Сила любви

      Пятница, 11 Декабря 1994 года, обед.       Когда Жасмин и Гермиона входили на обед в большой зал, из-за слизеринского стола громко и отчетливо прозвучал всё тот же отлично знакомый ненавистный голос:       — Эй, шрамоголовая, ты уже успела купить себе партнера на Святочный бал? Если тебе не хватает денег, проси всех подряд, вдруг кто-нибудь да займет.       "И, конечно же, от преподавателей — ни малейшей реакции", — подумала Жасмин. На самом деле, Снейп выглядел почти счастливым из-за выступления Малфоя. Как и в прошлый раз, когда Малфой решил улучшить свой аппетит оскорблениями гриффиндорок, Жасмин почувствовала, как кровь в её венах закипает. Всю её сущность наполняло желание наброситься на него и начать втаптывать его в покрытый кровью, рвотой и дерьмом пол, ломая кости и прыгая на наполненном тем же содержимым, что и его мозги, брюхе. С диким трудом и со скрежетом зубов Жасмин попыталась взять свой гнев под контроль. Она вспомнила недавний разговор с Гермионой, из которого обе девушки сделали не слишком совпадающие выводы. С позиции Гермионы суть вопроса была в умении держать себя в руках; а вот с точки зрения Жасмин, главным было суметь придумать такой способ нанести ответный удар своим врагам, который не довел бы её до Азкабана. "Ля-ля-ля". Это не означало — не прибегать к дробящим кости проклятиям, это означало лишь не начинать конфликт с дробящих кости проклятий. Публично. На виду у многочисленных преподавателей Хогвартса. Конечно, именно так поступали гриффиндорцы, но Сортировочная шляпа то изначально хотела отправить её в Слизерин. Так что, ладно, она начнет со слизеринской тактики. Лгать самой себе на счёт того, в какое бешенство её приводили чужие оскорбления, было глупо. Пришла пора посмотреть, как Малфою понравится вкус его собственного лекарства...       — Вообще-то, мистер Малфой, у меня уже есть партнер на бал, — сладко пропела Жасмин. — Один очаровательный джентльмен пригласил меня не далее как вчера вечером, спустя лишь несколько часов после того, как впервые объявили о бале. Я с нетерпением жду этого события с таким красивым и воспитанным сопровождающим, — обратив свое внимание на девушку в слизеринской мантии, сидящую рядом с Драко, она добавила: — Не волнуйтесь, мисс Паркинсон, я уверена, что вас тоже кто-то сможет пригласить. Возможно, даже джентльмен, обладающий хотя бы незначительными намеками на утонченность и культуру, — она окинула Драко оценивающим взглядом, прежде чем повернуть нож в ране: — Но, наверное, лучше не возлагать слишком больших надежд. В конце концов, нищим не приходится выбирать.       Шагая рядом с трудом сдерживающей хихиканье Гермионой, Жасмин с царственным достоинством продолжила путь к гриффиндорскому столу. Невилл сел напротив двух ведьм и воскликнул:       — Мерлин, откуда это в тебе взялось? Я думаю, что Малфой и Паркинсон до сих пор слова вымолвить не могут.       — По-моему, это впервые, я не помню, чтобы такое случалось, — добавила Гермиона, накладывая еду на тарелку. — Может быть, он собирается написать отцу и пожаловаться? Затем она украдкой бросила взгляд на стол преподавателей. — Профессор Снейп сидит как на иголках. Я думаю, он просто не может придумать никакого способа снять с тебя баллы за твои слова.       — Странно, что он даже не попытался, — пробормотала Жасмин. Несмотря на то, что она предпочла использовать слова вместо заклинаний, было ясно, что девушка ещё не отошла от стычки. — Снейп — жалкий, хнычущий пакостник, который уделяет чрезмерно много усилий защите Драко, который также является жалким, хнычущим пакостником. Две горошины в одном стручке. Драко находится на верном пути, чтобы вырасти таким же, как его отец или Снейп. Или похожим сразу на них обоих. Если что-то или кто-то не врежет ему — и сильно — и не заставит понять, что сила не делает тебя справедливым, то в конечном итоге много людей из-за него пострадают.       — Это немного чересчур, тебе не кажется?.. — попыталась возразить ей Гермиона.       Жасмин посмотрела на неё поверх очков.       — Гермиона, единственный путь, который не приведет его к тому, чтобы стать преступником, как его отец, или издевающейся над слабыми тварью, как Снейп — это если он изменится. Проблема в том, что ему нравится, кто он и что он делает — в настоящее время у него нет стимула становиться другим, потому что он думает, что может получить всё, что захочет, ведя себя привычным образом. Так его учили отец и Снейп. Это оставляет для его воспитания только отрицательные подкрепления. Наказание. Боль.       Гермиона и Невилл оба чуть побледнели от таких речей, но ни один из них не знал, что сказать.       — Эй, я тоже не в восторге от этой идеи, — продолжила Жасмин, — но это было очевидно для меня с первого курса. Может быть, потому, что именно так Дурсли пытались вырастить меня — исключительно кнутом, а не пряником. Я просто не говорила этого вслух, потому что... хорошо... Не знаю, почему я никогда не упоминала об этом. Гермиона, возможно, ты заметила, что он избегал тебя некоторое время после того, как ты усадила его на задницу. Прямое доказательство того, что боль и унижение оказывают позитивное влияние на его поведение.       — Вы обе хотели начать уроки сегодня вечером, верно? — спросил Невилл, пытаясь сменить тему разговора. Получив ответные кивки, он продолжил: — Я думал привлечь к этому делу Джинни Уизли, если вы не против. Вам не придется рассказывать ей свой секрет, но пригласить её заниматься вместе с нами будет куда проще, чем пытаться каждый раз избегать её. Она будет удивляться, что происходит, если мы продолжим заниматься одни — Жасмин, ты же помнишь, что она предложила тебе помощь? Кроме того, четвертый человек сделает уроки танцев более продуктивными в долгосрочной перспективе.       — Звучит неплохо, — сказала Жасмин. — Но если мы пригласим Джинни, то, наверное, придётся приглашать и Рона. Я знаю, что они не всегда ладят, но позвать сестру и не позвать брата, с которым мы дружили гораздо дольше, чем с ней — это неправильно. Поскольку мы не будем раскрывать никаких секретов, то я думаю, что это не так уж и важно, но вы двое как, согласны с этим?       И Невилл, и Гермиона согласились с ней, хотя и неохотно. Джинни выбрала именно эту минуту, чтобы войти в Большой зал на обед, и троица четверокурсников помахали ей руками, приглашая присоединиться к ним.       — Как прошли занятия, Джин? — спросила Гермиона.       — Хорошо, — весело сказала она, садясь рядом с Невиллом. — Мы задержались, потому что после урока гербологии нам нужно было столько всего убрать в теплице.       Обе сидящие напротив девушки многозначительно уставились на Невилла; сначала он выглядел смущенным, но потом до него начало доходить. Очевидно, что поскольку он собирался быть основным преподавателем на их вечерних уроках, то в его обязанность входило и приглашение на них других людей — тем более, что идея пригласить Джинни родилась именно у него. "Может быть, не стоит так уж рваться к руководящим ролям", — пробурчал он про себя.       — Послушай, Джин... — начал Невилл. Так как он замолчал, девушка повернулась и вопросительно посмотрела на него. — Я собираюсь в течение нескольких ближайших вечеров перед Святочным балом помогать Гермионе и Жасмин научиться танцевать. Ну, в основном Жасмин, так как Гермиона уже хоть как-то умеет, но и ей, и мне тоже нужна практика. Может быть, тебе будет интересно? Четвертый человек мог бы нам помочь.       Глаза Джинни загорелись от возбуждения.       — Ух ты, я тоже про это переживала! — воскликнула она. — Моя мама когда-то показывала мне несколько танцев, но я не уверена, насколько хорошо я их запомнила. Я бы чувствовала себя намного лучше, идя на бал, если бы умела танцевать. Ну, это при условии, что я пойду. Я не смогу, если меня никто не пригласит... — она с надеждой посмотрела на Невилла и даже попыталась слегка взмахнуть ресницами, но столь тончайший намек был совершенно не воспринят невнимательным подростком, который вернулся к своей трапезе, выполнив свою миссию. Жасмин и Гермиона посмотрели друг на друга с беспокойством — это была потенциальная проблема, которую они должны были пресечь в зародыше.       