***
Урок полётов проходит без приключений на мою, и не только мою, пятую точку. Я высказываю не очень приличную мысль, что квиддич больше подходит для девочек, чем для мальчиков, потому там, где трётся палка от метлы, у девочек практически ничего не торчит, хотя возможны анатомические особенности, но и там не больше четверти вершка, зато у мальчиков… Не надо забывать, что настоящие волшебники носят мантию на голое тело. И я тоже? А что я? Я — ничего. Я магглорождённая, меня многие за ведьму не считают, поэтому на мне трусы с начёсом, а поверх тёплые шерстяные колготки. Всё нашлось в запасах Гермионы, настояла её мама. Мудрая женщина… Жаль, что Гермиона этого не понимала, не в том возрасте. Колготки я надела перед уроком в туалете, попросив девчонок посмотреть, не появится ли горный тролль. На уроки я ходила в гольфах. В следующий раз надо спошлить, зачем на древках мётел сучки, в какое место фиксируются наездники и наездницы хозяйственного инвентаря, ведь взять прямую палку промышленной обработки местным магам не позволяет их исключительность и самовлюблённость. Кстати, это одна из причин, почему русские ведьмы летают в ступах. Наша учительница считает, что мы сольём «змеям». Надо сказать, белобрысый Малфой, его свита, включая Панси Паркинсон, нам завидуют. Если конкретно, то мне и Гарри. Они же мелкие и им нельзя играть в квиддич и иметь свои мётлы. После урока я выбираю из всего хлама метлу получше и крашу её в нежно-розовый цвет. Говорю Гарри и Рону, что это на самом деле гриффиндорский светло-красный.***
После уроков делаю домашнее задание. У меня есть чувство, что будет не до этого. Ко мне подходят Фред и Джордж. — Грейнджер, у нас есть дело, — говорит один из близнецов. — По поводу квиддича, — теперь говорит другой. — Мы считаем, что именно этот вкладыш от шокололадной лягушки стоит ровно одно место ловца в нашей команде по квиддичу. Рон сейчас с тобой сыграет в наши карты. — Интересно, а место ловца стоит двух мест загонщиков по квиддичу? — Нас двое и мы загонщики. Нам не имеет смысла играть. — Хорошо. Если я выиграю у Рона, то кто из вас первым поставит свое место загонщика в обмен на фантик? А потом я выиграю второе место. — Ты будешь играть одна за троих? — Я подарю эти места. — А Вуд позволит? — Я попытаюсь договориться. — Ты всё равно проиграешь. — И не вздумай выиграть, — говорит другой. — Я не буду играть. — Будешь. — Сегодня Снейп дал ей пятьдесят баллов, — говорит Гарри. — Она круче вас. — Мы в прошлом году потеряли больше. Я понимаю, что их двое, а я одна. Я первоклашка, они должны меня забить вдвоём. А ещё они чистокровные, а я грязнокровка. Связи на их стороне. Посмотрим, кто кого. Сделав уроки, я тихо сваливаю на отработку к профессору Кетлберну, а эти двое рыжих идут полировать кубки под присмотром Филча. У меня никакой отработки по сути нет, я спокойно иду на свидание с мантикорой. Там есть самец, две самки и один мантикорёнок. Я их тискаю: котики — моя слабость. У меня за спиной в девичьем рюкзачке зачарованные сосуды Дьюара. Посылку с внутренностями горного тролля все уже оценили. Кентавры, по их словам, зарабатывают продажей трав на ингредиенты, кормятся, в том числе, охотой, пасут единорогов, разводят полудиких свиней. Если к ним забредёт браконьер, то могут убить и пустить на ингредиенты. Поэтому от школы лучше не отходить, — это одна из основных причин. Стрелы куют сами, часть из них отравленные, передвигаются обычно группами. Нашей целью становятся два самца и молодой кентавр-подросток, которые смотрят за стадом свиней, пасущимися у дуба. О, тут же и третий. У всех луки и мечи, память Гермионы подсказывает, что это шотландские клейморы, наверно отняли у магов или магглов. Ладно, ближе к делу глянем. Если что, кентавры устраивают охоту на мантикор. Недавно пытались заловить на тушку свиньи. В целом, Запретный лес — не место для детишек. Мантикорёнок появляется, смотрит на кентавров и убегает. Два взрослых кентавра рванули за ним, поднимая луки. Пускай скачут. Мы тем временем займёмся другими. Ан нет, мелкий умчался в сторону посёлка кентавров. Тем лучше: самец мантикоры подкрадывается и кидается на кентавра: несколько секунд и всё кончено. Я и самки убиваем десяток свинок, они потребуются мантикорам. Запихиваю трупы кентавра и свиней и бездонную охотничью сумку, позаимствованную у профессора Кетлберна. Мы уходим в лес, а за спиной топот многичисленных копыт. Я превращаюсь в рысь, мы дружно удираем. Кто справится с целым стадом?***
