Их прокляли

Книгу взял Джеймс. — Глава двенадцатая. патронус. Рем, ты все-таки научил Гарри? — Научил, научил, читай давай. Конечно, Гермиона хотела как лучше, но Гарри все равно злился. — Все как обычно и бывает, — пожала плечами Лили-Луна. Каких–то несколько часов он держал в руках самую лучшую в мире метлу, а теперь даже не знал, увидит ли еще когда-нибудь свою «Молнию». — Поттер, вам бы драму в театре играть. — Донесся голос Снейпа до Гарри. — Лучшего актера они бы не нашли. И все из–за Гермионы. Гарри был уверен, что сейчас метла в полном порядке. Но что с ней станет после проверок, страшно подумать! — Я метлу не заколдовывал! Сколько раз объяснять! — снова все больше и больше вскипая, эмоционально воскликнул Сириус. — Меры предосторожности, Бродяга, — напомнил ему Джеймс, — меры предосторожности. Чтобы точно быть уверенными и не ошибиться. К тому же, с чего у тебя такая уверенность, что никто из пожирателей не перехватил метлу и не проклял ее. Такая вещь, как метла, приглянется глазу каждого, и надпись «Гарри Поттеру» только укрепит идею перехватить ее. Сириус, пересиливая себя, нехотя признал, что Джеймс был прав. Рон же был просто в ярости. Разобрать на части совершенно новую «Молнию»! Да это настоящее преступление! А Гермиона не сомневалась, что поступила правильно, — Естественно! и перестала бывать в общей гостиной. — Это называется «не сомневалась», — усмехнулся Уран. — Я была вся в делах, — фыркнула Гермиона, — не до посиделок в гостиной, когда экзамены на носу! — Через полгода — это у нее на носу, — хмыкнул Рон. — Да. Не так-то и много времени на подготовку, а учить надо много. Наверное, сидит в библиотеке, решили Рон с Гарри, но не пошли мириться. — Придут еще, — равнодушно сказала Джинни, — прибегут как миленькие. К счастью, каникулы кончились, и вскоре после Нового года башня Гриффиндора снова наполнилась людьми и шумом. Вечером перед началом нового семестра к Гарри подошел Вуд. — Как прошло Рождество? — поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, тихо продолжил: — Я тут на каникулах кое о чем размышлял... Ну, о том, что случилось во время последнего матча. Дементоры ведь могут снова явиться на матч... Я хочу сказать... Мы не можем позволить тебе... — Неужто ему пришла единственная здравая мысль? — едко усмехнулся Скорпиус. Вуд смутился и замолчал. — Я тоже об этом думал, — быстро произнес Гарри. — Профессор Люпин сказал, что научит меня противостоять дементорам, после Рождества у него будет время. Начнем заниматься на этой неделе. — Прекрасно! — просиял Вуд. — Тогда другое дело... Я не хочу терять такого ловца, как ты, Гарри. А ты заказал новую метлу? — Нет, — качнул головой Гарри. — Нет, потому что нет и смысла, — фыркнув, пояснил Сириус, сложив руки на груди. — Нет?! — недоуменно переспросил капитан. — Пора бы уже заказать! В матче против Когтеврана на «Комете» и делать нечего! — На «Комете» в квиддиче вообще делать нечего, — сказал Драко. — Ему подарили на Рождество «Молнию», — сообщил сидящий рядом Рон. — «Молнию»? — Вуд изменился в лице. — Не может быть! Нет, ты серьезно? Настоящую... настоящую «Молнию»? — Мы этого не успели проверить. — Не радуйся, Оливер, — мрачно произнес Гарри. — У меня ее больше нет. Забрали проверить, не заколдована ли она. И он объяснил Оливеру, что произошло в рождественский вечер. — Заколдована? — с недоверием переспросил Вуд. — Но кто мог ее заколдовать? — Сириус Блэк, — вздохнул Гарри. — Сириус... — предостерегающе произнесла Лили, посмотрев на него. — Говорят, он охотится за мной. И МакГонагалл решила, что это он прислал метлу. Вуда, кажется, не очень взволновало известие, что за его ловцом охотится знаменитый убийца. — Я не убийца! — Весьма спорно, Блэк, — с надменностью в голосе медленно сказал Снейп. — Нюнчик, тебя забыли спросить. Всеведущий ты наш. — Но Блэк не смог бы купить «Молнию»! — выпалил он. — С чего бы? — Наклонил голову Сириус. — Надо лишь знать, как. — Он ото всех скрывается! Вся страна его ищет! Он что, просто так зашел в магазин товаров для квиддича и купил метлу? — Это вовсе не обязательно, можно по почте заказать. — Я это понимаю... — махнул рукой Гарри. — А МакГонагалл — нет. Она хочет всю ее разобрать на части... — Профессор Макгонагалл, в отличие от вас, Гарри и Рон, руководствуется разумом, а не одними чувствами, — Лили посмотрела на обоих мальчиков. — Перестраховка, перестраховка и только перестраховка. — Все не перестрахуешь, — с явным сомнением ответил Рон. — Да. И простые вещи, когда нет предпосылок к возможному бедствию, не обязательно так тщательно проверять. — Согласилась Лили, продолжив. — Можно обойтись и базовой парочкой заклинаний. Но когда есть прецедент, то тут ни в коем случае нельзя пускать все на самотек, питаясь верой в то, что это никому не нужно. Нет, ни коем образом. Только полная проверка, иначе, если еще повезет, все оставшуюся жизнь проведете в Больнице Святого Мунго в отделении серьезных проклятий и сглазов, или же вообще возможен летальный исход. Гарри уставился на мать. Теперь он понимал, почему ему часто говорили, что его родители во многом были совершенно разных взглядов. Вуд побледнел. — Я пойду и поговорю с ней, Гарри, — пообещал он. — Попробую ей объяснить... — Попробуйте, Вуд, попробуйте, — позволила себе небольшую едва заметную усмешку Минерва. «Молния»... настоящая «Молния» в нашей команде... Она ведь не меньше меня хочет, чтобы мы победили... Она должна понять... «Молния»... — Я действительно хотела, чтобы Гриффиндор выиграл, но я не буду рисковать учениками ради этого, а у Вуда один квиддич в голове, — сказала Макгонагалл. На следующий