И где я нахожусь?

             Фея-крёстная Елена отчитывала Гермиону: нельзя ездить в школу без элементарно необходимых любой приличной дочери врачей вещей, даже если они дантисты: скальпель, сосуды Дьюара. А то вдруг снова горный тролль в туалете встретится или трёхголовый цербер? А может втихаря василиск проползёт? Или дементор на охране школы? Лена в это слабо верила, но третий глаз говорил, что это возможно. Он явно что-то подозревает. А вдруг ещё какая нибудь интересная тварь, которая имеет полезную для себя и вредную для магов привычку прятаться? Надо быть готовой ко всему и быть во всеоружии. Как сказала Долли Амбридж про какого-то шизоглазого параноика: «Постоянная бдительность!» И без перерыва на завтрак, обед, полдник и ужин. Именно в это время могут подлить амортенцию, а там замуж за предателя крови или другую сомнительную личность. Лучше за Фенрира Грейбека, он приличный оборотень, а ещё они неутомимы в постели. При этом надо понимать, что за него можно даже замуж не выходить, а просто держать за зверюшку для интимных утех.       Память, частично доставшаяся от Лены, любезно подсказала историю про одного купца-волшебника, чья младшая дочь Настенька выросла, вышла замуж за поражённого страшным тёмным колдовством волшебника, родила, а сама Лена была её потомком через девять колен. Дело было до замужества:              Позвал купец своих трёх дочерей и говорит:        — Собрался я в дорогу трудную. Уезжаю в страны дальние по делам купеческим. Что привезти вам любимые мои? Каких гостинцев пожелаете?              И отвечает старшая дочь:        — Привези мне, батюшка, румян алых, чтоб горели мои щеки, ярче солнца красного. И жемчугов. Не быть мне старой девой и удачной выйти замуж. — Хорошо, доченька. — А мне сарафан расписной, красоты неземной, привези, батюшка! — говорит средняя дочь. — Хорошо, доченька.              А младшая стоит и молчит.        — Что же ты молчишь, моя младшая дочь? Скажи отцу, о чем мечтаешь?              Потупила глаза младшая и робко отвечает:        — Привези-ка мне, Батюшка, чудище-страшище заморское для утех любовных. — Что ты, доченька моя младшая, любимая самая, не могу я чудище тебе привезти, да еще и для утех любовных, — ответил купец. — Хорошо… Пойдем по длинному пути… Привези мне, батюшка, цветочек аленький…              Гермиона молча слушала, скромно потупив взор и прекрасно осознавая всю степень и глубину своей вины. То, что Лена разделала убитого ей же горного тролля, было понятно. Непонятно было лишь то, почему Гермиона ничего не умела. Тяжело быть магглорождённой ведьмой, которая не знает и не умеет почти ничего. Она знала, как держать в руках скальпель, но у неё не было практики работы с живыми людьми. Совсем не было и в ближайшие несколько месяцев не появится при всём желании. Но Лена была опытным эмпатом и легиллиментом, поэтому сурово сказала:        — Может ты умеешь не всё, но очень многое. — Это не так, — возразила Гермиона. — Просто у тебя мало практики и ты трусиха. Посмотри на легендарных магов и ведьм древности. Они разве были такими тряпками, как современные маги? Том применил «Круцио» и «Аваду Кедавру», всего два заклинания, а уже страшный тёмный маг, которого все боятся называть. Легендарные маги совершали великие дела, а без этого великим не станешь. — Мне показалось, что каждое поколение магов слабее предыдущих. — Так и есть. — Я приличная девочка. — Запомни раз и навсегда: приличная девочка это та, про которую никто не знает, насколько неприлично она может себя вести, — сказала Лена. — Это я тебе как специалист по карательной психиатрии, говорю. Там иногда такие экземпляры попадаются… Закачаешься. Том и его последователи по сравнению с этими маньяками невинные дети. — Я не такая. — Поживём — увидим. — Я взяла в библиотеке книгу Джоан Роулинг, видного эксперта по жизни британских магов, та пишет, что магия зависит от чувств. Чем больше мы чувствуем, тем лучше колдуем. А самая большая сила — это сила любви, — робко попыталась оправдаться девочка. — Я читала эту книгу. Она права, но частично. Но где ты видишь у современных