Их прокляли

— Слово главному герою, — произнес Том, передавая взятую из рук Драко Малфоя книгу Гарри. Гарри улыбнулся и взял книгу. — Глава восемнадцатая, Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост. — Оооо, — протянул Джеймс, — Глава-то про нас. — Рано радуешься, Джеймс, — остудил его Римус, — слишком, скажем так, личные сведения в них услышат большее количество посторонних людей, которым знать их не обязательно. — От этого никуда не деться. — Пожал плечами тот. — Это было понятно еще с самого начала. Гарри, начинай.       До друзей не сразу дошла вся абсурдность этого заявления. Минуты две все молчали. Наконец Рон произнес вслух то, о чем Гарри только подумал: — Вы оба просто сошли с ума. — Вы это только сейчас заметили, Поттер? — Даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, от кого оно адресовано. Ясно и так: Снейп. — Ерунда! — упавшим голосом вымолвила Гермиона. — Питера Петтигрю нет в живых! — Я очень на это надеюсь, — сказал Блэк, — и если ты мне это позволишь, Гарри, скоро его и не будет. — сказал Гарри. — Он убил его двенадцать лет назад. — Если бы, — усмехнулся Волдеморт. Лицо бывшего узника исказила гримаса. — Я действительно хотел убить, — зарычал он, скаля желтые зубы. — Да малыш Питер оказался хитрее меня... Но на этот раз у него ничего не выйдет. — К сожалению, - вышло. — Поверьте мне, мистер Блэк, в конце концов он не убежит - бежать будет некуда, — то ли попыталась приободрить его, то ли просто сказала ему наперед Лили-Луна. И Блэк кинулся на крысу. Живоглот очутился на полу, а Рон заорал не своим голосом; — Демоны мучают, братишка? — наигранно озабоченно спросил один из близнецов. — Да, двое. Рыжие такие, высокие, болтливые. Не встречали таких? Гарри продолжил: беглец придавил ему сломанную ногу. — Сириус, осторожней! — Люпин метнулся вперед и оттащил Блэка от Рона. — Подожди! Так просто нельзя с этим покончить. Надо им объяснить, пусть они знают! — Желательно, — коротко сказала Гермиона. — Потом объясним! — хрипел Блэк, оттолкнув Люпина. — Потом будет уже поздно, первый эффект останется. А учитывая, что они верят, якобы Блэк убийца, то осадок этот будет не лучше. А объясни им, что да как, а потом, подтвердив слова делом, то они охотнее поверят и с радостью помогут уже тебе, — не согласился Люпин. — Вредные вы, — тихо сказал Фред. Скрюченные пальцы когтили воздух, стараясь дотянуться до крысы, а та извивалась и визжала не хуже поросенка, царапая Рону лицо и шею. — Не хочет... — Фыркнула Лили. — Прекрасно понимает, что его тогда ждет. — У них... есть... право... знать... правду! — Неужели! — Воскликнул Джеймс-младший. — Хоть кто-то вспомнил о такой мелочи. Спасибо! — Парень встал и наигранно благодарно поклонился. — Ты в курсе, что твой театр одного актера и сарказм сейчас совершенно не к месту? — Поинтересовался Альбус. — Люпин уже задыхался, повиснув на Блэке. — Рон считает его домашним зверьком! Во всей этой истории много такого, чего даже я не понимаю! А Гарри? Ты обязан рассказать Гарри, как все было на самом деле, Сириус! — Хотя бы ему, — напомнил Римус. Блэк раздраженно вздохнув, отвернулся. Блэк утихомирился, но его ввалившиеся глаза неотступно следили за крысой, которая сжалась в комок под защитой искусанных, исцарапанных и окровавленных рук Рона. — Какое милое зрелище, — протянул один из рыжих. — Ладно, согласен, начинай ты. Рассказывай, что хочешь. Но только побыстрее, Римус. Я хочу немедля покончить с убийцей, из–за которого столько лет провел в Азкабане. — Хочешь оправдать свои отсиженные двенадцать лет в Азкабане? — Подколол Джеймс. Сириус лишь мрачно посмотрел на него. — Вы просто психи, вы оба. — Неужто ли и вы это поняли, Уизли? Грейнджер, теперь ваша очередь. — Рон очумело потряс головой и оглянулся за поддержкой к Гарри и Гермионе. — С меня хватит, я в вашу игру не играю. — Реакция