Сила любви

      Пятница, 25 декабря 1994 года, рождественское утро.       — Счастливого Рождества, Жасмин! Счастливого Рождества!       Жасмин резко проснулась и, пытаясь проморгаться, обнаружила два больших карих глаза, смотрящих на неё с расстояния примерно в два дюйма.       — А-а-а! — Жасмин рывком подскочила, чуть не ударившись головой, и тяжело задышала в надвигающемся приступе паники, резко оборвавшимся, когда она поняла, что это глаза её подруги Гермионы Грейнджер. "Ух ты, дежавю", — подумала она.       — Ты пытаешься довести меня до сердечного приступа? — поинтересовалась Жасмин с непритворным возмущением.       Широко улыбнувшись, Гермиона ответила:       — Я не думала, что ты захочешь спать в такое важное утро!       Вчера вечером, под напором Гермионы, Жасмин, наконец, рассказала немного о своих "празднованиях" Рождества у Дурслей. Несмотря на то, что она не особо вдавалась в подробности, Гермиона наконец-то поняла, почему её подруга никогда не радовалась праздникам. Такую ситуацию Гермиона посчитала неприемлемой и теперь была полна решимости исправить её.       — Давай откроем подарки, а потом пойдем завтракать в Большой зал.       Смиренно вздохнув, Жасмин позволила своей лохматой подруге, а её волосы были особенно густыми и вьющимися вскоре после пробуждения, вытащить себя с постели и отвести к кровати самой Гермионы, где та сложила подарки, которые были, как обычно, ночью оставлены в подножиях каждой из их кроватей.       — Так вот, — начала Гермиона, — в моей семье мы обычно раздаем подарки тем, кому они предназначены, а потом по очереди открываем их. По крайней мере, так мы делаем, когда отмечаем его только с моими родителями. Когда случается большое семейное празднование, все открывают подарки одновременно. Какой вариант предпочитаешь ты?       У Жасмин никогда не было каких-то своих рождественских традиций. Ну, если не считать традицией того, что она занималась тяжким трудом весь день, а потом её запихивали в чулан, как ненужный инструмент, так что она немного растерялась. Гермиона терпеливо ждала, борясь со своим врожденным желанием самостоятельно решить, что делать дальше. Она всё это затеяла ради Жасмин, поэтому подруга должна была принять решение самостоятельно. Наконец, рыжеволосая ведьма нерешительно произнесла:       — Наверное, мне нравится то, как делает твоя семья. Так что давай притворимся, что мы с твоими родителями, и будем открывать подарки по очереди, — решила Жасмин. — Но мой подарок ты должна открыть последним. Пожалуйста. Ну, пожалуйста! — решилась она на просьбу.       Гермиона улыбнулась этому последнему замечанию. Для Жасмин, очевидно, это было важным, и вообще — она явно вышла из состояния равнодушного отношения к празднику, и это было хорошим знаком. Они начали открывать подарки по одному, по очереди. Как и в прошлые годы, их школьные друзья дарили в основном сладости, такие, как упаковки шоколадных лягушек, хотя Невилл в этот раз отличился — от него подруги получили очень навороченные кобуры для палочек. Если их надеть, они становились невидимыми и не позволяли призвать палочки посторонним, при этом владельцы могли выхватить их простым движением запястья. Миссис Уизли традиционно послала Жасмин свой ежегодный джемпер "от Уизли", который Жасмин тут же натянула на себя. Её первый джемпер "от Уизли" был первым знакомством с личными, сделанными вручную рождественскими подарками, и это было то воспоминание, которым она всегда будет дорожить! Одним из приятных сюрпризов было наличие подарка для каждой из них от профессора Макгонагалл. Следуя инструкциям на этикетке, они вместе открыли коробки и нашли там специальные журналы для записей. В соответствии с инструкциями, эти журналы были зачарованы так, чтобы иметь бесконечный запас страниц и открываться только для человека, имеющего к ним ключ, содержащий каплю его крови.       — Ой! — Гермиона огорчилась. — А я и не подумала о подарке для профессора.       — Не переживай, — ответила Жасмин с улыбкой, — Я справилась с этим за нас двоих.       — Да? И что ты ей подарила?       — Тебе придется немного подождать, пока мы увидим её в следующий раз, — улыбнулась Жасмин.       