магов гордость, ярость, боль, страх, равнодушие, вселенскую тоску, похоть, жадность и многое другое? — возразила Лена Баюнова. — У Джоан Роулинг чувства ограничиваются парой розовых соплей, и не более того. — А разве равнодушие — это чувство? — в девичьей голове в затрещал очередной шаблон. — Твой дедушка Джозеф, которого вы не упоминаете. Он равнодушно работал скальпелем и получал результаты эксперимента. — Да, я поняла, — сказала Гермиона. — Но он мне не доверял проводить операции на живых людях. Только трупы и живые животные, но я не хочу стать ветеринаром. А с обрядами разве не так? Там все должно быть соответствующе: или в книге по теории магии написано неправильно? — Ты слышала, сколько раз упоминают кровь некоторые волшебники? Они говорят про чистокровок, полукровок, грязнокровок, предателей крови, но ты хоть раз участвовала или слышала про проведение в школе обряда с применением крови? — Про упоминания крови слышала, про обряды — нет. Говорят, что магия крови фактически запрещена. Я и не думала, что там есть обряды. А ещё есть просто неприличные вещи, которые никогда не сделает ни одна воспитанная девочка. — Ты считаешь, что ими занимаются только дураки? — Наверное, да, — поспешила согласиться приличная девочка. — Именно. Ровена Рэйвенкло не просто так именуется умнейшей из хогвартсской четверки. У неё есть дочь, Серая Дама, привидение Рэйвенкло. Ты одна из немногих не «воронят», с кем она изволила говорить. — Она несколько раз пожалела, что я не распределилась на Рэйвенкло. — Скажи ей, что гриффиндорцы лучше оттеняют твой интеллект. — Спасибо за подсказку. — А теперь учти, Ровена забеременела в день летнего солнцестояния, и она отдалась всем мужчинам, которые захотели её поиметь. Их было более тридцати. И это делала умнейшая из основателей «Хогвартса». — Ребенок может быть полукровкой, — заявила Гермиона и тут же вспомнила про свой статус крови. — Хотя мои дети всё равно будут полукровками. — Есть страшная правда. Очень у многих волшебников поддельная генеалогия. Магия позволяет определить родство, но делать это после шабаша на Ивана Купалу нежелательно. Это основы ритуалистики. Возможны контрольные анализы, но надо понимать, когда это можно делать, а когда нельзя. Здесь надо быть мастером этой науки. — Всё сложно, — тяжко вздохнула девочка. — Посмотри на благородного рыцаря сэра Годрика. Он лично убивал молотом или палицей во время ритуалов. А сейчас его потомок по прямой мужской линии Невилл Лонгботтом с трудом колдует даже с волшебной палочкой. А о родстве помалкивает, чтобы не позорить великого предка таким потомком. Хельга Хаффлпафф была добродушной женщиной, но она считала необходимым то, за что сейчас поцелуй дементора без разговоров. Про Салазара Слизерина и говорить нечего. И это сильные маги, сейчас такого уровня можно пересчитать по пальцам. — То есть волшебники вырождаются по своей вине? — Запомни простую вещь. Чтобы каждое поколение не становилось слабее предыдущего, нужно проводить обряды, в которых будут кровь и похоть, а часто сразу и то и другое. Твои дети будут слабее тебя, а внуки, скорее всего, сквибами, а чтобы добиться этого, надо всего лишь пойти в министерство магии перекладывать бумаги. Но у тебя есть перспективы и возможность избежать страшной участи внуков. — Я думала заняться правами волшебных тварей вроде кентавров или гоблинов, а потом провести генетическую экспертизу. Лет через двадцать это будет доступно. И расшифровать геном этих тварей и чистокровных волшебников. А пока министерство магии многое запрещает. Говорит, что это для нашей безопасности. — Правильно. Безопасность с точки зрения некоторых равна предсказуемости. А ты хорошая умная девочка, хочешь заняться полезными вещами. — Значит кровь и похоть? — Ты ещё слишком маленькая, чтобы думать о похоти, но многие потом скажут: «Гермиона изменилась за лето». При этом для изменения ты можешь воспользоваться Томом, он тебе набивается в женихи. А пока кровь. Твой дедушка Ричард, он же Джозеф, как я думаю, позволит участвовать в нелегальной хирургической операции. А потом ты можешь заняться волшебниками и волшебными тварями. — Во время операций расходуется кровь, — задумчиво сказала девочка. — Именно. — Иногда не обязательно принимать участие в обряде. Я, когда занялась убитыми акромантулами, сумела собрать немного крови. — А что вы с ней делаете? — Пока ничего, поэтому исследуем в лабораторных условиях. У них всё впереди, — про то, что привезла в качестве скромного подарка Его Сиятельству сто грамм крови акромантулов на дегустацию, Елена предпочла умолчать.              