нормального человека, — согласился Том. Он попробовал подняться, опираясь на здоровую ногу, но Люпин вновь достал волшебную палочку и направил ее на Коросту. — Тебе придется выслушать меня до конца, Рон. И пока будешь слушать, держи покрепче Питера. — Учитывая, что он не может уйти, то да. — Да он даже укатиться не сможет. Боль от перелома в первые пол часа просто дикая, — сказала профессор Макгонагалл. — Он не Питер, он моя Короста! — завопил Рон. — На ближайшие пол часа - да. А потом, уж прости, он станет снова Питером Петтигрю, — произнес Сириус, посмотрев на младшего Уизли. Он попытался сунуть крысу в карман, но не тут–то было: крыса сражалась так отчаянно, что Рон свалился бы с кровати, если бы Гарри не подхватил его. — Понимает, что это конец, — невесело хмыкнул Блэк. — Многие видели, как Петтигрю погиб, — Они сами-то поняли, что видели? — Призадумалась Лили. — Вряд ли. У них был шок. А в таком состоянии люди вряд ли что-то понимают. Сказали первое, что смогли вспомнить. А аврорат не стал додумывать, ибо дел по горло и так было без этого, а разобрался по той схеме, что им услужливо предоставили свидетели магглы, — рассуждал Блэк, не глядя ни на кого - взгляд его был устремлен вниз. Он что-то вспоминал, не желая встречаться взглядом ни с кем. — Гарри, — махнул он рукой. Тот продолжил читать: — сказал он, повернувшись к Люпину. — Была целая улица свидетелей... — Это и странно, — перебил Том. — Да ничего они не видели! Они только думают, что видели... — снова разъярился Блэк, мрачно наблюдавший, как крыса отбивается от Рона. — Действительно, все были уверены, что Сириус убил Питера, — кивнул Люпин. — Я и сам так думал до этого вечера. Открыла мне глаза Карта Мародеров. Она никогда не лжет. Питер жив. Рон держит его в руках. — Ну вы бы хоть крысу превратили, так бы они явно и охотнее слушали, и сразу бы поверили, и Снейп бы не прервал, увидев живым давно погибшего. — Вряд ли, Лили, — опроверг тот. — Я бы подумал, что это мираж, магия - не более. Гарри впервые слышал, чтобы Снейп разговаривал так. Не в своей излюбленной манере - язвительный, холодный тон, насмехающийся над тобой за любое не понравившееся ему действие, а спокойный, с еле заметным сожалением, голос. Гарри с Роном переглянулись и тут же пришли к молчаливому согласию: Блэк и Люпин не в своем уме. — Ну-ка, Грейнджер, где же ваше озарение? Или медленнее других доходит, когда в учебнике про такое не прочтешь? Девочка ничего не ответила. Но было заметно, что к этому она приложила немалое усилие. В том, что они тут мелют, нет никакого смысла. Как это крыса может быть Питером Петтигрю? — А побольше интересоваться магией надо и различными чарами, в особенности - маскировки, надо, Гарри. Особенно в твоем случае. А не бегать с друзьями искать приключения на одно место, — сказала ему Лили. — В школу ходишь, чтобы штаны протирать или учиться? Гарри аж опешил от такого напора. Собравшись, он все же ответил: — Ээээ...учиться. — Ну тогда и исполняй. А то пока вижу только обратное. Джеймс не без удивления взглянул на нее. Порою, его жена его просто удивляла. -Лили, ты чего? -Исполняю обязанности матери, пока есть такая возможность. Допустим, после Азкабана Блэк рехнулся, но почему Люпин поддерживает его в этом безумии? — Потому что это не безумие. И тут вмешалась Гермиона, голос ее дрожал, но она говорила спокойно, взывая к благоразумию Люпина. — Не уж то ли и до Грейнджер начало доходить? — Но профессор Люпин... Короста никак не может быть Петтигрю... Вы же понимаете, это совершенно невозможно... — Почему невозможно? — мирно спросил Люпин, как будто они в классе и Гермиона столкнулась с какой–то сложностью в работе с Гриндилоу. Гермиона хихикнула. — Потому что... если бы Питер Петтигрю был анимагом, это знали бы все. — Как ты не на Когтевране? — Удивился Скорпиус. — С такими-то верованиями, тебе либо