ГОСТИ ИЗ БУДУЩЕГО.

— Капюшон свой раскрыла зверушка, Ох и ждёт зверушку пирушка! Ой, ля-ля!.. Вот такие, брат, дела! Распевал по Хогвартсу очередные частушки полтергейст Пивз. Все шарахались от него, но понятливый гаденыш замолкал в присутствии Драко Малфоя, которого уважал за то, что тот как-то спрятал его в своей комнате старосты от Аргуса Филча, и его противной миссис Норрис. Блондин тогда выставил вон старика из гостиной Слизерина, сказав, что пожалуется отцу, а он, как известно, был попечителем Хогвартса и щедрым жертвователем. И только ради него Пивз согласился следить, если получится, что делает хромоногий и одноглазый «профессор» ЗОТИ. Сегодня полтергейст был доволен собой поджидал Малфоя на Астрономической башне. Драко как раз туда спешил. — Ты выяснил что-нибудь, об Аласторе Грюме? — спросил Малфой, когда увидел Пивза, танцующего на перилах балкона. — Если бы не ты, Драко, то я бы этого Поттера, — при этом, полтергейст смачно выругался и сделал вид, что сплюнул на пол, а шапочка на его голове с бубенцами колыхнулась, — какашками закидал. — Перестань дурачиться, Пивз, — произнес блондин. — Ну в общем, хромоногий чувак сегодня опускался в Тайную комнату, он поменял входной пароль на раковине в туалете Плаксы Миртл. До этого пароль был: «Смерть грязнокровкам». — Пивз, ты запомнил новый пароль? Пожалуйста, скажи, что ты запомнил, — попросил Драко. — А что ты мне дашь взамен, Малфой? — хитро подмигнул глазом черноволосый полтергейст. — Можешь закидать Грюма какашками, или подлей в его пойло, что он пьет какого-нибудь диарейного зелья, и сделай все, чтобы он не проник сегодня в ближайшие шесть часов в Тайную комнату, — ответил слизеринец. — О, за возможность напакостить тому, кто в меня бросил заклятье икоты и «Обезъяз», когда я весело пел песенки про его искусственный глаз и протезную ногу, можно и открыть тайну. — Так, Пивз, теперь ты можешь ему вполне отомстить, когда он не сможет встать с унитаза, — рассмеялся блондин, — он тебе ничего не сделает, потому что ты бессмертен. А теперь скажи мне пароль, Пивз. — «Смерть врагам Темного Лорда», такой-же, как для проникновения в голову статуи в Тайной комнате. Я проследил сам за хромоногим, ведь я — не он, а умею сквозь стены проходить. Видел бы ты, Малфой, как одноглазый падал в трубу раковины! Ахах, он подхватил костыль под мышку и полетел вниз. Ты сегодня и сам вкусишь всю прелесть полёта. Вот умора будет! — Спасибо, Пивз, я твой должник, — ответил Драко, кисло улыбнувшись, — но об этом никому не говори, а стишки пакостные про Аластора Грюма сочиняй. Твои песни про таких мерзких отродий — бальзам для ушей. — Я тебя не выдам, Малфой, а теперь мне пора, надо раздобыть слабительное зелье для одноглазого чувака. Помфри как раз сейчас уйдёт за новой партией лекарств, а я прошвырнусь у неё в сейфе. Если Поттер соберется в Тайную комнату, то лучше идти после 16-ти часов, именно к этому времени Грюм будет сидеть на унитазе. Я обещаю, Малфой! Пивз взвился под потолок и ушел через стену. Малфой поспешил к Гарри, чтобы все ему рассказать. Он покинул Астрономическую башню и пошел на обед. Поттер уже сидел за своим столом и слизеринец ему кивнул, когда сел за стол своего факультета. После трапезы парни встретились в Дуэльном классе, и Малфой рассказал ему о беседе с Пивзом. — Отлично! — воскликнул гриффиндорец. — Сегодня же я отправлюсь в Тайную комнату. На Смеркута и «Авады» не жаль. — Один не пойдешь, Поттер! Слышишь меня, даже не думай! — возразил блондин. — Я всегда один сражаюсь со всякой нечестью, Драко, мне не