Left4Faggots

В здании АЗС, где был организован сбор всех выживших, Сидиус сидел в тёмном уголке, в котором его сейчас никто не мог видеть. И только время от времени загорающийся огонёк сигареты лишь на мгновение освещал его осунувшееся лицо. Он не спал уже третьи сутки, стараясь короткими перебежками от места к месту добраться до условной точки сбора. И хоть здесь было организованно более-менее достойное сопротивление, всё равно парень не мог заснуть, покрепче сжимая в руках винтовку. А ведь как раньше всё было хорошо. Не приходилось преодолевать многокилометровые кроссы, в которых если зазеваешься - убьют и поимеют, или поимеют и убьют. А в принципе какая разница? Ведь раньше было лучше. Лучше до того момента… Flashback Меня зовут Серёга Землянский и я был самым обыкновенным студентом когда случилась вся эта фигня. Много друзей, любимая девушка и все увлечения канули в лету, когда случился этот Гомоапокалипсис. За 3 дня до той роковой даты мой друг Никитос сумел достать два билета на чемпионат страны по смешанным единоборствам. Мы пришли поболеть за одного из участников турнира, что по счастливому случаю обучался с нами в одной спорт-школе. Турнир был действительно впечатляющим: скорость и сила ударов участников поражали. Среди всей толпы болельщиков мой глаз пару раз цеплялся за «гламурчиков-недомужиков», тех, кого спорт, а особенно М1, никогда бы не заинтересовал. Напускная красота, странные причёски и цвет волос выдавал в них гомосеков. Но что они могли там делать? - Ник, зацени, - позвал я своего друга по детской кличке. - Кажется сюда «голуби» залетели. Как думаешь, после боёв далеко они успеют свалить, пока им не дадут в торец? - Не знаю, Сид, - ответил мне в той же манере Никита, - по мне так красивые мальчики. Может после всего этого подойти к ним познакомиться? «Что за нахер?! - я пытался переварить всё только что сказанное лучшим другом. - Что это с ним? Он же такой же ярый гомоненавистник как и я! Скольким таким как они мы отбили всякое их пидористическое желание вдвоём? Четырём? А нет, пятого доставили тогда в больницу. Так что за нахер?» - А знаешь что, Серёжа, а ты тоже очень даже ничего. Или мне называть тебя Сидиусом? - слащаво проговаривал Никита, пытаясь приобнять меня за плечи. - Ты чё, совсем оху... - но договорить мне не дал раздавшийся крик. Посмотрев в сторону ринга, я увидел, что двое борцов, что минуту назад били друг другу морды, сейчас целовались в засос. А на зрительных местах, что были ближе к рингу, происходило нечто непонятное: те самые гомосексуалисты и несколько других мужиков стали бросаться на других мужчин и женщин, что пришли со своими вторыми половинками. Правда, если женщин стали рвать на куски и есть их оторванные конечности, то с мужчин срывали одежду и начинали… Вдруг я услышал тихое утробное рычание возле себя и офигел: мой друг, лучший друг, стал мертвенно бледным, а отсутствующий взгляд и стекающая слюна кричали о том, что Никитос тоже стал одним из этих психов. - Иди ко мне-е, Серёжечка-а-а, - прохрипел уже нечеловек, стараясь схватить меня. - ДА ПОШЁЛ ТЫ НА ХУЙ! – закричал я, ударив своего оппонента ногой в живот, и приложил его головой о спинку нижнего ряда кресел. «Нужно быстрее выбираться отсюда и бежать домой! - мысли в быстром темпе пробегали в голове. - Нужно узнать, что произошло и сообщить ментам!» На выходе на меня уже с рёвом нёсся здоровенный амбал, неистово срывая свою форму охранника. - И где таких откармливают?! – такому здоровяку я не мог не удивиться. - Ну что, потанцуем? В ответ дуболом закричал истошным рёвом и бросился на меня. Увернувшись от его руки, я ударил с правой по солнечному сплетению, заставив тело рефлекторно согнуться пополам, а затем, сцепив руки в замок, с размаху опустил их на затылок противника. Когда охранник перестал дёргаться, я пошарил по его карманам, в надежде найти то, чем можно будет защититься. В кобуре нашёл «Макарова» с полной обоймой, а так же рабочую рацию с беспроводной гарнитурой. Прихватив всё найденное, я рванул к своему дому стараясь продвигаться по безлюдным переулкам. Добравшись до своей квартиры, я запер на все замки стальную дверь и, включив телевизор, принялся собирать свой походный рюкзак. Из новостей выяснилось, что люди стали превращаться в зомби-гомосеков, а выживших и не подвергшихся инфицированию насчитывались единицы. Вот такой вот пидозомби-апокалипсис... Положив в рюкзак свой спальник, универсальный нож, запасы еды и воды на 3 суток, а так же ещё две рации, что были у меня, когда я с парнями уходил в турпоходы, я двинулся в кладовку. Там у меня было то, чем обороняться. Взяв лом я подошёл к старой перегородке и, сломав ее, явил свету Божьему их: старый Мосин со снайперской оптикой калибра 7,62, что дед получил в награду за победу в Великой Отечественной, и отцовское охотничье ружьё 20-го калибра. Решив, что два длинноствола будут мне сильно мешать, я взял во всё той же кладовке ножовку по металлу и сделал обрез, а Мосина приставил возле рюкзака. Покопавшись немного в тайнике, я достал 5 пятипатронных обойм для винтовки и 3 коробки с патронами для ружья. Оружия и боеприпасов должно было хватить на меня и ещё одного выжившего, чтобы он мог постоять за себя. Надев кобуру с Макаровым на пояс, аккуратно положив обрез в рюкзак, и повесив на плечо Мосин, я вышел из квартиры, оставив дверь не запертой. Мародёры не будут ошиваться, а зомбакам вряд ли нужна будет моя квартира. И решив, что в городе мне делать нечего, я двинулся в сторону ближайшего леса. Как говорил мне дед: «Лес – твой союзник. Он и накормит, и защитит, и скроет». А может быть встречу там какого-нибудь сумасшедшего, что, как и я, решил укрыться в чащобе. Надеюсь, я не один… End of Flashback Как только парень добрался до опушки, он организовал для себя лагерь, и решил пожить тут. На случай возможной встречи с людьми, сам не зная почему, но решил забыть своё имя и оставить только прозвище – Сидиус, последняя память об улыбчивом Нике, что остался там. Три дня назад Сидиус поймал радиосигнал на военной частоте о сборе всех выживших на бывшей АЗС, и потому ему пришлось покинуть уже ставшие родными леса. Двинуться в сторону станции, где наверняка были военные, которые могли придумать, что им делать дальше.