Через плечо Невилла Джинни увидела, как её брат Рон вошел в Большой зал, после чего, отвлекшись от попыток привлечь внимание Невилла, она махнула Рону, чтобы он присоединился к ним.       — О, — вдруг сказала Джинни, — А как же Рон? Вы собирались пригласить его? Я уверена, что ему не помешает помощь, — она казалась немного смущённой, задавая этот вопрос, но выглядела полностью искренней.       — Ну конечно, если он захочет, — ответила Жасмин, стараясь выглядеть уверенной. Даже при нынешнем состоянии их дружбы она, вероятно, не возражала бы против его приглашения на вечерние занятия, но теперь она, кроме того, защищала жизненно важный секрет, который, видимо, заставлял её нервничать, когда некоторые люди становились слишком близки к раскрытию их тайны — включая Рона.       Со своей стороны, Рон, казалось, был приятно удивлен приглашением присоединиться к группе во время обеда. Натянутые отношения не позволяли им много общаться в свободное время, в то время как взаимодействие в классе было формальным и ограничивалось строгостью профессоров. Поприветствовав всех, сидевших рядом с сестрой, Рон обеими руками принялся накладывать себе на тарелку по две-три порции всего, что там было. Радуясь, что Рон оказался по другую сторону от Джинни, Невилл, не колеблясь, взял инициативу в свои руки.       — Послушай, Рон, мы вчетвером планируем попрактиковаться в танцах по вечерам перед Святочным балом. Не хочешь к нам присоединиться?       Гримаса Рона свидетельствовала о том, что эта идея ему не очень нравится.       — Не знаю даже. Это займет много времени?       — А ещё, — вставила Гермиона, — Невилл будет рассказывать об обычаях, традициях и нормах поведения в магическом обществе.       — Да, — добавил Невилл, — правила поведения для официальных мероприятий, как следует общаться с людьми, отношения между старыми родами, формальный этикет... манеры за столом, — ударение на последнем пункте отметили все, кроме предполагаемой цели этого спича, которая, очевидно, потеряла интерес к плану мероприятий гораздо раньше.       — Извини, дружище, но я пас, — сказал Рон с набитым ртом. — Звучит довольно скучно.       Этот ответ никого не удивил, хотя только Джинни, казалось, выразила сожаление по этому поводу. Впрочем, она быстро вернулась к предвкушающему интересное времяпрепровождение настроению, выражая некоторое волнение от возможности узнать вещи, которым учат детей в более богатых семьях. В какой мере это был искренний интерес к предмету, а в какой — следствие её интереса к его преподавателю, ни одна из пары ведьм ответить не могла.       Гермиона не тратила много времени на размышления об этом. Её всё ещё занимали заявления Жасмин о Малфое. Она не могла отделаться от ощущения, что они немного переборщили и что было бы как-то даже неуместно так серьезно рассматривать насилие как средство для перевоспитания ученика. Она склонна была считать свою прошлогоднюю драку с Малфоем отклонением от нормы — и то, что ей это понравилось, было так не похоже на неё! Её воспитывали совсем не так. Её родители учили её обращаться к учителям и в полицию, когда у неё возникали проблемы, а не брать правила или закон в свои руки — особенно так жестоко. Но в то же время она не могла отрицать, что к Малфою до сих пор, по-видимому, не применялись никакие средства коррекции дисциплины, и не похоже было, что люди, обладающие властью в Хогвартсе, намеревались этим в ближайшее время заняться. Малфой больше не был ребёнком. Он вообще не был ребенком ни в какой из периодов их знакомства — во всяком случае, пока владел и учился владеть палочкой, которая могла быть смертельным оружием. Ей стоит побольше подумать о том, что сказала Жасмин, как за обедом, так и ранее в библиотеке.       Пятница, 11 Декабря 1994 года, вторая половина дня.       Жасмин застонала от отчаяния, когда с друзьями спускалась в подземелья замка.       — Может быть, публично унижать Малфоя и раздражать Снейпа прямо перед уроком двойного зельеварения — причем таким образом, чтобы лишить их возможности сразу отомстить за свою уязвленную гордость — было не самым умным поступком?       — Ты так думаешь, Джас? — спросила Гермиона, слегка улыбаясь. Она ждала этого занятия не больше, чем её подруга, потому что они всегда были напарницами, и любое нападение на Жасмин неизбежно повлияло бы и на неё.       — Прости, Гермиона, — печально сказала Жасмин в ответ на невысказанные упреки подруги. — Это было бы не так уж плохо, если бы профессор был компетентным учителем, способным вести себя более зрело, чем удавалось нам тогда, когда мы были сопливыми первачками.       — Как будто это когда-нибудь случится, — добавил Невилл.       Он всегда был такой же мишенью, как и Жасмин, даже если никто не мог объяснить, почему. Гермиона просто придержала язык; несмотря на то, что ей приходилось признать, что ни с Жасмин, ни с Невиллом не обращались на зельях справедливо, ей всё же было трудно открыто и прямо критиковать профессора. — Не волнуйся об этом, Джас, — сказала Гермиона. — Это не твоя вина. Я думаю, что любой профессор априори заслуживает уважения, исходя из его должности, но его нападки на вас обоих показывают, что, возможно, именно он-то и не заслужил этого уважения.       Завернув за угол, они увидели студентов со Слизерина, уже стоящих у входа в класс зельеварения. Малфой, казалось, ждал их прибытия, потому что почти сразу же вышел из группы и направился к Жасмин.       — Итак, Поттер, ты утверждаешь, что у тебя уже есть партнер на Святочный Бал, которому не пришлось платить? Я в шоке. Я был уверен, что, по крайней мере, золото должно перейти из рук в руки, но Панси поспорила со мной, что золота будет недостаточно, и что тебе придётся раздвинуть ноги, прежде чем кто-нибудь опустится до того, чтобы стать твоим кавалером.       В то время как большинство студентов Слизерина захихикали, Гермиона схватила Невилла за руку и с трудом удержала его. Она почувствовала, как он напрягся, и поняла, что парень, должно быть, внезапно ощутил себя в роли защитника их общего друга. "Что такого происходит с парнями, когда у них начинаются свидания, что заставляет их становиться мачо, — подумала Гермиона, — даже если это просто свидание между друзьями?!"       — Это был ваш личный опыт, мисс Паркинсон? — спросила Жасмин с притворным сочувствием. — У меня аналогичный отсутствует, поэтому я намерена склониться перед вашей высшей мудростью в столь деликатных вопросах. Возможно, это и есть ответ на вопросы многих людей о том, как и почему вы с мистером Малфоем стали парой. Кстати, о... — Жасмин повернулась к светловолосому фанатику, оставив курносую Паркинсон разинувшей рот от возмущения. — Вы правы, мистер Малфой, у меня действительно есть партнёр. Мне жаль, но вы слишком долго ждали, чтобы пригласить меня, хотя я должна признаться, что, вероятно, не приняла бы ваше приглашение, даже если бы оно произошло гораздо раньше. Это конечно интересная мысль, но не могу же я появиться на людях в сопровождении кого-то вроде вас. В конце концов, у меня есть стандарты, которые нужно поддерживать.       В этот момент дверь класса зелий открылась, и Жасмин смогла спокойно проскользнуть в тёмную, сырую комнату, ее одноклассники-гриффиндорцы последовали за ней, в то время как ошеломленные слизеринцы остались в коридоре, пытаясь понять, что только что произошло. На протяжении всего урока Малфой и Паркинсон так сильно злились, что отвлеклись и допустили ряд ошибок в своём зелье. Профессор Снейп, конечно, всё равно поставил им хорошие оценки.       Но когда он подошёл к столу, за которым работали Жасмин и Гермиона, всё, что он мог сделать, это усмехнуться.       — И как вы это называете, Поттер? Вы действительно считаете, что вот это — приготовление зелья? Вы тратите моё и своё время на эту жалкую работу. То, что вы сумели пробиться на Турнир, ещё не значит, что я сделаю вам хоть малейшие поблажки на своих уроках, — затем он поставил Жасмин "удовлетворительно" за создание зелья, которое едва ли на один оттенок отличалось от правильного цвета.       