привыкать, — ответил брюнет, —а ты останешься с детьми. Не считая сегодняшнего понедельника, у нас до 24 числа осталось четыре дня, Малфой, и медлить нельзя. Послушай меня. — Нет и ещё раз нет, шрамоголовый идиот! — рассердился «Принц Слизерина». — Я иду с тобой. В болезни и здравии, в печали и в радости, Поттер! Он вынул свою палочку и наставил её в грудь гриффу. — Или ты скажешь мне «Да!», или я тебя свяжу сейчас «Инкарцеро», отлевитирую в комнату… — И как же ты пройдёшь в Тайную комнату, если ни хрена не умеешь говорить на парселтанге? А Малфой? Хоречий писк не поможет. — Не смей, Поттер, обзывать меня хорьком! Не доводи меня лучше, шрамоголовый придурок! — зарычал слизеринец и накинулся на брюнета. — Так-так, — услышали парни голос вошедшего в класс лже-Грюма, — и кто это у нас тут? Поттер и Малфой? У вас уроков нет, Поттер? Малфой, как всегда, всех задираете? Вы прямо как ваш отец… — Не надо о моем отце, профессор, — возразил блондин, — он гораздо лучше вас. — Противный белобрысый малфеныш, поговори мне еще! — фыркнул хромоногий. — Если ты посмеешь навредить Поттеру до начала соревнований, я тебя в хорька на год превращу, и папаша твой не поможет снять моё заклятье. Вон пошёл отсюда, заносчивый засранец! Идиоты! Поттер, а ты останься. Драко вышел из Дуэльного класса, строя из себя высокомерного ублюдка, в самых лучших своих традициях держать лицо. Он злобно прищурился на профессора ЗОТИ, фыркнул на Поттера, а за дверью выдохнул, когда вышел. — Мерлин, — тихо прошептал он, — только бы с Гарри сейчас ничего не произошло. А тем временем, лже-Аластор почапал к гриффиндорцу и заглянул в его глаза. — В твоём возрасте Седрик Диггори умел все, а ты… я никак не могу тебя понять. Скажи мне, Поттер, как ты собираешься победить дракона? В чем заключается твоя сила? Гарри смотрел на мужчину растеряно, он понимал, что сразиться с семи тонной махиной в его четырнадцать лет просто немыслимо. Длина дракона 17 метров, размах крыльев — 25, высота — три метра, не говоря уже о пламени огня, который тот изрыгает. Самки, а именно их Чарли Уизли привёз на Турнир Трех Волшебников из Румынии. А ещё эти близнецы — братья Рона… они делают ставки на Седрика и Гарри. Брюнет зажмурился. — Я не знаю профессор. Я умею летать, я не плохо умею летать, правда… Я в этом силен — это точно, — ответил гриффиндорец. — Применять запрещенные заклятья, о которых вы рассказывали на недавнем уроке, нельзя, но тогда… — «Непростительные» заклятья — нельзя, Поттер, все верно, зато палочку с собой взять можно! — закричал Лже-Грозный Глаз. — Все, ступай давай, а то я устал от тебя, ты смотришь загнанным и слабым кроликом, аж противно! Иди! Гарри вылетел из Дуэльного класса и чуть не сшиб у дверей Малфоя. Блондин молча схватил его за руку, и они побежали на урок Трансфигурации, на который почти опоздали, так как звонок только что прозвенел. — Он пытал тебя? Что этот гад сказал, Поттер? — спросил слизеринец. — Все спрашивал, чем я собираюсь победить дракона, и в чем моя сила? — ответил брюнет. После уроков парни пошли в раздевалку и долго спорили, пойдёт Гарри один в Тайную комнату, или возьмёт с собой Малфоя. Они не называли вслух Тайная комната, чтобы никто не смог бы понять, если даже и подслушивал сейчас их. — Поттер, я в тебя сейчас «Ступефаем» запульну, мало не покажется! — шипел в гневе «Слизеринский Принц». — А я тебе говорю, идиот, что ты мне там не нужен! Усек! Чтоб ноги твоей хорьковой не было! Проваливай отсюда! Но тут появился Пивз. Он запел свои стишки: — Грозный Глаз рвёт и мечет, Ведь случилась с ним беда. Грюм