Гермионе не очень понравилось, что её заставляют ждать, но подруга отказалась рассказывать подробности. Родители Гермионы прислали ей несколько подарков, и больше всего Жасмин поразила их некая безликость: пара предметов одежды, тёплая пижама, новые расчёски, игрушки для Косолапуса и что-то вроде набора для ухода за зубами.       Самым красивым подарком были какие-то причудливые канцелярские принадлежности, но даже он был довольно странным, потому что Гермиона, скорее всего, использовала маггловские канцелярские принадлежности только тогда, когда писала письма своим родителям. Так что было непонятно — это был подарок для Гермионы или больше для них? Про Жасмин Грейнджеры тоже не забыли и прислали ей подарок, и это было очень любопытно. Гермиона внимательно наблюдала, как Жасмин срывает оберточную бумагу — очевидно, она не ожидала этого и понятия не имела, что внутри. Открыв коробку, Жасмин обнаружила небольшой фотоальбом. Но не это было настоящим сюрпризом: настоящим сюрпризом было то, что он не был пуст. Альбом содержал десятки фотографий, на которых       Гермиона была изображена на разных этапах взросления. У большинства даже были ярлыки с ее возрастом и описанием события.       — Я даже не знала, что у них так много моих фотографий! — удивлённо воскликнула Гермиона. — Я не помню, чтобы моя мама или мой отец бегали вокруг, постоянно фотографируя, как это делают некоторые родители. Они никогда не казались мне сентиментальными личностями.       — Большинство из них естественные, только на некоторых ты позируешь, — заметила Жасмин. — Значит, они фотографировали, когда ты не обращала на них внимания. Или, может быть, они получили их от других родственников? В любом случае, я немного удивлена, почему они послали это мне, а не тебе? Я бы поняла, если бы они послали его тебе на память о детстве, но зачем посылать его мне? — Жасмин снова взяла оберточную бумагу, прочла послание и убедилась, что да, этот подарок для неё. — Ты же не думаешь, что это была ошибка?       — Нет, — ответила Гермиона, решительно покачав головой. — Мои родители почти никогда не совершают подобных ошибок! Они невероятно дотошны и тщательны во всем, что делают. Иногда, по сравнению с ними, я выгляжу несобранной и легкомысленной. Так что ты можешь быть совершенно уверена, что это именно для тебя. Но я согласна, что это не имеет смысла, давай сюда!       Но Жасмин крепко прижала альбом к груди и сказала:       — Ну уж нет, теперь альбом точно мой и я его не отдам. Ты такая очаровашка на некоторых из этих фотографий. Мне это нравится! Надо не забыть послать с Хедвиг им письмо с благодарностью за такой замечательный подарок! — а ещё Жасмин решила подумать о том, что ещё она могла бы дописать в этом письме такого, чтобы помочь своей подруге хоть немного сблизиться с её родителями.       Гермиона посмотрела на неё с удивлением и тихонько фыркнула, после чего вернулась к своим подаркам. Там остались только три подарка от Жасмин.       — Ну, — сказала она, — похоже, все, что осталось — это подарки, которые мы сделали друг другу. Боюсь, что у от меня у тебя есть только один подарок, так что я свои открою первой?       — Да! — почти закричала Жасмин, хватая и протягивая Гермионе подарок, который был явно книжной формы.       — Хм-м-м... — Гермиона замурлыкала от удовольствия, поднимая пакет и немного его встряхнув. — Интересно, что здесь... — счастливо улыбаясь, она сняла оберточную бумагу... и лишилась дара речи. Что-то в этом духе она и ожидала, но не ТАКОГО ЖЕ! — "История Хогвартса"? — открыв обложку, она прочла: — Пятое издание? Тысяча двести восьмой год? Мерлин! Жасмин, где ты это взяла? Сколько ты на это потратила? Как ты могла столько на меня потратить? Ты не должна так тратить на меня свои деньги! Ты знаешь, что ты м-м-мпф-ф-ф!       Жасмин прервала тираду Гермионы, крепко поцеловав её в губы.       — Знаешь, Гермиона, — сказала она с улыбкой, — уже несколько раз случилось так, что я прерывала твои возмущения поцелуями. Если ты будешь продолжать в том же духе, я буду вынуждена предположить, что ты делаешь это нарочно, потому что хочешь, чтобы я тебя целовала чаще!       — Честное слово, Жасмин...       — Перестань беспокоиться об этом, — настаивала Жасмин. — Книга мне ничего не стоила — это семейная реликвия. Гермиона открыла рот, чтобы возразить, но Жасмин её прервала. — Да, оказывается, у семьи Поттеров есть и другие хранилища. Да, одно из них для таких вот фамильных вещей. Нет, я не сказала тебе про них, потому что если бы сказала, то не смогла бы тебя удивить этим. И — нет, я не скажу тебе, как я об этом узнала — это секрет, которым я поделюсь с тобой в другой раз! — Гермиона, выслушивая эту тираду, явно начала раздражаться, но Жасмин добавила немного жалобно: — Пожалуйста, мы можем сегодня просто наслаждаться подарками?       Это наконец привело Гермиону в чувство, и она испытала долю неловкости и раскаяния из-за того, что пристала к Жасмин с выяснением мелких подробностей, которые не были уж настолько важны в данный момент. Сегодня её целью было то, чтобы помочь Жасмин научиться радоваться Рождеству, хотя в данный момент подруга и выглядела скорее решительной и настойчивой, чем счастливой и благодарной. Поглаживая книгу в манере, которая, по мнению Жасмин, выглядела немного слишком...       — Спасибо, Жасмин, — мурлыкнула Гермиона как-то уж слишком... сексуально. — Огромное спасибо. Я не могу дождаться, чтобы начать читать это сокровище! Готова поспорить, что подобных экземпляров осталось очень мало!       Жасмин улыбнулась:       — Отлично! Я рада, что тебе понравилось. Я думала, что это будет довольно хороший подарок. Может, мне открыть свой, прямо сейчас? Остальные два там для тебя... они как бы взаимосвязаны, поэтому имеет смысл открыть их вместе.       — Хорошо, да, открой его, — ответила Гермиона, слегка нервничая при мысли о том, какими могут быть два других подарка, если подруга сделала так, чтобы она их открыла ПОСЛЕ ТАКОЙ КНИГИ?!       Развернув подарок от своей подруги, Жасмин обнаружила... еще один фотоальбом. Подняв глаза, она немного сухо произнесла:       — Действительно, Гермиона? Фотоальбом? Ты уверена, что не согласовала это со своими родителями?       — Да! — ответила Гермиона с некоторым раздражением. — Я понятия не имела, что они так поступят. Если бы я это знала заранее, то попыталась бы придумать что-нибудь другое! И они тоже понятия не имели, что я тебе приготовила. Я не могу поверить, что мои собственные родители — и, скорее всего, конкретно моя мать — могли бы так поступить и перебить мой подарок! — она была явно раздражена, но Жасмин не возражала. Листая свой второй новый фотоальбом, она обнаружила множество фотографий себя, Гермионы и их друзей за последние три года.       — Не переживай, Гермиона. Умные мысли приходят в головы одновременно, так же говорят? На самом деле — это фантастический подарок. И это не совсем такой же альбом, так как это волшебные фотографии, сделанные в совершенно другом контексте. Где ты их всех взяла?       Немного успокоившись, Гермиона объяснила:       — Большинство из них от Колина. Я уговорила его продать мне копии кучи фотографий, которые он сделал за последнюю пару лет. Я в придачу заплатила ему, чтобы он сделал новые колдографии нас в этом году. И наконец, я смогла раздобыть несколько колдографий у старшекурсников, которые, как я знала, имели камеры в разное время. Вот почему не так много колдографий с нашего первого года учёбы.       — Знаешь, — задумчиво произнесла Жасмин, — может, нам с тобой стоит купить волшебную камеру? Тогда нам не придется полагаться на Колина и других.       — О, это хорошая идея, — взволнованно сказала Гермиона. — Я об этом не подумала. Я никогда не задумывалась о фотографировании, но теперь, глядя на эти два альбома, я начинаю понимать, чего мне не хватало. Мы поищем в Хогсмиде в следующий раз, когда пойдём туда.       — Отлично, — обрадовалась Жасмин. — Теперь твоя очередь. Сначала открой тот пакет, что побольше.       Медленно развернув подарок, немного нервничая из-за того, что она может обнаружить, она увидела, что внутри было то, что было явно ювелирным футляром. Гермиона вскинула голову, широко раскрыв глаза, но ничего не сказала. Слегка дрожащими руками она открыла крышку и увидела изящное-и-явно-дорогое-ожерелье и серьги. Видя, что её подруга не только лишилась дара речи, но и едва может дышать, Жасмин скользнула к ней и начала объяснять:       — Я выбрала это для тебя, чтобы ты могла надеть на Святочный бал сегодня вечером. Это всё — настоящие бриллианты и сапфиры, с небольшими изумрудами. Я надеялась, что ты увидишь в изумрудах взаимосвязь со мной и тонкий намёк. Я уже знаю, что ты будешь самой красивой ведьмой на балу, но я совершенно уверена, что с ними ты будешь блистать, в то время как все остальные на фоне тебя будут скучными и блеклыми!       