Гермиона кивнула. Её дед проводил нелегальные операции для иммигрантов, пострадавших от поножовщины и других разборок. А несколько дней назад он успешно прооперировал наркоторговца нигерийского происхождения, контролировавшего район, которого подстрелили конкуренты. Странные они, эти негры: говорят, что они лучше белых, а как лечь на операцию, только белый врач.       По секрету между нами, девочками: нигерийцы собирались выплатить сто пятьдесят тысяч фунтов наличными, как и договаривались. Все расходы они оплатили, а также дали аванс в пятьдесят тысяч фунтов. А ещё дедушка Гермионы рассчитывал, что она пойдёт по его стопам. И даже хотел оплатить её обучение на врача. В старой доброй Англии высшее образование по-прежнему платное. То, что она не отправилась в школу, где традиционно учились будущие медики, его сильно огорчило.        — А я могу принять участие в исследованиях? — Сейчас нет. Но мне, например, интересно, что творится в мозгах у этих ахраноидов, поэтому мозги пары из них я сейчас исследую. Меня по блату пустили в лабораторию, — Лена не стала говорить, что это благодаря тому, что в стране бардак, Советский союз, кажется, развалился. — Я тоже хочу исследовать мозги пауков, — сказала Гермиона. — И людей разных рас, дедушка это бы одобрил. — Ты хочешь сказать, что ему не понравилась твоя отправка в «Хогвартс»? — Он не знает про существование магов. А так да, он присмотрел мне несколько хороших частных школ, после которых легко поступить учиться на врача. — Порадуй дедушку. Скажи, что хочешь стать нейрохирургом, но не оперировать, а заниматься исследованиями центральной нервной системы людей и животных. — А как? — У него нет телефона? — Есть. Только я не знаю, будет ли у меня возможность так выучиться? — Да ладно, врачи в больнице святого Мунго как-то учатся, часть из них на Рэйвенкло. — Хорошо, — обрадовалась девочка.              Через короткое время Гермиона позвонила дедушке. Новость о том, что его любимая внучка хочет стать нейрохирургом или начать изучать биохимию или генетику, его очень обрадовала. Он решил подбодрить внучку, сказав, что это совместимо: биохимики и генетики могут исследовать центральную нервную систему.       К скромной девичьей просьбе принять посильное участие в хирургической операции во время каникул он отнёсся с полным восторгом. Растёт будущая смена. Естественно, операция будет нелегальной, ибо детям присутствовать на хирургических операциях запрещено.       

***

             Надо сказать, у Гермионы есть младшая сестра, которая тоже демонстрировала навыки ведьмы. Она сейчас была в Америке в гостях у бабушки по отцовской линии. Она не хотела быть врачом.       Мистер и миссис Грейнджер уже договорились с графом, что тот в случае наличия магических способностей введёт её в род и посодействует отправке в приличную школу, где не будет никаких приключений.              Гермиона и не подозревала, что благодаря обмену телами во время Хэллоуина она летом станет феей-крёстной своей младшей сестры, которая в это же время будет введена во Владетельный род Бессараб в присутствии гостей.       Если бы не этот обмен телами, то она узнала бы о своём родстве гораздо позже и не стала бы его афишировать по ряду очень уважительных причин, а младшая сестра не отправилась бы «Хогвартс» ни при каких обстоятельствах, но она и так туда не отправится. И у неё не было бы феи-крёстной, а ещё она бы не познакомилась с самим месье Николасом Фламелем. Более того, Алекс Баюнов лично дал ей устную положительную характеристику при встрече с легендарным алхимиком. Такие знакомства и рекомендации на дороге не валяются.