ГОСТИ ИЗ БУДУЩЕГО.

Наступило 22 ноября — день, в который детей на четыре дня возьмёт в имение Блэков Сириус. Северус одетый, бодрый и максимально сосредоточенный, ждал детей, пока они, наконец, попрощаются с Гарри и Драко, чтобы переправить их камином из своего личного кабинета-лаборатории к Бродяге. Мальчики, одетые и позавтракавшие, не отходили от родителей, а те обнимали их, словно расстаются на год. — Мы будем скучать, — проговорили семилетки в унисон. — И мы, — ответил Драко и обнял детей. Тоже самое сделал и Гарри. — Это всего на четыре дня, любимые, — сказал Поттер. — Все нормально, отец, — ответил Скорпиус. — Мы ведь не увидим кроме этих четырех дней больше никогда Сириуса Блэка, поэтому мы с Алом рады погостить в Блэк-холле, чтобы получше узнать твоего крёстного, Гарри. — В Блэк-холле? — воскликнул гриффиндорец. — Ты, отец, переделал полностью дом Блэков, и из темного особняка получился очень светлый и современный Блэк-холл, с кучей аппаратуры для бытовых услуг. Нам с Альбусом интересно посмотреть на дом, каким он был до капитального ремонта и до того, пока нас с братом не было. Мы пойдём, родители! — Милые, — сказал Драко, — мы не знаем, что лже-профессор Грюм ещё предпримет в первый день Турнира Трех Волшебников. Мы с Гарри не можем подвергать вас опасности, и только поэтому позволили вас забрать. Вы — самое дорогое, что у нас есть, вы — наша вселенная, Альбус и Скорпиус. Мы вас любим. Всего на четыре дня, родные вы наши. — Готовы? — спросил Снейп. — Все, Драко, мы ушли, а вы с Поттером идите на завтрак, а потом на уроки. Профессор зельеварения вошел с детьми в камин, взяв в руку летучий порох, потом чётко произнес адрес. Зелёное пламя вспыхнуло и они исчезли. Гарри подошёл к Малфою и обнял, вытирая с бледных щек слезы. Парни вышли в коридор и прошли в свою комнату. — Все будет хорошо, Драко, — произнес брюнет, — Сириус детей в обиду не даст, а здесь им 24-го числа находиться нельзя никак. Они взяли с собой игры, да и Кикимера погоняют. Вот уж противный старик ахнет, когда увидит наших с тобой детей из мира будущего. — Я в доме Блэков никогда не бывал, Поттер. Там тепло, хорошо ли дети будут питаться? В доме есть горячая вода, ванная? — вздохнул блондин и обнял за плечи гриффа. —  У Сириуса все есть, Драко, я там все лето жил. Я уверен на все сто, Малфой, что им там понравится. Мой крёстный — замечательный человек! — улыбнулся Поттер. — Я тут подумал сегодня, когда ты расчесывался утром перед зеркалом, и знаешь, мне кажется, что в будущем у тебя волосы будут длинными, ты бы так колоритнее смотрелся, Драко, а я… Ммм… я бы запускал свои пальцы в твой шёлк белокурых волос, и они бы точно стали моим фетишем, Малфой. Твои почти белые волосы на шелковых подушках… Только представь, любимый, вот ты на мне сверху, я пронзаю тебя собой, а ты сладко стонешь, твои волосы по плечам. Драко, это было бы волшебно. Гарри прижал блондина к себе и запустил руки в его волосы. Слизеринец застонал и толкнул брюнета на кровать. Он мгновенно разделся сам и начал раздевать Гарри, целуя в губы, в шею, чуть прикусывая чувствительный кадык, опустился к острым пикам сосков и снова вернулся к губам. — А когда бы ты своим горячим ртом ласкал меня, я наматывал бы твои волосы на руку и трахал твой сладкий рот. — Бля*ь, крёстный нас уроет за непослушание, но я не могу, Поттер, хочу тебя прямо сейчас. Трахни меня, ночи мне было мало, Гарри, прошу тебя. Гриффиндорец перевернул блондина на спину и призвал баночку со смазкой из тумбочки, и сделал это без палочки. Он сказал: «Акцио, смазка!» и баночка просто сама вылетела из тумбочки сразу в руки Поттера. Гарри сам проговорил «Очищающее» заклинание, как его научил Малфой, и начал подготавливать к проникновению. Попутно он целовал «Принца Слизерина», опускаясь губами к его, уже истекающему влагой, члену. Драко горячо застонал, когда пальцы внутри коснулись простаты, и тогда брюнет свободной рукой прикрыл его рот, чтобы заглушить звук. Малфой тут же начал облизывать пальцы своего львенка, посасывать их слегка, покусывать подушечки пальцев. Наконец, когда брюнет вдоволь наигрался с членом Хорёчка, он поднял ноги парня на свои плечи и приставил свою изнывающую от желания головку члена