Гермиона понятия не имела, что сказать. У неё никогда не было таких украшений, как эти. На самом деле она была почти уверена, что и у её матери тоже никогда не было ничего подобного. Она не была экспертом, но подозревала, что такое ожерелье может стоить столько же, сколько дом её родителей. Она не была уверена, что может или должна носить что-то настолько дорогое.       — Жасмин, — начала она, — это уже слишком. Я не могу этого принять...       — А почему бы и нет? — перебила её Жасмин. — А кто еще будет их носить? Это фамильные драгоценности семьи Поттеров... А Поттеров, кроме меня, не осталось. Если их никто не наденет, они будут бесполезно лежать в подземелье, куда никто никогда не войдет. Они в прямом смысле бесполезны для меня, если они лежат в хранилище — они были бесполезны для меня в прошлом месяце, когда я не знала о них, и они будут бесполезны для меня, если ты настоишь на том, чтобы я отправила их обратно. Единственное, в чём я вижу их смысл — это то, что ты будешь выглядеть ещё красивее. Так скажи, что мне с ними делать?       Переводя взгляд с подарка на подарившую его подругу, Гермиона наконец сказала:       — Если это из фамильного хранилища твоей семьи, то значит, они должны быть важны для твоих предков, и с ними наверняка связанна какая-то семейная история. И это может быть очень важно. Ты должна ценить их как связь с твоей семьей, по крайней мере.       Жасмин на минуту задумалась. Этот момент она не учла совершенно — она была слишком сосредоточена на подарках, а не на связях с семьей, которую никогда не знала. Однако Гермиона была права, а это значит, что в хранилище может быть много информации для неё. Но это был вопрос будущего.       — Ладно, Гермиона, возможно, ты права, — согласилась Жасмин, — но если я не узнаю, кто владел им раньше и почему, то эта связь для меня всё равно что не существует. И даже если я обнаружу её, я думаю, что буду гораздо больше ценить связь, которую эти драгоценности создают между тобой и мной, чем связь, которую они обозначают между мной и каким-то давно умершим предком. Ты же понимаешь, что эти люди совершенно незнакомы мне, и это никак не изменится, просто от того, что я узнаю, что некоторые из моих прабабушек много раз одевали это ожерелье на день рождения. Таким образом, опять же, получается, что реальная ценность для меня заключается в том, что его будешь носить ты!       Нахмурившись, Гермиона попробовала зайти с другой стороны:       — Что, если я просто позаимствую их у тебя на этот вечер? Это вполне разумное решение.       То, что это была ошибка, стало очевидным почти сразу же, как только Жасмин явно расстроилась:       — Тебе оно не понравилось, да? — спросила она. — Я просто хотела подарить тебе что-нибудь приятное, что-нибудь ценное и важное. У меня самой никогда не было ничего ценного, а тем более ничего такого, что можно было бы подарить. Теперь, когда я это могу сделать, я... Я... ну, я хотела поделиться этим с тобой, потому что ты для меня гораздо важнее, чем какие-то побрякушки!       Гермиона поняла, что не может просто отказаться от этого подарка, хотя и считала его слишком уж... вызывающим. Решившись на то, что по её мнению, было бы лучшим компромиссом, она обняла Жасмин и прошептала:       — Мне они очень понравились, очень. Я просто не хочу чувствовать себя обязанной тебе из-за такого дорогого подарка, — Жасмин хотела возразить, но Гермиона остановила её поцелуем и продолжила:       — Я знаю, что ты не будешь считать, что я тебе чем-то обязана, но я буду чувствовать себя именно так. У меня есть предложение как нам поступить — я принимаю этот подарок, но хранить ты его будешь в своем семейном хранилище для меня. Я буду чувствовать себя гораздо лучше, если эти драгоценности останутся под твоим контролем, тем более, что мой сундук — это совершенно не то место, где можно хранить что-то настолько ценное. Хорошо?       