И где я нахожусь?

             Завтра у нас снова пятница и очередной урок зельеварения. После короткой отработки у Хагрида, чай с тортиком в комплекте, перекрашиваю Гарри в рыжий и придаю его лицу лёгкие черты его матери. Он по-прежнему узнаваем, но есть несомненное сходство с Лили Поттер. Процедура коррекции черт лица продержится месяц, а ещё она болезненная, Гарри героически терпит.       Результат ему нравится.              Тем временем белая сова нашего Избранного держит путь в сторону министерства магии, там второе письмо. Несколько вопросов, главный из них: где инструкции? Список желаемого прилагается. На этот раз достанется зельеварам, а также там есть вопросы, например: почему не регламентирована толщина ручек лопаточек для помешивания, цвет с толщиной слоя копоти от горелок, покрывающей котлы, и многое другое? Например, почему не указан размер (форма, диаметр, объём) пузырьков, которыми булькает зелье? А то сказано, крупные или мелкие. Размер где? И погрешность измерения.              Между нами, девочками: в министерстве магии только отдел Тайн и отдельные чиновники знали, что такое погрешность измерения.       

***

             Утром я вместе с полотенцем иду плавать на пару с Мариной, Гарри идёт бегать. Нам на встречу идёт Хагрид.        — Гарри, тебя покрасили в рыжий? — Да, — весело отвечает наш Избранный. — Ой, ты теперь похож на маму. Гермиона, профессор Снейп догадается, чьих это рук дело. Влетит вам от него, он очень обидчивый. — Ещё месяц отработок с тортиком? — приходится изображать неподдельный ужас. — Я же растолстею и не пройду в дверь твоей хижины.       Гарри и Хагрид смеются. — Вам бы шутки шутить, — говорит Хагрид. — Мы чуть-чуть, — говорит Гарри. — Мне бы ещё веснушки… — Будут, — говорю я. — Что ты сразу не сказал? — Постеснялся. — Дохулиганитесь, — говорит Хагрид.              Мы идём дальше.       «Авось пронесёт», — думаю я, а на этом строится половина русской магии.              Марина ждёт меня на берегу. Раздеваемся, лезем в воду, неспешно плывём.        — Бани не хватает, погреться после заплыва, — говорит она. — Это точно, — соглашаюсь я. — Сейчас бы в баню с дубовыми вениками, в крайнем случае с липовыми. — Почему-то меня это не удивляет. — Что именно? — Что ты знаешь о существовании бани и различаешь сорта веников. — А ты? — Я бы сейчас предпочла липовый веник, дубовый в третью очередь? — После крапивного? — Сейчас нет молодой крапивы и её долго вымачивать. — Сушёная не подойдёт. Поэтому рябиновый? — Угадала. — Из ольхи пробовала? — Нет. — Зря. — Ты была в сауне? — В спортзале, — точнее не я, а Гермиона в своём оригинальном облике. — Веников нет, пара нет, все в купальных костюмах, потом пришлось пить кислородный коктейль. — Парятся без веников только извращенцы, — говорит Марина. — Как я понимаю, там просто очень тепло от электропечи. — Ага. Дикари.       Ой, кажется я спалилась. — Как я тебя понимаю… Мыться только в душе — это ужас. — До появления душа они мылись в корытах, поливаясь водой из кувшина, — сообщаю факт из истории европейской гигиены, который любезно предоставила память хозяйки этого тела, у которой была детская медицинская энциклопедия. — Как я понимаю, ванна — это очень большой тазик с горячей водой. — И розовыми лепестками.       Марина хихикает. Мы разворачиваемся плывём обратно. — Здесь прорубь зимой делают? — спрашиваю я. — Для моржевания? — Ага. — Мой брат делал в прошлом году: «Бомбарда» в лёд и прорубь готова. Можно ещё пробежаться для согрева, но другие школьники припёрлись смотреть. — Моржевать в купальных костюмах вредно. — Купальники — дурное маггловское влияние, а мы приличные девочки. — Ага. — А кто это рыжий на берегу? — Гарри Поттер. У нас сегодня зелья и я его покрасила. — Я слышала про несчастную любовь нашего декана, но никогда не интересовалась подробностями. Только он увидит Поттера на завтраке. — Придётся повесить иллюзию. — Гермиона, скажи мне одну вещь. Только честно. — Какую? — Каким образом магглорождённая первоклашка может знать магию иллюзий, если она тяжела для освоения выпускниками? Даже чистокровными. — А тебе очень хочется узнать правду? — Да, но ты вряд ли её скажешь. — Почему? — Явно что-то не так. — Ты не болтлива, в отличие от некоторых. — Я умею слушать и молчать. — Жаль нет ромашек погадать. — Сказать — не сказать? — Да. — Я заинтригована. Скажи. — Я не Гермиона Грейнджер. — Гермиона Баюнова? — Нет. — А как? Её племянница или дочь от родного брата? — Мы чисто случайно махнулись телами на Хэллоуин. На рождественские каникулы вернёмся обратно по своим тушкам. — То есть ты и есть Елена Баюнова? — Ага. — Я понимаю, что ты ещё можешь выполнить обязанности Гермионы Грейнджер, но она как выполняет твои? — Никак. Сидит дома под присмотром родни, я как раз уволилась перед этом случаем. — Понятненько. — Точно вернёшься? — Мне здесь не нравится. Холодно и сыро. И если Гермиона не натворит ничего с моим телом, вернусь домой. У меня дом, дети… — Понимаю. А как ты узнала, что она наследница Ровены? — Это ложь, пиздёж и провокация. На неё повелись.              Марина смеётся, Гарри уходит, чтобы мы спокойно вылезли, вытерлись и оделись.       Я вешаю на него иллюзию, чтобы на завтраке он выглядел, как обычно.