напился моей дряни, Что не встанет он с сортира До пол ночи, господа! Ахаха!.. — Это правда? — в унисон спросили Гарри с Драко. — Все так! — важно ответил полтергейст. — Пивз свое дело знает. Ваш одноглазый чувак сидит на унитазе, живот его от моей волшебной дряни, что я намешал в его пойло, болеть и крутить долго будет. Кстати, это — оборотное зелье. Грюм аж весь позеленел от диареи, что его пробрала. Часов на шесть вывело из строя. Когда ещё его кишки в норму придут. — Спасибо! — улыбнулся Гарри. — Я — твой должник. — Поиграй со мной как-нибудь в плюй-камни и проведи в гостиную своего львятника, — подмигнул Пивз и замотал своей головой, отчего бубенчики на его шутовской шапке зазвенели. — Идёт! Долг — платежом красен! — кивнул гриффиндорец. Он вынул из сумки клык василиска, коим его наградил змей, поранив руку на втором курсе, сунул его в карман мантии. Затем проверил, на месте ли его волшебная палочка, а также мантия-невидимка. Он выбежал из раздевалки и поспешил в туалет Плаксы Миртл, но Малфой от него не отставал. Брюнет уже в туалете прижал парня к стене и прошептал в губы: — Драко, Морганой заклинаю, уходи, это опасно, очень опасно! Я люблю тебя и не могу подвергать опасности. Пожалуйста, Малфой. Хороший мой, любимый, прошу тебя, послушай меня. Иди сейчас в нашу комнату и накрой на стол, мы отпразднуем, когда я вернусь. Гриффиндорец поцеловал блондина яростно, жадно, неистово, до звёзд в глазах, вышибая поцелуем все мысли. — А ночью я буду любить тебя, Драко, Мерлином клянусь! — горячо прошептал брюнет снова, прижимая любимого к себе. — Прошу тебя, уходи. Малфой ответил на объятия и поцелуи, прижимая к себе Гарри, как можно ближе. — Нет, Гарри, нет! Я с тобой. «Один в поле — не воин!» — так говорят. Ты ведь на все свои прошлые похождения брал с собой Грейнджер и Уизли. В этот раз буду я, Поттер. Давай, в болезни и здравии, в печали и в радости! — Но это слова клятвы любви перед алтарем, Драко! — возразил гриффиндорец, зарываясь в шелковистые волосы «Принца Слизерина» пальцами и губами, носом вдыхая их аромат. — Мы их произнесем, как только школу закончим, Поттер, но я готов и сейчас их произнести. В чем проблема, Гарри, от чего такое лицо, словно ты лимон сожрал, или мочой гоблина подавился? Я. Люблю. Тебя. Пойдем, не теряй время. Грифф снова поцеловал Драко, но уже нежно, хоть и коротко. — Мы скрепим нашу клятву сегодня ночью, Малфой, а потом сольем наши воспоминания в колбочки. Когда придёт время им… — Он кивнул головой в сторону, намекая на детей. — уйти, у нас останется пара флаконов с воспоминаниями, чтобы мы не смогли с тобой забыть ничего. Малфой кивнул, шмыгнув носом. Расставаться с детьми не хотелось, но месяц их пребывания в Хогвартсе подходил к концу. — Гарри, я не хочу ничего забывать: ни — тебя, ни — их. Я не хочу быть больше один, не хочу сходить по тебе с ума по ночам в комнате старосты Слизерина и в своей холодной постели. Я за эти дни привык просыпаться в твоих руках, в твоих объятиях, в коконе твоего тепла и любви, Поттер. — Я надеюсь, что после того, как они уйдут, я поселюсь у тебя на все ночи, — ответил брюнет, — а сейчас нам надо идти, «время — деньги», — так магглы говорят. Первым в трубу каменную прыгнул Гарри, а за ним — Малфой, которого гриффиндорец поймал внизу в свои объятия. Поймал и не смог удержаться от поцелуя. Драко после посмотрел на свои золотые часы на руке. — Почти пять часов, скорее, Поттер, все потом, надо эту дрянь уничтожить. — произнес блондин, но сам все обнимал любимого и тянулся к губам. — Ох и заводишь ты