день начались занятия, первый был урок Хагрида. Гарри и его однокурсникам совсем не хотелось дрожать под открытым небом два часа в холодное январское утро. — Хочешь, не хочешь, а надо, — вздохнула Лили-Луна. Но урок оказался на удивление веселым. — Да? — заинтересовался Джордж. Хагрид–таки придумал, чем развлечь класс: принес целую кучу саламандр и разжег костер. — Звучит неплохо, — оценочно произнесла Лили. Ребята весь урок подбрасывали в пламя сухие ветки и листья, а огнелюбивые ящерицы, извиваясь, сновали среди раскалившихся добела поленьев. — Главное, чтобы они в сам костер не зашли, — сказал Римус, — огнелюбивые или нет, да вот от сгорания заживо это их не спасает. Зато урок прорицания был куда менее веселым. — А вы что хотели? — хмыкнул Альбус. Профессор Трелони учила гадать по руке. — Не так уж и плохо, на самом деле, — не согласилась Лили-Луна, — могло бы быть и хуже. — С Трелони любая тема отвратительна, — возразил Гарри. Взглянув на ладонь Гарри, она без обиняков сообщила ему, что такой короткой линии жизни она отродясь не видела. — Как обычно. А вот защиты от темных искусств Гарри ждал с нетерпением, особенно после разговора с Вудом. Ему хотелось как можно быстрее приступить к дополнительным занятиям с Люпином. — Да, да, — кивнул профессор, когда в конце урока Гарри напомнил ему о его обещании. — Дай подумать... Как насчет четверга? Скажем, в восемь часов вечера? Думаю, кабинет истории магии нам подойдет, он достаточно просторный. Надо хорошенько обмозговать, как будем практиковаться... ведь настоящего дементора в замок не приведешь... — Это интересная идея, — сказал Уран. — Возьми боггарта, — предложил Сириус. — Бродяга, я именно так и сделал. — А вид у него все такой же нездоровый, — Будет тебе тут здоровый, — проворчал Римус, но больше ничего не сказал. — сказал Рон по дороге в трапезную. — Как ты думаешь, что с ним такое? За спинами у них раздалось громкое насмешливое хмыканье. Сириус заглянул Джеймсу в книгу. Друзья обернулись. У ног рыцаря в латах сидела Гермиона и пыталась втиснуть в сумку учебники, которых было так много, что сумка не закрывалась. — Что это ты хмыкаешь? — обиделся Рон. — Знает она, — понял Том. — Ничего я не хмыкаю, — с важным видом ответила Гермиона, закидывая сумку на плечо. — Я слышал, — настаивал Рон. — Мне интересно, что происходит с Люпином, а ты тут хмыкаешь... — А разве это не ясно? — На лице Гермионы было написано такое превосходство, что Рон буквально взбесился. — Гермиона, да ты само зло! — Повернул голову к Грейнджер Фред. — Знаешь, намекаешь на это, а знанием не делишься. — Пусть сами додумаются. — Не хочешь говорить, не надо! Просить не будем! — Ну и прекрасно! — И Гермиона, пройдя мимо них, с надменным видом удалилась по коридору. — Ничего она не знает, — Рон бросил ей вслед презрительный взгляд. — Просто вид делает. — Когда это я вид делала? — Едко спросила Гермиона, развернувшись к Рону. Но Уизли ничего ей не ответил. В четверг ровно в восемь вечера Гарри вышел из башни Гриффиндора и направился в кабинет истории магии. Там было темно и пусто, он достал палочку и зажег лампы. Через пять минут в кабинет вошел профессор Люпин и водрузил на стол профессора Бинса большой ящик — Что это? — спросил Гарри. — Еще один боггарт, — пояснил Люпин, снимая мантию. — Я два дня прочесывал замок. И мне повезло: в шкафу у мистера Филча нашел вот этого. — Да. Тогда мне немало времени понадобилось, чтобы найти нового боггарта. Перевелись все, что ли? — Согласился с текстом Лунатик. Заменит нам дементора. Увидит тебя и сразу превратится в монстра, так что мы сможем на нем практиковаться. — Умно, — еще раз оценил Уран. А в перерывах между занятиями боггарт будет жить в моем кабинете; у меня там есть один шкаф, который придется ему по вкусу. Жаловаться не будет. — А боггарты могут жаловаться? — спросил Джеймс Сириус. — Об этом никто не знает. Не встречались еще такие, — пожал плечами Люпин. — Хорошо, — кивнул Гарри и, пытаясь скрыть волнение, изобразил, что очень обрадовался найденной замене. — Итак... — Профессор Люпин вытащил свою волшебную палочку, жестом показав Гарри, чтобы он сделал то же самое. — Заклинание, которому я собираюсь тебя научить, Гарри, — это магия высшей категории, которую не изучают в школе. Оно называется заклинание Патронуса. — По поводу высшей магии он, пожалуй, загнул. — И по поводу того, что не изучают, — добавила Лили. — Нас, если мне память не изменяет, этому на шестом курсе учили. — А как оно действует? — занервничал Гарри. — Вызывает твое тотемное животное-защитника. Для осуществления последней функции. — Если все сделать правильно, заклинание вызовет Патронуса, — пояснил Люпин. — Патронус — что–то вроде покровителя, будет тебе щитом против дементора. В общем, антидементор. — А еще неплохой посыльный, — вставил Сириус. Гарри вдруг ясно представил себе, как он съежился за гигантской фигурой, сжимающей в руке огромную дубину. Фред и Джордж прыснули. — Нет, — рассмеялась Джинни, — совсем не так. — Ты знаешь об этом заклинании? — удивился Рон. — Конечно. — Фыркнула Джинни. — Не только квиддичем же я занимаюсь. — Патронус — это вид положительной силы, воплощение всего, что дементоры пожирают — надежду, счастье, стремление выжить. — Неплохо сказано, дружище, — хлопнул по плечу друга Джеймс. Но в отличие от человека, Патронус не знает, что такое отчаяние, и поэтому дементор не в состоянии причинить ему вреда, — продолжил профессор Люпин. — Однако я должен предупредить, что заклинание может оказаться для тебя слишком сложным. — Если уж это сложно, то, простите меня, я не знаю, что назвать поистине