Сила любви

      Воскресенье, 27 Декабря 1994 Года, первая половина дня       Идя на встречу с профессором Макгонагалл, Гермиона решила поднять вопрос, который мучил её уже несколько дней.       — Жасмин, — сказала она, — а тебе… тебе нравится Чо Чанг?       — Чего? — удивлённая Жасмин ответила вопросом на вопрос.       — Чо Чанг, — настаивала Гермиона. — Она тебе нравится? Мне показалось, что ты уж очень пристально рассматривала её во время Рождественского бала, вот я и интересуюсь.       — Нет! — решительно заявила Жасмин. — Она, конечно, хорошенькая, и с эстетической точки зрения она мне нравится, но с романтической — не привлекает. Я и понятия не имела, что смотрю на неё как-то по-особенному, — после минутного молчания она добавила: — На Чанг было интересное платье. Может быть, я довольно долго рассматривала не её саму, а платье на ней? Если честно, просто не помню.       Тихо вздохнув с облегчением, Гермиона закрыла тему:       — Ясно, спасибо. Извини, я просто тогда немного нервничала и не хотела ставить тебя в неловкое положение своими вопросами.       — Да всё нормально, — улыбнулась Жасмин, слегка толкнув Гермиону бедром. — Если я ещё когда-нибудь буду так себя вести, не стесняйся — спрашивай.       Гермиона благодарно улыбнулась в ответ.       После того, как они расселись за столом с чашками чая в кабинете Минервы Макгонагалл, Жасмин решила начать разговор с остро интересующей её в этот момент темы:       — Профессор Макгонагалл, что вы знаете о домашних эльфах?       Глаза Гермионы расширились от удивления, и она чуть не поперхнулась чаем.       "Почему мне не пришло в голову обратиться к профессору?" — упрекнула она себя.       Застигнутая врасплох, Минерва ответила:       — Ну, немного я знаю, хотя и далеко не эксперт. Что вы хотите узнать? И почему ты вообще меня про это спрашиваешь? Я не ожидала, что эта тема тебя так заинтересует.       Улыбнувшись Гермионе, которая всё ещё пыталась убрать пролитый чай, Жасмин объяснила:       — Гермиона была сильно расстроена тем, что она считает порабощением домашних эльфов. Поскольку они не располагают свободой по собственной воле покинуть семью, "рабство" действительно звучит как правильный термин. Однако нам сказали, что домашние эльфы должны быть связаны с семьей или магическим учреждением, просто чтобы выжить, потому что им нужна магия волшебников и ведьм. Это звучит как отношения, которые одна из сторон слишком легко может сделать неравными. Поэтому мне было интересно, что вы об этом знаете.       Остановившись на несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, Минерва сделала глоток чая, прежде чем ответить.       — Ты права в том, что домашним эльфам нужна магическая связь для того, чтобы выжить. Хотя, насколько я помню, так было не всегда. Я смутно припоминаю, что читала историю о том, что домашние эльфы когда-то были лесными эльфами, но они были прокляты, и проклятие сделало их зависимыми в магическом плане. Боюсь, я не помню подробностей, если они вообще были в этой истории. Возможно, эльфы это заслужили. Возможно, это было самое меньшее из наказаний за злые дела. А может быть, единственное зло и заключалось в том, что они были прокляты.       — Значит, раз уж им когда-то было навязано такое существование, то всё можно повернуть вспять?       Минерва на мгновение задумалась, а затем сказала:       — Теоретически, у каждого магического действия есть своя цена, которую нужно заплатить, чтобы достичь поставленной цели, и она может быть довольно высокой. Проклятие целого магического вида таким экстремальным способом должно было быть трудным и дорогостоящим; отмена такого проклятия, вероятно, была бы, по меньшей мере, столь же трудной и дорогостоящей, а возможно, и более того, особенно учитывая, сколько времени прошло. Но даже если бы ты смогла найти способ, ты должна быть уверена, что так поступить правильно.       — Что вы имеете в виду? — нахмурившись, спросила Гермиона. — Как это в принципе может быть неправильно — освободить порабощённый вид?       Тонко улыбаясь, Минерва попыталась объяснить:       — Только потому, что рабство — это плохо, не означает, что альтернатива не может быть ещё хуже. Домашние эльфы могущественны, но прямо сейчас они находятся под контролем. Неконтролируемые, они могли бы нанести огромный ущерб. Что, если изначально лесные эльфы были чем-то вроде волшебной саранчи? Что, если они пожирали магию, куда бы ни пошли, и проклятие их было последним отчаянным решением, спасшим магический мир, ибо они были слишком сильны для того, чтобы сражаться с ними на равных?       