За лабораторной дверью

Надо отдать здоровенной крысе должное — о потребностях питомца, в отличие от двух чешуйчатых оболтусов, он помнил. — Щенка покормить, напоить, сводить в туалет и обустроить место для ночлега. Во избежание нежелательных, — он кинул беглый взгляд на Майки, — происшествий, одного на длительное время не оставлять. Убрать с пола в спальне и в лаборатории острые предметы, провода и то, что может оказаться ядовитым... и просто убрать подальше всё, что ломать нежелательно. — Хай, сенсей, — вздохнул Донателло. Не очень-то он рад. Хоть в чём-то мы солидарны — я тоже не на седьмом небе от счастья и не горю желанием становиться послушной собачонкой. Было бы здорово прямо сейчас превратиться обратно в человека и сбежать из сумасшедшего мира, куда закинула судьба. Интересно какая была бы у этих канализационных монстров реакция, если бы они узнали кто я? Наверняка вышвырнули бы за порог. Не думаю, что эти существа людей жалуют. Если правительство узнает об их существовании, то те больше не смогут преспокойно жить под носом (в данном случае, скорее, под ногами) у жителей мегаполиса. Получается, во мне, человеке, они видят угрозу?.. Пока они думают, что подобрали неуклюжего щеночка — я в относительной безопасности. Если же они узнают кто я, то... то за обладание сведениями об их существовании ведь и убить могут. Мама дорогая! Пока не придумаю, как сбежать, буду вести себя как можно глупее, изображать животное, чтобы у них не возникло сомнений, что я просто маленькое пушистое недоразумение с размером мозга с грецкий орех. Ничего более. Пока я припоминала, какими привычками обладают собаки, чтобы ненароком себя не выдать, меня вынесли в комнату с диваном и телевизором. Затем транспорт в виде двухметровой рептилии перенёс меня на кухню и опустил на пол. Я переместилась поближе к проходу, чтобы в случае чего дать дёру. Гигант достал из холодильника контейнер, разогрел его в микроволновке и переложил еду в глубокую чашку. При этом он всё время искоса поглядывал на меня, будто опасался, что я куда-нибудь денусь или начну грызть ножки стульев. Я же села на потрескавшуюся и истёртую до глубоких царапин плитку и буравила взглядом моего нового "хозяина". Донателло, значит. А второй — Микеланджело. Что-то всколыхнулось в воспоминаниях о школьных уроках по искусству, но тут же заглохло. Вскоре передо мной возникла тарелка с кусочками варёной курицы и ещё одна с водой. Как ни странно, даже пережитый стресс не отбил желание как следует подкрепиться. Ведь поужинать мне так и не удалось — шаурму вырвали прямо из рук. События завертелись, закрутились, но чувство голода всегда присутствовало на задворках других телесных ощущений, напоминая о себе периодическими урчаниями в животе. Так что я, наплевав на то, что есть придётся с пола, и что пища приготовлена гигантскими ящерами, которые могут быть переносчиками кучи болячек, накинулась на ароматно пахнущее мясо. Может, с набитым до отвала брюхом жизнь станет казаться менее дерьмовой. Ещё бы мутант перестал стоять над душой и смотреть, как я стараюсь расправиться с особо большим куском курицы. Я слишком многого прошу, да? Ладно, пусть смотрит. Позади послышался шум и... надо мной нависла огромная нога. Взвизгнув, я в последний момент успела избежать участи быть раздавленной, неловко отпрыгнув в сторону и завалившись на бок. Какого х... — Какого хуя? — озвучил мои мысли обладатель той самой ноги, а по совместительству ещё одна здоровенная черепаха. Да сколько их здесь?! — Щенок? — Да, Раф, как видишь! Ещё бы немного — и щенка уже бы и не было, так что в следующий раз смотри, куда наступаешь! — вспылил Донателло. Он присел на корточки, взволнованно глядя на меня, протянул руку, но, прежде чем пальцы коснулись шерсти, отдёрнул конечность и положил ладони поверх щитков, прикрывающих колени. — Мы думали, Майки пошутил, — в