к пульсирующей и приоткрытой дырочке блондина. Гарри склонился к любимому и прошептал: «Я вхожу, Драко». Пронзившая боль была недолгой и Малфой с облегчением выдохнул. — Давай, Поттер, — ответил слизеринец, — у нас мало времени, скоро крёстный вернётся, и надо на урок. Не медли, Гарри, скорее. И Поттер начал свой танец. Он одной рукой ласкал член блондина, а губы, при этом, целовали колени. Драко громко стонал, прикрывая рот рукой, а другая его рука сжимала простынь. Огромная кровать скрипела, как бы намекая, что стара она выдерживать юношеские горячие скачки. Малфой в один момент перевернулся и оказался сверху. Он лег на Гарри, пока тот в него входил и шептал: — Как же хорошо, Поттер, да! Трахай меня, я твой, Гарри, весь твой. Блондинистые руки обнимали гриффа, а лег он так, чтобы максимально расширился вход. Слышны были стоны парней, шлепки тела о тело, шёпот слов любви и в воздухе скопился запах секса. Кончили парни почти одновременно. Драко упал совсем на Поттера, а тот обнимал, поглаживал своего Хорёчка по вспотевшей спине, по горячей коже, по мокрым волосам. Но вдруг они услышали какой-то скрежет на стене, напротив кровати, словно штукатурка осыпалась. Малфой встал с брюнета и лег сбоку, они оба навели на стену свои волшебные палочки. Воронкообразное свечение голубого цвета появилось и продержалось с пару минут, а потом погасло и все стихло. — Драко, что это было? Как думаешь, это новые происки лже-Грюма? — спросил гриффиндорец. — Думаю, Поттер, что это мы из будущего прорываемся сюда, в прошлое, за нашими мальчиками, — ответил блондин. У нас до тридцатого числа девять дней осталось, четыре из которых Скорпиус с Алом проведут у Сириуса. — Гермиона в прошлом году использовала маховик времени, когда мы спасали Сириуса и Клювокрыла от смерти, почему бы и нам из будущего не воспользоваться им? — Поттер, ты совсем не понимаешь ничего, да? Если мы почти месяц в том времени не использовали хронометр, значит они уничтожены или запрещены — это раз! Если бы мы все вернули как было, тогда бы дети никогда не появились здесь — это два! Ты бы хотел этого — не встретиться с ними, не узнать, что мы… семья? Правда, Гарри, ты бы пошёл на то, чтобы о Скорпи с Алом не знать? Ты бы смирился? — всхлипнув, спросил блондин. — Нет! — честно ответил грифф и прижал к себе парня. — Конечно, нет! — Думаю, что мы из будущего тоже так думаем, поэтому и дали нам в этом времени познать счастье семьи, зная, что нас ждет впереди, чтобы мы стремились к победе, к тому, чтобы когда-нибудь это произошло. Само Проведение и древняя магия земли помогают нам. Гарри, надо сегодня же поместить в маленькие сосуды для зелий наши воспоминания. Я просто не могу забыть все эти, почти тридцать дней рая. Время отбытия детей совсем скоро, а с ними исчезнет из нашей памяти все. Малфой просто зарыдал, а Гарри принялся его утешать, в результате, на руны парни опоздали на целых пять минут. Никто не хотел учиться, у всех на уме было одно — Турнир Трех Волшебников, до которого два дня осталось. А тут Рон ещё взъелся на Гарри за то, что тот участвует в Турнире, а Уизли остался в пролете. Рыжик даже демонстративно отсел от Поттера на рунах, зато к гриффиндорцу подсел Малфой. Рональд не успокоился, а начал пулять в Гарри записками, где называл его «подкаблучником» слизней. — Пиздец, он меня достал! — прошипел гриффиндорец, но Драко начал проводить по боку и коленям парня своими руками, успокаивая. — У тебя мантия-невидимка с собой, Поттер? — спросил блондин. — Да, а зачем тебе? — удивился гриффиндорец. — Дай мне её, — попросил парень. — В кармане мантии возьми, он с твоей стороны, — ответил брюнет. — И вообще, я месяц почти хожу из-за тебя к Бадшеде Бабблинг, но ни хрена в рунах не смыслю. Гермиона тоже Рона притащила, а он в них не смыслит ещё больше меня. — Поттер, вот ты пиши пока лекцию и руны рисуй правильно, а мне надо кое-что сделать. — Например? — почти рассмеялся гриффиндорец. — Мистер Поттер, если вас не интересуют руны, я вас не держу у себя на уроке, — проговорила Бадшеда Бабблинг. — О, простите, профессор, я виноват, больше не повторится, — ответил брюнет. — Итак, продолжим, — глубокомысленно проговорила женщина, — сегодня мы переведём абзац поэмы «Драконий посох» самостоятельно на странице двадцать пять. Приступайте. Малфой улыбнулся и открыл нужную страницу в учебнике, а потом вынул из кармана, свернутую аккуратно, мантию невидимости. Сегодня парни сели в конце всех и блондин легко накинул на себя волшебную вещь, а потом осторожно опустился под стол. — Драко, ты что задумал то? — зашипел на слизеринца парень и чуть не взвыл, когда тот расстегнул ремень и ширинку на брюках. — Прекрати сейчас же! Малфой закрылся мантией-невидимкой и облизал головку. У Гарри задрожали руки и он удобнее сел на стуле. Блондин начал вылизывать яички, пах, и сам член брюнета, а гриффиндорец уже дышал загнанно и сжал в руках карандаш так, что он сломался. Проворный язычок Хорька ласкал изощренно плоть Поттера, заглатывая по самое горло. Отважный лев не выдержал, он вскрикнул и вцепился в карандаш Малфоя, вынув его из пенала. Профессор по рунам подошла к гриффиндорцу и посмотрела на парня. — Вы здоровы, мистер Поттер? Вы вспотели и щеки покраснели. Может, вам надо к мадам Помфри? — поинтересовалась мисс Бабблинг. — Ничего страшного, все хорошо, просто карандаш сломался, вот я и… Ммм… изда… издаю звуки. — Трудитесь, мой мальчик, древние руны — удивительный предмет, а поэма «Драконий посох» — превосходна. Хотите, я с вами посижу? — О, не стоит! При вас я совсем растеряюсь, профессор. Простите… — ответил брюнет, а в этот момент кончик языка Драко ласкал взбухшие венки на члене, отчего по телу Гарри проходили, словно молнии, целые потоки наслаждения. Профессор улыбнулась и пошла между рядов, проверяя, как у остальных продвигается работа. Глубокое горло Малфоя почти всего поглощало Гарри. Он больше не мог сопротивляться, гриффа затрясло, тело напряглось, словно натянутая струна, и Поттер вцепился в стол руками, глухо зарычал, закатив глаза. В следующую секунду он обильно кончил глубоко в горло блондину. Слизеринец всего его высосал и вылизал, а потом заправил рубашку в брюки, все застегнул и вылез тихо из-под стола. Малфой снял с себя мантию невидимости и сыто облизнулся. Взмахнул палочкой под столом над собой и Гарри, прошептав «Очищающее». — Ты восхитителен, Поттер, бесподобен! Так, ты уже перевёл абзац поэмы «Драконий посох» или дурака валял? — спросил блондин и лукаво подмигнул. — Бля*ь, да ты издеваешься? Драко, лучше скажи, где ты научился так сосать? Это было волшебно, но я, походу, спалился. Погляди, все оглядываются на нас. Ты прекрасен и я сегодня попробую тебе так же отсосать. Я хочу, чтобы ты кричал и умолял меня брать тебя глубже. — Конечно, Поттер, я твой, весь твой до последнего атома, — усмехнулся блондин и быстро начал писать в тетради. — Я тренировался на бананах, огурцах и моркови, мечтая о тебе, Гарри, одинокими ночами. Скажи лучше, тебе понравилось? — Это было волшебно, Драко, звезды в глазах, разноцветные круги и океан света, — прошептал на ухо Хорёчку брюнет, прикусив за мочку. — Мне и правда полегчало. Спасибо, любимый! — Поттер, давай, списывай, я почти перевёл, но вечером я с тобой позанимаюсь рунами. Будущий Министр Всеобщей Магии должен знать руны. — Ммм, Малфой, ты — садюга! — возразил грифф. — Я буду ласков с тобой, мой львеночек, каждую руну буду вылизывать и рисовать на твоём теле языком, так ты быстрее и нагляднее запомнишь. После урока Рон подошел к Гарри. Он был весь красный и злой. — Гарри, вы что вообще творите такое? Неужели этот слизняк тебе прямо на уроке отсосал? — спросил Уизли. Поттер только закрывал и открывал рот, не зная, что сказать. — Все ржали над вами, знаешь ли. — Ты так злишься, Уизел, от того, что Грейнджер не умеет сосать или сосёт не так хорошо? В чем твоя проблема? — фыркнул Малфой. — Драко, не надо! Рон сходит с ума оттого, что Чаша выбрала меня для участия в Турнире, но я, Рональд, не хотел этого и заклятием «Конфундус» не обладаю пока, его будут изучать позже. Если у тебя все, то выйди отсюда, твои бредни я не намерен слушать. Ещё хоть слово плохое скажешь Драко и потеряешь меня навсегда, друг. Рон зарычал и вылетел прочь, а Гарри, когда все вышли из класса, обнял Драко и поцеловал. А вечером парни заполнили два флакона для зелий своими воспоминаниями и зачаровали их, чтобы никто не увидел их, кроме самих Гарри с Драко.