Полное ужаса выражение появилось на лице обдумывавшей сказанное Гермионы.       — Вы правы, и они были бы далеко не первым видом, который разрушает свою собственную окружающую среду и тем самым вредят другим видам.       — Именно, — Минерва была рада, что её ученица так быстро все поняла. До её ушей доходили слухи о том, что Гермиона предпринимает в отношении домашних эльфов, и она была обеспокоена тем, что ей придётся вмешаться, но теперь, похоже, всё можно было уладить мирно. — Каким бы злом ни было привязывание домашних эльфов к нашей магии, вполне возможно, что это необходимое зло.       — Спасибо, — сказала Гермиона. — Мне придется подумать об этом гораздо тщательнее. — Повернувшись к Жасмин, она тихо сказала: — Прости меня за то, что я так напирала на тебя с этим вопросом.       Жасмин протянула руку и крепко сжала её предплечье.       — Как я уже говорила, если бы ты бездумно не бросалась в самые разные ситуации, Шляпа не распределила бы тебя на Гриффиндор.       — У кого-нибудь из вас возникли вопросы, связанные с нашими предыдущими дискуссиями? — Спросила Минерва. — Вы обе читаете книгу, которую я вам дала?       Внезапно покраснев, Гермиона ответила:       — Ну, я читала книгу и делала себе заметки. Она такая увлекательная, иногда я не могу отвлечься и поздно ложусь спать. Я хотела бы, чтобы все могли увидеть эту информацию, потому что я думаю, что она может изменить мнения многих людей, — вздохнув, она посмотрела на свои колени, прежде чем продолжить: — Но это сработает, только если люди поверят. Если они всерьёз воспримут подобные аргументы и идеи. Но я знаю, что они так не поступят. Это так... иногда это так угнетает.       Минерва протянула руку и похлопала Гермиону по ладони.       — Я понимаю, дорогая. Проблема кажется просто громадной — и это так и есть, учитывая, насколько ограниченность распространена во всём нашем обществе. Когда ты смотришь на проблему, то вдруг чувствуешь себя очень маленькой и совсем не способной противостоять подавляющей силе людских предубеждений и фанатизма. Ты знаешь, что это неправильно, но ты не чувствуешь, что способна бороться с этим и думаешь, что, возможно, было бы легче со всем смириться. Если всё равно не удастся ничего изменить, то зачем усложнять себе жизнь в тщетной борьбе?       Посмотрев на неё широко раскрытыми глазами, Гермиона сказала:       — Откуда вы это знаете?       Криво улыбнувшись, профессор ответила:       — Я в таком положении уже много лет... Поневоле разобралась со своими чувствами.       Внезапно нахмурившись, Гермиона спросила:       — Это правда, что неравенство в принципе присуще магическим бракам — что его невозможно избежать?       Жасмин удивилась, услышав это, а Минерва вздохнула и снова откинулась назад.       — Похоже, вы наткнулись на один из наиболее неприятных аспектов роли магии в романтических отношениях, мисс Грейнджер.       — Так... это правда? — в ужасе спросила Жасмин.       — В некотором роде, — ответила Минерва. — Как и на многое другое, здесь нельзя дать простой ответ "да" или "нет". Во-первых, проблема связана с созданием магических брачных уз. Они связывают вместе магию двух людей, и такая связь имеет как преимущества, так и недостатки. Одним из недостатков является то, что любое несоответствие в магической силе или силе воли становится невозможно игнорировать. Два человека оказываются навсегда связанными друг с другом, независимо от того, насколько они физически далеки друг от друга.       — Неужели это так важно? — спросила Жасмин.       — В магическом обществе мы используем магию практически для всего, — заметила Минерва. — Так что магическая сила и мастерство в магии — это постоянная проблема. Если бы мы не использовали магические брачные узы, то, вероятно, можно было бы намного легче игнорировать различия, хотя в этом случае пришлось бы отказаться от преимуществ создания глубокой эмоциональной связи — связи, которая помогает поддерживать эмоциональную стабильность и улучшать магический контроль, — она сделала глоток чая, прежде чем продолжить: — Я полагаю, что помогло бы резкое уменьшение интенсивности использования магии, но в магическом обществе это было бы сочтено слишком... неортодоксальным.       — Но если один человек магически намного сильнее другого, он в конечном итоге и будет доминировать в отношениях? — спросила Гермиона.       — Если их магия связана вместе, то да, — ответила Минерва. — Мне хотелось бы думать, что во многих парах разница настолько мала, что это не будет иметь принципиального значения — особенно если они приложат усилия, чтобы преодолеть её, хотя и не многие это делают. Таким образом, хотя некоторое неравенство и будет неизбежно, оно не должно иметь большого практического воздействия на партнеров, и ярлык "доминирующий" будет неверным. У магглов была бы похожая ситуация, если бы физически сильный человек был в паре с физически слабым человеком, и каждый день во всей их работе и досуге присутствовали физические нагрузки. Более сильный будет доминировать, по крайней мере, немного. Чем больше неравенство в силе, тем больше неравенство и чем меньше разница, тем меньше будет неравенство.       — И я думаю, что если бы у нас было два человека, чьи мозги были связаны, то более умный, вероятно, имел бы тенденцию доминировать, если разница достаточно велика, — уныло сказала Гермиона.       Минерва кивнула и сказала:       — Так и есть, хотя мало кто задумывается о недостатках и преимуществах магических браков — все просто идут по тому пути, что шли десятки поколений их предков.       — Не очень-то приятно думать об этом, — вздохнула Гермиона, — я имею в виду, что магия, чудесная и волшебная магия, может способствовать возникновению таких вот проблем с неравенством. Я-то думала, что магия делает всё лучше, а не хуже, — она сделала мысленную заметку, чтобы посмотреть, как магия повлияла на политику и культуру магического общества, прежде чем вспомнила кое-что ещё, и спросила: — О, мы с Жасмин разговаривали пару дней назад и подумали, что было бы неплохо посетить Гринготтс на ближайших выходных. Это как, реально?       Минерва задумчиво постучала пальцем по подбородку, прежде чем ответить:       — Нет, а вот в пятницу должно получиться. Директор обычно проводит Новый год вне замка, но гоблины не закрываются, потому что они празднуют свой собственный Новый год в другое время. Вы двое будете готовы к пятнице?       — Да, — ответила Гермиона, — я уверена, что будем.       — Хорошо. Я рекомендую заранее послать к ним сову, чтобы они знали, что вы придете к ним утром, и могли подготовиться, — сказала Минерва. — Что-нибудь еще?       — О, — резко сказала Гермиона, внезапно вспомнив и ещё кое-что. — Жасмин сказала, что подарила вам кое-что на Рождество. Мне жаль, что я не подумала об этом, но она не сказала мне, что это было. Она сказала, что я сама должна вас спросить. Так... что вы получили?       Гермиона поняла, что ей, вероятно, следовало бы довольствоваться неведением, когда она увидела Жасмин, пытающуюся скрыть свое хихиканье за чашкой чая, а затем заметила, что профессор Макгонагалл тоже хихикает.       — Что тут смешного? Я что-то не так сказала? — спросила она.       — Нет-нет, — ответила Минерва. — просто подарок мисс Поттер был одновременно очень продуманным и необычайно забавным. Он здесь, сейчас я его покажу.       Взмахом волшебной палочки она призвала нечто из своих личных покоев. Это выглядело как...       — Это же... это что, кошачья кровать? — удивленно воскликнула Гермиона.       — Она самая, — сказала Минерва с весельем в голосе. — Роскошная крытая кошачья кровать. Внутрь мисс Поттер положила двух игрушечных покрытых мехом мышей, наполненных кошачьей мятой.       — Жасмин! — сказала совершенно шокированная Гермиона.       — О, не ругай её, — быстро сказала Минерва. — Они мне реально понравились! Очень немногие в моей жизни дарили мне подарки специально для моей анимагической формы. Максимум мне доставались подарки на кошачью тематику, например булавка в форме кошки, но и всё. Этот подарок даёт мне возможность заниматься в анимагической форме вещами, которые я не могу сделать как человек. На самом деле, с тех пор, как я получила его, я перехожу в свою анимагическую форму чаще, чем обычно, просто потому, что теперь это веселее.       Отослав кровать обратно в личные покои, она повернулась к Жасмин и сказала:       — Я был тронута такой продуманностью и посмеялась над наглостью.       Гермиона понятия не имела, что об этом думать. Ей всё это казалось совершенно неуместным, а вот их профессору, казалось, искренне понравилось.       — У меня есть вопрос, — сказала Жасмин. Когда Минерва кивнула, продолжать, Жасмин спросила: — Почему?       В замешательстве, Минерва ответила:       — Почему? Почему что?       — Почему вы зашли так далеко, помогая нам? — спросила Жасмин. — Вы тратите на нас всё утро каждое воскресенье, это куча времени для того, кто занимает три важных поста в крупной школе — причём в году, когда Хогвартс принимает ни больше, ни меньше — международный турнир. Вы подарили нам редкую, бесценную книгу, с которой, как вы признались, нам, вероятно, не стоило даже знакомиться из-за её опасности. Вы сказали, что сделаете всё, чтобы помочь нам и защитить нас, что, по вашим словам, может стоить вам работы и всех ваших друзей. Я знаю, вы говорили, что хотите вернуть наше доверие, но клятва в основном покрывает это, я думаю. Так... почему?       Гермиона выглядела немного шокированной тем, что Жасмин так въедливо расспрашивает их профессора, но в то же время она выглядела не менее любопытной. Она не могла отрицать, что в этом вопросе была какая-то доля правды. Макгонагалл сначала замерла, потом поставила чашку на стол и посмотрела на свои колени. Через пару минут, которые показались ей гораздо более долгими, она подняла глаза и ответила:       — Я также сказала, что считаю это правильным и что я не разделяю предрассудков нашего общества. Разве этого недостаточно?       Жасмин на это кивнула, сказав:       — Да, и если вы скажете мне, что это всё, что за этим стоит, то я приму это. Я просто хотела быть уверенной, потому что никогда ещё ни один взрослый не заходил так далеко, как вы для меня и Гермионы. Извините, если это прозвучит неблагодарно, но я ничего не могу с собой поделать. Мне настолько непривычно, что даже неудобно. Я не пытаюсь упрямиться или что-то в этом роде. Я просто хотела бы знать правду.       Минерва молчала, как ей показалось, несколько минут, уставившись на свои колени. Ни Гермиона, ни Жасмин не осмеливались заговорить, не зная, о чём думает или что собирается сказать их профессор.       Наконец, она подняла глаза и объявила:       — Я хотела бы сказать, что это всё, что есть, но это не так. Если я собираюсь быть полностью честной с вами двумя — а я думаю, что, вероятно, это мой долг — тогда мне стоит признать, что существует гораздо больше мотивов, чем те, что я назвала до сих пор. Тем не менее, я не думаю, что готова обсуждать эту информацию прямо сейчас. Это было не то, к чему я готовилась сегодня, и я боюсь, что мне понадобится немного времени, чтобы как следует подготовиться к разговору.       — Профессор, — начала Жасмин, внезапно почувствовав угрызения совести. — Я не имела в виду... Я... вам не нужно ничего говорить, если вы этого не хотите...       — Чепуха, — возразила Макгонагалл. — Возможно, ты и была немного резковата в том, как затронула эту тему, — и Гермиона посмотрела на свою подругу, услышав эти слова, невербально усиливая сообщение, — но это действительно тот вопрос, о котором вы имеете право знать. Вы обе заслуживаете ответа. Мне просто нужно немного времени, прежде чем я смогу это сделать. В общем, я хотела бы вернуться к этому вопросу либо на следующей неделе, либо через неделю. Приемлемо ли это для вас обеих?       Обе ведьмы энергично закивали, прежде чем Гермиона схватила Жасмин за руку и поспешно воскликнула:       — Я только что поняла, что мы должны идти. Простите, но нам уже пора. Спасибо за все сегодняшнее, профессор Макгонагалл. Вы нам очень помогли, как всегда. Нам надо идти. Простите!       Вздохнув, когда дверь захлопнулась за двумя юными ведьмочками, Минерва Макгонагалл медленно покачала головой.       — Вот же парочка...       Затащив Жасмин в неиспользуемый класс, Гермиона оградила его своим обычным набором чар уединения и глушения звука, прежде чем повернуться к ней.       — Как ты могла так поступить? Ты не имеешь права совать нос в её жизнь! И вести себя так, как будто её в чём-то подозреваешь! Она так много делает, чтобы помочь нам!       — Гермиона! — последовал громкий, резкий ответ. Видя, что та замолчала в легком шоке, Жасмин продолжила: — Если ты не заметила, она, кажется, не возражала, чтобы её допрашивали по этому поводу. Это трудная тема для неё, это было очевидно, но она готова что-то нам рассказать. И я не собираюсь прекращать задавать вопросы авторитетным фигурам только потому, что они любезны к нам или полезны для нас. То, что человек помогает тебе выкопаться из дерьма, ещё не значит, что он твой друг.       Ошарашенная таким напором Гермиона долго смотрела на свою подругу. Затем она плюхнулась в кресло и вздохнула.       — Мне очень жаль. Это... ну вот просто такой меня воспитали, в уважении к авторитетам, и я тут же бросаюсь на их защиту. На мой взгляд, ты уж слишком прямолинейна, но раз и мотивы у тебя правильные, и цель хорошая, то что мне остается?       Оглянувшись на Жасмин, она спросила:       — Ты меня простишь?       Жасмин подняла её на ноги и крепко обняла, прежде чем сказать:       — Ну, конечно же, да!       Гермиона улыбнулась, прежде чем снять заклятия с двери и вывести их наружу.       — Пошли, — сказала она, — у нас назначена встреча с эльфом.       Воскресенье, 27 Декабря 1994 года, ранний вечер.       Войдя в "приватизированный" ими класс на седьмом этаже, Жасмин сверилась с картой, а Гермиона молча заперла и запечатала дверь. Когда они обе закончили, то сели, и Жасмин позвала Добби. Он появился с хлопком:       — Да, мисси Джаззи?       — Привет, Добби, — сказала она. — Винки трезва и готова?       — Да, мисси Джаззи. Добби подготовил Винки, она трезва, вымыта и готова. Должен ли Добби привести Винки сейчас?       — Да, Добби, мы хотели бы увидеть ее сейчас, — ответила Жасмин.       Добби исчез, а через несколько секунд вернулся — на этот раз с домовым эльфом женского пола на буксире. Она была самым жалким созданием, которое они когда-либо видели. Она была меньше, чем Добби даже до его присоединения к семье Поттеров, у неё были короткие каштановые волосы, и она была одета в испачканное полотенце. Её красный нос свидетельствовал о том, сколько сливочного пива она, должно быть, выпила за последние месяцы.       — О нет! — воскликнула домовая эльфийка. — Это Она — Та-Которая-Вяжет! Мы обречены! Обречены! - Затем она начала безудержно рыдать, вероятно, убежденная, что вот-вот умрет позорной смертью от шерстяной одежды.       Гермиона побледнела от ужаса. Жасмин побилась головой о стол. Добби попытался оторвать себе уши, уверенный, что это всё из-за него.       Наконец Гермиона заговорила:       — Нет, пожалуйста, не плачь. Извини. Я ошиблась и сейчас пытаюсь всё исправить. Вы не могли бы мне помочь?       Очевидно, просьба о помощи была счастливым билетом к тому, чтобы заставить домового эльфа слушать, потому что Винки немедленно перестала всхлипывать и посмотрела на Гермиону большими, смущёнными глазами, и лишь пара слёз скатилась по её щекам.       — Вам нужна помощь Винки? Зачем? Винки опозоренный эльф. Винки хочет семью, но ни одна семья не хочет Винки.       Всем было ясно, что она вот-вот снова разразится истерическими рыданиями, так что Гермиона решила действовать быстро, чтобы остановить готовую прорваться плотину.       — Я не думаю, что ты опозоренный домашний эльф, Винки, — попыталась объяснить Гермиона. — Я думаю, с тобой плохо обращались. Я вязала шапки, потому что считала, что со всеми домашними эльфами обращаются плохо, и хотела, чтобы с ними обращались хорошо. Я думала, что свобода поможет им этого достичь, но поняла, что ошибалась. На самом деле, я поняла, что была неправа во многих вещах, и мне нужен домашний эльф, чтобы помочь мне разобраться во всём.       Винки уставилась на Гермиону и несколько раз моргнула. Она никогда не встречала ведьму или волшебника, которые были бы заинтересованы в получении знаний у домашнего эльфа.       — Я не считаю тебя опозоренной. Я думаю, что ты хороший эльф — хороший и верный эльф. Вот почему Жасмин попросила Добби привести тебя сюда сегодня вечером, — продолжила Гермиона, довольная тем, что эльфийка всё еще внимательно слушала, а не рыдала. — Я хотела бы установить связь с домашним эльфом, который будет учить меня и работать на меня. Я готова выбрать тебя, но только если ты уверена, что это то, чего ты хочешь. Я не хочу навязывать тебе это. Если ты предпочтешь найти другую семью, то прекрасно.       Винки даже немного зависла, услышав это. Она не привыкла, чтобы её спрашивали об её мнении; вместо этого ведьмы и волшебники обычно просто отдавали приказы и ожидали, что эти приказы будут выполнены. Эта ведьма должна была быть ужасно странной, чтобы беспокоиться о том, что думают домашние эльфы, но не похоже, чтобы у Винки были лучшие варианты семей, желающие установить с ней связь с ней. И вообще хоть какие-то варианты, если уж на то пошло.       Уставившись на Гермиону строгим взглядом, она сказала:       — Винки будет готова, но только если Винки сможет стать приличным и респектабельным домовым эльфом. Винки не будет брать за это плату как Добби.       