***
Иду я в северную часть школы перенавесить чары иллюзий. Делаю так, что Баюновым дверь видна, а моим неродственникам — нет. Когда Гермиона вернётся в школу, а она в моём теле, то она должна увидеть. По крайней мере домашние проходы для своих она уже видит. Эта новость я знаю благодаря блокноту с протеевыми чарами. Как раз все старшие ещё на уроках, а мелких здесь нет. Можно спокойно перенавесить чары. В заброшенном классе, который я нашла, уже сделан зал собраний, благо размеры позволяют. Ещё что-то обустраивают, но свободное личное помещение в этой школе — очень ценный актив. А ещё в комнате где я перенавесила иллюзии у входа, деревянные перекрытия: доски по дубовым балкам. Сверху никого нет, но там явно обжитой коридор в смысле нелегального использования. Работать по дереву я умею, всё же я русская ведьма. Итог: дыра в потолке, и деревянная лесенка наверх. Шикарно: у меня личная двухуровневая комната. Наверху, помимо всего прочего, небольшой заброшенный туалет с водопроводом. Переделываю его в ванную. Это дело непростое: надо изменить форму сантехнического фаянса… Но купаться в ванне из унитазов мне не хочется. Приходится требовать от домовых эльфов материал, если найдётся. Приносят плитку. Нет, это не наш метод, хотя на безрыбье… Будет плитка сантиметр на сантиметр. Надо сказать, местная трансфигурация — временами очень странный предмет. Нас в первую очередь учили изменять форму предметов, сохраняя массу и материал. Чем, я, собственно и занимаюсь. Из старой позеленевшей меди делаю трубы, водогрейная печка-буржуйка делается из железа… Так, а можно медь совмещать с железом? Они ржаветь на стыке не будут? На всякий случай делаю прокладки. Мне кажется, что глубины в один аршин для ванны диаметром в одну сажень мне в теле Гермионы, если я вдруг застряну в этом облике, а то некоторые темнят, или самой Гермионе, хватит. Глубина не от верхушки бортика, а глубина наливаемой воды. Появляется Альф: — Наследница умнейшей из хогвартской четвёрки прикажет подать ужин сюда? — В Большом зале уже ужин? — Завершится через двадцать пять минут. Как-то я увлеклась и заработалась… Люблю вить уютные гнёздышки. А ещё мебель… — Я пойду в Большой зал. — Хорошо. — Альф, у меня есть два рождественских подарка: лично тебе и всей общине, — говорю я и даю коробки. — Вскрыть на Рождество. — Наследница так добра… — Альф слюнявит мои туфли и вытирает ушами. — Если не сложно, уберись здесь. Интересно, в школе есть широкие кровати? — Мы всё сделаем. Насколько широкие? Мне надо где-то сажень на сажень, это, кажется, семь на семь футов. — Семь на семь футов, а ещё лучше восемь на восемь. Или несколько матрасов поменьше, я соберу в один, только новых. — Сейчас проверю. Альф исчезает и появляется в сопровождении нескольких домовых эльфов, держащих матрасы. — Матрасы найдены. — Спасибо. Быстро собираю себе матрас, Альф смотрит так, как будто это шедевр. Ладно, опоздаю на ужин, поем здесь. Делаю второй матрас. — Альф, второй матрас для общины домовых эльфов, делать маленьких эльфят. — Наследница умнейшей из хогвартской четвёрки умна и великодушна, как умнейшая из хогвартской четвёрки! — восхищается Альф и снова лезет целовать мои туфли. — Потом поцелуешь, мне надо идти. — Как скажет самая великодушная ученица! Не надо быть легиллиментом, чтобы понять, что им давно ничего не дарили. Бегу на ужин, почти пустой Большой зал, а у меня сегодня дежурство и что-то подсказывает, что домашку надо сделать сегодня, завтра у нас зельеварение, защита от тёмных искусств, а послезавтра мы отправляемся домой на рождественские каникулы.***