сложным, — произнес Том. Оно бывает не по силам даже опытным волшебникам. — А на что похож Патронус? — полюбопытствовал Гарри. — Это то же самое,что спрашивать, на что похож боггарт, Поттер, — прошипел Снейп. Гарри развернулся к нему. — У каждого волшебника получается свой Патронус, — ответил Люпин. — А как вы его вызываете? — Легко и непринужденно, — пошутила Лили-Луна. — Надо сосредоточиться на одном–единственном, самом счастливом воспоминании и произнести магические слова, — объяснил профессор. Гарри, погрузившись в себя, начал искать в памяти счастливое воспоминание. Разумеется, семейство Дурслей не подарило ему ни одной счастливой минуты. — Почему же? — Усомнился Джеймс. — А момент, когда ты ушел от них. Это ли не радостное событие? А что было самое приятное в Хогвартсе? Ну, конечно, первый полет на метле! — Ну ты и нашел, — фыркнул Сириус. — Еще бы свой первый шаг припомнил. — Есть, — произнес он, стараясь как можно острее пережить заново то фантастическое ощущение. — Это не то. — А теперь слова... — Люпин прокашлялся. — Экспекто патронум! — Экспекто патронум , — чуть не задыхаясь, проговорил Гарри. — Экспекто патронум. — Ты хорошо сосредоточился на счастливом воспоминании? — спросил Люпин. — Д–да... — Гарри как можно быстрее вернулся мыслями к первому полету на метле. — Экспекто патроно… нет, патронум… извините... экспекто патронум, экспекто патронум. Лили-Луна хихикнула. Внезапно из волшебной палочки вырвалось что–то похожее на струю серебристого газа. — Вы видели? — обрадовался Гарри. — Видели? У меня получилось! — Молодец, сынок, — похвалила Лили. — Очень хорошо, — улыбнулся Люпин. — Ну что ж, ты готов опробовать заклинание на дементоре? — Да, — ответил Гарри, стиснув в руке волшебную палочку. — Давай, вперед, — сказал Джеймс, ободрительно стиснув кулак и взмахнув им в воздух. Он вышел на середину кабинета и попытался сосредоточиться на полете, но что–то мешало ему... В любой миг он может снова услышать мамин голос... Нельзя об этом думать, иначе он услышит ее, а он не хочет этого... Или все же хочет? — Ты идиот, Поттер! — Не выдержал Драко. — На тебя посмотрю, когда окажешься в аналогичной ситуации. Люпин взялся за крышку ящика и рывком поднял ее. Из ящика медленно поднялся дементор, его закрытое капюшоном лицо повернуто к Гарри, а блестящая чешуйчатая рука крепко вцепилась в мантию. Лампы замигали и погасли. Дементор, хрипло дыша, медленно поплыл к нему. И на Гарри накатилась волна ледяного холода... — Экспекто патронум! — завопил он. — Экспекто патронум! Экспекто. — Ну же, Гарри. Это ведь даже не настоящий дементр, а всего лишь иллюзия. С настоящим ты бы сразу откинулся. Но и кабинет, и дементор уже растворялись в знакомом густом белом тумане. В голове эхом отдавались крики матери, и звучали они куда громче, чем раньше. «Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю все, что угодно...» «Отойди... Отойди, девчонка...» — Надо было сразу тебя убить, — сказал Волдеморт. «Надо было идти на невыразимца, чтобы, достав маховик, убить тебя еще в зародыше», — подумала Лили. — Гарри! — позвал откуда–то голос. Гарри вернулся в реальность. Он лежал на полу ничком. — Упс, — протянул Джеймс-Сириус. В комнате горел свет. И ему даже не надо было спрашивать о том, что случилось. — Извините, — прошептал он, садясь. Пот, обильно выступивший на лбу, застилал глаза. — Как ты себя чувствуешь? — встревожено спросил Люпин. — Жить могу, — небрежно ответил настоящий Гарри. — Ничего... — ответил Гарри. Ухватившись за ближайший стол, кое–как встал на ноги и прислонился к нему. — Съешь. — Люпин протянул ему шоколадную «лягушку». — Надо съесть перед следующей попыткой. Я знал, что с первого раза не получится. Более того, я был бы крайне удивлен, если бы получилось. — Профессор Люпин, а у кого-то получалось с первого раза? — поинтересовалась Гермиона. — На моей памяти — нет. — Хуже, чем тогда, — проговорил Гарри, откусывая у «лягушки» голову. — В тот раз ее голос был громче. И еще голос Волан–де–Морта... Лицо Люпина заметно побледнело. — Гарри, если ты не хочешь продолжать... — Хочу! — отчаянно крикнул Гарри, отправляя в рот остатки «лягушки». — Юный мазохист, — сказал Волдеморт. — Твоими же стараниями, — фыркнул Гарри. — Я должен! Вдруг дементоры явятся на следующий матч с Когтевраном? Нельзя, чтобы я снова упал с метлы. Проиграем мы этот матч, не видать нам Кубка по квиддичу! — Верная мотивация. Но ты слишком требователен, — укорила его Лили. — А иначе никак, — пожал плечами Гарри, — я не мог допустить, чтобы они испортили нам и следующий матч. — Ладно... — понимающе произнес Люпин. — Тогда тебе, наверное, лучше выбрать другое счастливое воспоминание... Похоже, что первое оказалось недостаточно сильным… Гарри задумался и решил, что, наверное, самое счастливое воспоминание о том, как в конце прошлого года он получил двести очков и благодаря ему Гриффиндор занял первое место в соревновании между факультетами. — Вряд ли, — усомнился Сириус, — такое обычно не катируется. Попробуй воспоминание, связанное с избавлением от Дурслей. Мне тогда помогло, — посоветовал он. Он снова стиснул палочку и вернулся на середину кабинета. — Готов? — спросил Люпин, опуская руки на крышку ящика. — Готов, — ответил Гарри, изо всех сил пытаясь заполнить голову счастливыми воспоминаниями о победе Гриффиндора, а не мрачными мыслями о том, что случится, когда ящик откроется. — Дерзай. — Начали! — выкрикнул Люпин, откидывая крышку. В комнате снова воцарились темнота и ледяной холод. Дементор поплыл на Гарри, хрипло дыша и протягивая к нему свою гниющую руку... — Экспекто патронум! — закричал Гарри. — Экспекто