Сила любви

      Четверг, 10 декабря 1994 года, поздний вечер.       Подбежав к портрету Полной Дамы, стражу гостиной Гриффиндора, Гермиона назвала пароль, и обе ведьмы тихо вошли в комнату, оглядываясь по сторонам в надежде, что Невилл Лонгботтом находится там и им не придется искать его в другом месте. Удача была на их стороне, потому что они увидели его за угловым столиком, погруженным в работу, но тут же обнаружилась проблема: рядом с ним сидела Джинни Уизли.       — Что будем делать, Гермиона? — поинтересовалась Жасмин. — Мы не можем сказать, что нам нужно заняться подготовкой к Турниру, так как Джинни тоже хочет нам помогать. А я пока не хочу, чтобы она знала обо мне. Гермиона на минуту задумалась, а потом у нее появилась идея:       — Я отвлеку Джинни под каким-нибудь предлогом, уведу её от Невилла, а после того, как мы уйдем, ты проводишь его в комнату, где мы обычно занимаемся.       — Это хорошая идея, Гермиона, и она станет просто отличной, если внести одно небольшое изменение.       — Какое именно? — немного раздражённо поинтересовалась Грейнджер.       — Мы поменяемся местами: я отвлеку Джинни, а ты приведешь Невилла.       — И что в этом варианте можно считать улучшением? — недоумевала Гермиона.       — Как ты и сказала сегодня утром, ты не умеешь хорошо лгать, так что тебе не удастся убедительно сплавить куда-то Джинни. Вот, возьми Карту Мародеров. Проверишь, что коридор свободен, и тогда приведешь Невилла в нашу комнату. Пожелай мне удачи...       — Подожди, — сказала Гермиона, положив руку на плечо Жасмин, — как ты собираешься отвлечь Джинни?       — Ещё не знаю, — пожала плечами Жасмин.       — Ты не знаешь? — Гермиона практически зашипела. — Как ты можешь идти туда, не зная, что собираешься делать? — она ни на секунду не поверила, что план подруги как-то улучшил её идею. — Что, если Джинни откажется отвлечься? Что, если кто-то ещё придет и сядет рядом? Что, если Невилл заподозрит неладное? Каков был план "Б"?!       — Всё очень просто, Гермиона. Я всегда лучше всего соображаю на бегу. Ну, кроме тех случаев, когда я лечу на метле, — затем Жасмин одарила Гермиону своей ухмылкой "Доверься мне".       Обычно эта ухмылка заставляла Гермиону раздражённо закатывать глаза, потому что она означала, что Жасмин собирается сделать что-то опасное или глупое — особенно в сочетании с "поверь мне". Но теперь, по какой-то странной причине, у неё буквально подогнулись колени, и она почти забыла, что должна была делать. Гермиона снова пришла в себя, только когда заметила, что Джинни уходит с Жасмин. Обойдя гостиную, чтобы Джинни не обратила на неё внимание, она подошла к Невиллу и быстро заговорила тихим голосом:       — Невилл, идём скорее! Мы с Жасмин хотим поговорить с тобой кое о чём очень, очень важном, но мы не можем сделать это здесь. И мы хотим сделать это сегодня вечером до наступления отбоя. Пожалуйста. Ты единственный, кому мы можем довериться в этом вопросе.       Поначалу Невилл немного смутился и не захотел уходить — ему ещё предстояло сделать кучу домашней работы, прежде чем он смог бы отправиться спать. Однако после заявления Гермионы о доверии он без колебаний начал упаковывать в сумку свои пергаменты и книги. Он привык к тому, что, как правило, большинство людей смотрят на него свысока, как на полу-сквиба, и даже в последние недели, начавшиеся после того как он стал присоединяться к Гермионе, чтобы помочь Жасмин подготовиться к первому заданию Турнира Трёх Волшебников, отношение к нему не изменилось. И такую веру в него немногих он не мог проигнорировать.       — Конечно, пойдём, — сказал он, собирая вещи, — но как насчет Жасмин? Она только что ушла с Джинни.       — Не беспокойся об этом, Жасмин отвлекает Джинни, чтобы мы могли поговорить с тобой наедине. Ты поймешь это позже, обещаю.       Теперь Невилл был ещё более сбит с толку, но он не прекратил собирать вещи и тихо последовал за Гермионой из общей комнаты.       