кухню вошёл ещё один чешуйчато-зелёный, на этот раз с синей повязкой. Он поставил доверху набитые пакеты на стол. Из них выглядывали пачки риса, муки, упаковки помидоров и зелени. — Стоило только нам с Рафом переступить порог логова, как Микеланджело заявил, что у тебя появился питомец. — Я-то думал, ты сделал ещё одного робота, наподобие Металлоголового... а оказалось, что ты и правда себе блохастого завёл. Он точно не механический? — мутант ткнул пальцем в моём направлении, отчего я ощетинилась и попятилась назад. Этот представитель чешуйчатого семейства мне уже не нравится. — Нет, не механический, — поджал губы Донателло. — Прям настоящий? — хохотнул мутант в красной повязке, садясь на крепко сколоченный стул. Он окинул меня взглядом. Обычно так смотрят на что-то крайне неприятное. — Обалдеть. Что случилось с моим нудным братом, которому даже в приставку лень с нами порубиться? Внезапно нашёл в своём сверхплотном расписании время за щенком дерьмо убирать? Может и нам как-нибудь соизволишь уделить хоть каплю внимания, а? В перерывах между наяриваниями на охуенный набор гаечных ключей и играми с псиной в "принеси-подай мячик"? — Раф, прекрати, — произнёс строго мутант в синей повязке. Температура в кухне резко понизилась на пару градусов. Я невольно придвинулась ближе к понуро склонившему голову Донателло. Зеленомордый урод, рожа которого просила кирпича, пожал плечами и потянулся к набитому продуктами пакету. Пошуршав, он выудил упаковку чипсов, с оглушительным скрипом его порвал и принялся поедать едко пахнущий сырным ароматизатором снэк. Второй недавно пришедший скрестил руки на груди и устало вздохнул. Мой же молча проглотил оскорбление, до дрожи поджал губы и опустил взгляд в пол. Это нормально, что мне стало его жаль? Какого хрена этот краснотряпочный на него накинулся? Меня чуть ли не раздавил, блохастой обозвал и ещё и на своего собрата ушат говна вывалил. Ну и мразота же он! — Парни! — прискакал Майки. Именно прискакал, поскольку по-другому его подпрыгивающую походку назвать было нельзя. Ввалился в царившую на кухне мрачную атмосферу неуместным комком радости, оглядел собравшихся, сунул руку в пачку чипсов под возмущение того, кого здесь именуют Рафом, и запихнул в рот охапку кукурузных палочек "Читос". — Парни... ом-ном... вы уже познакомились с Мисс Крохотулькой? Ну разве она не прелесть? — Когда она сгрызёт твой любимый комикс, Майки — ты так думать не будешь, — ответил мутант в красной повязке, пережевывая чипсы. — Да не. Я ж по глазам вижу — она умная. Портить вещи не будет, — отмахнулся Микеланджело, присаживаясь на корточки рядом. Донателло на брата не смотрел, гораздо интереснее ему было разглядывать глубокую бороздку, перечеркивающую кубик плитки. — При должном подходе, животное способно быстро приучиться к порядку. Методом "кнута и пряника" можно добиться послушания, — мутант, имени которого я не знаю, положил ладонь собрату на плечо. — Если что, Донни, то я буду рад поделиться с тобой воспитательными методиками, которые знаю. Раф фыркнул и закинул в рот ещё пару хрустящих снеков. — Спасибо, но я сам, — Донателло повёл плечом, будто старался избежать прикосновения. Скинуть руку ему не удалось. Мне даже показалось, пальцы сильнее сжали зелёную кожу, не собираясь прерывать контакта. — Конечно сам. Он же у нас умник! Нахрена ему слушать таких болванов как нас, его собственных братьев? — зло выплюнул сидящий на стуле мутант. — Раф, — имя прозвучало как предупреждение. — Нет, Лео, не прерывай! Знаете что? Меня достало ходить на цыпочках, боясь нарушить душевное равновесие одного придурошного брата. И слова лишнего сказать нельзя. Так и будем молчать, а? Я вот тебе что, Дон, скажу: бросай хернёй страдать. Целыми днями сидеть в лаборатории не выход. Вернешься на тренировки, патрули — сразу всё дерьмо из головы вылетит. Тебе стоило с нами