Reprise

      Появились зацепки в деле Галавана.       Сердце будто бы пропустило удар. Джеймс стоял прямо посередине кабинета капитана полиции Натаниэля Барнса. Он очень надеялся, что босс не заметил того, что от одной произнесенной фразы у него сбилось дыхание.       — Получили анонимную наводку, где сказано, что ты имеешь отношение к исчезновению Тео Галавана. Или его убийству.       — Кто-то хочет очернить мое имя, — сдержанно ответил детектив.       — Хочешь узнать, как это сообщение звучало? — Барнс одарил своего подчинённого тяжёлым взглядом, — «в ночь на 17 сентября в доки Готэма прибыла машина, в машине был неизвестный. Из багажника он выволок связанного бывшего мэра Тео Галавана и повел в складское помещение. Через некоторое время раздался отчётливый выстрел. Затем из помещения вышел Джеймс Гордон, один, сел в автомобиль и уехал».       — Я не делал этого. И я не знаю, куда направился Тео Галаван той ночью.       — Джеймс, у тебя отсутствует алиби, и я вынужден начать расследование в отношении тебя. Поверь, я очень хотел бы, чтобы эта наводка оказалась ложной, но если ты знаешь, что произошло с Галаваном… — капитан грозно поднял палец и уткнул его в пиджак Гордону. Больше преступников Барнс ненавидел лишь грязных копов.       — Сэр, я повторяю. Его судьба мне неизвестна, — отчеканил Джим.       С тяжёлым сердцем детектив вышел из кабинета. В этот день появилось дело о краже картины из Готэмской галереи искусств и об учиненном там вандализме. Дело следовало расследовать сразу, но после слов босса о наводке, Джим мог думать только об одном. Харви, узнав об этом, выругался и обеспокоился этим сообщением также сильно.       Заметив направляющегося в свой кабинет Эдварда Нигму, Гордон поспешил ему навстречу. Эд испуганно уставился на коллегу, вдруг загородившего ему путь у самой двери.       — Детектив Гордон?       — Отдел внутренних расследований поднял дело Галавана. Тебе что-то об этом известно?       — Я понятия не имею, о чем вы говорите, — после некоторой ошарашенного паузы ответил судмедэксперт.       — Кто-то видел тебя и Освальда, выходящими из того помещения?.. Нет, это не имеет смысла, в сообщении сказано, что я один доставил Галавана в то место. Что значит, что наводку дал кто-то из вас, а не посторонний человек.       — Что? Я н-не… Зачем мне это делать? Мы больше года работаем вместе, — беспомощно пробормотал Эдвард.       Джим поглядел на него внимательно. Конечно же, Освальд был замешан в этом, в этом не было сомнений. Джим даже почувствовал сожаление о том, что его коллега связался с таким преступником.       — Ведь мы договорились, — продолжил Эдвард и нервно поправил очки, — и с Освальдом у тебя был уговор. Зачем ему вдруг нарушать его? Между вами возник конфликт?       — Джим! Джим! Галерея! — прозвучал крик Харви Буллока со стороны, Гордон с раздражением обернулся. Как же не вовремя возникло это дурацкое дело.       — О, я уже слышал про бомбу и про картину. Удивительная история, не правда ли? — не мог не вставить свое слово Эд, затем он заметно погрустнел. — Что бы ни произошло с этим внутренним расследованием, я надеюсь, что все обернется хорошо, Джеймс.       — Спасибо, Эдвард.       Эдвард с широкой улыбкой поглядел вслед детективу и, напевая себе под нос, скрылся в своем кабинете.       Подсказки с места преступления в галерее привели полицию на вокзал, где была совершена попытка теракта. Дело действительно было загадочным, мотив и цель человека, устроившего все это представление, были неизвестны. Гордон со вздохом поручил экспертизу Эдварду, так как подобные случаи всегда были его любимыми. Джинни, хорошая подруга Харви из отдела внутренних расследований, поделилась с Буллоком информацией. Информатор готов был дать письменные показания. Дело принимало серьезный оборот.       Пингвина следовало прижать как можно скорее, но гангстер умел скрываться, когда это ему было нужно. Гордон думал, что дела его плохи, пока происходящее вдруг не стало в сотню раз хуже. Это было чрезвычайно изящный и эффектный маневр: дистанционная бомба, активация с таксофона, убитый офицер Пинкни, подкинутая улика — лом, оставленный на вокзале после обезвреживания бомбы. Все это ради того, чтобы выставить его убийцей.       «Меня подставили» — упрямо повторял Джеймс. Капитан Барнс был вне себя от ярости. В комнате допросов на столе между ними двоими лежали кровавые фотографии бедного убиенного полицейского.       — Пинкни был тем самым информатором, он дал анонимную наводку.       — Что? — не веря своим ушам, спросил детектив.       — Письменное показание, найденное в его столе. Слово в слово, — Барнс указал на бумагу, в которой говорилось про доки и Тео Галавана, — у тебя на лбу было написано, что ты скрываешь что-то о Галаване! Я должен поверить, что ты действительно не знал, что зашёл в квартиру Пинкни? Он дал наводку анонимно, но ты, Гордон, каким-то образом вычислил его и решил зайти на чай. Только вот решил прикончить его в тот же момент! Пинкни был хорошим парнем, Джеймс!       — Мне нужен адвокат, — убито признал Гордон.       — Ты не достоин своего значка детектива, — с отвращением бросил капитан Барнс.       Как же Джим мог ошибиться? Мог ли это действительно быть Пинкни, почему заметил всего одного человека в автомобиле? Возможно за всем этим стоял комиссар Лоуб, с которым Пингвин был в союзных отношениях. Лоуб мог подстроить все это, мог использовать других грязных копов для убийства офицера, соответственно умолчав о роли самого Освальда в этом преступлении. Ситуация была безнадежной.       После того разговора в спортзале Пингвин точно не ожидал того, что Эдвард Нигма всё-таки осуществит свой план по подставе детектива Гордона.       Освальд, услышав скандальную новость, тут же пробрался в квартиру на Гранди-стрит, уселся на диван и стал ждать своего новоявленного криминального гения с работы, изредка покусывая губы от волнения. Эдвард пришел позже обычного, шурша пакетами и излучая всем своим видом счастье.       — О, добрый вечер, — Эдвард радостно поприветствовал своего гостя, — хорошо, что ты уже здесь.       — Добрый, — буркнул гангстер в ответ.       Эдвард поставил пакеты на стол и стал разбирать содержимое, вытаскивать разные контейнеры. Освальд подошёл туда же, опёрся руками о край стола и просто наблюдал за ним.       — Я готов выслушать твои претензии.       — У меня нет слов, — Кобблпот всплеснул руками, — я уже сказал все, что только можно по этому поводу. Это цветы?       — Да, я купил себе букет, решил себя порадовать.       — Я тоже так иногда делаю. Так значит ты заказал всю эту еду в ресторане и принес домой, — констатировал Освальд.       — Праздничный ужин, — Эдвард с улыбкой водрузил на стол две бутылки вина.       Освальду ничего не оставалось, кроме как поставить цветы в воду и помочь накрыть на стол. Они расстелили скатерть, аккуратно разложили блюда на праздничной посуде, зажгли свечи. Как бы то ни было, Кобблпот все также пребывал в своих мыслях и порой прослушивал то, о чем говорил Эд.       — Оз, послушай, тебе нужно иногда расслабляться и радоваться жизни. Не думай о будущем. Я избавился от твоего главного врага.       — Врага? — переспросил гангстер. Погодите, он действительно назвал его Озом?       — Тебе стоило видеть лицо Гордона! Он был просто уничтожен. Доктор Томпкинс, конечно, тоже пострадала…       — К черту Гордона и доктора Томпкинс! — возмутился Освальд.       — Разве это не сладкая месть? Теперь не ты, а он загнивает в Блекгейте. Мы знаем, что произойдет дальше, так что я уверен, что вдвоем мы справимся, что бы ни произошло.       — Я думаю, — медленно произнес Кобблпот, — что Джима направят в одиночную камеру. И я могу надавить на комиссара Лоуба, чтобы его перевели. В Блекгейте обитает одно отродье, так что Джим там долго не протянет. На самом деле я могу попросить заключённых, чтобы они его прикончили до того, как он сбежит.       — Это слова моего друга, — Эдвард невозможно широко улыбнулся, налил ещё вина и поднял бокал, — за падение Джеймса Гордона.       — За падение Джеймса Гордона, — улыбнулся в ответ Освальд.       — Дело сделано, и теперь я могу уйти из полиции.       — Устрой из этого шоу, — ухмыльнулся Пингвин, — только сейчас это будет выглядеть подозрительно.       — Подожду пару недель и буду полностью в твоём распоряжении.       Ох, если бы Эдвард знал, как произнесенная фраза заставила его заволноваться.       — Как проходит процесс усыновления? — поинтересовался Нигма.       — Я часто забираю Мартина и провожу с ним весь день, но он всё ещё живёт в приюте. Детская пока не готова. Мартин придумал много дизайнов для комнаты и так и не смог выбрать один, так что пришлось брать ото всех понемногу. Думаю, дизайнеры рвали на себе волосы.       — Счастливое детство. Так ты расскажешь мне об этом мистическом Индиан Хилл, и в чём именно заключается его работа?       Освальд только был рад поделиться своими воспоминаниями.       Когда сбежавший из тюрьмы Джеймс проникнул в квартиру, Эд все равно не мог сдержать шока. Удалось ли ему уже раздобыть доказательства? Как обороняться в случае схватки? Есть ли у него пистолет? Конечно же есть, в Готэме люди без оружия обычно не выходили из домов. К счастью и облегчению Эда, Гордон ещё не знал, кто убил офицера Пинкни и подстроил его арест, и Джеймс пришел за помощью. Стоило бывшему детективу отвернуться и отвлечься, Эд набрал номер Освальда и тут же сбросил. Гангстер должен был сразу понять, что это значит.       Чертов отдел внутренних расследований записывал каждый входящий телефонный звонок в участок. Пока что Джим подозревал Освальда или кого-то из людей комиссара Лоуба и чувствовал иррациональное доверие по отношению к Эдварду. В этом деле однако он не имел кого-либо достаточно компетентного и готового к сотрудничеству, нежели чем коллегу-судмедэксперта, с которым уже оказался втянут в темную историю.       Когда Джим догадался о том, кто на самом деле совершил преступления, Эдвард почувствовал мрачное торжество. То, что Джим погибнет, зная, какой злой гений разрушил его жизнь, тешило самолюбие. Эдвард был хитроумнее самого лучшего детектива полиции Готэма.       Парень тащил тело бывшего детектива к своей машине. Тут помощь Освальда ему не помешала бы. Убить Джима, избавиться от тела и наслаждаться безмятежной жизнью без дамоклова меча в виде постоянной угрозы заключения в Аркхеме или Блекгейте. Эдвард открыл багажник, обернулся и, к ужасу своему, увидел, что детектив больше не лежит на земле перед ним. Кобблпот был прав, стрельба в жизни была совсем иным делом — дрожащей рукой он сделал несколько выстрелов, и все они прошли мимо цели. Гордон сквозь приоткрытое окно ввалился на склад покинутого завода, Эдвард кинулся за ним. Одной рукой он держал пистолет, а второй нервно набирал номер Освальда. Он облажался. Если гангстер был уже поблизости его дома, то он мог помочь загнать Гордона в угол.       Эдвард в стоявшей на складе тишине мог уловить шум, направление, в котором пытался скрыться Джеймс.       «Ты, должно быть, думаешь, Джимбо: «Зачем Эдвард все это затеял? Почему он так жестоко обошёлся со мной? Отнял все, что у меня было?». Ответ простой: две буквы КК. И то, что ты угроза для нас обоих».       Послышался скрежет отодвигаемого бака, Эдвард выпустил оставшиеся пули в ту сторону, склад наполнился резким звоном. Джеймс умудрился сбежать. Нигма очень красочно выругался.       Звонок застал Освальда в квартале от дома Эдварда Нигмы. В то же мгновение он остановил свою машину и побежал в темноту проулков, на заботясь об оставленном средстве транспорта.       В такой ситуации Джеймс не мог показаться на глаза полиции, выполняющей его розыск, и на глаза преступников, что были бы рады поймать и сдать его за 10 тысяч долларов. Гордону надо было срочно пробраться в какое-либо помещение, на улице он был, как на открытой ладони. Помещение, что выглядело бы пустым и заброшенным, но на деле таким не являлось. Неяркий, едва заметный свет, пробивающийся из-за портьер и весьма напоминающий об одном из убежищ Селины Кайл.       Да, это действительно было так, и владелица этого закутка оказалась на месте. Чудо, что Гордон сумел припомнить это место и добраться в такой критический момент. Помимо самой Селины Джим обнаружил Брюса Уэйна. Все трое встали, как вкопанные, переглядываясь между собой.       — Класс, только копа в бегах мне здесь и не хватало! — нарушила тишину девушка.       — За мной гонится психопат. Человек, действительно совершивший убийство и подставивший меня. Его имя — Эдвард Нигма, он судмедэксперт полиции, — торопливо произнес детектив, Брюс выглядел озадаченным, Селина нахмурились.       — Ох, я знаю, тот парень, который живёт за зелёной вывеской.       — Ты знаешь его? — поинтересовался Брюс.       — Да, только больной на голову человек будет жить в подобном месте.       — У вас есть оружие? — спросил Джим.       — Мне 13 лет, а Селине — 14, — начал Брюс.       — Да, неэтично спрашивать о таком детей. Есть только нож.       Нож был лучше, чем ничего. Только Гордон собрался с мыслями, чтобы придумать новый план, как в отдалении, с противоположного края здания хлопнула дверь.       — Мы должны спрятать вас, сказать, что вас здесь нет, — тихо произнес Брюс.       — Сказать психопату? — прошипела Селина.       — Она права. Оставайтесь в безопасности, а я пойду.       Последнее, чего хотел Джеймс, — рисковать жизнью детей. Почти на всем этаже царила тьма. Он пошел дальше по коридору, вслушиваясь, пытаясь разглядеть убийцу, но после того хлопка стало совершенно тихо. Эдвард был очень умен, но, к счастью детектива, Эд совершенно не умел драться и паршиво стрелял, так что это был хороший шанс — в этой темноте все преимущество Нигмы сходило на нет. Джим напряжённо остановился, пытаясь уловить хоть малейший звук. Осталось преодолеть последний поворот, на этаже больше не оставалось мест, где его противник мог бы находиться. Два выстрела прогремели в коридоре. Одна пуля проскочила в опасной близости от головы, а вторая скользнула по плечу, сорвав кожу, Джим кинулся в сторону, а его противник также молниеносно дернулся в противоположном направлении. Детектив успел нанести ему несколько серьезных ударов, так что преступник со стоном согнулся. Пистолет с громыханием оказался отброшенным в темноту. Гордон выхватил нож и увидел, что перед ним, зеркально повторяя его позу и выставив перед собой нож, стоял Пингвин. Это было чертовски плохо.       — Ну и встреча, Джим!       — Знаю, мы расстались не в лучших отношениях…       — Твою мать! Не заговаривай мне зубы! Я не буду тебя жалеть! Я знаю, что ты неисправимый ублюдок.       — Но я не хотел причинять тебе зло. Или Эду. Мне жаль, что он сошел с ума.       — Сошел с ума! — Освальд хрипло рассмеялся, — не-ет, он начал новую главу в своей жизни. Лучшую главу!       По спине Джима прошел холодок, несмотря на обжигающую боль в задетом плече. Освальд угрожал ему ножом и выглядел совершенно безумным, таким же, как Эдвард. Таким же, как Барбара Кин. И все трое были для него по-разному дороги. Этот проклятый город заражал своим безумием самых талантливых, амбициозных, потрясающих людей. И те, кто окружал их, также пропадали в небытие: родители, коллеги, подчинённые, любимые. И каждый раз становилось слишком поздно, чтобы что-то исправить. Освальд не пытался напасть, но и не давал Гордону возможности сбежать. Ждал, когда Эдвард подоспеет к гуще событий, был осторожным, чтобы сейчас точно не упустить его.       Поддерживал ли Кобблпот убийство Кристен? А может быть вдохновил? Насколько он был безумным, лгал ли все это время в лицо Гордону? О том, что понимает его чувства, хочет лучшего для Готэма. Джеймс допустил возможность того, что гангстер был неплохим человеком, и ошибся. Либо благоразумие все ещё теплилось в Кобблпоте. Боже, этим двоим точно место было в Аркхеме.       — Ты все ещё можешь сделать выбор, — осторожно предложил Джим.       — Хочу проломить тебе череп так же, как тому копу, — процедил гангстер, — я устал от тебя и от твоей чертовой морали.       — Так это ты совершил убийство?       — Хах, и сейчас пытаешься меня допросить! О чем ты думаешь? Что я, возможно, не так плох, каким сейчас выгляжу? Или же это обратный случай, и я именно тот, кто свёл бедного Эдварда с ума?       — Эдвард убил свою девушку.       — Да, я знаю! И мне плевать. Я останусь с ним. А ты всегда считал и будешь считать себя лучше таких, как мы. Ты высокомерный кусок дерьма, вообразивший, что может нести свет справедливости! Ты ничему не учишься! И поэтому ты остаешься один снова и снова! — рука Освальда, зажимавшая нож, заметно задрожала, а в голосе зазвучало отчаяние и обида, и нечто очень личное, что, возможно, следовало детективу услышать сразу после расставания.       Но некоторые вещи уже нельзя исправить.       Когда прозвучали два выстрела, Эдвард в страхе остановился. Изо рта вырывался пар, он не мог восстановить дыхание из-за бега. Наступила ночь, с неба изредка падали снежинки, грозясь превратиться в настоящий снегопад, и в этом районе было тише, чем обычно. В ином случае Нигма бы даже не услышал это выстрелы. Он лишь приблизительно определил направление. Возможно, выстрелы никого не задели, возможно, пострадал Освальд, а возможно, — Гордон. И он побежал дальше.       Нигма нашел своего друга быстро, но не успел вмешаться в то, что происходило моментами ранее. Кобблпот вяло пытался подняться на ноги.       — Освальд! Освальд, что произошло, ты в порядке? — Эдвард рухнул на колени возле него, придерживая за плечи, попытался рассмотреть, есть ли кровь, Оз кивнул. — Где Гордон?       — Я упустил его, — признался гангстер, закрывая рукой половину лица, — я… я не знаю точно, что произошло, меня сбили с ног, а затем меня попытался вырубить Брюс… Брюс Уэйн? Я наверно очень сильно ударился головой.       Эдвард выдохнул, встал, сделал несколько шагов в сторону, обхватил затылок руками. На этот раз он действительно проиграл. Джим ускользнул. Эд согнулся пополам и закричал в ярости. Освальд поморщился от громкого звука, сел прямо, попытался притянуть колени к себе и обнаружил, что правая нога пострадала достаточно сильно. Ирония. В отличие от Нигмы, он уже не чувствовал злости, только сожаление, усталость. Перед глазами немного двоилось, в ушах все ещё стоял звон.       Эдвард помог Пингвину добраться до квартиры. Тот хромал, тяжело опирался на предоставленную руку и был до ужаса тихим. Эмоции кипели в душе Эда, ему хотелось кричать снова, хотелось выплеснуть все, о чем он думал. Этого просто не должно было произойти. Он так был уверен в том, что все сложится наилучшим образом.       — Ну так что, Джеймс просто заявился к тебе домой? — спросил гангстер, стоило им начать подниматься по лестнице дома.       — Да, оказалось, что все звонки в участок записываются, и он раздобыл нужную запись, — мрачно ответил Эдвард.       Он с грохотом отворил дверь, помог Пингвину зайти, поглядел на оставленный беспорядок, опрокинутый стул, магнитофон на столе. Записи на нем не оказалось. Он подошёл ближе, чувствуя нарастающую панику. Записи не было ни на столе, ни где-либо рядом.       — Она пропала, — потрясённо произнес судмедэксперт.       — Что?       — Запись. Ее нигде нет.       Освальд обеспокоенно обошел стол, лихорадочно размышляя. Взгляд зацепился за щелку, оставленную в приоткрытом окне. Либо Эд любил проветривания в такую плохую погоду, либо кто-то успел забраться в квартиру.       «Селина Кайл ведь знала, где ты живёшь?».       Значит и Брюс Уэйн ему не показался. Джим успел договориться с ними двоими, и они могли быть свидетелями всего разговора. Парочка чертовых детей, которых Кобблпоту точно не стоило недооценивать, будь им 14 лет или 24. Можно было сокрушаться по поводу повторенный ошибки, злиться и винить Гордона, но это было уже неважно. А важен лишь был Эдвард, для которого все это было впервые. Их взгляды пересеклись.       — В городе режим ЧС, я ведь не смогу сбежать? — спросил Эд, уже зная ответ на вопрос. ЧС, введенная из-за побега Джима Гордона. Закрыть город, находящийся на островах было легко, Готэм мог превратиться в тюрьму за считанные часы. — Я могу скрыться, могу спрятаться, пока не придумаю способ, чтобы… Как тебе удавалось избегать полиции?       — Я попросил Кошку, — покачал головой Кобблпот, Эдвард тут же отвернулся, — эй, эй, Эд, слушай.       