патронум! Экспекто пат… Перед глазами вновь появился густой белый туман... вокруг него двигались большие размытые тени... а затем появился новый голос, голос мужчины, в котором отчетливо слышалась паника. — Эээх, — разочарованно вздохнул Джеймс. «Лили, хватай Гарри и беги! Это он! Беги! Быстрее! Я задержу его...» — Мдааа... — только и смогла вымолвить Лили-Луна. Гарри слышал, как кто–то выбегает из комнаты, как громко распахивается дверь, как раздается высокий визгливый хохот... — Они с каждым разом становятся все реалистичнее, — озадаченно нахмурилась Лили. — Гарри! Гарри! Очнись... Гарри открыл глаза и понял, что Люпин с силой бьет его по щекам. На этот раз ему понадобилась целая минута, чтобы сообразить, почему он лежит на пыльном полу. — Я слышал голос папы, — пробормотал Гарри. — Я в первый раз его услышал... Он пытался задержать Волан–де–Морта, он хотел выиграть время... дать маме возможность скрыться... Джеймсу стало как-то не по себе. Гарри внезапно осознал, что по его лицу течет не только пот, но и слезы. Он тут же наклонился и сделал вид, что завязывает шнурки, а сам старался как можно незаметнее утереть слезы рукавом. — Ты слышал Джеймса? — странным голосом спросил Люпин. — Да... — Гарри, утерев лицо, поднял голову. — А почему... разве вы знали моего папу? — Еще как знал, — с грустью усмехнулся Римус. — Лучшие друзья. — Ты говоришь так, словно для тебя это в далеком прошлом, — заметив, посмотрел на него Джеймс. — Прости, друг, на для меня вы двое давно уже мертвы, как бы ты не хотел это осознавать. — Но мы все исправим, Лунатик, вот увидишь, я тебе это обещаю, — судорожно пообещал Поттер. — Исправить-то исправите, но для нынешнего меня вы по-прежнему мертвецы. — Я... Да, я его знал, — ответил Люпин. — Мы были друзьями, когда учились в Хогвартсе. Послушай, Гарри, наверное, на сегодня хватит. Заклинание крайне сложное... Напрасно я предложил тебе... — Нет, нет, нет, очень даже хорошо. — Нет! — воскликнул Гарри, вставая на ноги. — Я попробую еще раз! Наверное, я думаю о не слишком счастливых вещах, все дело именно в этом... Подождите... — Слабоумие и отвага, — хмыкнул Снейп. Он снова погрузился в мысли. Ему нужно было по–настоящему счастливое воспоминание... Такое, которое могло бы превратиться в сильного Патронуса... Гарри вдруг замер, а потом поднял голову и поглядел на Люпина. Он нашел то, что искал, — день, когда он узнал, что он волшебник и что он уедет от Дурслей в Хогвартс! — О чем я тебе и говорил, Гарри, — сказал Сириус. Если это нельзя было назвать счастливым воспоминанием, тогда в его жизни вообще не было счастливых минут... Лили помрачнела. Гарри, собрав все силы, сосредоточился на своих чувствах, когда он понял, что покинет дом на Тисовой улице, и снова вышел на середину кабинета. — Готов? — спросил Люпин. — Покажи нам хоть на этот раз, на что способен, — с некой долей усталости произнес Джеймс. — Джеймс! — Лили толкнула его плечом. — Нельзя так говорить. У него и так не получается, из-за чего он неоднократно расстраивается, да ты еще подливаешь масло в огонь. — У него не получалось тогда, сейчас же он спокойно может его выполнить. Правда ведь, Гарри? — и, получив утвердительный кивок, он продолжил: — Я просто комментирую событие, вот и все. Не переживай ты так. — Сейчас ты комментируешь, а потом ты в реальности так начнешь говорить, — не унималась Лили. — Лили, успокойся, ты разводишь проблему на пустом месте. Судя по его виду, он уже жалел о том, что разрешил Гарри сделать еще одну попытку. — Сосредоточился? Ну что ж, начали! Он в третий раз поднял крышку, и из ящика поднялся дементор — комната наполнилась темнотой и холодом, и... — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — завопил Гарри. — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! В его голове снова раздались крики, только сейчас они звучали так, словно доносились из плохо настроенного приемника. Они становились то тише, то громче, то снова тише, но Гарри по–прежнему отчетливо видел перед собой дементора. Фигура в капюшоне замерла... и вдруг из палочки Гарри вырвалась огромная серебристая тень и зависла между ним и дементором... У Гарри дрожали ноги, но он еще держался на них, хотя и не знал, как долго ему удастся простоять... — Получилось, — с облегчением вздохнула Лили. — Молодец, — сказал Сириус. — Ридикулус! — воскликнул Люпин, выпрыгивая вперед. Раздался громкий треск, и Патронус и дементор исчезли. Ноги у Гарри подкосились, и он рухнул на ближайший стул. Он чувствовал себя так, словно только что пробежал несколько километров. Скосив глаза, он наблюдал, как профессор Люпин наставил свою палочку на боггарта, как тот (как всегда, при виде Люпина) превратился в серебристый шар и как профессор загнал боггарта обратно в ящик. — Великолепно! — произнес Люпин, подходя к Гарри. — Просто великолепно, Гарри! Вот это начало! — Может, попробуем еще? — переведя дыхание, спросил Гарри. — Всего один раз? — Ты издеваешься? — спросил Фред. — Хватит с тебя и этого, — ответил Джеймс. — Нет, — твердо ответил Люпин. — На этот вечер с тебя хватит. Вот, держи... Люпин протянул Гарри большую плитку самого лучшего шоколада. — Съешь его весь, иначе мадам Помфри меня убьет, — улыбнулся он. — Ну что, встречаемся через неделю в это же время? — Да, — ответил настоящий Гарри. — Хорошо, — кивнул Гарри и развернул плитку. Он ел шоколад и наблюдал, как Люпин гасит лампы, которые после исчезновения дементора снова вспыхнули. — Странно, — нахмурилась Лили-Луна. И вдруг ему в голову пришла мысль, которую он просто не мог удержать в себе. — Профессор Люпин, — позвал он. — Если вы знали