Когда Джинни вернулась через несколько минут, она с удивлением обнаружила, что Невилл и все его вещи исчезли. Она оглядела общую гостиную, но не увидела никаких следов его присутствия. Она надеялась, что он пригласит её на Рождественский бал, но этого не могло произойти, если они не проведут достаточно времени вместе, чтобы он мог начать воспринимать ее как возможную кандидатуру для свиданий. Разочарованно вздохнув, она снова села и принялась за сочинение по астрономии.       Сверившись с картой и убедившись, что коридоры вокруг пусты, Гермиона быстро прошла по коридору седьмого этажа в заброшенный класс, который они втроем использовали для подготовки к Турниру. Когда Гермиона попыталась закрыть дверь, та, казалось, врезалась во что-то невидимое.       — Что?..       Внезапно в дверном проеме появилась голова Жасмин, висящая в воздухе:       — Ой! Осторожнее надо...       — Извини, Джас, я забыла, что тебя не видно на карте, когда ты носишь эту мантию.       Как только все трое гриффиндорцев уселись, Невилл повернулся к Жасмин и поинтересовался причиной, по которой они собрались, да ещё и таким странным способом. В то время, как Гермиона вытащила кусок пергамента и начинала на нём что-то писать, Жасмин объяснила ситуацию:       — Нам нужна твоя помощь, но это большой секрет. Кроме нас двоих, об этом знает только один человек в мире, и этот человек дал магическую клятву хранить эту тайну. Мне очень жаль, но от тебя нам тоже понадобится клятва. Мы бы не спрашивали, если бы это не было невероятно важно.       Невилл с трудом сглотнул:       — ...клятва? Мне не придётся клясться своей магией или своей жизнью?       Гермиона протянула ему пергамент, на котором написала текст.       — Нет, Невилл, это более простая клятва, которая равносильна сильному магическому обещанию. Нарушение обещания вызовет дискомфорт или, возможно, боль, в зависимости от того, насколько ты был искренен, когда давал свое обещание, но ты совершенно точно не умрёшь и не потеряешь свою магию. Наш секрет неимоверно важен, но мы не настолько жестоки.       Невилл прочел клятву на пергаменте и заметно успокоился. Он не знал, что можно дать такую магическую клятву, и удивлялся, откуда девочки узнали об этом.       — Ты уверена, что такая клятва имеет магическую силу? Я никогда не видел ничего подобного.       — Да, Невилл, — ответила Жасмин. — Мы видели, как это делается, и у нас есть абсолютно надежный источник знаний о том, что это безопасно. Однако тебе придется немного подождать после произношения текста клятвы, чтобы мы могли магически принять её. Это добавит наши намерения к клятве и укрепит твоё собственное намерение быть искренним в своем обещании.       Встав, Невилл расправил плечи и вытащил свою палочку — пусть от него и требовалась клятва, но он не привык, чтобы люди доверяли ему так сильно, и он не собирался их подводить. Жасмин подумала о том, как сильно изменился Невилл с их первого года. "Где тот робкий маленький первокурсник, который всегда заикался?" Она задумалась, но потом вспомнила, что именно этот же самый маленький "первачок" бесстрашно бросил вызов своим единственным друзьям, чтобы они не выходили из общей комнаты после отбоя! И даже угрожал бороться с ними. Может быть, дело не столько в том, что Невилл изменился, а в том, что он начал видеть и использовать все возможности, что у него были? С небольшой поддержкой он мог бы стать действительно грозным волшебником...       Через несколько минут клятва была закреплена, и Невилл вернулся в свое кресло, готовый узнать, что это за важная тайна. По крайней мере, он думал, что готов.       — К сожалению, нет никакого способа сделать это постепенно или мягко, или ещё как-то уменьшить твоё потрясение, Невилл, поэтому я буду откровенна и сразу скажу как есть, — начала Жасмин. — Но должна предупредить тебя заранее, что ты можешь разочароваться в нас, когда я закончу. Если ты после этого больше не захочешь иметь с нами ничего общего — мы тебя поймем, но все равно надеемся, что ты сохранишь наш секрет. Хорошо?       