туда, либо в Пуффендуй. Но явно не на факультет, где правила в день нарушаются чаще, чем пунктов в самом уставе. — Даа, — согласился Рон, — Гермионе присуща слишком сильная наивность. В некоторых моментах, конечно, — исправился он, вспомнив, что иногда она все же права. Мы занимались анимагами у профессора МакГонагалл, и я много читала о них в учебниках, когда делала домашнее задание. Министерство магии ведет учет всем колдуньям и волшебникам, которые могут превращаться в животных; есть специальный реестр, в нем сказано, в каких животных они превращаются, даны их приметы и отличия... Я нашла там профессора МакГонагалл... В этом столетии было всего семь анимагов, и имени Петтигрю в этом в списке нет... — То что их там нет, значит лишь, что они незарегистрированные, — сказала Макгонагалл. — Мистер Уизли прав: вам надо меньше доверять людям и закону. Гарри невольно восхитился: сколько же Гермиона знает! Не зря день и ночь сидит за книгами. Гермиона покраснела и улыбнулась. — Ты меня так захвалишь и я буду как Малфой. — А вот это вот вряд ли. Слишком разное восприятие жизни, — опередил Малфоя Уран. — Конечно нет! — профессор Люпин рассмеялся. — Ты опять права, Гермиона! Но, видишь ли, Министерству невдомек, что в замке Хогвартс некогда чудили три не зарегистрированных анимага... — Если ты собрался рассказывать им все с сотворения мира, то поторопись, Римус, — Одной жизни не хватит, — рассмеявшись от сказанного, сказал Люпин. — Как минимум - три. — проворчал Блэк, следя за безнадежными потугами Коросты освободиться. — Я ждал целых двенадцать лет и дольше ждать не намерен... — А нам интересно, — сказал Фред. — А я не могу больше ждать. Кто опаснее: сбрендивший в тюрьме с катушек убийца или кучка школьников? — Хорошо–хорошо, Сириус, но тебе придется кое–что добавить, я ведь знаю только, как все начиналось... Люпин прервал речь на полуслове — что–то громко скрипнуло позади него, и дверь в спальню открылась сама собой. — Добро пожаловать, Снейп. Простите все, кому я проспойлерил дальнейшее развитие событий, — театр начался. Что-то Сириуса в последнее время клонит. Все пятеро уставились на нее, Люпин сделал несколько шагов и выглянул на площадку. — Никого... — В доме полно привидений, — заметил Рон. — Если бы это были они, — фыркнул Джеймс, — но увы, не все так просто. Но Люпин лишь махнул рукой. — Нет тут никаких привидений. — Он все еще озадаченно смотрел на дверь. — Как нет! — Фред был явно расстроен. — Вот так, мистер Уизли. Все намного страшнее и проще, — вздохнула Макгонагалл, на секунду посмотрев на Римуса. — Это был профессор Люпин. — Их и не было никогда в Визжащей хижине. Вой и стоны, которые когда–то слышали, местные жители, издавал я. Он отбросил с лица седеющие волосы, — Седеющие? — удивился Джеймс. — Как будто ты раньше не заметил? — Горько усмехнулся тот. — Жизнь знатно меня побила. Уж поверь, подробности тебя не впечатлят. задумался на мгновение и заговорил: — Здесь, собственно, всё и началось. Из–за того, что я стал оборотнем. Ничего бы не произошло, если бы не моя безрассудная тяга к риску... У Люпина был вид вполне здравомыслящего и очень усталого человека. — Вид бывает обманчив, тем более у оборотня, — сказал Том. Люпин взглянул на него. Долго, определенно задумавшись. И явно не о прекрасном. Рон хотел было что–то сказать, но Гермиона толкнула его: «Шшшш!» Она слушала рассказ с неослабевающим вниманием. — Меня укусил оборотень, когда я был совсем маленький. Родители перепробовали все для моего исцеления, но в те дни таких лекарств, как сейчас, еще не было. — И долго еще не будет, — нахмурился Джеймс. — А когда оно появится? — Впервые - в 1984, — ответила за Люпина профессор Макгонагалл. Джеймс призадумался. Зелье, которое готовит профессор Снегг, — совсем недавнее открытие. Оно делает меня безопасным для окружающих. Я пью его