Сила любви

Четверг, 10 Декабря 1994 года, вечер.       Минерве Макгонагалл было страшно жаль, что она сгоряча взяла обязательство перед самой собой — не пить второй стакан виски прямо перед своими учениками. Того, что она сдалась так рано и уже до дна выпила первый — жаль было не меньше. Из всех проблем, по которым эти две ведьмы могли прийти к ней, включая многие запутанные и нестандартные темы, она в жизни бы не догадалась, что Гермиона Грейнджер и Жасмин Поттер заинтересует вопрос о том, как в волшебном мире относятся к гомосексуализму. Возможно, причиной было то, что она сама долго избегала думать на эту тему. Тему, что вызывала множество воспоминаний, некоторые из которых относились к лучшим в жизни, но большинство рвали душу и сердце. Плотно захлопнув дверь за призраками собственного прошлого, Минерва попыталась сосредоточиться на юных ведьмах перед ней. Внезапно многое начало обретать смысл, в том числе и то, чего она раньше не замечала. Такие действия, как держание за руки и безмолвное общение, она раньше списывала на то, что они были просто очень близкими друзьями, но теперь эти действия приобрели совсем другую окраску. Затем вспомнился и комментарий Жасмин о "её Гермионе", который Минерва сперва проигнорировала.       — Так... — медленно начала разговор пожилая дама, переводя взгляд с одного лица на другое. — Мне кажется, кое-что становится ясным. И как долго это у вас продолжается?       — Ну, честно говоря, только сегодня... — начала Гермиона.       — На самом деле, — вмешалась Жасмин, — я уже давно знала это о себе, хотя и старалась не обращать на свою ориентацию внимания и подавлять её, насколько это возможно. То же самое с моими чувствами конкретно к Гермионе. Однако сегодня утром я узнала, что мне нужно не только присутствовать на Святочном Балу, который меня не интересует, но и привести с собой кавалера — предположительно мальчика, который мне тоже не интересен, — Минерва содрогнулась в душе, понимая, что теперь, когда у неё появилось больше информации, этот упрек стал вполне оправданным. — В общем, у меня была паническая атака — то, чего со мной не случалось с тех пор, как я приехала в Хогвартс, несмотря на все опасные и страшные вещи, которые произошли в нём со мной.       — Я думала об этом, Джас, — вставила Гермиона. — Я беспокоилась за тебя, потому что никогда раньше не видела у тебя такой реакции. Ты была в таком состоянии потому, что была уверена, что узнав обо всём, я от тебя отвернусь, правда? Раньше, когда ты сталкивалась с драконами, дементорами, василисками или ещё какой нечистью, ты всегда чувствовала, что я на твоей стороне, морально или физически. Но на этот раз ты была уверена, что действительно останешься одна. Ты боялась, что я могу так разочароваться в тебе, узнав твою тайну, что вообще тебя брошу. — Гермиона наклонилась чуть ближе. — Я права, не так ли?       Жасмин смотрела на свои колени, не желая, чтобы кто-нибудь увидел слезы, которые начали собираться в её глазах. Шмыгнув носом, она тихо сказала:       — Да, — в этот момент на неё вновь обрушилась часть того ужасного страха, который она испытала утром.       Это было всё, что Гермиона хотела услышать. Опустившись на колени рядом со стулом, она притянула Жасмин в объятия, позволяя подруге зарыться головой в свои волосы. Медленно проводя рукой вверх и вниз по руке Жасмин, Гермиона прошептала:       — Я здесь и никуда не уйду. Что бы ни случилось, я не брошу тебя.       Если у Минервы и были хоть какие-то сомнения относительно того, что на самом деле чувствуют девочки, она бы их тут же потеряла. Это была не та близость, которую разделяют девушки, экспериментирующие со своей сексуальностью, или просто запутавшиеся в себе. И это было гораздо больше, чем она ожидала бы увидеть между парой учениц, которые были просто друзьями, пусть даже и лучшими. Она давно знала, что между этими двумя существовала необычайно тесная связь, но эта связь, очевидно, со временем превратилась во что-то куда более серьезное, и, к счастью, никто этого не заметил. "Я не думала, что они смогут стать ещё ближе друг к другу, но, очевидно, я ошибалась, — размышляла она. — Интересно, как это повлияет на их повседневное взаимодействие?"       Минерва дала Жасмин минуту, чтобы девушки хоть немного успокоились, но в конце концов ей пришлось прочистить горло, чтобы привлечь их внимание.       — Мне очень жаль, но нам нужно двигаться дальше, если мы хотим что-то сделать до наступления отбоя. Теперь я понимаю, что ваш вопрос не был гипотетическим. Итак, просто чтобы не было никаких недоразумений: вас обоих привлекают ведьмы, а не волшебники, вы недавно вступили в романтические, интимные отношения и обеспокоены последствиями того, как к вашей паре будут относиться в магическом обществе?       — М-м-м... — начала Жасмин.       — Почти, — быстро ответила Гермиона. — Жасмин привлекают ведьмы вообще, и я в частности. Я... ну, романтика — это не то, о чем я много думала. Я предполагала, что должна быть гетеросексуальна, по крайней мере, другие альтернативы не приходили мне в голову, но после моего разговора с Жасмин, я понимаю, что ошибалась. Мне нужно немного покопаться в себе, чтобы понять, что я на самом деле чувствую. Я не знаю, как я в романтическом плане отношусь к ведьмам или женщинам вообще, но мне кажется, что меня привлекает конкретно Жасмин(*). Привлекает достаточно сильно, по крайней мере, для того, чтобы попробовать встречаться. Я бы не сказала, что мы уже находимся в интимных отношениях, ведь мы и целовались-то всего пару раз, — добавила она, слегка покраснев, — но мы близки. Так что мы подумывали о том, чтобы пойти вдвоем на Святочный бал. Это, однако, зависит от ожидаемой реакции людей. Мы никогда не видели открыто гомосексуальных волшебников или ведьм, и, учитывая общий уровень фанатизма в магическом обществе, мы обеспокоены.       Минерва подняла брови. "Так близки и так синхронно друг с другом мыслят и чувствуют, — подумала она про себя, — и ведь они только сейчас вступили в романтические отношения, которые всё ещё носят самый предварительный характер, по крайней мере, со стороны мисс Грейнджер. Я не могу себе представить, какими они будут, если и когда их отношения укрепятся". Решив не ходить вокруг да около, Минерва начала:       — Боюсь, что хороших новостей у меня для вас нет, хотя я сомневаюсь, что это будет сюрпризом для вас обеих. К отношениям между магами одного пола относятся терпимо, но на пределе и только в том случае, если эти отношения держатся в абсолютной тайне. По существу, если люди не сталкиваются с проявлениями таких отношений напрямую, то они готовы закрывать на них глаза и делать вид, что таких отношений не существует. На самом деле, они знают, что такие отношения существуют, и на самом деле часто знают, что некоторые из их друзей находятся в них, но все притворяются, что это не так.       Гермиона открыла рот, потом снова закрыла его.       — Да, мисс Грейнджер? — подсказала Минерва.       — Я... Кажется, я видела что-то подобное в новостях, — ответила Гермиона. — Не среди магов, а где-то среди маггловских военных. В прошлом году или около того они приняли новую политику... Я думаю, что это в стиле: не спрашивай, гей ли твой сослуживец; никто не обязан докладывать начальству о том, что он гей. Она заменила политику активной охоты за геями и их увольнение из вооруженных сил.       Минерва понимающе кивнула.       — Меня не удивляет, что нечто подобное можно найти и в других местах. Это простой способ притвориться терпимым, заставляя людей скрывать свою ориентацию, а затем удалять их из общества, когда они больше не могут скрываться, — она продолжила своё объяснение: — К сожалению, когда притворство больше невозможно, последствия для тех, кто открылся в глазах общества, могут быть ужасными. К счастью, по крайней мере, больше нет законов, по которым таких людей могли бы посадить в тюрьму, но социальные последствия достаточно плохи. Они потеряют большинство, если не всех, своих друзей; те, кто отказывается участвовать в бойкоте, рискуют сами стать отверженными. Рабочие места им становятся недоступны, а те, кто попытается обеспечить их работой, найдут свои собственные позиции на службе или в бизнесе под угрозой. Магазины и лавки, в которых работают такие люди, потеряют большую часть, если не всех, своих покупателей и контрагентов, всё равно, как если бы они открыто нанимали оборотней.       Минерва остановилась на несколько мгновений, чтобы дать девушкам всё это осознать. Новости, которые она им сообщила, могли быть и хуже, но не намного. Открытое выставление напоказ их отношений было просто невозможно, и уж она-то слишком хорошо это знала.       — Как видите, идти на Святочный бал в качестве пары было бы неразумно. Вы, мисс Грейнджер, естественно, пострадаете больше всех, — ведьма с гривой каштановых волос вздрогнула от неожиданности, услышав это. — Да, вы уже должны понимать, что находитесь в несколько невыгодном положении, потому что вы магглорожденная. Тот факт, что вы регулярно превосходите в учёбе чистокровных, которые считают, что они по праву рождения выше вас, делает ситуацию ещё хуже. Ваши сверстники здесь, в школе, будут вашими коллегами в любой будущей рабочей среде, а у вас обеих среди них нет большого количества друзей или сторонников. Это важно, потому что британское магическое сообщество слишком мало, чтобы в нём можно было жить и работать, не натыкаясь постоянно на людей, которые знают вас или, по крайней мере, знают о вас. Я боюсь, что у вас и так будут трудности с устройством на работу после выпуска из Хогвартса, хотя я надеюсь, что ваши высокие достижения в учёбе помогут справиться с некоторыми из ваших проблем, если вы сможете найти правильное поле для приложения своих способностей. Однако если вы открыто вступите в такие отношения, — она указала на них обоих, — вы станете гарантированными безработными и почти париями в магическом обществе. Мне очень жаль, но вам почти наверняка придётся вернуться в маггловский мир, чтобы найти работу и выжить. Там, однако, вы будете обременены прискорбно неадекватным образованием, потому что студенты, обучающиеся в Хогвартсе, имеют мало шансов идти в ногу с теми, кто получил маггловское образование. Таким образом, хотя вы, без сомнения, и сможете получить какую-то работу, это занятие и близко не будет достойным ваших врожденных способностей или стремлений.       Жасмин нахмурилась.       — Неужели моё будущее ожидается сильно другим? — спросила она. — Может, изначально у меня и меньше недостатков в их глазах, но разве конечный результат не будет почти таким же? Сомневаюсь что то, что я, Девочка-Которая-Выжила, серьезно это изменит, правда?       Несколько озадаченная вопросом, Минерва ответила:       — Конечно, вы также окажетесь гарантированно безработной, но у вас, по крайней мере, будут деньги вашей семьи, инвестиции и собственность, на которые можно опереться. Вас не очень хорошо примут в обществе, однако имя Поттеров должно это хоть немного компенсировать, и у вас будет достаточно ресурсов, чтобы вам не пришлось покидать магическое общество просто для того, чтобы выжить. Захотите ли вы остаться в нем или покинуть — это, конечно, другой вопрос.       При этих словах Жасмин нахмурилась ещё сильнее, и к ней быстро присоединилась Гермиона, которая спросила:       — Деньги? Инвестиции? Что вы хотите этим сказать? Жасмин, тебе же ничего об этом не рассказывали, правда?       — Нет, — сквозь зубы ответила рыжеволосая девушка, явно с трудом сдерживая гнев. — Опять Дамблдор, да? Что я ему такого сделала, что он меня настолько возненавидел?..       — О боже, — тихо вздохнула Минерва. — Это определенно то, о чём нам придется поговорить в ближайшее время. Честно говоря, у меня никогда не возникало впечатления, что он вас ненавидит, скорее, наоборот. Однако мне, очевидно, придётся пересмотреть многие его решения в отношении вас. Пока достаточно сказать, что да, у вас должны быть финансовые ресурсы в разумных объемах, даже если не все они доступны до тех пор, пока вы не станете старше. Да, к этому возрасту вы уже должны были кое-что об этом услышать, пусть и не во всех подробностях. И, да, их должно быть достаточно для того, чтобы смягчить отторжение общества, созданное публичным раскрытием вашей ориентации. Но боюсь, нам придётся подождать до следующего раза, чтобы подробнее поговорить обо всём этом. В данный момент наша непосредственная проблема — это Рождественский бал, так?       Обе юных ведьмы выглядели так, будто они хотели продолжать обсуждать как раз эту новую проблему, но они неохотно признали, что прямо сейчас это не входило в число приоритетов.       — Очень хорошо. Я думаю, вы согласитесь, что идти на Святочный бал вдвоём было бы не очень хорошей идеей. Готовы ли вы принять последствия или нет, вы ещё не достигли той стадии, когда полностью понимаете, каковы будут эти последствия или как вы будете с ними справляться. Вы ещё даже не достигли того момента, когда до конца осознаете свои собственные отношения. Благоразумие и секретность были бы сейчас лучшим выходом.       