Невиллу, мягко говоря, стало очень любопытно. Он не мог себе представить, чтобы Гермиона и Жасмин сделали что-то такое, что заставило бы его повернуться к ним спиной. Он хотел сказать им об этом, но прежде чем он смог найти подходящие слова, что бы это сказать, Жасмин уже начала говорить снова, объясняя важные события дня: приступ паники, поцелуй, встреча с Макгонагалл, в общем — всё что произошло. Она закончила откровениями Макгонагалл о том, как плохо магическое общество относится к таким парам.       Невилл был ошарашен. Он просто сидел и таращился на них, будучи немного похожим на рыбу, вытащенную из воды. Из всего того, что он мог вообразить, придумывая себе причины для такого разговора — именно этого варианта и близко не было! К счастью, обе ведьмы проявили терпение, понимая, что они только что сообщили мальчику довольно шокирующую новость, которую ему нужно будет обдумать и переварить, и просто спокойно ждали.       После долгой паузы, всё ещё не зная, что сказать, Невилл решил начать с чего-нибудь простого.       — Значит, вы девушки... подружки?       — Да, — ответила Жасмин.       — Нет, — практически синхронно произнесла Гермиона.       Секунду они смотрели друг на друга, потом снова перевели взгляды на Невилла.       — Нет?.. — Жасмин казалось была озадачена и немного расстроена.       — Именно так, — сказала Гермиона — снова практически одновременно с ней.       Они снова повернулись друг к дружке, и обе воскликнули:       — Что?       Это сняло напряжение в комнате, и Невилл начал смеяться. Он уже привык к тому, что подруги ведут себя почти как пара танцоров — он никогда раньше не видел двух людей, настолько синхронно реагирующих. Даже теперь, несмотря на разные слова, их реакции были довольно синхронизированы       Гермиона фыркнула, сама не зная, на кого из них она сильнее всего злилась:       — Честно говоря, Жасмин, ты, может быть, и призналась в своих чувствах ко мне, и мы даже два раза поцеловались, но на самом деле ты не просила меня стать твоей девушкой! И так как ты начала всё это, то этот шаг — за тобой. Я считаю, что с твоей стороны довольно самонадеянно просто предполагать, что мы "вместе" каким-то образом.       Жасмин была почти в отчаянии, её глаза начали бегать по сторонам, пока она пыталась обдумать, как ей действовать дальше. Гермиона же просто скрестила руки на груди и чопорно откинулась назад, явно чего-то ожидая. К сожалению, у Жасмин не было абсолютно никакого опыта в таких делах. С тех пор как Дурсли ещё в раннем детстве лишили её возможности смотреть телевизор, она росла, никогда не имея перед глазами хоть какой-то модели поведения в романтических отношениях, а уж тем более не знала, как попросить кого-то стать её девушкой. Наконец, она ухватилась за полузабытое воспоминание, которое казалось хоть как-то подходящим для такой ситуации. Жасмин не была уверена — слышала ли она, как тётя Петуния упоминала об этом, сплетничая по телефону, или, возможно, она слышала это по телевизору, подслушивая через крошечную решётку двери своего чулана. Не имея ни одной лучшей идеи, она опустилась на одно колено перед самой умной ведьмой своего времени и сказала:       — Гермиона, любовь моя, не окажешь ли ты мне великую честь, выйдя за меня замуж?       Глаза Гермионы стали просто огромными, когда она закрыла рот рукой, не доверяя себе в том, что она могла нечаянно ответить на этот вопрос. Невилл подумал, что может себе что-нибудь сломать или повредить, пытаясь не расхохотаться. Он был почти уверен, что в дальнейшей жизни подруг это может превратиться в очень важный и трепетный момент, и не хотел испортить его. Жасмин внезапно осознала свою ошибку и быстро поправилась:       — Нет, я имею в виду, ты станешь моей девушкой?       Гермиона, наконец, фыркнула от удовольствия и ответила:       — Да — по крайней мере, на второй вопрос. Тебе придется немного подождать, прежде чем задать мне первый вопрос ещё раз.       