меня, Драко, — улыбнулся грифф, — я ведь тебя сегодня изнасиловать могу. — Да, что хочешь, то и сделаешь, Поттер, я готов на все, а пока нам надо спешить, — рассмеялся «Слизеринский Принц» и сам повел вперед брюнета. Малфой здесь не бывал, поэтому он пропустил Гарри вперед, а сам наколдовал светящийся шарик- «Люмос» и смотрел под ноги. Через несколько метров они увидели старую, сброшенную кожу василиска, метров двадцати. Поттер взял за руку любимого, чтобы он не испугался. Когда парни дошли до входа в сам грот, гриффиндорец снова произнес пароль на парселтанге и круглая дверь открылась — змея на ней пропустила, вняв словам на привычном ей языке, так как Гарри говорил, как носитель парселтанга, а не подражатель, подобно лже-Грюму, заучившему пароль наизусть из уст Темного Лорда. В самом гроте Гарри с Драко увидели скелет двадцатиметрового василиска. — Я достану сейчас тебе один клык, Драко, — сказал брюнет. — Если Смеркут вдруг нападет, ты его пронзил клыком. Блондин кивнул и Гарри шустро взобрался на голову, легко взял клык, обернув руку носовым платком на всякий случай. Почему легко? Кости усохли немного и свободно поддались. Гриффиндорец прямо с головы спрыгнул на мокрый пол. — Вот, держи, Драко, но голыми руками острие клыка не трогай, не дай Мерлин, яд в кожу впитается. Посмотри, капля яда закристаллизовалась на острие. Перед уходом я ещё один возьму с собой, а этот будет тебе на память. — Гарри, мы забыли закрыть дверь, иначе тварь вылетит, — ответил блондин, — но если ты закроешь её, она не замурует нас здесь? — Нет, мы её откроем парселтангом, а после замурует новым паролем, что сам Том Реддл хер угадает. Драко кивнул, а Поттер вернулся и закрыл дверь на засов изнутри. Потом парни подошли к голове статуи и брюнет глянул на любимого. — Готов, Драко? Палочку возьми в правую руку, а клык василиска — в левую Давай! И блондин кивнул. Гарри произнес пароль на парселтанге очень громко и властно. Медленно пасть начала открываться и парни увидели чёрный зев. Смеркут не вылетал оттуда, очевидно опасаясь летающих вокруг светящихся шаров. Поттер тогда убрал все, оставив лишь один, рядом с Малфоем. «Живой Саван» вылетел после этого незамедлительно. Гарри произнес ряд заклинаний: «Инкарцеро», «Остолбеней», кучу всяких взрывающих, но эта тварь разинув воронкообразную пасть, наступала, расправив свой саван. Алые глаза и алый хохолок. — Эта тварь — женская особь, Поттер, — крикнул блондин, — у неё хохолок на голове. — Я понял, посмотрим после в пасти статуи, не отложила ли тварь яйца, — ответил гриффиндорец. — Ты только посмотри, лже-Грюм заколдовал её, чтобы никто не смог уничтожить. Эх, жаль нет с собой меча Гриффиндора, я бы им эту гадину разрубил. Гарри вынул из глубокого кармана мантии подарок отца — мантию невидимости и кинул её Малфою. — Накройся, Драко, я сейчас убивать её начну, как бы тварь на тебя не кинулась. «Принц Слизерина» не стал испытывать судьбу, да и понимал он, что не должен мешаться под ногами у Гарри. — Наконец-то, Драко, ты хоть раз меня послушался. Он отстранил парня в угол, а сам начал бить по Смеркуту заклятиями. — Попробуй снять Чары «Империо» Аластора с твари и тогда только одолеешь. Гарри, ты слышишь меня? — крикнул из угла слизеринец. — Я забыл, Малфой, что надо произнести? — спросил отбивающийся брюнет. — «Фините Инкантатем», — ответил он, усмехнувшись. — Спасибо, любимый! — улыбнулся Поттер и направил на Смеркута свою волшебную палочку. А потом он произнес заклинание, отменяющее все Чары и заклятья, кроме «Авады», конечно, «Убивающее» отменить