неделю, предшествующую полнолунию, и... и после трансформации сохраняю разум. Лежу у себя в кабинете, как вполне безобидный волк, и спокойно жду, пока луна пойдет на убыль. — Лежу себе на диване, читаю книг, попиваю чай, — фыркнул Сириус, — о таком двадцать лет назад можно было только и мечтать. — Главное, чтобы через двадцать лет это казалось странным - не вылечить ликантропию, когда это можно спокойно сделать, — сказала Лили. — Это было бы очень прекрасно, — вздохнула Лили-Луна. И все стало понятно. Слишком наивные мечты. Но до того, как волчье противоядие было изобретено, раз в месяц я становился настоящим монстром. И о Хогвартсе даже не мог мечтать. Какие бы родители согласились отдать ребенка в школу, где он будет учиться вместе с оборотнем. Но вот директором стал Дамблдор. — И решил поставить эксперимент на людях, даже на детях, — сказал Том. — Что будет, если вмести с обычными детьми будет учится оборотень. — Как мы видим, ничего. — Сказала Минерва. — Разве что нашелся один такой, который, не имея здравого мозга, полез к нему, — это был явный намек, и профессор Снейп это понял. Он отнесся ко мне с сочувствием, сказал, что я должен учиться и что он примет все меры предосторожности. Люпин вздохнул и задержал взгляд на Гарри. — Помнишь, я тебе говорил, что Гремучую иву посадили в тот год, когда я поступил в Хогвартс. Дело в том, что ее посадили именно потому, что я поступил в Хогвартс. Этот дом, — Люпин окинул комнату печальным взглядом, — и туннель, ведущий к нему, были построены специально для меня. Раз в месяц меня тайком отправляли сюда из замка — на время превращения. А дерево поместили у входа в туннель, чтобы никто не мог попасть ко мне в дом, пока я опасен. — Не особо помогло, — сказал Снейп. — А никто кроме тебя и не полез, — оторвался от наблюдением за Томом Люпин. — Ты такой единственный. И неповторимый, — усмехнулся он. Снейп заскрежетал зубами. Оборотень получит еще свое. Гарри понятия не имел, к чему клонит рассказчик, — Мозги - не ваш конек, Поттер. Но чтобы настолько... — Оторвался на самом младшем Снейп. но все равно увлеченно слушал, и единственным звуком в комнате, кроме голоса Люпина, был испуганный писк Коросты. — В то время мои трансформации были ужасны. Превращение в оборотня очень болезненно; кусать было некого, и я царапал и грыз самого себя. Жители деревни слышали какой–то шум, завывания и думали, что это бушуют особенно неистовые призраки... Даже теперь, когда в доме уже много лет все тихо, люди опасаются приближаться к нему. Но если не считать превращений, то, пожалуй, я был счастлив, как никогда в жизни. Впервые у меня были друзья, трое верных друзей — Сириус Блэк, Питер Петтигрю и, разумеется, твой отец — Джеймс Поттер. Естественно, мои друзья не могли не заметить, что раз в месяц я куда–то исчезаю. — Да, мы очень долго гадали,— сказал Сириус. — Но тайное не спрятать, и в конце-концов мы тебя поймали, — продолжил Джеймс. Я сочинял всевозможные истории — говорил, что у меня заболела мать и надо ее навестить... — Слишком часто она болеет. Не спидозник ли? Или дело не в ней. — Сказала Лили. — Или дело не в ней... — тихо повторил Римус, вздохнув. Больше всего на свете боялся, что, узнав, кто я такой, они бросят меня. — Обижаешь, друг. Но в конце концов они, как и ты, Гермиона, поняли, в чем дело. Но друзья не покинули меня. Напротив, придумали нечто такое, отчего мои трансформации стали самыми счастливыми днями моей жизни — они сами стали анимагами. — И мой отец тоже? — изумился Гарри. — Конечно. — В числе первых. Так ведь, Джеймс? — показательно спросил Сириус, хотя и так знал ответ. Тот, чуть приулыбнувшись, кивнул. Три года львиную долю свободного времени они тратили на то, чтобы научиться этому. Твой отец и Сириус были одни из самых одаренных студентов, да и вообще им повезло, ведь анимагическое превращение иногда