеймдалл, закрывая собой меч в скрежещущем и источающем слишком много магии механизме. Но смотрел он отнюдь не на оружие. При упоминании ключа его взгляд мимолётно метнулся к колоннам замка, к главной башне где в старые времена почивал Один. — Кровная магия? — Догадалась Мист, сосредоточив внимание на страже. — Всеотец запечатал свою дочь, привязав врата к нити своей судьбы?! Ей хотелось вцепиться в равнодушного и подчёркнуто хладнокровного мужчину ногтями, выцарапать его золотые глаза за преданность лицемерному тирану. Завоевателю, провозгласившему себя миротворцем. Убийце, кичащемуся благородством и прикрывающемуся законами. Кто бы мог подумать, что сам Всеотец опустится до печатей крови, когда столь рьяно отрицал не только проявления оной, но и само её существование? Ей хотелось убить всевидящего Хеймдалла, бесчестно закрывшего глаза на несправедливость. Мист занесла кулак для удара, но в который раз оказалась сбита с ног. Что-то в источающем магию механизме врат надломилось. Взорвалось, лишая город защиты. Лишая Мист права выместить гнев на очередном предателе. Её подхватили сперва раскалённые потоки воздуха, а затем и течение бесконечного водопада. Когда же воды вынесли её на каменистый безжизненный берег, небо Асгарда освещали тысячи звёзд. Сражение было окончено. Девушка откашлялась, убрала влажные волосы с лица и перевернулась на спину. Она размышляла сколько сил ей потребуется чтобы убить Одина, попутно пытаясь воззвать к создательнице. Потянула за связующую их нить, но на другом её конце валькирию ожидал непроницаемый барьер. Очевидно Хеле не ступить на земли Асгарда даже будучи тёмным попутчиком в чужом сознании, покуда жив Один. Мист неоткуда ждать помощи. Негде прятаться, пока собирает силы. И, по обыкновению, было некуда бежать. Схождение сильнее всего сказывалось на материи Земли, ставшей точкой соприкосновения всех прочих миров. Девушке некогда искать новый портал и нет сил и времени чтобы выискивать тайные тропы — ветви разрушенного Иггдрасиля. И что же ей тогда оставалось? — Это фонарики! — Возведя глаза к ночному небу, полупрошептала полупрокашляла Мист. Воодушевлённо, как никогда прежде. — Они чествуют погибших. «Кого-то важного, судя по всему. А значит устроят поминальный пир, во время которого можно пробраться в хранилище. Надеюсь, плита жизни и времени, которую я добыла для Хелы всё еще там». Слова и мысли синхронизировались. Мист мимолётно ухмыльнулась одним уголком рта, но тут же смахнула самодовольное выражение с лица, фыркнув точно ребёнок, обозлённый нечестной игрой всемогущих взрослых: — Я живу надеждой. Кто бы мог подумать!