Left4Faggots

- Стой, сучка! Куда, блядь?! Только дернись мне... - парень придвинулся ко мне, дыша в лицо перегаром и разрывая почти новую футболку. - Не смей, слышишь? - я с трудом перевела дыхание и, глядя на еще двух ублюдков, незаметно потянулась к кобуре пистолета. - Да ладно тебе, Алекс, хорош выебываться! Будет приятно всем... А то где ты еще сможешь... - жадно облизнувшись, подонок приник к моим губам, прижимая к себе и крепко сжимая мой зад. Мне раньше не доводилось убивать людей. Казалось бы, в подобном случае должно быть все, что угодно: истерика, битье головой о стену, дрожь в коленях и боязнь наказания за совершенное преступление... Но этого не будет. По крайней мере, последнего уже точно не будет, ибо законов в этом мире больше нет, равно как и нет никого, кому было бы дело до их исполнения. Что произошло? Ну, просто я, Александра Серова, сейчас убила троих "товарищей", тем самым оставив себя, возможно, единственным человеком на этой планете. Как до такого мог докатиться будущий микробиолог, студент третьего курса одного из лучших московских медицинских ВУЗов? Наверное, так же, как меня угораздило оказаться сейчас в Вильнюсе, а не в родном Красноярском Крае и даже не в Москве... Все начиналось хорошо, но после этого жизнь моя, да и всей планеты, покатилась к чертям. Я еще раз оглядела место преступления, добавила экс-друзьям по контрольному выстрелу в голову (чтобы не воскресли, сволочи), обыскала хорошенько лагерь и, приватизировав мотоцикл одного безвременно усопшего, отправилась искать безопасное место, по пути прокручивая в голове фрагменты прошлого... Вообще-то, я осталась жива благодаря одному человеку, который, кстати, и взял меня с собой на этот трижды проклятый конгресс "светил науки" в Вильнюсе, где мудрые и маститые профессора наперебой совещались о том, что делать, можно ли найти антивирус от этой странной болезни и как жить дальше. Впрочем, профессор Андрей Косин, видимо, уже потерял надежду на хороший исход. Вечерами мы часто обсуждали неожиданный прогресс лечения практически безнадежных больных во всем мире. Однако, все попытки Косина доказать своим российским и зарубежным коллегам, что чудес не бывает и массовое исцеление - воздействие иного, возможно, еще более враждебного нам фактора, канули в греческую реку мертвецов. А потом... Потом стало слишком поздно. Интернет наводнили сообщения о том, что началась новая волна гомосексуализма, вот только теперь все было иначе. Я не питаю к нетрадиционным отношениям никакого отвращения. У меня даже лучший друг в институте - Валерка, был геем. И да - он был единственным, кто не дразнил меня сироткой, не обвинял в сексуальных отношениях с Косиным и не издевался, когда я переехала из общаги к профессору. А еще на него всегда можно было положиться, как и позавчера, когда он, обняв меня в последний раз, закрыл крышку канализационного люка со словами: "Прощай, я их задержу". Далее донеслись вопли и один единственный выстрел, а я кинулась бежать по канализационному ходу по колено в дерьме. Вот так вот... В тот же день я встретила троих парней, которые показались вполне нормальными и предложили двигать в сторону Урала, откуда шли передачи о том, что еще остались живые, нормальные люди. Байкеры и вообще классные ребята: именно так я думала, когда сидела позади одного из них на мотоцикле и слушая гремящий на весь мертвый город "Раммштайн". И так же я думала, когда занималась готовкой и стиркой для них: просто, чтобы сделать приятное. Когда они начали смеяться моим попыткам создать "домашний уют", я ответила фразой: - Да когда же мы еще нормально поедим и постираемся... Вот они и решили, что нужно жить на полную катушку и мое мнение уже в расчет в данном случае не бралось. А ведь натуралы, а ведь друзья... Почему в этом мире все нахуй так перевернуто? Как я злилась на Косина, который, едва мы приехали в Вильнос, запер меня в