моего отца, вы должны были знать и Сириуса Блэка. — Неужели, Поттер, — усмехнулся Снейп, — до вашего крошечного мозга наконец-то дошло? Люпин тут же обернулся. — Почему ты так думаешь? — резко спросил он. — Ну… просто... — растерялся Гарри, удивленный реакцией профессора. — Просто я знаю, что они дружили, когда учились в школе... Выражение лица Люпина смягчилось. — Да, я его знал, — коротко ответил он. — Отпираться было бессмысленно. — Признал Римус. — Точнее, думал, что знаю. Тебе лучше вернуться в свою спальню, Гарри. Уже поздно. — Как быстро разговор перевел-то, — хмыкнул Альбус. Гарри вышел из кабинета, прошел по коридору и свернул за угол. А потом вернулся к стоявшему на постаменте рыцарю и присел на постамент, чтобы доесть шоколадку. Несмотря на то что от плитки осталось уже совсем немного, он чувствовал себя утомленным и абсолютно опустошенным. — Это вряд ли от самого дементора, — предположив, озвучивала Лили, — а скорее от потрясений, что случились из-за появления этих существ. И жалел о том, что упомянул Блэка, потому что было яснее ясного — профессору Люпину эта тема не понравилась. — А кому бы понравилась? — риторически спросила Джинни. Но уже через минуту мысли Гарри переключились на его родителей. — Само собой разумеется, — пробормотал Альбус. С одной стороны, слышать их предсмертные крики было ужасно, но с другой стороны, это были голоса его родителей, которых он никогда не слышал. Лили резко подняла голову в сторону сына. Она, честно сказать, ожидала что-то подобное от Гарри, но все же услышать подтверждение своих догадок — это всегда немного шокирует. Точнее, слышал, но не помнил этого, потому что тогда он был грудным ребенком. Но он знал: если в нем будет жить пусть даже небольшое желание услышать их снова, ему никогда не удастся победить дементоров... — К сожалению, — со вздохом согласилась Гермиона. — Они умерли, — твердо произнес он, обращаясь к самому себе. — Они умерли, и даже если ты будешь слушать их голоса, это не вернет их к жизни. Пойми это наконец, если хочешь выиграть Кубок школы по квиддичу. — Жестко, но только так и добьешься нужного результата, — сказал Том. Гарри встал, запихнул в рот последний кусок шоколадки и двинулся в сторону башни Гриффиндора. Через неделю после начала семестра состоялся первый матч. — Ну-ка, ну-ка, — Джеймс-Сириус слегка наклонился вперед, чтобы лучше слушать читающего книгу деда. Слизерин встречался с Когтевраном и выиграл с небольшим перевесом. — Как обычно, — произнесла Нарцисса. — Разбить этих книжных червей было несложно, — хвастливо усмехнулся Драко Малфой, — я удивлен, как они вышли из библиотеки, какая сила их вытащила оттуда. — Та же, что заставит тебя сейчас же заткнуться. — И что ты предпримешь, Уизли? — нагло спросил тот. Близнец потянулся к карману, но его опередила профессор МакГонагалл. Достав палочку, она наложила на Малфоя заклятие скотча. — Сила обстоятельств, мистер Малфой, сила обстоятельств. По мнению Вуда, этот результат вполне устраивал гриффиндорцев. — Более чем, — согласно кивнул Джордж. Теперь, победи они когтевранцев, второе место им обеспечено. — Но нам нужно первое, — напомнил Рон, — то есть надо выиграть еще и у слизеринцев. — И как, выиграете? — поинтересовался у него Джеймс. — Все узнаете позже, мистер Поттер, — улыбнувшись, ответил рыжеволосый. Вуд довел количество тренировок до пяти в неделю. Для Гарри это значило, что на домашние задания у него остается всего один вечер, ведь по четвергам Люпин учил его вызывать Патронуса, и это было куда труднее тренировок. Но все равно он не уставал так, как Гермиона. Она столько всего на себя нагрузила, что, похоже, нервы ее стали сдавать. Каждый вечер она сидела в углу общей гостиной, разложив на нескольких столах учебники, карты с колонками цифр, рунические справочники, схемы, иллюстрирующие способность маглов поднимать тяжести, кипы исписанных пергаментных свитков. — Я очень сильно пожалела, что столько взвалила на себя. Она ни с кем не разговаривала и довольно грубо пресекала все попытки оторвать ее от работы. — Как она все это совмещает? — С помощью одной маленькой хитрости, — ответила Джинни. — И то, если бы была более хитра и умна, то давно бы открутила несколько раз маховик и выспалась да вовремя сделала все уроки, — продолжил Альбус. — Использовать маховик, отматывая время больше, чем на три часа, вредно, — холодно ответила Гермиона. — однажды вечером спросил Рон Гарри, который корпел над скучнейшим сочинением для профессора Снейпа о ядах, не оставляющих следа. — Можете не стараться, Поттер, — ответил Снейп, — за ваши недосочинения выше «С» не поставлю, как не просите. Гарри оторвался от своего пергамента. Гермиону почти не было видно за горой наваленных друг на друга книг. — Что совмещает? — Уроки. Она учит сразу столько предметов! — сказал Рон. — Я сам слышал, как она сегодня утром обсуждала с профессором Вектор, ну, с той, которая преподает нумерологию, вчерашний урок. Но Гермиона не могла на нем быть, она ведь была с нами на уходе за магическими существами! — А ты сам посмотри, мало ли врут. А Эрни МакМиллан сказал, что она никогда не пропускает и изучение маглов, хотя половина этих уроков совпадает с прорицанием. Но и прорицание она посещает без пропусков! Гермиона склонила голову. — Молодец, Рон. Банальными навыками наблюдательности ты владеешь, — сухо похвалила его Гермиона. У Гарри сейчас не было времени поразмыслить над загадкой расписания уроков Гермионы — он маялся над сочинением для Снейпа. А минуту спустя его опять прервали, на этот раз Вуд. — Плохие новости, Гарри. — Что слушилось? Я только что говорил с профессором