Минерве было ясно, что ни одна из юных ведьм не была от этого в восторге, но она высказала своё мнение о том, каковы будут последствиях их отношений, стань они достоянием общественности, и они согласились с ней.       — А вы не думали об альтернативных планах? Боюсь, что я не смогу освободить вас от участия в Святочном бале. Ну, за исключением серьёзной болезни или травмы, которая случится с вами в последнюю минуту — и я подозреваю, что таковая будет очень пристально расследована. Сколь недовольной бы вы не выглядели — вся школа убеждена, что вы просто не можете дождаться момента, когда будете блистать на балу.       На вопрос решила ответить Гермиона, знавшая, что Жасмин потребуется немного времени, чтобы взять свои эмоции под контроль:       — Да, мы обсудили несколько альтернатив. Жасмин идет с мальчиком, которому мы доверяем, это один из выходов, особенно если мы можем доверять ему настолько, что раскроем нашу тайну — после клятвы, конечно же. Мы бы, наверное, использовали созданную вами клятву, так как она явно безопаснее того, что я могла бы придумать.       Минерва задумчиво посмотрела на неё.       — Я полагаю, что это, вероятно, ваш лучший вариант. Я знаю, как трудно будет раскрыть свою тайну кому-то ещё, но польза от того, что об этом узнает сокурсник, вероятно, перевесит риск. Вам будет трудно скрывать свои новые отношения, но помощь сокурсника, который находится с вами изо дня в день, окажется более полезной, чем помощь такого преподавателя, как я. Могу я спросить, кого вы имеете в виду? Может быть, мистера Рональда Уизли?       — Нет! — выпалила Жасмин, почти выкрикнув своё отрицание и удивив собеседников своей горячностью. Немного смутившись из-за того, что позволила нахлынувшим на неё эмоциям овладеть собой, она продолжила: — Послушайте, я признаю, что сейчас у нас с ним отношения куда лучше, чем ещё месяц назад, но его реакция на мое имя, выброшенное из Кубка Трёх Волшебников, всё ещё причиняет мне боль, и я не до конца простила его. Так что я не полностью доверяю ему — он работает над тем, чтобы снова стать ближе ко мне, но это будет ещё не скоро. И, честно говоря, — добавила она со вздохом, — даже если бы всё было так хорошо, как год назад, я не думаю, что согласилась бы пойти с ним на фальшивое свидание. Вы видели, как он ест?       Гермиона вздрогнула, и Минерва сочувственно закрыла глаза. Обе были слишком хорошо осведомлены о манерах за обеденным столом, которые демонстрировал младший сын семьи Уизли, и ни одна из них не готова была примириться с перспективой попытаться выдержать торжественный ужин в его присутствии.       — Но ещё важнее, — продолжала Жасмин, — тот факт, что у него есть склонность выбалтывать всё, что он думает, как бы неуместно или обидно это ни звучало. Вы бы слышали, что он говорил Гермионе, когда они ссорились. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь поверить, что он сможет держать нашу тайну при себе, даже под магической клятвой. Единственный парень, которому я могу так сильно довериться, с клятвой или без неё, — это Невилл Лонгботтом. Мы не так близки, как хотелось бы, но в последнее время мы стали намного ближе благодаря его поддержке и помощи в этом Турнире, и я думаю, что со временем мы продолжим сближаться.       Гермиона, судя по её выражению, была с этим полностью согласна. Минерва на мгновение задумалась, затем кивнула:       — Да, я думаю, что это хороший выбор. Очень жаль, что вам, вероятно, никто об этом не рассказал, но семьи Поттер и Лонгботтом имеют давнюю традицию сотрудничества. Судя по тому, что я наблюдаю, мистеру Лонгботтому не хватает уверенности в себе, но я думаю, что он может быть хорошим другом — и, надеюсь, вырастет сильным волшебником, — она закатила глаза к потолку и, тяжело вздохнув, добавила: — В конце концов.       Жасмин разрывалась между радостью из-за очередной крупицы информации о своих предках, которую она только что получила, и досадой, что она уже давно всё это не знала.       — Я думаю, мы сделали всё, что могли, — продолжала Минерва. — Становится поздно, и если ваши варианты возможных кавалеров действительно ограничены всего одним человеком, вам было бы разумно поговорить с мистером Лонгботтомом как можно скорее, прежде чем он решит посетить бал с кем-то другим. Я бы рекомендовала поговорить с ним сегодня вечером, если это возможно — у вас должно быть достаточно времени до отбоя, если вы поторопитесь.       