Невилл, наконец, взял себя в руки, хотя никакими силами не смог бы стереть улыбку с лица.       — Ф-фу-ух, полагаю, вы обе наконец-то с этим разобрались. Теперь вы официально подружка и подружка. Что дальше?       Заметив улыбку на его лице, Гермиона удивлённо поинтересовалась:       — Тебя это не беспокоит, Невилл? Нам говорили, что в магическом обществе на такие отношения смотрят с презрением, по крайней мере, когда они открыты, а не держатся в глубоком секрете. Таких людей избегают, они теряют друзей и семью, не могут найти работу. Конечно, мы постараемся держать это в тайне, по крайней мере, пока, но я ожидала, что ты будешь хоть немного обеспокоен этим.       — Ну, мне это кажется более чем странным, и я не знаю точно, насколько комфортно мне будет общаться с вами в дальнейшем, зная про ваши отношения. Вы правы, что с такими парами плохо обращаются, особенно в среде чистокровных, и, вероятно, в значительной степени потому, что вы не можете произвести на свет наследника без мужчины. Но не забывайте, что я наблюдаю за вами уже больше трёх лет, даже если мы и не были близкими друзьями до этого года. Возможно, до сегодняшнего дня вы не были настоящей парой, в том самом смысле слова, но вы точно были командой, и между вами определённо была связь, не похожая ни на одну из тех, что я когда-либо видел у кого-то ещё, включая и пары, которые встречаются романтически. Так что мысль о том, что ко всем прочим вашим общим занятиям теперь добавятся ещё и свидания друг с дружкой... Ну, вы, собственно говоря, за время своей учёбы в Хогвартсе совершали и более странные поступки. Я даже думаю, что свидания будут наиболее нормальными и естественными вашими приключениями.       Услышав это, Жасмин уставилась в пустоту.       — Хм, — задумчиво произнесла она, — ты прав, Невилл. Что более ненормально: встречающиеся друг с дружкой две ведьмы или Тёмный Лорд, который растет из чьего-то затылка? Что может быть более странным: поцелуи двух ведьм или студентка, сражающаяся с тысячелетним василиском, в одиночку, в подземельях школы?       — Признаюсь, мне было очень неуютно во всех этих случаях, — ответил Невилл, — но если бы у меня был выбор, я бы предпочёл наткнуться на ведьм, целующихся в школьном коридоре, чем на Василиска. Или на одержимого профессора. Во всяком случае, я думаю, что смогу привыкнуть и нормально воспринимать целующихся ведьм. Но мне, скорее всего, понадобится немного времени.       Судя по выражению лица, Гермиона была почти разочарована тем, что раскрытие их столь важной тайны прошло так хорошо. "У неё, наверное, был длинный список аргументов и контраргументов, готовых для спора и обоснования их точки зрения и права на отношения, и теперь самая умная ведьма поколения похоже была немного раздражена, что они пропадут впустую", — подумала Жасмин с лёгкой улыбкой, наблюдая за подругой.       — Итак, судя по всему, профессор Макгонагалл предложила вам свою помощь? — поинтересовался Невилл.       — Да, — ответила Жасмин. — Я вначале не хотела обращаться к ней из-за того, как она обращалась со мной в прошлом, но она согласилась на клятву. Она также, как оказалось, начала видеть, что её действия в прошлом, в некоторых вопросах, были неправильными.       — Я была удивлена, — добавила Гермиона. — Моё доверие к декану сильно уменьшилось, после того, как мы с Жасмин всё обсудили, но сейчас я надеюсь, что всё изменится к лучшему.       Невилл кивнул и сказал:       — Я тоже не могу сказать, что очень доволен прошлыми действиями Макгонагалл, но похоже, что она может измениться. Мне бы очень этого хотелось. И что теперь?       — Ну, — продолжила Гермиона, — "что теперь" — это Святочный бал, с которым нам нужно разобраться. Как мы уже говорили, Жасмин должна иметь пару, чтобы она могла открыть бал танцем. Очевидно, что нет никаких парней, с которыми она хотела бы пойти на бал, и она не может пригласить меня в качестве своего партнёра. Поэтому нам нужен кто-то, кто пойдет с ней: кто-то, с кем ей комфортно, кто-то, кому она доверяет, кто-то, кто готов пойти с ней на бал как друг, а не как парень, и, возможно, кто-то, кто знает нашу тайну. Ты знаешь кого-нибудь похожего, Невилл?       Он начал усиленно думать и пробежался по списку возможных кандидатов, прежде чем до него дошёл смысл, и он заметил, что губы обеих ведьм дернулись.       — А? О! Вы бы хотели, чтобы я это сделал?..       — Да, Невилл. — Отозвалась Жасмин. — Я знаю, что это навязчиво, потому что это означает, что ты лишаешься настоящего праздника с девушкой, которая тебе нравится и которая тоже тебя любит. Поскольку я сама не могу пойти именно с такой девушкой, я понимаю, как это разочаровывает. Но в Хогвартсе нет другого мальчика, с которым я бы смогла пойти. Здесь нет другого мальчика, которому я доверяю больше, чем тебе.       — И уж точно нет другого мальчика в Хогвартсе, которому я доверила бы свою девушку, — добавила Гермиона с улыбкой.       Жасмин улыбнулась ей в ответ и спросила:       — Так ты пойдешь со мной на Рождественский бал?       Как и прежде, Невилл не колебался. Поднимаясь со стула, он выпрямился в полный рост и сказал:       — Я думаю, что это моя реплика, вообще-то, — затем он отвесил глубокий поклон Жасмин и торжественным тоном произнёс: — Моя дорогая мисс Поттер, не окажете ли вы мне честь сопровождать меня на Святочном балу в этом году?       Улыбнувшись, Жасмин встала и присела в реверансе, прежде чем ответить:       — Дорогой мистер Лонгботтом, я польщена, что вы пригласили меня, и сочту за честь сопровождать вас на бал.       Все рассмеялись и сели обратно, но затем снова стали серьезными, когда Гермиона продолжила.       — Спасибо, Невилл, это очень много значит для нас обеих. И спасибо, что относишься к этому как к настоящему свиданию. Конечно, люди должны знать, что вы двое идёте только как друзья, но мы не хотим, чтобы кто-то заподозрил, что существуют и какие-то тайные мотивы. Так что чем серьёзнее отнесутся к приглашению, тем лучше.       — Можешь на меня рассчитывать, — сказал Невилл. — Моя бабушка позаботилась о том, чтобы меня обучили всем надлежащим обычаям и приёмам этикета для такого рода мероприятий, так что я знаю, что делать. Все традиционалисты будут смотреть на нас двоих, Жасмин, и видеть именно то, что они ожидают увидеть. У них не появится никаких поводов, чтобы задуматься о твоих отношениях с Гермионой.       Глаза Жасмин расширились.       — Эй, Невилл, может быть, нам с Гермионой тоже стоит изучить некоторые из этих обычаев и приемов. О! И танцы! Нам так нужно научиться танцевать! Как чемпион, я должна открыть бал, помните? Так что все будут сосредоточены на нас и нашем танце. Нам нужно очень постараться, чтобы не стать посмешищем Турнира.       Это быстро отрезвило всех, пока они обдумывали, как действовать дальше.       — Меня обучили танцевать классические танцы, но прошло уже много времени с тех пор, как мне приходилось это делать, — признался Невилл.       — У меня было несколько уроков танцев, — добавила Гермиона, — но это было так давно, и с тех пор я не танцевала.       Жасмин, понятное дело, вообще ничего не знала о танцах и молчала.       — Давай сделаем так, — предложила Гермиона, взяв инициативу на себя в своей обычной манере. — Невилл, вначале мы с тобой начнём тренироваться в танцах вдвоём, пока не вспомним, что мы умеем. Мы оба хоть немного, но знаем тему, поэтому, работая вместе, мы должны быть в состоянии добиться прогресса за относительно короткий промежуток времени. Ведь мы не сможем хорошо учить Жасмин, если не будем знать, что делаем, поэтому мы не будет тренировать её, пока сами получше не освоим танцы. К счастью, ведёт мужчина, поэтому у партнерши немного меньше забот, и это облегчит задачу научить Жасмин и потребует меньше времени.       