Освальд подошёл к нему ближе, положил руки на плечи, заглянул в лицо. Парень выглядел совершенно убитым, глядел на него с тоской и безысходностью. Лицо начало краснеть, а слезы вот-вот норовили сорваться вниз.       — Посмотри на меня, — мягко сказал Оз. — Вдох. Выдох. Это не конец света.       — Я подвёл тебя. Втянул тебя в это, и ты будешь соучастником.       — Не беспокойся обо мне, со мной все будет хорошо. Гордон не посмеет выдвигать против меня обвинения. У меня есть несколько рычагов. Я хочу, чтобы ты не беспокоился обо мне, — Освальд погладил плечо своего друга, — и не винил себя. Мы все совершаем ошибки.       — Мне следовало послушать тебя. Теперь я отправлюсь в Аркхем.       — И я не брошу тебя в Аркхеме. Я всегда буду на твоей стороне, — Освальд заключил Нигму в объятия, начал поглаживать его спину. Тот уткнулся ему в плечо и рвано выдохнул. Освальд и сам почувствовал, что готов разрыдаться, но при виде этого у его драгоценного точно началась бы истерика. Эдвард отстранился.       — У тебя на лице кровь. Нужно приложить лёд, — стараясь снова взять себя в руки, произнес парень.       Освальд позволил усадить себя на кровать. Эд сосредоточенно стёр кровь с лица, приложил пакет со льдом к расцветающей на скуле и брови гематоме.       — Как нога?       — Будет в порядке, — Освальд ткнул свое бедро, убедился, что не все так плохо, перехватил у Нигмы пакет, прижал к лицу. Они откинулись назад на кровать и некоторое время глядели в потолок.       — Квартиру отнимут, — произнес Эд.       — Могу продолжить аренду.       — Мне уже не захочется возвращаться сюда после всего, что произошло.       — Тогда я просто заберу твое барахло. Вот и съедемся, — грустно улыбнулся гангстер.       Никто не мог помешать Освальду прийти на слушание. Он даже не стал маскировать свои травмы. Большую часть времени он глядел на Гордона с нескрываемой ненавистью, однако в тот день не сказал ни слова. Как и ожидалось, роль Пингвина в произошедших событиях осталась неизвестна. Гордон все ещё лелеял мечту о счастливой жизни с доктором Томпкинс, поэтому не мог позволить, чтобы информация об отношениях утекла.       Первые несколько дней Эдвард осваивался в психушке, затем были разрешены посещения. Освальд почувствовал тошноту, стоило ему пересечь ворота Аркхема. Давний неисчезающий страх перед этим местом все ещё преследовал его, страх, от которого он не смог бы избавиться уже никогда. Но ему нужно было выглядеть позитивным, нужно было поддерживать Эдварда, который только окунулся в этот кошмар. Видеть на нем полосатую форму было очень больно, однако Освальд все же выдавил из себя улыбку.       На столе красовались многочисленные подарки. Темно-зеленый прекрасный свитер для спасения от холода клиники, стопка книг, чтобы занять свободное время, записные книжки, альбомы, журналы, свежее печенье, немного вина, ещё теплая паста, которую Нигма тут же начал уплетать.       — Так вкусно, спасибо! Я и не думал, что аркхемская еда настолько плохая.       — Пожалуйста, — улыбнулся Освальд, — я сам все приготовил.       — У тебя замечательно получается. К слову, я все ещё проявляю интерес к тому, как тебе удалось надавить на Гордона.       — Это так, давнее соглашение, — Кобблпот отмахнулся и скосил взгляд в сторону, — не стоит обсуждения в таком месте.       Эдвард проследил его взгляд к предполагаемым камерам или прослушивающим устройствам. Верно, ещё и Индиан Хилл был скрыт где-то в больничных коридорах, и тайны этого места ему только следовало выяснить.       — Не знаю, что бы со мной было без твоей поддержки, — парень горько усмехнулся, не поднимая глаз с вилки, на которую накручивал спагетти. Это правда. Он уже чувствовал, что все его дальнейшее существование в клинике будет ожиданием от посещения до посещения. И он все ещё чувствовал вину.       — Эд, есть нечто очень важное, что я хотел бы тебе сказать, — начал Освальд.       