МакГонагалл о твоей «Молнии». Она очень на меня рассердилась. Сказала, что у меня перевернута вверх ногами система ценностей. — Это меньшая из его проблем, — фыркнул Джордж. — И что же повлекло за собой этот ответ? — ухмыльнувшись, спросил Джеймс. — Вам придется это по духу, мистер Поттер, — ответила ему Макгонагалл. — Я заинтригован. Она думает, что меня больше волнует Кубок, чем твое здоровье. А я всего–то и сказал: «Подумаешь, сбросит! Главное — схватить снитч». Сириус лающе рассмеялся. Джеймс обиделся. — Профессор, вы считаете, что квиддич для меня дороже жизни сына? — Сына — нет, а вот остальных - вполне. Помнится, вы мне нечто подобное говорили лет двадцать назад. — Вуд удивленно покачал головой. — Ты не представляешь, как она на меня накинулась. Как будто я сказал что–то ужасное. — Так и есть, — согласилась Лили-Луна. Я спросил, сколько еще они будут эту «Молнию» изучать... — Вуд сдвинул брови и продолжал, передразнивая суровый голос профессора: — «Столько, сколько потребуется». Вот и весь ответ... По-моему, Гарри, пора тебе заказывать метлу. — Давно пора. — Молнию всё же успеют вернуть до нашего матча по квиддичу, — вполголоса ответил Гарри вопросительно посмотревшему на него Сириусу. На последней странице «Выбери себе метлу» есть купон заказа. Хорошо бы ты заказал «Нимбус–2001», как у Малфоя. — Я никогда ничего не буду покупать, как у Малфоя, — категорически заявил Гарри. — И правильно, Поттер.

***

Январь незаметно сменился февралем, а холода все еще держались. — До апреля потеплений не ждите, — махнул рукой Скорпиус. Матч с Когтевраном приближался, давно пора было заказать метлу, но Гарри все надеялся, что получит обратно свою бесценную «Молнию». — Надежда умирает последней, — хмыкнул Джеймс-Сириус. — А что потом, когда настанет матч, а метлы не будет? — Сказала Лили-Луна. — Вам-то тогда повезло: ее успели проверить до самой игры, — не дала ответить хотевшему прервать ее Рону, — а если бы не успели? Это минус выиграный матч, минус баллы в соревновании и минус кубок школы, ибо вы одной непобедой сразу слетаете с конкурентного места. Вуд вам такое не простит. Долго припоминать будет. — Согласна, довольно безответственно и самонадеянно, — кивнула Лили. После каждого урока трансфигурации он спрашивал профессора МакГонагалл, готова ли метла. Рон, волнуясь, стоял рядом, а Гермиона, отвернувшись, стремительно проходила мимо. — Нет, Поттер, не готова, — сказала МакГонагалл после двадцатого раза, не успел еще Гарри открыть рта. — Бесполезно было даже спрашивать, — произнес Джеймс. — Мы исследовали метлу на обычные заклятия, все в порядке, но профессор Флитвик хочет испытать ее еще на Молниеносный бросок. — Низкий поклон профессору, — сказала Лили, — не пожалел ни сил, ни времени на тебя, Гарри. Вот все закончим, и я сразу вам сообщу. Так что, пожалуйста, перестаньте меня терзать. Но хуже всего было то, что занятия с Люпином проходили не так успешно, как Гарри хотелось. — А что ты хотел, Гарри? — Слегка усмехнулся Римус. — Я тебя сразу предупредил, что Патронус —отнюдь не простое заклинание. В конце концов, он научился при появлении дементора вызывать неотчетливую серебристую тень, но этот его Патронус все же был слабоват и не мог дементора прогнать. — За такие короткие сроки это более, чем хорошо, — не согласился с сыном Джеймс. — Ему надо все и сразу, Сохатый. Он только маячил впереди матовым облаком, питаясь энергией Гарри и истощая его. Гарри злился на себя: он никак не мог подавить в душе тайное желание еще раз услышать голос родителей. — Ты слишком требователен к себе, — наставительно заметил Люпин на четвертом занятии. — Для тринадцатилетнего волшебника даже призрачный Патронус — поразительное достижение. — Подтверждаю, — сказал Уран. Ты ведь больше не теряешь сознания! — Я думал, Патронус может уложить дементора на лопатки или совсем прогнать. — Гарри явно упал духом. — Может, — согласно кивнул Сириус, — но только телесный. — Более мощные Патронусы все это умеют, — подбодрил его Люпин. — Но ты действительно многого достиг за такой короткий срок. Если дементоры явятся на следующий матч, ты сумеешь сдержать их и благополучно приземлиться. — Но вы сказали, когда их много, с ними труднее справиться. — Я совершенно в тебе уверен, — улыбнулся Люпин. — Отведай–ка этого питья, ты его заслужил. Это из «Трех метел». Ты еще не скоро сам сможешь его купить... — Пиво, что ли? — поднял бровь Сириус. — Сливочное, Сириус, — предупреждающе посмотрел на него Лунатик. С этими словами Люпин вынул из портфеля две бутылочки. — Сливочное пиво! — не подумав, брякнул Гарри. — Я очень его люблю. — Болтун — находка для шпиона. У Люпина удивленно поползли вверх брови. — Рон с Гермионой приносили мне из Хогсмида, — не моргнув глазом, соврал Гарри. — Выкрутился, — хмыкнул Джеймс-Сириус. Люпин оценивающе взглянул на Гарри. Поразмыслив, он сказал: — После найденной у тебя карты Мародеров, я сразу понял, что ты не единожды ходил в Хогсмид нелегально. Гарри смутился. — А–а, — протянул Люпин. Но во взгляде у него еще какой–то миг оставалось подозрение. — Что ж, давай выпьем за победу Гриффиндора над Когтевраном! Но, конечно, мне, как учителю, не положено отдавать предпочтение какому–то факультету, — прибавил он поспешно. Джеймс издал смешок. — Ты сама индифферентность. Пили лимонад молча, но у Гарри на языке вертелся один вопрос. — А что у дементора под капюшоном? — наконец не выдержал он. — Тебе лучше не знать, — резко сморщившись, сказал Сириус. Профессор Люпин, оторвавшись от бутылочки, нахмурился. — Видишь ли, те немногие, кто это знает, не в состоянии поведать об этом. — Это