идти продукты забирать. — Раф... — Она о тебе спрашивала, — мутант кинул недоеденную пачку чипсов на стол. Донателло ощутимо дёрнулся. — В который раз, между прочим. Нам пришлось сказать, что тебе нездоровится. Она скоро начнёт подозревать. Сложит два и два и поймёт, что тот случай связан с ней. Ты же этого не хочешь, нет? Так что вытащи, наконец, голову из песка и возвращайся в строй. — Я устал повторять: с Эйприл это не связано, — процедил Донни, всё так же не глядя на братьев. — Ага, конечно, — хриплый голос сочился сарказмом. — Заливай тут. — Раф, перестань! — Лео повысил голос и убрал с плеча руку. — Раз Дон говорит, что это была случайность — значит, так оно и есть, — следующие слова он сказал уже мягче, обращаясь к понуро склонившему голову брату. — В любом случае мы рады, что у тебя появился питомец. Как ты её назовёшь? Микеланджело, до этого затравленно следящий за перепалкой, встрепенулся и, растянув губы в улыбке, вклинился в разговор: — Донни имена совсем не умеет придумывать. Так что назову её я. Как насчёт... Тихий голос прервал черепаху в оранжевой маске: — Мэй. Майки вмиг смолк, удивлённо захлопал глазами и переспросил: — Что?.. Пальцы мутанта сжали меня по бокам и оторвали от пола. Я словила себя на мысли, что начинаю постепенно привыкать к роли плюшевого медвежонка, которого повсюду таскают за собой. — Её зовут Мэй, — повторил он и, поспешно двигаясь к выходу из кухни, на ходу бросил: — Если буду нужен — ищите меня в лаборатории. В спину нам дышала неуютная тишина. Я была рада тому, что мы покинули кухню. Атмосфера сгустилась настолько, что, даже не понимая, о чём черепахи-мутанты говорят, я ощущала исходящее от них напряжение. Сзади донёсся приглушенный голос Майки: — ... почему он так назвал её? Есть какой-то знаменитый учёный с таким именем? Почему Мэй?.. — шептал он. Могу поклясться, его я слышу только благодаря недавно приобретённым собачим ушам. — Потому что за апрелем следует май, — последовал тихий ответ Лео. Что ж, Мэй так Мэй. Мне откровенно плевать на имя. Через пару дней я скажу зелёным тварям из канализации "прощайте!" и выберусь на поверхность, к людям. Зачем тратить время на размышления о странных словах черепахи по имени Лео? Не собираюсь и минуту думать, почему семейка монстров не столь дружна друг с другом. Мне-то что с того? Отношения зелёно-чешуйчатых меня не касаются. Правда начистить рожу тому в красной повязке (как там его... Раф, кажется?..) всё же хотелось. Из-за него настроение одного конкретного монстра, с которым, похоже, придётся проводить много времени, скатилось в ноль, пробило плинтус и машет ручкой со дна. А я, как это ни прискорбно, теперь завишу от его милости. Питомцы часто становятся объектами вымещения злости хозяев, даже когда не они являются причинами её возникновения. Надеюсь, он не из таких, иначе мне и моему маленькому телу, размером с ладошку мутанта, хана. Донателло открыл тяжёлую стальную дверь, на которой красовались следы вмятин, вошёл внутрь помещения и прикрыл ту за собой. Щелчок задвижки, скрежет панциря, когда мутант подпёр им дверь. Мы одни. Лапы коснулись холодного пола, когда Донателло склонился и выпустил меня из рук. Я задрала голову, чтобы посмотреть мутанту в лицо. Он выглядел грустным. Отвернувшись в другую сторону, сжимал и подёргивал коричневый ремень, пересекающий грудные пластины, и смотрел на компьютерный стол. Так продолжалось пару минут, в течение которых ни он, ни я не двигались. Такое чувство, что обо мне забыли. Ну и ладно, мне же лучше. Хоть теперь отдохну от внимания нью-йоркских рептилоидов. У меня и своих дел полно. Например... например пойду изучу металлическую дверь — единственный выход из комнаты. Хоть прикину, по силам ли открыть её самостоятельно. Я отвернулась от статуи прямоходящей черепахи, иллюстрирующей вселенскую задумчивость, и глянула на дверь. Никаких