В Большом зале на ужине меня ждёт Гарри. Рон уже ушёл. Гарри по моему совету на несколько выигранных в школьном тотализаторе галлеонов купил подарки дяде, тёте и кузену, по мелочи, и теперь они отправятся при помощи его совы к ним. Они его явно не ждут на каникулы, наверное, так будет действительно лучше для всех, особенно для Гарри. Идём в школьную совятню и оправляем подарок: белая сова тащит небольшую коробку и исчезает в темноте. Упаковывала подарки я, иначе Букля бы не утащила. Прихожу в сопровождении Гарри в гостиную Гриффиндора, быстро переписываю своими словами в стиле хозяйки этого тела старые работы, что дала мне Марина. Меня радует предусмотрительность Гермионы, которая помимо перьев запаслась нормальными перьевыми ручками фирмы «Паркер» в количестве двух штук и домашку писала ими. На уроках только перьями и за этим следят, можно потерять пять баллов и схлопотать отработку у Филча. В гостиной за этим никто не следит. Теоретически, старосты, в том числе я, должны наставлять мелких на путь пользования древними канцтоварами, на практике всем пофиг. Гермиона первоначально хотела поддержать отечественного производителя и купить ручки «Конвей Стюарт», но они сами по себе втрое дороже «Паркера», кроме того на «Паркер» была акция по случаю начала учебного года, а на местную дорогостоящую продукцию распродажи никогда не бывают. И ещё: мне нужен свой рабочий кабинет, как дома: спальня отдельно, рабочий кабинет отдельно, приёмный кабинет для частной практики отдельно, будуар? Будуар, в смысле комната, где привожу в себя порядок… Что-то я раскатала губы. Нельзя до такой степени отрываться от коллектива. Да и Гермиона этого не поймёт, у неё была своя личная комната и не более того. Про условия жизни простых людей в советской действительности я лучше промолчу. Сама Гермиона в теле Лены тем временем размышляла, что личная комната на её одну — это мало и просто неудобно. Лена хорошо устроилась, хотелось также. А небольшая личная библиотека с небольшим камином и удобным креслом перед ним… Там было хорошо читать умные книги, да и неумные для лёгкого чтения тоже. Туда же раньше приходили дети, чтобы побыть вместе с мамой. У них был свой диван, свой книжный шкаф и шкаф для альбомов для рисования. А ещё у Лены был компьютер с надкусанным яблоком, хотя в школе говорили, что магия и электроника несовместимы. А что касается причёсывания… Дома перед зеркалом — это одно, а у Лены трильяж, рядом круглое двухстороннее зеркало на подставке, переворачивается: с одной стороны обычное, другой с увеличением, есть электрическая подсветка, можно рассматривать морщинки, прыщи и прочее. Такой серьёзный подход к красоте Гермионе нравился, прежде всего, своей основательностью. Эти две расфуфыренные болтуньи Браун и Патил и близко не дотягивают. Всё надо делать, как положено, в том числе следить за собой. Гермиона и не знала, что Лаванда мечтала о своём будуаре, но никогда ни она, ни её мама, ни её бабушки не имели таких условий.***
Дописываю домашку, а девчонки смотрят на меня странным взглядом. И думают они очень громко. Так, я им говорила про особенности женской анатомии, они стали изучать на практике. Выглядит так, как будто им понравилось, они думают, чтобы такого-этакого приятного делать ещё, но не знают и просто не догадываются, а к девочкам постарше идти за консультацией неудобно. Я их понимаю, но… Подсказала на свою белобрысую голову… Больше подсказывать не буду.***
Тёмный лорд Волдеморт, которого нельзя называть, чуял сердцем, что у него последний шанс и он может уйти. Гермиона может быть помолвленной с другим или просто не вернётся в школу, поэтому он подарил зачарованное помолвочное кольцо. Лишь бы из интереса попыталась примерить, а там вступят в действие чары. А ещё Том счёл, что Гермионе, наверное, надо будет создать свой хоркрукс, естественно, когда он возродится. Причём он должен быть на живом объекте. И таковым он считал своё сердце… В свою очередь, ещё один хоркрукс Тёмного лорда должен появиться в сердце Гермионы.