уж точно, — в мгновение ока потеряв всю свою оптимистичность, пробубнил Сириус. Дело в том, что дементоры откидывают капюшон только для того, чтобы применить свое последнее и самое страшное оружие... — Какое оружие? — Поцелуй. Или живой пылесос, если уж быть точнее, — позволил себе слегка усмехнуться Джеймс-Сириус. Никто из присутствующих не оценил его шутку. Некоторые даже неодобрительно взглянули в его сторону, другие же просто сделали вид, что не слышали данной реплики. Джеймс смутился, поняв, что взболтнул лишнего. — Его называют Поцелуй дементора, — сказал Люпин, тяжело усмехнувшись. — Дементоры его применяют к тем, кого хотят совершенно уничтожить. — Прощальный поцелуй с реальностью, — горько усмехнулся Блэк. — Даже в названии есть насмешка. Думаю, что под капюшоном у них что–то вроде рта, они прижимают челюсти ко рту жертв и высасывают из них душу. — Интересно, а куда они потом деваются? — спросил Волдеморт. — Возможно, души рассасываются на «ферменты» для питания организма дементора, — предположила Гермиона. Гарри поперхнулся, напиток попал не в то горло. — Что? Это они так убивают? — Хуже. — Нет, гораздо страшнее. Тебе известно, что без души человек может жить, пока у него работают мозг и сердце? Но он ничего больше не чувствует, ничего не помнит.... — Так память и чувства от мозга зависят... — протянула Гермиона. — Ладно. Про анатомию они не слыхали, — еле говоря, смирилась девушка, встретив полный зал недоумевающих взглядов. Её поняла разве что Лили. И поправить это нельзя. Человек просто существует. Пустой, как выеденное яйцо. — Словно в коме, — добавил Уран. Душа навсегда покинула тело. Навсегда. — Люпин сделал еще несколько глотков. — Такая судьба ожидает и Сириуса Блэка. Сириус сглотнул. — Расстрел гуманнее. — Гуманнее. — Согласилась Лили. — Но в магическом мире Британии он практически никогда не используется. Предпочитают изощреннее. Но с другой стороны, как сдерживающий фактор. Гораздо меньше людей боялись бы совершать политические и другие преступления, если бы за это был бы всего лишь расстрел. А данный вид казни наиболее эффективен. Об этом сегодня написано в утреннем выпуске «Пророка». Министерство дало разрешение применить Поцелуй, если они его найдут. — Так что, Сириус, ни ногой без нас, понял? — предупредила Лили Поттер. — Да, мам. — Я на полном серьёзе. — Я и сам понимаю, Лилс, — раздраженно ответил Сириус. — Что-то временами твоя память и разум изменяют тебе. Гарри какой–то миг оторопело думал о людях, у которых через рот высосали душу. И тут же мысли перекинулись на Блэка. — Он это заслужил, — тихо проговорил он. — Добрый ты. А ещё крестник называется. — Прости. Я тогда правда не знал о твоей невиновности, — с искренним сожалением в голосе произнес Гарри. — Что-то Петтигрю ты не спешил предавать суду. — Как раз-таки и спешил. Но не собственноручному, а министерскому. В первом мы, кроме чувства самоудовлетворения, ничего не получим. А тебе еще жить надо. Как свободный человек, — Гарри сделал акцент на этой фразе, — а по сему, убивать нам его никак нельзя. — Ты так полагаешь? — деликатно спросил Люпин. — Ты и в самом деле думаешь, что существуют люди, которые заслуживают такого наказания? — Лестрейндж и Кэрроу, — процедил сквозь зубы Джеймс-Сириус. — Да! — с отчаянной решимостью воскликнул Гарри. — Есть ведь совсем особые преступления. Как ему хотелось рассказать о разговоре про Блэка, который он подслушал в «Трех метлах». — Не в коем случае! — воскликнул Рон. — Ты с гремучей ивы свалился? О том, что Блэк предал его отца и мать. Но тогда придется поведать, что он без разрешения побывал в Хогсмиде, а это вряд ли понравится Люпину. — Более чем. Поэтому он благоразумно промолчал, допил сливочное пиво, поблагодарил Люпина и покинул кабинет истории магии. — Да, пора. Пока не выяснилось еще что-либо, — согласно кивнула Лили-Луна. Гарри ругал себя, что задал этот вопрос о капюшонах. Ответ был такой ужасный, что он не шел у него из головы. — Впредь взвешивай, стоит ли вопрос ответа. Гарри представлял себе, как дементоры высасывают из человека душу и что он при этом испытывает. Воображение разыгралось, и Гарри столкнулся со спускавшейся вниз МакГонагалл. — Надо, Поттер, смотреть, куда идете! — попеняла ему профессор. — Простите, профессор МакГонагалл... — А я искала вас в гостиной. — Боюсь представить, зачем... — пробормотала Джинни. — Нет, там наоборот – хорошая новость. Мы только что закончили исследование. Ну, кажется, в вашей «Молнии» нет ничего опасного. У вас, Поттер, есть где–то очень хороший друг... Сириус выпятил грудь. — Стал бы я заколдовывать метлу собственного крестника! — От тебя, Блэк, ожидать можно абсолютно любого. Вдруг тебе покажется это отличной шуткой? — Насмехался Снейп. Сириус пропустил это мимо ушей. Гарри не поверил глазам: профессор МакГонагалл протягивала ему целехонькую «Молнию» и тепло улыбалась. — Я... я могу взять ее? — У него даже сел голос. — Правда? — Конечно, Поттер. Можете даже полетать на ней, — усмехнулась Макгонагалл. — Конечно, можете, — сказала профессор МакГонагалл. — Хорошо бы успеть до матча на ней полетать. И пожалуйста, Поттер, постарайтесь в субботу поймать снитч. Иначе мы восьмой год не будем чемпионами, как мне любезно напомнил профессор Снейп вчера вечером. Джеймс подавил смешок. МакГонагалл не меняется со своими «аккуратными» просьбами в лоб. Онемев от радости, Гарри взял красавицу «Молнию» и понес ее обратно в гостиную. Завернув за угол, он увидел бегущего навстречу Рона, который улыбался во все лицо. — Она тебе раньше сказала? — только сейчас понял Гарри. — Да. Она приходила к нам, искала