Посмотрев на Жасмин, которая ободряюще кивнула ей, Гермиона ответила:       — Жасмин дала Добби список правил, которым он должен следовать, если хочет оставаться связанным с её семьёй. Я тоже хочу установить правила. Во—первых, ты будешь получать пособие — это не зарплата, это пособие. В семьях члены семьи часто получают пособие, чтобы они могли купить то, что они хотят. Ты можешь купить подарки для Добби, Жасмин, меня или кого угодно. Ты можешь купить пряжу, чтобы вязать свои собственные вещи. Ты можешь купить картины, чтобы повесить их в своей комнате. Или даже не использовать его вообще, если так предпочитаешь. Всё, что захочешь.       Поначалу у Винки был такой вид, будто она собирается наотрез отказаться, но по мере объяснения Гермионы, сперва он сменился на смущенный, а потом и заинтригованной. Она не хотела, чтобы ей платили, но мысль о покупке подарков или картин казалась интересной. Она хотела быть частью семьи, так что если пособие было частью того, чтобы войти в семью, то, возможно, это было бы приемлемо. Одарив Гермиону подозрительным взглядом, она сказала:       — Пока это не плата за работу, Винки будет принимать деньги. И это всё? Может ли Винки уже установить связь?       — Это ещё не всё, — сказала Гермиона, — но всё остальное гораздо проще. Ты должна брать выходной каждую неделю, либо целиком, либо по частям, и хорошо отдыхать. Усталый или больной домовой эльф не может работать так же хорошо, как свежий и здоровый, — Гермиона чуть не забыла добавить последнюю фразу, но потом она вспомнила совет Жасмин, что изложение правил в терминах способности работать лучше заставит эльфов сразу соглашаться на столь сомнительные с их точки зрения вещи.       Она продолжила:       — Ты должна будешь сказать мне, если когда-нибудь захочешь связать свою жизнь с другой семьей. Я знаю, что ты, возможно, никогда не захочешь этого делать, но я буду чувствовать себя лучше, если буду знать, что если нужно, ты меня попросишь. Это для меня, а не для тебя. Далее, ты должна понимать, что имеешь полное право давать мне советы и предоставлять информацию, если ты полагаешь, что я по незнанию неправильно сужу о каких-то вещах. Я мало знаю о магическом обществе, а ты знаешь намного больше меня, так что мне понадобится твоя помощь. Не думай, что я всегда лучше знаю, что делаю — и предупреждай меня, если знаешь лучший способ.       Гермионе пришлось на мгновение задуматься, чтобы убедиться, что она всё помнит.       — Во-вторых, тебе позволено проявлять творческий подход, когда ты делаешь то, о чём я прошу, но по возможности ты должна сначала посоветоваться со мной. Это гарантирует, что ты своими действиями не помешаешь тому, что я запланировала. Далее, чтобы сохранить мои секреты, тебе придется работать здесь и притворяться эльфом из Хогвартса. Ты не должна никому говорить, что связана со мной узами. Как только в этом отпадёт необходимость, ты получишь униформу. Это не то же самое, что одежда. Униформу носят профессиональные работники, и она даёт людям знать, что у них есть важная работа. Наконец, тебе не позволено наказывать себя, — злобно усмехнувшись Жасмин, она закончила: — Госпожа отвечает за назначение наказаний.       Даже краем глаза она заметила, что Жасмин густо покраснела.       Винки потребовалось несколько долгих минут, чтобы обдумать все эти приказы. Её сбивало с толку то, что поначалу они звучали как приказы, которым ни один уважающий себя домашний эльф никогда не захочет следовать. Деньги? Время? Униформа? Но, как объяснила эта ведьма, они каким-то образом должны были помочь ей выполнять работу лучше и быть более производительным домовым эльфом. Это звучало мило. Большинство ведьм и волшебников не очень-то помогали эльфам. Винки была настроена скептически, но эта ведьма дружила с Великой Госпожой Жасмин Поттер, так что, возможно, у неё была надежда.       Глядя на Гермиону, Винки сказала:       — Да, Винки хочет быть вашим домовым эльфом.       Следуя инструкциям Жасмин, Гермиона опустилась на колени перед Винки, протянула руки и положила их на макушку Винки.       — Я принимаю Винки как своего домашнего эльфа, моего друга и члена моей семьи, — сказала она ясным, твердым голосом.       Точно как Жасмин и описала свой опыт с Добби, яркое волшебное свечение окутало Гермиону и Винки. Когда они снова смогли видеть, то обнаружили, что Винки стоит прямо и стала немного выше — точно так же, как Добби, хотя она всё ещё была немного ниже его. Винки сама была поражена тем, насколько сильнее и здоровее она себя чувствовала. Никогда за все годы работы на семью Крауч она не испытывала ничего подобного! Похоже, работать на мисси Герми было бы очень, очень хорошо.       — А у тебя тоже был волшебный свет? — спросила Гермиона у Жасмин, более чем немного пораженная спецэффектами и результатом.       — Да, — ответила Жасмин, — и я думаю, что он тоже был таким ярким.       — Хм, — рассеянно произнесла Гермиона, гадая, что бы это могло значить.       Ответив ещё на несколько вопросов и сказав обоим эльфам, что они могут выполнять приказы любой из ведьм, они позволили Добби и Винки вернуться к работе в Хогвартсе.       Как только оба эльфа оказались на кухне, Винки схватила Добби за ухо и потащила его в угол, чтобы немного уединиться.       — Добби! — сказала она так строго, как только мог её высокий голос. — Ты кое-что забыл рассказать Винки об этих двух ведьмах. Это ведьмовские ведьмы! А они сами знают?       Добби съежился и попытался увильнуть от ответа, сказав:       — Добби убедится, что они знают, что они ведьмы. Ха.       Взбешённая Винки сжала кулак и врезала Добби по голове, заставив его отпрянуть. У нее был приказ хозяйки не наказывать себя, но ей не приказывали не наказывать Добби, когда он вел себя так тупо. Зная его так, как знала она, это, вероятно, будет происходить с завидной регулярностью. К счастью, у неё также было разрешение быть творческой личностью, что определенно пригодится при общении с этим глупым эльфом.       — Нет, Добби, я не об этом. Они знают? Не заставляй меня произносить это слово!       — А, это. Добби так не думает. Они не так уж много знают об истории волшебников. Или истории ведьм.       Винки убрала кулак из-под носа Добби, чтобы на минуту задуматься об этом.       — Это будет не хорошо. Это опасно, если они не будут знать, — натянув уши на плечи, она начала стонать: — О, но мы же не можем им сказать!       Пытаясь успокоить расстроенную домовую эльфийку, Добби убрал руки от ушей и объяснил:       — Нам не позволено рассказывать, но нам позволено помогать. Мисси Джаззи и мисси Герми говорят нам, что нам позволено быть творческими. Так что Добби будет помогать там, где Добби может, например, предоставлять специальный набор колец.       Винки ахнула от удивления.       — Так это благодаря тебе они носят те кольца! О, Добби — умный домашний эльф! Да, да, мы проявим творческий подход, помогая нашим ведьмам!       Добби просиял от похвалы. Большинство домашних эльфов называли его странным или опозоренным, но он всегда знал, что у него есть высшее призвание — особая цель, которая подходит только ему. Когда придет его время, все остальные домашние эльфы будут смотреть на него снизу вверх, Добби Великий!       А теперь оказалось, что отчасти он был прав. У него действительно было высшее призвание и особая цель, но он ошибался, думая, что это только его ноша. Он никогда не надеялся на помощь, но теперь она у него была: Винки. Два особенных, творческих домовых эльфа для двух особенных, ведьмовских ведьм. Это было лучше, чем он мог себе представить! Он был так взволнован!       И что ещё лучше, сегодня была его очередь чистить уборную Снейпа!       "Жизнь не может быть лучше, чем сейчас", — подумал он с улыбкой.       Воскресенье, 27 Декабря 1994 года, поздний вечер.       Пока Гермиона забиралась в постель, чтобы немного поспать... "И, может быть, немного почитать перед сном", — подумала она, к ней неожиданно присоединилась Жасмин, которая забралась в кровать и быстро задернула занавески.       — Джас, — спросила Гермиона, — что случилось?       — Я не забыла то письмо, которое ты получила от родителей перед Рождеством, — серьёзно посмотрев на свою подругу, объяснила Жасмин. — У меня не было возможности сказать что-нибудь раньше, но я не забыла. Ты выглядела такой грустной, когда его читала. Всё в порядке? Ты можешь поговорить со мной об этом, если хочешь.       Устроившись поудобнее на кровати рядом, Гермиона скрестила ноги, вздохнула и начала ковырять ворсинки на своем одеяле, прежде чем, наконец, заговорить.       — Да, в общем, ничего страшного, Жасмин, правда. Это просто... Ну, как обычно, я думаю. И нет, что-то не так.       — Да уж, исчерпывающий ответ…       Толкнувшись плечом в плечо зеленоглазой ведьмы, Гермиона попыталась закрыть эту тему:       — Мне тяжело такое объяснить, да и зачем?       — Я не просто готова, я хочу тебя выслушать.       