Возвращаясь в гриффиндорское общежитие, чтобы закинуть перед ужином свои учебники, Жасмин прошептала Невиллу:       — Давай встретимся в тренировочном классе через полчаса после окончания ужина, но скажи Джинни, чтобы она пришла ещё через полчаса после нас — нам с Гермионой нужно поговорить с тобой о нескольких вещах, прежде чем она появится. Мы должны были сделать это раньше, но я не подумала об этом.       — Конечно, — кивнул Невилл. — Я ей всё так и передам.       Пятница, 11 Декабря 1994 года, поздний вечер.       Когда Невилл вошел в учебный класс трио, он заметил, что Жасмин и Гермиона уже были там и сидели совсем близко друг к другу. Затем он заметил, что их одежды были помяты, а волосы немного растрёпаны. Невилл Лонгботтом, возможно, не был самым наблюдательным из мальчиков, но он не был и идиотом. Тем не менее, к такому воздействию на психику он не был готов и, споткнувшись о стул, чуть не упал. Это вывело его из задумчивости, после чего он спокойно уселся и спросил:       — Итак, о чём вы хотели поговорить?       Девочки посмотрели друг на друга и одновременно фыркнули, их явно позабавила попытка Невилла прийти в себя.       — Ну, — начала Жасмин, — нам нужно обсудить пару вопросов. Во-первых, когда мы скажем другим о том, что ты и я идем на бал вместе? Я не возражаю, чтобы люди это знали — не то чтобы меня это смущало, но я подозреваю, что если народ узнает, то вокруг нас вспыхнет масса сплетен и негатива. Поэтому мне кажется, что пока стоит подержать это в секрете.       Гермиона кивнула в знак согласия, а Невилл на мгновение задумался, прежде чем сказать:       — Я сам ничего никому не говорил, но только потому, что знал, что ты молчишь — я собирался последовать твоему примеру и позволить тебе объявить о нашей паре на балу, когда и как ты захочешь. Но теперь, когда ты все объяснила, я думаю — ты права. А знаешь что ещё? По-моему, будет забавно понаблюдать за попытками людей угадать, кто и с кем идёт. Интересно, кто-нибудь разберется?       — Отлично, следующий вопрос — Джинни, — заявила Гермиона. — Я не думаю, что ты заметил, но она, кажется, весьма заинтересована в том, чтобы учиться вместе с нами танцевать — не столько в части обучения, сколько в том, у кого она будет учиться.       — А? — растерянно спросил Невилл.       Гермиона вздохнула и предпочла прямоту.       — Невилл, я почти уверена, что она заинтересована в тебе как в парне, по крайней мере, немного. Я думаю, она хотела, чтобы ты пригласил её на бал. Полной уверенности у меня нет, но всё выглядит именно так. Мы можем подождать и посмотреть, как она поведёт себя сегодня вечером, если ты хочешь убедиться на все сто, но так или иначе мы должны разобраться с этим. Она не может пойти на бал без кавалера и не может ждать, пока ты её пригласишь.       — Э...— Невилл, казалось, потерял дар речи, и его лицо покраснело так, что Рон мог бы позавидовать такой красноте щёк. Шок от осознания того, что какая-то девушка может искренне захотеть пойти с ним на свидание, оказался слишком велик.       — Мне так жаль, Невилл, — сказала ему Жасмин. — Я ожидала, что кто-то захочет пойти с тобой на бал, и не просто как друзья. До бала ещё много времени — если хочешь, ты можешь передумать и пригласить Джинни... Гермиона тут же потянулась и схватила подругу за руку, понимая и пытаясь сбросить с Жасмин её традиционный приступ комплекса вины за весь происходящий вокруг неё негатив.       Извинения Жасмин привели Невилла в чувство.       — Нет! — сказал он решительно. — Ни в коем случае! Я пригласил, и ты согласилась — я хочу пойти с тобой на бал, пусть даже просто как друзья. Я рассматриваю это как настоящее приглашение, а не фальшивое, потому что вы мои друзья, и я знаю, что мои действия помогут вам обеим. Я не очень-то помогал тебе раньше с твоими проблемами, но вот это именно то, что я могу сделать, так что я сделаю всё правильно, — обычно тихий и застенчивый Невилл Лонгботтом выглядел в этот момент истинным наследником чистокровного рода, с выпрямленной спиной и силой в глазах.       