шансов. Её мне ни за что не открыть. Провернуть фокус вроде тех, которые показывают в милых интернет-видео с собачками и кошками, не получится. С нынешними параметрами я ни за что не допрыгну до ручки. Даже не будь дверь закрыта на замок, не в моих силах провернуть ручку и каким-то образом попытаться сделать щель, в которую можно будет просунуть лапу и выбраться наружу. Осложняет план побега ещё и то, что дверь открывается вовнутрь. Отворить её — невыполнимая для щенка задача. Так что, если мутант захочет держать меня взаперти, я ничего не смогу поделать. Хотя... может, в помещении есть вентиляционные шахты? Стоит проверить. К сожалению, куда бы я ни посмотрела, в глаза бросались только кучи чего бы то ни было. Слева — куча ящиков. Справа — куча разобранной бытовой техники. Под одним столом — куча инструментов, из которых я признала болгарку, сварочный аппарат и шуруповёрт. Под другим столом — куча проводов. К стенам не подобраться, каждый кусочек этой кустарной лаборатории использовался как место для хранения чего-либо. Только в середине пустота. Хотя вон там, между шкафом и ящиком, из которого выглядывали листы металла, есть небольшое пространство. Наверное, смогу туда протиснуться. Когда я подобралась значительно близко к возможному варианту будущего побега (если окажусь достаточно удачливой и вентиляционная шахта действительно существует не только в мечтах), меня окликнул голос: — Мэй, туда нельзя, — "хозяин" вспомнил о моём существовании и переместил от ящиков на середину комнаты. Ага, неспроста он так заволновался! Там по-любому есть лаз. Когда настанет подходящий момент, и зелёнолицый будет занят делами — дам дёру из этой неправильной Страны Чудес. Алиса просто хочет получить своё тело обратно и поскорее оказаться дома. Слала я такие приключения на три буквы. Меня никто не спросил, просто дал пинка под зад и швырнул в нору. Сама же я ни за что не последовала бы за белым кроликом, потому что не настолько без тормозов и, в отличие от книжной Алисы, способна подавить сиюминутный приступ любопытства. Да и вообще о последствиях стоит задумываться до того, как бросаться во все тяжкие! Кролик может быть переносчиком заразы, в норе могут оказаться отвратительные насекомые, а одежду после столь дурацкой выходки ещё и стирать придётся (что денег, между прочим, стоит, поскольку в квартире стиралки нет, только прачечная с ценой два доллара за стирку). К тому же говорящий кролик с часами — признак не самой качественной выкуренной накануне травы. Так что нет, какой бы любопытной ни казалась идея украдкой посмотреть на Страну Чудес — я бы в нору не прыгнула. Но моего согласия никто и не спрашивал. И вот я здесь, стою посреди лаборатории рядом с разговаривающей прямоходящей черепахой в подземном логове мутантов. С кончика хвоста до головы покрыта шестью, лишена возможности произносить человеческую речь и размером не больше футбольного мяча. Пока я придавалась гнетущим душу размышлениям о незавидной судьбе, мутант возился с коробками в дальнем углу. Он опустошил одну, разложив детали по ящикам и полкам, положил внутрь кусок брезента и, удовлетворившись результатом, презентовал работу, выставив её на середину комнаты. Это же не то, что я думаю?.. Меня подхватили на руки и положили в коробку со словами: — Мэй, место. Сейчас я этому пресмыкающемуся покажу его место! Меня? В коробку?! Какого х... хм... здесь удобнее, чем сидеть на полу. И довольно мягко. И стенки загораживают от холодного потока воздуха, который стелется понизу. И можно свернуться калачиком, пристроить лицо на передних лапах, позволить себе поверить, что коробка — мой крохотный безопасный мирок в этой новой свихнувшейся реальности. Потом ненадолго прикрыть глаза и, слушая как вентилятор в только что включенном компьютере набирает обороты, позволить вымотавшемуся сознанию провалиться в беспокойный сон.