Жасмин на мгновение задумалась, но, в конце концов, согласилась. Когда Гермиона посмотрела на третий и последний подарок, она почувствовала трепет. Увидев, что из себя представляли первые два подарка от Жасмин, она уже реально начала беспокоиться о том, что же может скрывать номер три. Вместо того, чтобы ждать, пока Гермиона решится посмотреть на третий подарок, Жасмин сама взяла его в руки и, явно переживая и нервничая, начала говорить:       — Гермиона, этот подарок особенный. Это даже не Рождественский подарок, а нечто гораздо большее. Это касается нас с тобой. Я хочу показать, насколько ты важна для меня, и насколько я хочу, чтобы наши отношения сложились. Я знаю, что ты была немного смущена открывшимися нюансами о своих сексуальных предпочтениях, но я думаю, что между нами всё очень хорошо, и я надеюсь, что в дальнейшем всё будет только лучше, — сорвав обёрточную бумагу, она проигнорировала вздох Гермионы, когда та увидела что, под ней, очевидно, была коробка с кольцами. Жасмин открыла коробочку, показывая два великолепных кольца. — Это два кольца обещаний, одно для тебя, другое для меня.       Первоначально это были кольцо волшебника и кольцо ведьмы, но гоблины перековали кольцо волшебника в дубликат кольца ведьмы. — Я даю тебе твое кольцо с обещанием: Гермиона Джин Грейнджер, я обещаю, что буду дорожить тобой, чтить тебя и уважать все те дни, что мы будем вместе. Я обещаю, что буду слушаться тебя, не обманывать тебя, и постараюсь стать такой ведьмой, которую ты будешь ценить и уважать.       И я обещаю, что мы вместе приложим все усилия, чтобы создать общество, в котором когда-нибудь я смогу официально и законно надеть тебе на палец гораздо более важное кольцо.       Взяв одно из колец, она поставила коробку и протянула его с вопросительным, выжидающим выражением на лице. Теперь всё зависело от Гермионы. Она могла либо согласиться, либо отказаться. Жасмин была права в том, что это не было типичным подарком. Это был дар, который сопровождался серьёзными обязательствами, как в предложении его, так и в принятии. Гермионе, конечно, потребовалось несколько минут, чтобы обдумать происходящее. Несмотря на то, что её распределили на факультет храбрецов, она обычно не поддавалась опрометчивым или поспешным действиям. Рассматривая кольцо, она размышляла: "Готова ли я к чему-то подобному? Мерлин, только недавно я начала понимать, что меня действительно привлекают девушки! И только две недели назад я получила свой первый поцелуй! Разве это не слишком быстро?" Но, с другой стороны — она была вместе с Жасмин уже больше трёх лет. "Мы были вместе больше и делали вместе больше, чем большинство встречающихся пар... даже чем большинство супружеских пар. Роман может быть новым, но отношения — нет, и, возможно, именно поэтому я испытываю такое сильное притяжение к ней в последние несколько недель. Логика пытается сказать мне, что это слишком быстро, но каждая клеточка моего существа кричит мне, что это правильно." Она оторвала взгляд от кольца и посмотрела в красивые зеленые глаза своей подруги, и внезапно все сомнения покинули её разум. Каким-то образом она точно знала, что нужно делать, и без дальнейших колебаний протянула слегка дрожащую левую руку и подождала, пока Жасмин медленно наденет кольцо на её безымянный палец. Под их изумлённым взглядами оно волшебным образом изменило размер, идеально сев на пальчик, а затем сразу же теплое, желтое свечение окружило их руки, обозначая, что обещание Жасмин стало магической клятвой.       Схватив коробку, прежде чем её рассудительность успела вмешаться и заставить её остановиться, Гермиона вытащила второе кольцо. Однако Жасмин схватила её руку и тихо произнесла:       — Тебе не обязательно это делать.       — Нет, но я хочу, — ответила немного срывающимся от волнения голосом Гермиона, — я действительно этого хочу. И, кроме того, какой смысл принимать твое обещание, если я не дам тебе своего?       