Жасмин улеглась на спину, положив голову на колени Гермионы. Улыбнувшись в ответ, Гермиона перестала теребить покрывало и вместо этого начала гладить каштановые волосы Жасмин. Это оказалось то самое действие, которое оказало на обеих ведьм успокаивающее и расслабляющее влияние.       — Сейчас меня больше всего волнует, что и как рассказать им о нас, — снова начала Гермиона. — Я не знаю, как они отреагируют. В прошлом их политические взгляды были скорее прогрессивными, по крайней мере, насколько я знаю. Проблема в том, что я не могу вспомнить, чтобы они когда-либо комментировали истории, связанные с геями, гей-прайдами или анти-гейскими законами. Так что я не знаю. Они всегда поддерживали меня, но, как ты уже знаешь, держались от меня на расстоянии. И вдобавок ко всему, даже если бы я была уверена, что они согласятся с моим решением, мне неудобно общаться с ними на такую деликатную тему через совиную почту. Даже телефонный звонок был бы лучше, несмотря на то, что и он далёк от идеала. Но если я не расскажу им, это будет значить, что мне придется скрывать куда больше, чем обычно, из того, что произошло в этом году. Думаю, это ещё сильнее отдалит нас друг от друга, — снова вздохнув, она тихо сказала: — Я не знаю, что мне делать.       — Скрывать куда больше, чем обычно? — подняла бровь Жасмин.       Нахмурившись, Гермиона объяснила:       — Я никогда не рассказываю им все подробности о произошедших за год реально опасных событиях. Какими бы отстранёнными от меня они ни были, я уверена, что они немедленно бы забрали меня из Хогвартса, если бы знали, как часто моя жизнь была под угрозой.       Остановившись на мгновение, она перешла от поглаживания волос Жасмин к лёгкому поглаживанию её щеки.       — Как только я завела свою первую подругу, ведьму по имени Жасмин Поттер, я никак не могла допустить, чтобы это случилось.       Улыбнувшись, Жасмин прижалась к её руке.       — А что касается неопасных вещей, — продолжила Гермиона, — я никогда не утруждала себя тем, чтобы рассказать им всё, особенно личное и интимное, потому что... Наверное, именно поэтому, потому что это личное и интимное, а мы не настолько близки, чтобы мне было комфортно рассказывать им такие вещи. Ну и о том, в чем они всё равно не разбираются, типа некоторых видов магии. Что магглы знают или какое к ним отношение имеет теория трансфигурации? Поскольку основную часть моей академической деятельности и занимает обучение магии, получается, что не так уж много тем остаётся у нас для обсуждения. По иронии судьбы, в этом году было о чём написать, несмотря на то, что мне и было что скрывать. Но мне было трудно писать им последнюю пару раз, потому что приходилось быть осторожной и тщательно подбирать слова, когда речь заходила о тебе.       Жасмин изо всех сил старалась не нахмуриться. Она не хотела выдавать своих мыслей, но начала задаваться вопросом, насколько сильно отчуждение между Гермионой и её родителями могло быть виной самой Гермионы. Первоначально она предполагала, что вся вина лежала на них, потому что... в общем, по её личному опыту во всём всегда виноваты взрослые. Не девочка-подросток же, правильно? Однако выслушивая свою подругу, Жасмин начинала понимать, что поведение Гермионы могло, по крайней мере, способствовать этому. И если она вела себя так же до поступления в Хогвартс... Возможно, родители приняли такое поведение за то, что их дочь жаждет свободы, не желает слишком тесного контроля, и просто согласились с этим?       Точно не зная, как она в принципе начнёт решать эту проблему, но решив руководствоваться старинным изречением "знание — сила", она спросила:       — Расскажи мне о своих родителях.       — Я уже рассказывала тебе о них, — смущённо ответила Гермиона. — Они работают дантистами. У них своя практика.       — Нет, я не об этом, — ответила Жасмин. — Откуда они родом? Где они учились? Как они познакомились? Какие у них хобби? Где живут остальные члены вашей семьи?       Всё ещё сбитая с толку, Гермиона спросила:       — Зачем тебе всё это знать?       — Пожалуйста, просто сделай мне приятно, — взмолилась Жасмин.       Не желая спорить, Гермиона откинулась назад, положив подушку между собой и изголовьем кровати, и начала рассказывать Жасмин разные подробности о своих родителях и большой семье. В конце концов, обе ведьмы вот так и заснули: Гермиона — прислонившись к спинке кровати, а Жасмин — с головой, лежащей на коленях подруги. Ни то, ни другое положение не было уж слишком удобным, но ни одна из ведьм ни за что не променяла бы свою позу для сна... разве что в обмен на позу своей подруги.