У обеих ведьм слегка затуманились глаза от столь эмоционального заявления их друга. Не говоря больше ни слова, они вскочили и заключили его в объятия. Это заставило застенчивого Невилла снова покраснеть, а его заикание возобновилось. После того, как они вернулись на свои места, Жасмин сказала:       — Я подумала и считаю, что нам придётся рассказать Джинни о том, что мы идем на бал как пара. Мы также должны дать ей понять, что держим это в секрете. На самом деле, мы, вероятно, должны сделать общее заявление о том, что вещи, обсуждаемые здесь, могут являться нашей личной тайной и не могут быть раскрыты посторонним. Так как Рон не присоединился к нам, я думаю, что мне будет куда легче рассказать ей одной про то, над чем мы сейчас работаем. Но пока не наш главный секрет. Мы не готовы к тому, что Джинни узнает об этом.       Невилл понимающе кивнул.       — Давай, а я тогда расскажу ей, что мы с тобой идем на бал.       После нескольких минут непринужденного разговора о сегодняшней учебе в комнату вошла Джинни. Когда она огляделась, то увидела, что в последнее время класс явно использовался не столько для обычных занятий, сколько для совсем других целей. Большинство столов и стульев были сдвинуты к дальним стенам, а некоторые даже закинуты друг на друга. Пока Жасмин проверяла Карту Мародеров, чтобы убедиться, что никто не прячется в соседних коридорах или комнатах, Гермиона объяснила Джинни важность хранения секретов.       — Изначально мы собирались здесь, чтобы готовиться к Турниру, но потом… потом мы стали обсуждать и другие вещи. Я не могу сейчас вдаваться в детали, но если ты собираешься проводить здесь время, тренируясь и помогая нам тренироваться, ты услышишь такие сведения, про которые мы не можем позволить узнать другим людям. Эта комната стала для нас своего рода убежищем, местом, где мы можем честно и открыто говорить о личных делах. Мы не хотим скрывать что-то или умалчивать, когда ты рядом. Ты готова хранить наши секреты? Готова ли ты молчать о вещах, которые узнаешь здесь, даже если это означает, что ты скрываешь их от своей семьи или профессоров?       Джинерва Уизли была ошеломлена всем услышанным. Она рассчитывала потратить некоторое время на изучение танцевальных движений и в то же время получить шанс произвести впечатление на парня, который, как она надеялась, пригласит её на бал. Очевидно, если она выразила желание помочь Жасмин Поттер в подготовке к Турниру и приняла ответное приглашение, то ей потребуется гораздо больше самоотдачи, чем она предполагала. "С другой стороны, может быть, мне ещё раньше следовало это понять, — подумала она. — Когда это с Жасмин Поттер дела шли просто и непринужденно? Это была девочка, которую в течение года избегала вся школа, но которая, невзирая на это, спасла меня от тридцатиметрового тысячелетнего василиска, прячущегося под замком. Это была девушка, которая использовала заклинание Патронуса, чтобы отогнать сотню дементоров, пытавшихся насытить свой вечный душевный голод. Это была девушка, которая каким-то образом была втянута против своей воли в смертельный Турнир и которая на его первом испытании перелетала венгерскую хвосторогу, одного из самых отвратительных драконов на планете. Да, если подумать, мне стоило догадаться, что в расписании будет гораздо больше, чем обычные танцы и тренировки".       На самом деле, какими бы ни были эти "секреты", они, вероятно, были только началом — шла ещё даже не середина декабря, а самое худшее обычно не случалось с Жасмин до июня. В ближайшие месяцы всё должно было стать ещё интереснее. "Могу ли я справиться с "интересным"? — оценила ситуацию Джинни. Приняв решение, она кивнула головой:       — Гермиона, ты можешь рассчитывать на меня, — и немного выпрямилась. — Я обещала помочь Жасмин, и если это означает хранить секреты или помогать по вопросам, не относящимся к турниру, значит, так тому и быть, — собственно говоря, у Джинни не было вариантов, даже если бы она и не имела к Жасмин Поттер Долг Жизни, она могла видеть, какое бремя зеленоглазая девочка была вынуждена нести год за годом на своих хрупких плечах. Ни при каких обстоятельствах она бы не повернулась к ней спиной и не оставила в беде, тем более если реально могла помочь. — Если хочешь, я даже дам тебе магическую клятву.       