приводит к ужасным последствиям. Министерство магии еще и поэтому зорко следит за всеми, кто пытается стать анимагом. От Питера было мало толку, но он целиком положился на своих умных друзей и тоже благополучно стал анимагом. В конце концов, на пятом курсе им удалось осуществить свой замысел — отныне каждый мог по желанию трансформироваться. Макгонагалл была в шоке. — Вы разве не знали? — Удивился Альбус. — Знала, но не думала, что так рано. — Но чем это могло помочь вам? — недоумевала Гермиона. — Хорошо, что тебе не довелось это узнать, — вздохнул Люпин, все больше погружаясь в свои мысли. — Очень многим. В своем обычном виде им тоже приходилось избегать меня. Как животные — они составляли мне компанию. Ведь оборотни опасны только для людей... Раз в месяц они ускользали из замка, укрывшись мантией–невидимкой Джеймса, и совершали превращение. Питер, как самый маленький, легко преодолевал ударную зону ветвей Ивы и нажимал сучок, который отключал дерево... Они спускались в туннель, и мы вместе проводили время. Под влиянием друзей я становился не таким опасным — тело было волчье, но разум сохранялся... — Давай быстрее, Римус, — сипло поторопил его Блэк, по–прежнему не сводя с Коросты жутковато–голодных глаз. — Словно сожрет ее сейчас, — сказал Драко Малфой. — Драко! — Одернула его мать. — Манеры! — Сейчас, Сириус, сейчас... Теперь, когда мы все могли превращаться в животных, открылись невероятные, захватывающие возможности. Мы покидали Хижину и всю ночь бродили в окрестностях школы или по деревне. Сириус и Джеймс перевоплощались в довольно крупных зверей и вполне могли при необходимости сдержать оборотня... Макгонагалл схватилась за сердце. — А если бы ты кого-нибудь покусал? — Мы были рядом, — сказал Джеймс. — Ничем бы не помогли. — Сказал Люциус. — Оборотень уже бы пережевал все кости, а вы бы только палочки свои достали. Вряд ли в Хогвартсе был хоть один студент, знавший территорию школы и Хогсмид лучше, чем мы. Вот так нам и пришла в голову мысль составить Карту Мародеров и подписаться прозвищами. Сириус — Бродяга, Питер — Хвост, а Джеймс — Сохатый. — Круто! — сказал Джордж. — А в какое животное... — начал было Гарри, но Гермиона перебила его: — Но ведь это же очень опасно! Гулять в деревне и вокруг замка с оборотнем... А вдруг бы друзья не смогли вас удержать и вы укусили кого–нибудь? — Эта мысль до сих пор мучает меня, — глубоко вздохнув, сказал Люпин. — Н-да? — удивленно спросил Джеймс. — А ты будто не знал? — Иронично спросил его Люпин. — Было, было много раз — еще бы чуть–чуть и... Потом мы хохотали над этим. Мы были молоды, неразумны и в восторге от своего ума, ловкости... — Одним слово - безмозглые юнцы, — кратко подытожил Уран. — Тут я с вами спорить не буду, правда ваша, — согласился Люпин. Конечно, иногда во мне шевелилась совесть. — Хоть что-то радует, — сухо произнесла профессор Макгонагалл. Ведь я обманул доверие Дамблдора... — Но не это. Он принял меня в Хогвартс, чего не сделал бы никакой другой директор, и, наверное, мысли не допускал, что я нарушаю правила, которые он установил для моей и чужой безопасности. — Да, благодарность просто зашкаливает, — едко протянул Снейп. — За такое выгоняют не только учащегося, но и с позором увольняют родителей с работы. — Ты перегибаешь палку, Северус. — Я говорю то, чего он заслужил. — Ты просто не можешь забыть старые обиды. — А ты бы забыла такое, Минерва? — Вы оба стоили друг друга. Поттер, продолжайте. Не тяните время, — строго посмотрела она на мальчика. Он не догадывался, что по моей милости трое однокурсников стали нелегальными анимагами... Но каждый раз, когда мы обсуждали план очередных похождений в ночь полнолуния, совесть угодливо молчала. И оказалось, что с тех пор я мало изменился. — Лучше поздно, чем никогда, — Снейп продолжал язвить. Люпин нахмурился, и в его голосе зазвучало