Протянув кольцо, она взяла левую руку Жасмин в свою и произнесла то же самое обещание, которое дала Жасмин, надевая второе ведьмино кольцо на её палец. Как и в случае с кольцом Гермионы, оно волшебным образом изменялось до тех пор, пока не стало подходить идеально. Такое же желтое свечение окружило их руки, когда обещание Гермионы стало магической клятвой. Затем Гермиона протянула левую руку, и обе ведьмы посмотрели на два кольца на их пальцах, совсем рядом друг с другом. Когда она уже собиралась закрыть коробку, Гермиона заметила крошечный уголок пергамента, выглядывающий из-под крепления для кольца. Вытащив его, она обнаружила, что это послание от гоблина, который перековал кольцо волшебника. Она быстро его прочла.       — По словам Сильверфлэра, мастера-кузнеца, — объяснила она Жасмин, — эти кольца изначально были снабжены несколькими заклинаниями, и все они были восстановлены в перекованном кольце. Они изменяют размер, чтобы соответствовать нашим пальцам, они могут быть сняты только нами, они могут стать невидимыми или опять видимыми по нашему желанию, они никогда не потускнеют, они очень устойчивы к повреждениям и они никогда не зацепятся за одежду. За соответствующую плату можно добавить еще несколько заклинаний, таких как предупреждение об опасных зельях, если поднести руку с надетым кольцом к блюду или кубку.       Жасмин посмотрела на свою руку и, сосредоточившись так, что аж немного скривилась от напряжения, заставила кольцо исчезнуть.        — Вау! Просто шикарно. Я всё равно его ощущаю, хотя и не вижу!       Гермиона проделала то же самое со своим кольцом, хотя и с гораздо меньшим усилием.       — И это замечательно, на самом деле. Я не думаю, что нам сошло бы с рук то, что мы стали бы носить одинаковые кольца. Это, несомненно, вызвало бы вопросы, на которые было бы сложно ответить. Ты же знаешь, что Лаванде или Парвати потребовалось бы около пяти секунд, чтобы заметить одно из колец, ещё три секунды, чтобы заметить, что у нас одинаковые кольца, и ещё одна секунда, чтобы начать задавать неудобные вопросы.       — Ну да, — смущенно ответила Жасмин. — Извини. Я об этом не подумала. Я была так взволнована тем, что могу преподнести тебе кольцо обещания, что не думала ни о чём другом. На самом деле, изначально это должно было быть кольцо только для тебя. То, что второе кольцо можно перековать, я узнала по счастливой случайности. Так что я этого не планировала.       Не потрудившись ничего сказать в ответ, Гермиона схватила свою подругу за пижаму и начала целовать её до потери сознания. Немного позже, когда они запыхались и были более чем немного растрепаны, Жасмин с улыбкой сказала, что это был лучший рождественский подарок, который она когда-либо получала, заработав легкий тычок в плечо и ещё один долгий поцелуй от Гермионы, которая, казалось, решила улучшить предыдущее впечатление.       Во время их поцелуев голубое и зеленое свечение опять возникло из их груди, и щупальца снова потянулись друг к другу. К сожалению, они слишком быстро прервали поцелуи, так и не дав возможности этим светящимся щупальцам продвинуться дальше, чем в прошлый раз: контакт, но не более того.       Пятница, 25 декабря 1994 Года, начало дня Рождества.       Когда, наконец, подругам удалось спуститься к позднему завтраку, во время которого Жасмин впервые попробовала пряничные блины и уверенно объявила их лучшим рождественским блюдом на завтрак, гриффиндорцы столкнулись с обилием свободного времени — времени, которое они не хотели тратить на серьёзные занятия, к примеру, на домашние задания, но в тоже время они ни знали чем ещё заняться, не запланировав ничего заранее. Вспомнив о недавно выпавшем густом свежем снеге, который накрыл окрестности, и который она заметила в окне, Гермиона вытащила их всех наружу. У Жасмин никогда не было возможности насладиться игрой в снежки до Хогвартса, ведь она не считала, что получить куском льда от Дадли и его банды — это хорошая идея, и с тех пор у неё было только несколько возможностей поиграть в снежки. Сама Гермиона никогда не была большой поклонницей такого развлечения, но она хотела, чтобы Жасмин расслабилась и насладилась этим днем, поэтому она настояла на игре. А когда Гермиона настаивает — сопротивление бесполезно, и даже самому стойкому гриффиндорцу лучше смирится с неизбежным.       