тебя в гостиной. — Она отдала ее тебе? Вот здорово! А можно, я завтра немножко на ней полетаю? — Конечно, когда хочешь! — Наконец–то у него отлегло от сердца, весь последний месяц он места себе не находил. — Знаешь что, Рон, давай помиримся с Гермионой. Ведь она хотела как лучше.... — Замечательное решение. Грейнджер фыркнула. — Помиримся хоть сейчас. Она в гостиной, работает. — Помиримся и еще больше поссоримся. Лили удивленно взглянула на нее. — Да так, забегаю вперед. — Как ты терпишь этих идиотов? — только и удивилась Лили. Друзья свернули в коридор, ведущий в их гостиную, и увидели Невилла Долгопупса. Он умолял сэра Кэдогана пропустить его, но тот со всей твердостью ему отказывал. — Я записал их на бумажку. — Невилл чуть не плакал. — И где-то ее выронил! — О, Невилл, как же ты потом еще больше пожалеешь об этом, — протянула Джинни. — Что случится? — оживленно спросила Лили. — Это будет совсем скоро. Сами скоро все узнаете, миссис Поттер. — Свежо предание! — громыхал сэр Кэдоган. Увидев же Рона и Гарри, милостиво им улыбнулся: — Приветствую вас, мои юные йомены! — Помнит, — только и сказал Джеймс. Поспешите заковать в железо этого бездельника. Он хочет силой ворваться в замок! — Ну, хватит, — сказал Рон рыцарю, поравнявшись с Невиллом. — Я потерял бумажку с паролями, — проговорил несчастный Невилл. — Выпросил у него все пароли на эту неделю. Он ведь их то и дело меняет. — У него на это какой-то фетиш, — согласилась Лили-Луна. И теперь не знаю, куда они делись. — «Острый кинжал», — сказал сэру Кэдогану Гарри, и тот разочарованно, с большой неохотой подвинулся в сторону и пропустил в гостиную всю компанию. — Театр одного актера, — фыркнул Малфой. Головы присутствующих тотчас обратились к ним, гостиную наполнил взволнованный шепот, все окружили Гарри, восхищенно глядя на «Молнию» и наперебой восклицая: — Где ты ее взял, Гарри? — Купил, нашел, насилу ушел, хотел отдать, да не догнали. — Дашь мне полетать? — Ага, конечно, — фыркнул Сириус, — держи карман шире. — Ты уже пробовал летать на ней? — Теперь когтевранцы проиграют! Они все летают на «Чистометах–7»! — Гарри, дай немного подержать! Минут десять «Молния» переходила из рук в руки, ее вертели так и этак. — Осторожнее. — Сириус, она же не стеклянная. Наконец все более или менее угомонились и разошлись по своим местам. Гермиона единственная не подошла к ним. Джинни удивленно посмотрела на книгу. Она сидела, склонившись над работой, стараясь не глядеть в их сторону. Гарри с Роном остановились у ее стола, и она оторвалась от книг. — Мне вернули ее. — Гарри улыбнулся и протянул ей метлу. — Видишь, с ней все в порядке! — сказал Рон. — А могло быть и не в порядке! Во всяком случае, вы теперь уверены, что нет никакой опасности. — Да, конечно, — кивнул Гарри. — Пойду отнесу ее в спальню. — Я отнесу! — вызвался с энтузиазмом Рон. — Мне все равно надо пойти дать лекарство Коросте. — Что сейчас будет... — зажмурила глаза Уизли. Он взял «Молнию» и, держа ее, как будто она сделана из хрусталя, поспешил наверх в спальню мальчиков. — Можно, я здесь сяду, рядом с тобой? — Разумеется, — сказала Гермиона и убрала со стула целую гору пергаментных свитков. Гарри оглядел заваленный книгами и сочинениями стол. Чего только на нем не было! Длиннющее эссе по нумерологии, на котором еще не просохли чернила; еще более длинное сочинение по изучению маглов на тему «Почему простецам нужно электричество»; перевод рун, над которым Гермиона сейчас трудилась. — Кошмар только и всего! — Воскликнул Сохатый. — Как ты все это успеваешь? — спросил Гарри. — Просто я знаю цену времени, — ответила Гермиона. Теперь, когда Гарри смотрел на нее вблизи, было заметно, что выглядит она почти также изможденно, как профессор Люпин. — Я настолько плохо выглядела? — А ты не могла бы все–таки уменьшить количество предметов? — сказал Гарри, видя, как Гермиона перекладывает тяжелые тома, ища словарь для перевода рун. — Конечно нет! — покачала головой Гермиона. — По-моему, нет ничего страшнее цифр. — Гарри взял карту со столбцами цифр, вид у которого был и правда устрашающий. — А по-моему, нет ничего интереснее, с чувством сказала Гермиона. — Это мой любимый предмет. — Но маггловедение... ты же потом все равно при желании можешь сама изучить, как магглов видят маги, — обратился к ней Альбус. — Сейчас-то зачем себя так перегружать? Но Гарри так и не узнал, что такого особенного было в нумерологии. В этот самый миг на лестнице из спальни мальчиков раздался душераздирающий вопль. — Что стряслось? — устало повторили заученную уже наизусть фразу Лили. Гостиная в ужасе притихла, взгляды всех устремились наверх. Тут же послышался быстрый топот шагов, становившийся все громче. И в гостиную ворвался Рон, в руках которого белела скомканная простыня. — ГЛЯДИ! — завопил он, подбегая к столу Гермионы. — Нет, ты гляди! — тряс он простыни перед ее глазами. — Рон, что случилось... — КОРОСТА! БЕДНАЯ КОРОСТА! Гермиона, ничего не понимая, отпрянула от Рона. Гарри взглянул на одну из простыней, она была испачкана чем–то красным, очень походившим на... кровь. Гарри всего передернуло. — Это кровь! — кричал Рон в притихшей гостиной. — Короста исчезла! А знаете, что было на полу? — Что? — Н–нет, — дрожащим голосом ответила Гермиона. Рон бросил что–то на перевод рун. Гарри и Гермиона нагнулись над ним. Поверх странных имен и названий лежало несколько длинных рыжих кошачьих волосков. — Твои волосы? — С заминкой спросил Альбус. — Правда, кто сказал, что они могли быть кошачьими? — Прости меня, — потупился Рон. Гермиона ничего не ответила. — Вот и ответ на мой вопрос, — тихо вздохнула Лили.