Все трое согласились с предложенным планом, не забыв ещё и про лекции Невилла, посвящённым традициям и этикету в магическом обществе, в частности, тем, которые касались балов и других официальных мероприятий. К сожалению, в этот вечер больше ничего нельзя было сделать, потому что они должны были вернуться в общую гостиную до отбоя и даже уже опаздывали. Никто из них не спал хорошо в ту ночь, каждый по-своему справлялся с множеством новых идей и неоднозначных проблем, с которыми им предстояло столкнуться, — а до Святочного бала оставалось всего пятнадцать дней!       Пятница, 11 декабря 1994 года, утро.       Нахождение на занятиях по Истории Магии было трудным и в лучшие дни, и именно поэтому большинство школьников использовали этот урок как время для дополнительного сна. Пытаться же высидеть на первом по расписанию уроке, слушая нудную речь призрака, да ещё и после того, как они мало спали прошлой ночью, было и вовсе сродни подвигу. И "подвиг" — это было именно то, о чем думала Жасмин Поттер, когда смотрела налево, на сидящую рядом Гермиону Грейнджер.       Конечно, ей очень нравилось смотреть на лохматую ведьму, но дело было не только в этом! В конце концов — она была причиной того, что Жасмин не выспалась прошлой ночью, и Гермиона была так же виновата, что не могла использовать этот урок, для того, чтобы поспать. Ещё на первом курсе, после того, как они подружились, Гермиона постоянно напоминала своей новой подруге, чтобы та не засыпала во время лекций профессора Биннса, которые были лучшим средством для лечения бессонницы. Жасмин, должно быть, чувствовала что-то даже тогда к этой девочке, потому что любого другого в ответ она бы просто послала. Вместо этого она постаралась заслужить уважение Гермионы, и в результате обязалась бодрствовать на уроке вместе с ней. Жасмин часто сожалела об этом решении, но никогда так сильно, как сегодня утром. Даже Гермиона выглядела полусонной, но Жасмин очень старалась…       Тычок!       — Что? А? — Жасмин вскрикнула почти в полный голос, резко проснувшись на стуле, не совсем понимая, где она и что произошло.       — Жасмин, — прошипела Гермиона ей почти на ухо, — я не могу поверить, что ты заснула во время урока! Ты не поступала так с первого курса. Да что с тобой такое? Неужели ты совсем не уважаешь нашего профессора?       Жасмин была готова расплакаться в этот момент, но к счастью, оказалось, что урок уже закончился и другие ученики тоже начали просыпаться и собирать свои вещи, чтобы уйти. Жасмин вдруг пришло в голову, что она, похоже, проспала не так уж и мало времени.       "Почему Гермиона не разбудила меня сразу? — удивилась Жасмин. — Что бы могло заставить её пропустить тот факт, что я сопела и пускала слюни? Разве что..."       Посматривая на свою рыжеволосую подругу, собиравшую книги, Гермиона изо всех сил старалась выглядеть невинной. Слишком невинной, решила Жасмин — Гермиона действительно была ужасной лгуньей.       — Ты тоже задремала, да?       Гермиона в ответ фыркнула:       — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — спокойно и несколько прохладно ответила она. — Мне нужно провести небольшое исследование в библиотеке, ты идёшь? — не дожидаясь ответа, подруга вышла из класса с высоко поднятой головой. Однако ее походка была далеко не такой уверенной, как обычно.       Но Жасмин поняла, что она права. Что ж, ей просто придется подождать подходящего момента, чтобы воспользоваться этим...       Опять зевнув, Жасмин снова пожалела, что не выспалась ночью. День обещал быть долгим, и если она заснет в библиотеке на глазах у Гермионы, то тычок в бок от подруги будет наименьшей из её забот. Библиотеки были фактически святыми местами для маленькой властной ведьмы, и горе тому неверному, кто осквернял их, капая слюной...       Так получилось, что Жасмин не представилась возможность осквернить своей слюной книги в библиотеке, потому что Гермиона не собиралась в этот раз работать по отдельности над разными заданиями. Вместо этого она решила усадить Жасмин рядом и обсудить характер зеленоглазой ведьмы. К счастью, они смогли занять обычный стол Гермионы, который был скрыт от посторонних взглядов, и где их вряд ли могли подслушать.       — Жасмин, — начала Гермиона, — я знаю, что ты, наверное, не хочешь говорить об этом, но я думаю, что это может стать проблемой. За последние три года я несколько раз была свидетельницей того, как ты злишься, но твоя реакция на последние оскорбления Малфоя была гораздо хуже, нежели те, к которым я привыкла. Я не уверена, что это из-за... ну, ты знаешь, что произошло, или, возможно, это что-то другое. Но нам нужно разобраться с этим, пока это не привело к серьезным неприятностям.       Гермиона была права — Жасмин не хотела говорить об этом. Она вообще не любила говорить о своих чувствах, ни о каких своих чувствах. По крайней мере, таково было её обычное отношение к этому. Вчера, однако, ей удалось открыть Гермионе свои некоторые чувства, которые она изо всех сил старалась скрыть.       "Может быть, я меняюсь? — озарило Жасмин. — Может быть, Гермиона меняет меня? Полагаю, я должна хотя бы попытаться. Если я смогла сказать Гермионе, что она мне нравится, я думаю, что смогу справиться и с этим." Вздохнув, Жасмин ответила:       — Ты права, вчера я чувствовала себя намного злее, чем так, как бывает обычно, когда хорек оскорблял одну из нас. Честно говоря, я не могу сказать тебе — почему. В одно мгновение я была в порядке, а в следующее — уже ужасно раздражена, а затем сразу после этого почувствовала, что глаза заволакивает красным туманом. Я почти уверена, что если бы ты не остановила меня, я бы бросилась на него, швыряясь проклятиями... И я имею в виду кое-что из тех, самых неприятных, которые мы с тобой недавно изучали.       Кивнув на это признание, Гермиона продолжила:       — И тебе потребовалось время, чтобы успокоиться. Я подозреваю, что как только ты разозлишься, тебе будет трудно остановить себя. Это означает, что мы должны отыскать способ, чтобы добавить тебе немного рассудительности и здравомыслия, прежде чем твои эмоции зайдут так далеко. Похоже, в нашем распоряжении только зазор на секунду или две, — последнее было сказано с легкой улыбкой, но обе ведьмы знали, что это не смешно.       — Что ты предлагаешь? — поинтересовалась Жасмин.       — Ну, — ответила Гермиона, начиная переходить в "профессорский режим", — очевидно, что насилие никогда не является решением...       — Подожди, — вмешалась Жасмин, поднимая руку. — С этим я не согласна. Я готова признать, что это опасное решение. Я согласна, что это решение, которое связано с большими рисками и может создать новые проблемы. Однако я не соглашусь с тем, что оно ни в каких ситуациях не может быть решением. На самом деле, наоборот: иногда это единственное решение, потому что иногда люди отказываются прекратить свои действия до тех пор, пока ты не начнёшь на это жёстко реагировать.       Нахмурившись, Гермиона приготовилась возразить... Как обычно, она плохо воспринимала ситуацию, когда люди не соглашались с ней по поводу чего-то, что она считала очевидным — это оказалось неприятным недостатком характера, который нужно было преодолеть. Наклонившись, Жасмин сказала театральным шепотом:       — Тсс, Гермиона, это я, Жасмин, — увидев закатившиеся глаза Гермионы, она продолжила более спокойно: — Серьезно, ты обращала внимание на мою жизнь в последнее время? Когда все эти ужасные твари придут за мной, я, по-твоему, должна просто вежливо попросить их остановиться? Только за последние несколько лет на меня напали тролль, трёхголовая собака, стая гигантских пауков, Василиск, дементоры, дракон, бешеное дерево...       — Ну, это была самозащита, не так ли? — перебила её Гермиона. — Разумеется, ты должна защищать себя от монстров и волшебных существ. Но люди... — Гермиона решительно добавила: — Ты не должна использовать насилие против людей.       — ...