Эдвард поднял на него глаза. Он глядел на своего друга внимательно и неотрывно, готовый выслушать, что бы это ни было. Пульс Освальда резко участился. Он помнил, как важны для них были их аркхемские встречи впервые, когда они осознали, что являются лучшими друзьями по-настоящему, как Эдвард навестил уже самого заключённого Кобблпота и оставил записку, даже не осознавая, что на самом деле этим сказал: «Я не ненавижу тебя, и я хочу помочь тебе». Как, наконец, Эдвард отправился в бессрочное заключение после обороны Готэма. Освальда захватила щемящая тоска и осознание, насколько он любит этого человека. Настолько, что порой это становилось невыносимо для него самого, эта любовь была тяжёлым давящим грузом, что норовила однажды просто сокрушить его грудную клетку, уничтожить, если он не найдет способа как-то выразить ее или попытаться избавиться. Сделать хоть что-нибудь, лишь бы не оставаться с этим чувством. Что бы почувствовал Эд, услышав это признание именно сейчас, и именно в таком месте, когда их общение было ограничено поминутно? Освальд готов был сказать что-то, но затем беспомощно закрыл рот.       — В чем дело, Освальд?       — Хотя знаешь что? Я забыл, — он нервно рассмеялся и почувствовал, что выражение его лица стало вовсе ему неподвластным, в глазах Эдварда вдруг возникло большое огорчение, и Оз закрыл лицо ладонями, выдохнул и попытался успокоиться.       — Я надеюсь, что когда-нибудь твоя память вернётся к тебе и ты сможешь со мной всем поделиться.       — И я сделаю это. Обязательно, — бесцветным голосом произнес Кобблпот и поднялся с места. — Что ж, к несчастью, наше время подошло к концу.       Освальд знал, что первая их встреча будет нелегкой. Он вернулся домой, снял с себя пальто и обувь, но не чувствовал в себе силы что-либо делать дальше. Он прислонился спиной к двери и просто глядел в пустоту. Затем добрел до дивана в гостиной. Он ловил себя на мысли о том, что хотел бы подойти к комнате Эдварда, или позвать его с кухни, или отправить сообщение и спросить, когда они смогут провести время вдвоем, но его дорогого здесь уже не было. Каким-то образом это приносило огромную боль теперь, когда он настолько свыкся с мыслью, что они всегда будут вместе. Освальд был глубоко погружен в свои печальные мысли, пока диван вдруг рядом с ним не прогнулся под весом, а его шею крепко обхватили детские руки. Гангстер обнял Мартина и счастливо улыбнулся. Без этого мальчика тоска окончательно поглотила бы его.       — Привет, мой дорогой. Ты хочешь кушать? Ольга покормила тебя? Хорошо.       Мартин отстранился от него, сложил пальцы перед лицом, изображая очки, и нахмурился.       — Я передал все подарки Эдварду. С ним все будет в порядке.       Мартин кивнул, взял оставленный на столике альбом для рисования и показал Освальду рисунок. Тот с улыбкой поглядел на хитросплетения зелёных линий и знаков вопроса.       — Это тоже подарок? Я передам ему в следующий раз, — после этого Мартин прислонился к его боку и затих.       Было удивительно, что на самом деле мальчику не нужно было от Освальда ничего, ему просто хотелось находиться рядом, сидеть на коленях или возле иногда даже на протяжении нескольких часов, не занимаясь чем-то особенным, а просто наблюдая за тем, что делает его опекун. Освальд решился нарушить тишину:       «Хочешь включим ёлку?».       Мартин кивнул, и мужчина полез под большое дерево, установленное в гостиной пару дней назад. Он кликнул переключателем, и на ёлке загорелись разноцветные огоньки, и все украшения и шарики тут же заблестели и засияли. Освальд вылез из-под дерева, задев собой несколько веток, и отряхнулся от еловых иголок.       Ёлку принес Гейб в красной шапке и искусственной бороде. Тогда Кобблпот еле удержался от того, чтобы засмеяться во весь голос. Мартин был очень этим впечатлён. Весь вечер он перебирал коробки с купленными игрушками, гирляндами, мишурой и зачарованно глядел, как люди вокруг него украшали особняк. Как бы то ни было, он отказался от подарка на Рождество. Возможно, в приюте подарков не было вовсе, и мальчик даже и не знал, какие бывают подарки. Освальду следовало повозить его по магазинам игрушек города, однако он уже догадывался о том, что его сын будет к такому равнодушен.       Все, что им двоим было нужно, — семья. Освальд сел обратно на диван и просто продолжил любоваться ёлкой вместе со своим ребенком.