нельзя. Однако, когда жёлтая дымка «Империуса» спала, Смеркут стал ещё агрессивнее — он начал брюнета пикировать, увертываясь от палочки и клыка василиска в его руках. Гарри ничего не оставалось, как подпустить тварь к себе ближе, позволить ей напасть. Гриффиндорец для этого лег на пол, а Смеркут «подплыл» ближе. И вот тогда-то брюнет и пронзил тварюгу клыком василиска, но она успела цапнуть парня в горло. Тут же стало очень светло и Гарри увидел вбежавших в грот Снейпа и Дамблдора. Сознание начало гаснуть. Драко подбежал к гриффиндорцу и зарыдал, а Северус поднял Поттера на руки, прижав к себе. — Скорее к мадам Помфри! — услышали все голос директора Хогвартса. — Директор, — промолвил Гарри, — там, в пасти статуи, Смеркут мог отложить яйца — это самка, надо уничтожить, а ещё необходимо сменить пароль двери и на кране раковины. — Мальчик мой, — ответил Дамблдор, — не разговаривай, не теряй силы. Северус, скорее, яд сейчас парализует его, а ты, Драко, останься со мной. Снейп не понес Гарри в лазарет, он в туалете Плаксы Миртл положил парня на скамейку, трансфигурировав её из какой-то деревяшки на полу. Он вынул пузырек с противоядием и влил его частями в рот Поттеру, которого уже наполовину парализовало. — Лили, — прошептал зельевар, — я спасу твоё дитя, клянусь тебе. Смерть не заберет его у меня, у Драко и их будущего. Поттер, не закрывай глаза, не спи, пока паралич не пройдёт, нельзя. Лили, укрепи своего сына, — шептал профессор, согревая ледяные пальцы Гарри. Через пять минут он снова напоил зельем гриффиндорца, но уже «Кроветворным», а за ним — «Укрепляющим». Брюнет вздохнул и пошевелил рукой — паралич отступил. — Надо вернуться, профессор, — прошептал тихо грифф, но Снейп только зыркнул на него своими чернющими глазами и парень замолчал. Северус поднял на руки Поттера и вынес прочь из туалета Плаксы Миртл. Призрак девочки во все глаза наблюдал за Гарри. Она ничего не сказала, а лишь помахала рукой. Зельевар понес гриффиндорца в их с Драко комнату. Дети, увидев отца, испугались, но деда Севы их успокоил, сказав, что Поттер от усталости упал в обморок, скоро все пройдёт, но надо дать ему поспать. А тем временем, в Тайной комнате Альбус Дамблдор расспросил о пароле и Драко его назвал. Директор нашёл действительно пять отложенных яиц Смеркута в логове головы статуи и пронзил их клыком василиска, который достал из скелета мертвого змея. Трупик твари, которого убил Поттер, Альбус Дамблдор взмахом своей волшебной палочки и вовсе убрал, чтобы и следа не осталось. Почему он так с яйцами не поступил? Когда лже-Грюм спустится, он найдёт след действий Дамблдора, а не Гарри. Против директора не пойдешь, пусть лже-Аластор думает, что и Смеркута убил тоже Альбус. Дамблдор запечатал дверь в Тайную комнату и кран на раковине тем паролем, который сам Лже-Грозный Глаз и наложил. — Директор, вы не поменяли пароль? А вдруг он снова придумает пакость, или принесёт сюда другую тварь? Ну, например, Пикирующего злыдня, питающегося мозгами человека? — Пароль для лже-профессора только на раз, потом я его сменю, а пока поставлю не улавливаемые сигнальные Чары «Слежения» и «Обнаружения». — Директор, здравствуйте! — пропищал призрак Плаксы Миртл. — Как поживаете? Драко, и тебе привет! — Привет, Миртл Элизабет! — улыбнулся Альбус Дамблдор и пошел к двери. — Почаще заглядывай, малыш Драко! — хихикнула девчонка. — Спасибо, приду как-нибудь, Уоррен, — ответил слизеринец и вышел следом из туалета. Зная хорошо своего крёстного, Малфой поспешил к нему, вернее, в свою с Гарри комнату, а не в лазарет мадам Помфри.