Были сформированы команды: Гермиона, Жасмин, Дин Томас и присоединившийся к ним Виктор Крам — с одной стороны; Джинни, Невилл, Рон и близнецы Уизли — с другой. Команда Уизли — один из близнецов зачаровал рыжие волосы Невилла, для того, чтобы тот выглядел, как все они, и был похож на настоящего Уизли — имела преимущество в численности, и, главное, по опыту близнецов в различных шалостях. Команда Хаоса — потому, что никто не мог придумать название, которое подходило бы им всем — имела преимущество в виде Виктора, но Дин Томас был единственным, кто в детстве имел приличный опыт в снежных боях.       Численное преимущество оказалось хоть и сложной задачей, но решаемой, а вот преимуществу в навыках розыгрышей и шутливых заклинаний противопоставить было практически нечего. То и дело кто-то пренебрегал договорённостью "никакой магии", и через некоторое время близнецы решили положить конец всему, отлевитировав целый сугроб на своих противников, которые, когда заметили внезапную тень, только и смогли, что сожалеюще смотреть на надвигающуюся на них "гибель". К счастью, Виктор мог накладывать довольно мощные высушивающие и согревающие чары, так что никто не замерз, но взгляды Гермионы и Жасмин обещали близнецам мучительное возмездие в ближайшем будущем.       После игры, когда остальные направились обратно в замок, Жасмин и Гермиона решили прогуляться и немного полюбоваться зимними пейзажами. У них было мало возможностей просто вести себя как нормальная влюбленная пара, и хотя даже сейчас они не могли делать то, что другие пары считали само собой разумеющимся, например, держаться за руки, по крайней мере, они могли притворяться, что всё и так нормально. В конце концов — они были вместе, рядом друг с дружкой.       — Замок и земля, укрытые снегом, выглядят великолепно, тебе не кажется? — поинтересовалась Гермиона.       Вздохнув, Жасмин согласилась:       — Да, и я думаю, что такая обстановка была бы просто невероятно романтична для любой другой пары. Так трудно сдержаться и не схватить тебя за руку или не обнять. Мерлин, Гермиона, как ты считаешь, сколько времени пройдет, прежде чем такие пары, как мы, смогут ходить на публике, как все остальные?       Крепко обхватив себя руками, то ли чтобы отогнать холод, то ли чтобы противостоять собственным искушениям, Гермиона ответила:       — Не знаю. Но уверена, что пока мы вместе, всё у нас будет хорошо.       В конце концов они вернулись в гриффиндорскую гостиную, где Рон пристал к Жасмин с предложением сыграть партию в шахматы. Однако Гермиона перехватила инициативу и не дала подруге и рта раскрыть:       — Нет, Рон. Она не может. У нас совершенно нет времени. Нам уже нужно начинать готовиться к балу.       — Что? — удивился Рон. — Сейчас только четыре часа дня. Зачем вам нужно четыре часа, чтобы подготовиться?       — Да, — согласилась с ним Жасмин. — Зачем нам четыре часа? Я не планировала заниматься этим, по крайней мере, до семи.       — Семь? — возмущённая Гермиона практически пискнула. — Жасмин, что с тобой? У нас слишком много проблем! Нам нужно принять душ. Нам надо побрить некоторые места. А ещё эпиляция. Мы должны...       В этот момент Рон начал быстро пятиться назад. Прижав руки к ушам и дрожа всем телом, он сказал:       — Я ничего не слышал. Ничего не слышал! Пожалуйста, не говори мне! Не говори мне больше ничего...       Выглядя ещё более ошеломленной, Жасмин спросила:       — Какая ещё эпиляция? Чего? Откуда? Что ты задумала?       Ухмыляясь, Гермиона схватила подругу за руку и потащила её в общежитие.       — Ах, Жасмин, я и забыла, что тебе никогда не приходилось готовиться к такому событию. И, конечно же, твоя дорогая тетушка никогда не учила тебя подобным вещам, не так ли? Что ж, тебе предстоит так много узнать, а времени для этого совершенно недостаточно. Я уверена, что Лаванда, Парвати и другие тоже захотят помочь. Я даже думаю, что, возможно, они посчитают тебя своим новым проектом.       — О, нет. Нет, пожалуйста, нет. Разве мы не можем поговорить об этом? Может быть, мы договоримся? Как насчёт компромисса? — умоляющие крики Жасмин становились все более отчаянными, по мере того, как подруга неумолимо тянула её к теперь уже зловеще выглядящей двери в комнату девочек четвертого курса.       — Рон! Невилл! Вы должны мне помочь! Я слишком молода, чтобы... быть ОЩИПАННОЙ!