отвращение к самому себе: — Весь этот год я боролся с собой, задавая один и тот же вопрос: рассказать ли Дамблдору, что Сириус Блэк анимаг? И не рассказал. Почему? Потому что я слишком малодушен. — Нет. Потому что ты понимал, что есть вероятность, что это был не я. Вот в чем загвоздка: ты слишком хорошо знал меня, чтобы слепо поверить официальной версии. Конечно, ты ее принял, хоть это было и не просто, но подсознание помнило меня, и ты все же не мог до конца поверить, что это я предал и убил их всех. Вот почему, Римус. Поэтому ты и не сдал меня Дамблдору. Ни тогда, ни сейчас. Ведь это значит признаться, что я еще в школе обманывал его, что и других заманил на путь обмана, а доверие Дамблдора для меня — все. Он дал мне возможность учиться в Хогвартсе, когда я был мальчишкой. Дал мне работу, когда я уже отчаялся найти хоть какой заработок. И я убедил себя, что Сириус проникает в школу благодаря темным искусствам, которым выучился у Волдеморта, а то, что он анимаг, никакой роли не играет... Вот и выходит, что Снегг абсолютно прав насчет меня... — Я всегда прав, а если я не прав, смотри пункт первый. Гарри незаметно усмехнулся. Старая добрая шутка-поговорка. — Снегг? — Блэк первый раз оторвал взгляд от крысы и посмотрел на Люпина. — А Снегг здесь причем? — резко спросил он. — Оооо, для тебя это станет сюрпризом, — хмыкнул Римус. — Снегг — профессор в Хогвартсе, — невесело ответил Люпин, взглянув на Гарри, Рона и Гермиону. — Профессор Снегг когда–то учился вместе с нами. Это он больше всех противился моему назначению на должность преподавателя защиты от темных искусств. Весь год он твердил Дамблдору, что мне нельзя доверять. И у него были основания... Видите ли, Сириус некогда сыграл с ним одну шутку, которая едва не убила его... Без меня там тоже не обошлось... Блэк саркастически усмехнулся: — Он это заслужил. — Вы оба друг друга стоили. Что одни хороши, подначивали однокурсника, что второй хорош - мозга нет, лишь одно желание мести, — строго произнесла Макгонагалл, прерывая практически назревший скандал. Шнырял вокруг, вынюхивал, чем мы, четверо, занимаемся. Жаждал, чтобы нас исключили. — Северуса очень интересовало, куда это я пропадаю каждый месяц, — продолжил Люпин. — Мы были однокурсниками, ну и... хм... слегка недолюбливали друг друга. — Мягко сказано, Люпин. Особенно он терпеть не мог Джеймса — виновата, я думаю, зависть. Снейп фыркнул. Джеймс замечательно играл в квиддич... Настоящий талант. И вот однажды Снегг подсмотрел, как в канун полнолуния мадам Помфри повела меня к Гремучей иве. Сириус Снегга заметил и шутки ради сказал ему, что всех–то и дел — ткнуть длинной палкой в шишку на стволе Ивы, и тогда он отроет мою тайну. Снегг, естественно, так и сделал. — Гений. Жизнь совсем, видимо, не дорога, — произнес Альбус. И отправился вслед за мной. Представляете себе, что его ожидало в Хижине: встреча с оборотнем со всеми вытекающими последствиями. Но твой отец, Гарри, узнав, что придумал Сириус, бросился за Снеггом и, рискуя жизнью, увел его из подземного хода. Снейп скривился. Об этом долге Дамблдор любит приупамянуть в нужный момент. Снегг все же мельком увидел меня — в самом конце туннеля. Дамблдор строго–настрого запретил ему разглашать мою тайну. Но с тех пор он знает мою особенность. — Так вот почему Снегг вас не любит, — И не только по этому, — вздохнул Римус. — Там долгая и длинная историю. Профессор Макгонагалл права - мы все хороши. — медленно произнес Гарри. — Он, конечно, думает, что и вы участвовали в той шутке. — Совершенно верно, — раздался холодный, насмешливый голос за спиной Люпина. — А вот и наш маленький сюрприз, — сказал Сириус. Это был Северус Снегг. Он сбросил с себя мантию–невидимку, его волшебная палочка была направлена прямо на Люпина. — Главное - эффектно появится, — процитировал Уран. — Не то слово, — пробормотал Джеймс.