Посмотрев на стоящие рядом часы, обе ведьмы молча согласились именно так и поступить. Однако когда они направились к двери, профессор подняла руку, чтобы остановить их.       — Прежде чем вы уйдете, я хотела бы прояснить, что лично я не разделяю предрассудков, столь распространенных в остальном нашем обществе. Я намерена давать вам советы и помогать не только потому, что хочу заслужить доверие, которое потеряла, но и потому, что считаю это правильным. Честно говоря, я давно думала, что вы двое создали замечательную команду друзей, особенно видя, как вы поддерживаете друг друга, и я думаю, что ваша пара станет ещё более впечатляющей, если ваши отношения выйдут за рамки простой дружбы. Если есть что-то, что я могу сделать, чтобы помочь вам или защитить вас, я сделаю это.       Жасмин и Гермиона были шокированы столь чистым и не требующим ничего взамен заявлением поддержки, исходившим от их обычно не слишком эмоционального профессора. Бормоча слова благодарности, они выбежали из кабинета, намереваясь найти Невилла.       Когда они ушли, Минерва некоторое время сидела в задумчивости, вспоминая упущенные возможности и недальновидность юности. Тряхнув головой, она смахнула с глаз что-то похожее на слезу и встала, чтобы вернуться в свои апартаменты.       Мчась по пустым каменным коридорам, стремившаяся как можно скорее вернуться в гриффиндорскую гостиную, Жасмин Поттер размышляла о том, что ей и Гермионе только что сказала глава их факультета. Она пережила немало потрясений от всех этих откровений, но в данный момент в сознании вновь и вновь звучали прощальные слова профессора Макгонагалл: они были и будут замечательной парой благодаря тому, как хорошо они поддерживают друг друга. Жасмин хотелось верить, что это правда, но во время пробежки бок о бок с подругой она с ужасом поняла, что это совсем не так.       "Конечно, — подумала она про себя, — Гермиона всегда поддерживала меня в самых разных вопросах, но разве я делала то же самое? Когда я последний раз пыталась поддержать её или помочь ей так, как она сделала это для меня сегодня утром?".       Резко затормозив, она чуть не заставила Гермиону упасть. Вместо того, чтобы ответить на вопросительный взгляд, Жасмин просто затащила подругу в ближайший пустой класс. Гермиона понятия не имела, что происходит, но без колебаний наложила на дверь свои чары тишины и уединения. Когда она снова повернулась к подруге, то увидела, что та чуть ли не плачет.       — Жасмин! Что случилось? — в отчаянии спросила она.       — Гермиона, мне так жаль. Я только сейчас начала понимать, насколько плохим другом я была по сравнению с тобой. Макгонагалл ошиблась, сказав, что мы поддерживаем друг друга. Ты, конечно, поддерживаешь меня — то, что ты сделала для меня сегодня утром, доказывает это, — но я делаю совершенно недостаточно в ответ. Бывают даже моменты, когда я причиняю тебе боль, как в прошлом году с метлой! Я... Я... Я вела себя ужасно!       — Ох, Жасмин! — Гермиона не выдержала и просто заключила подругу в объятия.       Она чуть улыбнулась, довольная тем, что Жасмин наконец-то всё осознала и извинилась за те действия, что порой вытекали из недостатков её личности. Но прямо сейчас ей нужно было помочь зеленоглазой девушке понять, что всё далеко не так плохо, как она, очевидно, успела себе навоображать. И в любом случае, учитывая прошлое Жасмин, кто может винить её за то, что она не способна без серьёзных усилий оказать другому человеку эмоциональную поддержку. На самом деле Гермиона немного беспокоилась, что это может быть одной из тех вещей, которые должны сформироваться в характере человека на определённом этапе его взросления, и, упустив момент, до конца беду уже не исправить. Но сейчас было не время для подобных разговоров.       — Джас, — сказала она, отстраняясь, — спасибо тебе за то, что ты всё это сказала, но всё не так плохо, как ты думаешь. Да, пару раз мне было реально больно, но мне не казалось, что ты специально пытаешься меня оскорбить. По крайней мере, ты не похожа на Рона, который часто говорит вещи, которые причиняют мне боль. У тебя есть возможность стать лучше, и мы поговорим об этом позже, а пока не кори себя за это. — Несмотря на её слова, Жасмин не выглядела особенно успокоенной. Прикусив нижнюю губу в задумчивости, Гермиона продолжила: — На самом деле, я полагаю, что должна признаться в одном аспекте того инцидента с метлой. Я надеялась, что мне никогда не придется ничего говорить, но если ты собираешься продолжать мучить себя из-за этого, я думаю, что мне всё-таки придется это сделать.       