Гермиона тепло улыбнулась.       — Спасибо тебе. Я до этого не решила, стоит ли мне просить клятву или нет, но раз уж ты предлагаешь, у нас есть хорошая клятва, которую ты можешь дать. Невилл уже дал такую же клятву, так что всё будет по-честному.       После клятвы, текст которой обрадовал Джинни полным отсутствием риска для её магии или жизни, четверо гриффиндорцев приступили к изучению танцев. Джинни и Жасмин пришлось сначала посидеть, пока Невилл и Гермиона работали друг с другом, чтобы освежить свои воспоминания о том, как их самих учили танцевать. Девушки внимательно наблюдали, в то время как Невилл и Гермиона практиковались.       — После этого, — объяснил Невилл, — мы с Жасмин будем в основном практиковаться вместе. Конечно, мы с ней будем изредка меняться партнерами, но большую часть времени будем танцевать вместе, потому что пойдем на бал вдвоем. Это значит, что мы должны привыкнуть танцевать друг с другом.       Джинни не могла скрыть разочарования на лице, и Жасмин попыталась немного отвлечь её, наклонившись и сказав, что это один из их секретов.       — Мы не хотим привлекать много негативного внимания, особенно к Невиллу, — объяснила она, — поэтому мы оба планируем просто отказаться отвечать, когда нас спросят, с кем мы пойдём на бал.       Возможно, потому, что они тренировались вдвоём, но и Невилл, и Гермиона, казалось, довольно быстро вспомнили свои уроки танцев, и к концу занятия уже практически не наступали друг другу на ноги. Это дало проблеск надежды куда менее опытной паре.       Урок этикета Невилла оказался куда менее скучным, чем опасалась Жасмин. Она понимала, что ей, может быть и нужно знать о таких вещах, основываясь на той небольшой информации, которую она получила от профессора Макгонагалл, но это не означало, что она действительно хотела о них знать. Гермиона, конечно же, стремилась узнать почти всё, особенно если это была полезная информация.       Невилл начал с темы: как официально представиться, поприветствовать и обращаться к людям в магическом высшем обществе, поэтому они все весело кланялись, делали реверансы и использовали вымышленные титулы, чтобы имитировать встречи, которые могли бы с ними случиться. Удивив девочек своей решительностью, Невилл объяснил им, что на будущих уроках они должны будут продемонстрировать своё знание этих обычаев, правильно здороваясь и обращаясь друг к другу, как на настоящем официальном балу.       Перед выходом они договорились встретиться в классе на следующее утро после завтрака, чтобы продолжить решение загадки визжащего золотого яйца Жасмин. Времени с одной стороны было предостаточно, так как второе задание ожидалось только в конце февраля, но Гермиона не хотела оставлять этот вопрос на самый последний момент. Никто не знал, сколько времени потребуется, чтобы подготовиться к заданию, как только они получат ключевую информацию, поэтому было бы лучше, чтобы у Жасмин было максимальное количество времени на подготовку.       Суббота, 12 Декабря 1994 года, утро.       По воскресеньям завтраки посещало куда меньше народа, чем по будним дням, так что гриффиндорский квартет смог войти в Большой зал, поесть и снова выйти, не обратив на себя ничьего внимания. По дороге в тренировочный класс Жасмин подробно обсуждала с Джинни тему, которую, по мнению остальных, следовало затронуть, хотя никто не знал, как это сделать, не вызвав новых трудностей.       — Итак, Джин, — начала Жасмин, стараясь говорить небрежно, хотя начиная разговор, она и не была уверена в его успехе, — ты подумала о том, с кем могла бы пойти на бал? — трудно было не заметить лёгкую заминку в походке Джинни при этом вопросе, но, к её чести, та не продемонстрировала никакой негативной реакции. — Обучение танцам и этикету не принесёт тебе много пользы, если мы не найдем подходящего партнера, который пригласил бы тебя.       Намеренное использование Жасмин слова "мы" в этом заявлении не осталось незамеченным и произвело желаемый эффект на третьекурсницу.       — Ты хочешь сказать, что вы готовы мне помочь? — спросила Джинни. Остальные заметили, что предложение помощи в столь деликатном вопросе, похоже, её удивило.       — Конечно, — с уверенностью сказала Жасмин. — Мы знаем, что ты не сможешь пойти на бал, если тебя не пригласит парень с четвертого или выше курса, а получить такое приглашение от незнакомого парня довольно затруднительно.       — Есть ли на нашем потоке кто-нибудь, на кого ты положила глаз? — спросила Гермиона. — Может быть, кто-то из нас троих знает его достаточно хорошо, чтобы поговорить с ним? Недавнее спокойное и сдержанное поведение Джинни быстро исчезло и сменилось бурлящим энтузиазмом. Казалось, она уже потеряла всякую надежду попасть на бал, но теперь она вспыхнула снова.       — Я не очень хорошо знаю парней на год старше меня, но если рассматривать гриффиндорцев, то, по крайней мере, Дин Томас кажется довольно милым. Симус, к сожалению, иногда немного пугает, и я ни за что не пойду с собственным братом.       Невилл рассмеялся.       — Да, Симус чересчур рано повзрослел и обратил внимание на девушек. Нет, так-то он в порядке, но если бы у меня была сестра, я бы не хотел, чтобы она с ним встречалась. И Рон... ну, если он не изменит свое отношение к девушкам, то я не думаю, что с ним вообще кто-нибудь согласится пойти. А вот с Дином всё нормально. Я постараюсь, как буду с ним разговаривать, упомянуть тебя, и посмотрю, как он отреагирует.       — О, Спасибо, Невилл! — сказала Джинни, когда они подошли к двери в тренировочный зал. Пока Жасмин сверялась с картой, Гермиона повернулась к нему и спросила:       — Что ты имеешь в виду про отношение Рона к девушкам?       Поморщившись, Невилл попытался объяснить:       — Насколько я могу судить, он не прилагает никаких усилий, чтобы привлечь к себе внимание или произвести впечатление на девушек. Несмотря на это, всякий раз, когда речь заходит о бале — особенно когда при разговоре присутствуют только парни, — он с полной уверенностью заявляет, что не собирается идти с какой-нибудь уродливой птичкой и надеется, что все красивые птички не будут разобраны слишком быстро. Как будто он ждёт, что красивая девушка упадёт в его объятия просто так... ну, я не знаю, почему. Из-за того, что он существует?       — Честное слово! Этот... этот... О-о-о! Иногда он меня так бесит!       Все остальные засмеялись — Гермиона уже давно не закатывала десятиминутных возмущённых разглагольствований на тему Рональда Биллиуса Уизли, и Жасмин подумала, что, возможно, она немного скучала по ним. Это была ещё одна вещь, которую Жасмин не выяснила о Гермионе. Рон не был полным идиотом, и хотя некоторые вещи, которые он говорил, можно было отнести к болезни "говорить прежде, чем думать", далеко не все из них входили в эту категорию. Даже самый тупейший парень, в конце концов, должен был научиться перестать высказывать вслух определенные мнения, пусть он и не собирался менять свою точку зрения. Это означало, что Рон, вероятно, делал это намеренно, по крайней мере, иногда. Это также означало, что либо Гермиона не понимала, что он не был таким уж тупым... либо, возможно, понимала, но всё равно пыталась получить удовольствие от агрессивного диалога, несмотря на то, как часто он заканчивался разочарованием, слезами или и тем, и другим. Чаще всего Жасмин склонялась к первому варианту: несмотря на то, что она сама воспитывалась более изолированно, чем Гермиона, её подруга прибыла в Хогвартс куда более отсталой в социальном аспекте. Сейчас она была способна поддерживать отношения с другими намного лучше, чем на первом курсе, когда постоянно пыталась вести себя как префект и постоянно демонстрировала профессорам свои знания, но, тем не менее, ей ещё было куда развиваться.       Надеясь отвлечь Гермиону до того, как она разойдётся, Невилл подошел к двери и показал на комнату замысловатым жестом, добавив:       — После вас, миледи.       Гермиона невольно хихикнула, ответив легким приседанием и сдержанным:       — Благодарю вас, сэр! — и после этого все четверо вошли в класс, чтобы в очередной раз попытаться решить проблему золотого яйца.