одной из комнат своего здешнего дома и даже не общался со мной. Сказал только: "Прости меня, девочка, но это для твоего же блага. Я не могу тебя потерять". А я... Я злилась... Молотила кулаками по тяжелой двери, то умоляя его выпустить меня, то кроя последними словами. Его, единственного человека, который даже после своей смерти умудрился обо мне позаботиться... А пять дней назад он просто зашел ко мне в комнату и с неожиданной для человека своего возраста силой прижал меня к стене, что-то вколов прямо в шею. Скорей всего, я потеряла сознание... или же случилось что-то еще. Не помню. Когда я пришла в себя, ни профессора, ни замка на моей двери уже не было. Был только ноутбук с напечатанным на экране прощальным письмом и инструкциями для моего выживания в новом мире. "Я знал, что до этого дойдет. Если ты жива, значит, хоть в расчетах касательно Л-вируса я не ошибся. Дочитай это письмо до конца. Помнишь наши разговоры о возможностях иного воздействия. Так вот, оно настало. Ты знаешь, я никогда не был религиозным, предпочитая верить только самому себе и собственным силам, но сейчас, когда все это произошло, поневоле поверишь, что Судный день и все прочее - не мифы. По крайней мере, та часть, где "Мертвые восстанут из могил" уже стала реальностью. Помнишь, я зашел к тебе в комнату и сделал укол? Ты тогда еще кричала, что ненавидишь меня, пока были силы кричать. Я только лишь надеюсь, что был прав в своих расчетах, и ты не повторишь мою судьбу, а значит - получишь возможность вернуть все сказанные тогда слова обратно. Если же нет, значит, ты была права в своих выводах, но это ничего не значит. Теперь опустим сентиментальную часть и перейдем к практической... Я знал, что этим может все закончиться и поэтому подготовился. Мне уже не понадобится ничего, но тебе еще жить и жить. На флэшке рядом есть разработки лекарства от этой мутации. Та доза, что я ввел себе (против Г-версии вируса) не оказала должного воздействия, но если ты жива, значит - лекарство против Л есть. Я не могу с уверенностью сказать, подействует ли оно на других и на какой стадии болезни ЭТО поддается лечению, равно как не могу утверждать, что в твоем случае все обойдется без последствий, но разработки, которые мы вели с моими коллегами (не удивляйся, пожалуйста, просто тогда в мире еще оставались здравомыслящие люди, которые не питали ложных надежд касательно "великого исцеления" и "пришествия Сына Божьго (зеленых чебурашек, обыкновенных белочек и пр.)"), могут помочь кому-то в создании лекарства, если, конечно, к тому моменту планета не будет населена зомби с нетрадиционной сексуальной ориентацией. В подвале дома ты найдешь все, что необходимо: трехдневный запас продовольствия, оружие и патроны к нему. Я знаю, ты хорошо умеешь стрелять, вопрос только в том, сможешь ли ты убить... Ведь ЭТО не люди, но и не дичь в ваших лесах. Я чувствую изменение своего отношения к твоему другу, Валерию, а это уже плохой знак. Очень плохой. Я не хочу стать такими, как ОНИ, я не хочу, чтобы мое тело ходило по этой земле, разлагаясь и уменьшая шансы на выживание обычных людей. Поэтому я просто... Ты понимаешь, о чем я. Береги себя девочка, и помни - не верь никому, ведь в этом мире по-прежнему остаются существа, намного опасней, чем ОНИ. Прощай.

А.Г. Косин.

Чувствуя, что от "прокрутки" воспоминаний прошлой жизни у меня сжимает горло в судорожной попытке заплакать, я сама себе залепила оплеуху и, выжав полную скорость, покатила по городу-призраку. Да, я должна жить. Хотя бы потому, что мне дали шанс для этого. Хотя бы для того, чтобы найти выживших, передать поручение профессора тому, кто сможет извлечь из него максимум пользы для жалкого остатка человеческой расы... Если же у меня ничего не получится - перед смертью я отомщу этим тварям за тех, кого у меня отняли - лучшего друга и человека, который заменил мне погибшего восемнадцать лет назад отца.