Жасмин смутилась, не зная, в чем Гермиона могла бы признаться.       — Вы с Роном разозлились на меня и перестали разговаривать после того, как я рассказала профессору Макгонагалл о метле. Тебя сейчас мучают от этого угрызения совести, но должна сказать, что ты тогда вела себя именно так, как я и ожидала. Рон, кстати, тоже. Конечно, было бы здорово, поступи ты по-другому, но честно говоря, я на это не надеялась. — Отпустив подругу, Гермиона села за соседний стол и продолжила свои объяснения: — Как только я увидела эту метлу и поняла, какую опасность она может представлять, то осознала, что у меня есть всего два варианта. Первый вариант — тот, который выбрал бы хороший друг — состоял в том, чтобы сначала поговорить с тобой, а только затем пойти к Макгонагалл, если тебя не получится убедить. Хороший друг, настоящий друг, поверил бы в то, что ты способна на самостоятельное и разумное мышление и поступаешь правильно. Друзья доверяют друг другу и верят друг в друга. Но я этого не сделала. Хочешь знать, почему?       Теперь Жасмин была в ещё большем замешательстве. Всё это звучало так, будто Гермиона только что призналась, что была плохой подругой, но она не могла представить себе, чтобы кто-то в принципе мог быть лучшим другом, чем она.       — Я не сделала так потому, что испугалась, — продолжала Гермиона. — Я знала, что если я пойду к Макгонагалл, ты будешь в бешенстве, но я была уверена, что если я пойду к Макгонагалл после того, как поговорю с тобой, ты будешь ещё более взбешена — ты увидишь в моём поступке куда большее предательство. Я боялась, что если дойдет до этого, ты вряд ли простишь меня и возобновишь нашу дружбу. Поэтому я выбрала вариант действий, где я выступила не слишком хорошим другом, но зато он давал мне гораздо больше шансов не потерять навсегда моих единственных друзей. Ты же знаешь, что до Хогвартса у меня не было настоящих друзей, и перспектива потерять единственных, кто когда-либо со мной дружил, была по-настоящему пугающей. — Сделав глубокий, дрожащий вдох и изо всех сил стараясь не заплакать, она закончила словами: — Я хочу, чтобы ты знала, что я не сожалею о том, что сделала, и вернись я в прошлое, то поступила бы точно так же. Как бы я ни боялась потерять своих единственных друзей, гораздо больше я боялась, что тебя убьет проклятая метла. Я бы предпочла, чтобы ты оставалась живой, но ненавидящей меня, чем умерла, всё ещё оставаясь моим другом.       Эмоции Жасмин тоже смешались. Как бы ни был плох инцидент с метлой, получается, что на самом деле всё было ещё хуже. Она не только прекратила на длительное время общение со своим первым и лучшим другом из-за разногласий по поводу куска дерева, но и фактически поставила Гермиону перед дьявольской альтернативой: потеря друга или смерть друга. Для неуверенной в себе девушки, у которой не было настоящих друзей до Хогвартса, отказ от двух своих единственных друзей стал бы огромной жертвой. Но по какой-то причине Гермиона была готова простить её. Протянув руки и заключив подругу в объятия, она тихо прошептала в её густые волосы:       — Мне так жаль, что я вынудила тебя даже задуматься о таком выборе. Но ты ошибаешься — второй вариант представлял собой настоящую дружбу. Потому что, когда ты его выбирала, ты сознательно поставила мою жизнь выше своих собственных интересов. Ты выбрала меня, а не всё остальное, и точно так же я обещаю, что всегда буду выбирать тебя.       После этого обе девочки начали всхлипывать, пока Жасмин не потрясла головой и не попыталась взять себя в руки. Она никогда не была такой эмоциональной и понятия не имела, откуда в ней всё это взялось, но вместо этого решила сосредоточиться на Гермионе. "Гермиона сказала, что она вела себя не так плохо, как она думала, — твердо сказала она себе, — и если Гермиона скажет, что она в порядке, то для неё этого будет достаточно".       — Хорошо, если ты в этом уверена, мы поговорим об этом позже. А прямо сейчас нам лучше пойти и найти Невилла. Прости, что всю тебя залила слезами.       Глубоко вздохнув, Гермиона улыбнулась.       — Не беспокойся, Джас. Всё будет в порядке.       Взяв её за руку, Гермиона сняла заклинания с двери, и они снова побежали искать одного конкретного гриффиндорского герболога.