Пожиратель Смерти, одержимый учитель, пытающийся убить меня, — невозмутимо продолжала Жасмин, — безумный профессор, пытающийся убить меня, профессор, ставший оборотнем, Волдеморт — дважды, — она помолчала, размышляя. — Ну, может быть, он считается только за полтора — надо подумать об этом...       — Школьники! — в отчаянии вмешалась в рассуждения подруги Гермиона. — Ты не должна применять насилие против других школьников!       Жасмин приподняла бровь:       — И это я слышу от девушки, которая в конце прошлого года сломала нос Малфою великолепным прямым? Кстати, я до сих пор считаю, что это был просто отличный удар! — Гермиона в ответ смутилась. Вздохнув, Жасмин смягчилась: — Прости, Гермиона, но моя жизнь довольно опасна.       Услышав такой ответ, Гермиона резко откинулась на спинку стула. Очевидно, этот вопрос был не так прост, как её всегда учили.       — Хорошо, я признаю, что насилие иногда необходимо. Но ты должна попытаться отложить такое решение в сторону и продумать другие варианты, если есть такая возможность. Всё же большинство моментов, особенно в школе, это те, когда нужно избегать насилия.       — Верно, — глубокомысленно кивнула Жасмин. — Сначала прикинуть ненасильственные варианты действий... И потом применить насилие.       Прищурившись, Гермиона раздраженно сказала:       — Я бы не совсем так выразилась, но думаю, что это лучшее, что я могу от тебя сейчас добиться. Так, какие же варианты реакции ты могла бы использовать вместо проклятий?       Жасмин на мгновение задумчиво постучала пальцем по подбородку, потом просияла и весело объявила:       — Ответные оскорбления!       — И? Ты предлагаешь опуститься до уровня Малфоя и бросаться детскими оскорблениями через весь зал? Помимо того, что ты тогда ничем не лучше его, ты прекрасно знаешь, что профессор Снейп будет использовать это в качестве предлога для снятия баллов и назначения отработок. Более того, никто тебя и не поймёт и не посочувствует.       Всё так же улыбаясь, Жасмин начала развивать свою мысль:       — Но я не имею в виду просто старые приевшиеся оскорбления, Гермиона. Я имею в виду — самые лучшие, утончённые, оскорбления!       — Боюсь, я тебя не совсем понимаю, — ответила Гермиона со смесью замешательства и раздражения на лице.       — Я буду оскорблять в ответ так, чтобы это не звучало как оскорбление! Я буду намекать на неприятные вещи, но не произносить никаких явных обвинений. Если я всё сделаю правильно, меня не накажут, потому что я не скажу вслух ничего плохого.       Это заставило Гермиону взять паузу и надолго задуматься:       — Хорошо, ты на верном пути. Слова однозначно лучше, чем ударные заклинания. Если твои слова не будут откровенно оскорбительными, ты не будешь выглядеть плохо в глазах других и не будешь наказана. Если Малфой и ему подобные истолкуют твои слова так, как ты предполагаешь, то это будет хорошим ответом и возмездием, — Жасмин просияла от похвалы, но Гермиона ещё не закончила: — Честно говоря, я думаю, что было бы гораздо лучше просто повернуться и уйти, чтобы не дать им удовлетворения даже от твоей реакции. Однако я не настолько наивна, чтобы полагать, что это всегда сработает. В случае с Малфоем, не реагируя, можно спровоцировать его на поиск гораздо худших поводов, которые он может использовать для оскорблений, чтобы добиться от тебя реакции, которой он хочет. Правда, твоя идея может привести к таким же последствиями. Но попробовать стоит. Если уж нет ничего другого, что может отвлечь тебя от превращения в яростного зеленоглазого монстра, кроме придумывания того, как сказать что-нибудь умное.       Жасмин не была уверена, хвалит её подруга или нет, но решила отнестись к этому положительно. И с энтузиазмом проигнорировала работу над заданными эссе в пользу обдумывания и сочинения тонких шпилек для использования в разговорах против всяких фанатиков, вроде Малфоя. "Думать, засыпая на ходу — это не так-то просто, — проскочила у неё мысль, — но некоторые оскорбления стоят дополнительных усилий".