Я оказываюсь, если так можно выразиться, в гнезде мантикор. Не так давно его сменили, потому что сюда пришли кентавры, они убили самку, охранявшую гнездо, но двум малышам и подростку удалось скрыться, пока она сдерживала кентавров. Я снова превращаюсь в девочку, снимаю с себя всё и начинаю разделывать кентавра. Да, я вся буду в крови, а следы в виде крови магического существа, он же кентавр, просто так не ликвидировать. Часть крови и лимфы сцеживаю в специальные сосуды. Кидаю мясо кентавра кискам, органы — в сосуды Дьюара. Они едят, как самые обычные домашние котики. Кинули — сожрали. Появляется мантикорёнок, он успешно удрал. Итак, мясо кентавра нужно для усиления магической силы мантикор, свинина для общей сытости. Часть требухи оставляют мне. Я превращаюсь в рысь и съедаю её. Можно кайфовать. Самка мантикоры и пара малышей начинают вылизывать меня… Какой кайф… Как хорошо быть Баюновой…***
Утром, ещё до рассвета, я с главой этого прайда иду к акромантулам, у нас несколько тушек свиней. Говорят, что акромантулы могут разговаривать на человечьем языке. Раздаётся голос: — Свежее мясо… — Мы пришли для обмена. — Что у вас? — Вчерашняя свинина. — Подойдите поближе. Подходим. Их пятеро, нас двое. В нас летит паутина, мы отскакакиваем в стороны. По мнению мантикор за акромантулами водится следующее: они убивают тех, кто пришёл менять мясо на что-нибудь, съедают и мясо, принесённое на обмен, и самих незадачливых торговцев. Всё таки котики — самые лучшие. Мы честно попытались, а мои знания о магической живности дополнились новым пунктом. Но как-то с ними договариваются. Акромантулы движутся к нам. Я поднимаю отнятую у кентавра трофейную волшебную палочку и произношу заклинание: — «Катюша, бл@»! К девочке Катерине это имеет самоё отдалённое отношение, ведь из моей волшебной палочки в сторону акромантулов несётся шестнадцать заклинаний, оставляющих огненные следы. Пауки пытаются понять, что это, а зря. Волшебная палочка дымится в моей руке. Явно не подходящая начинка, да и размер с сердцевиной должны быть другими. Двух акромантулов убивает взрывами, ещё одного валит шип из хвоста мантикоры. — Что вам надо? Мы хотим мяса. — Мы пришли с вами торговать, но вы отказались. — Мы давно не ели свежего мяса. — Короче, так как вы на нас напали, мы на вас накладываем контрибуцию в виде шёлка. — Зачем тебе это? — Мне нужны шёлковые стринги и чулки в сеточку. — Стринги? Мы не знаем, что это. — Можете не знать, но с вас завтра вечером сто фунтов шёлка и две пинты яда. — Мы не будем платить дань, мы вольные пауки. — Мне пофиг. Иначе мы вас убьём, — блефую я. — Ладно, но это будет всего один раз. — Можете идти. Акромантулы уходят, оставив три трупа. Если что, для мантикор они вполне съедобные. Что важно, магически съедобные. То есть усиливают магию. А у меня растёт фронт разделочных работ. Кое-как добираюсь до завтрака, у меня болят руки, ноги и другие части тела. Грубая физическая работа — это вам не волшебной палочкой махать… Узнаю, что эти двое рыжих договорились с девчонками из моей спальни о выдаче меня в их руки. А что такого? Я учусь лучше их, собираю больше баллов, и теперь я платиновая блондинка с вьющимися волосами. То есть я красивее. С этим решено бороться. Я иду в лазарет к мадам Помфри, жалуюсь на боль в мышцах после отработок, получаю зелье и оправляюсь отсыпаться.