Никто не предупреждал Какеина Нориаки, что так просто можно стать чьим-то другом.
Милая и общительная. Рин Сатори — темноволосая веселая девчонка, которая была популярна среди своих сверстников за счёт характера и общительности. Девочка всегда умела найти общий язык с любым из детей, однако, она была так раздосадованна тем фактом, что у мальчика с такими красивыми вишнёвым цветом волос — нет ни единого друга. Ей всегда казалось, что Какеин — умный мальчик, с которым дружить одно удовольствие. Узнав, что Нориаки совершенно ни с кем не общается, девочка решила, что во что бы там не стало — она станет другом Какеина. — Вишенка! — хихикая, Рин садится возле Какеина и пытается заглянуть ему в книгу, который мальчик читает уже который день. Он был так ею увлечен, что читал днями и ночами на пролет. И в школе и дома. Наверное, думала Сатори, она была настолько интересной, что Нориаки не боялся и плохие оценки получать за чтение посторонних книг на уроках. — Что? — удивлённо звучит голос Какеина. Он убирает в бок книгу и приподнимает бровь, глядя на девочку. Парнишке было так непривычно с кем-то общаться, и он был не на той волне, что его сверстники, поэтому то и не сразу понял о чем именно говорила ему девочка. — Ты похож на вишенку, — объяснила свои слова Рин и тут же тыкнула в щеку Какеина пальцем, заставив его нахмуриться, — а он похож на огурчик, — девочка перевела палец на сидящего рядом с Нориаки Герофант Грин, чем очень сильно удивила мальчика. — Ты видишь его?! Видишь?!Никто не предупреждал Какеина Нориаки, что есть люди с похожими способностями.
Годы шли, а Рин и Какеин становились лишь ближе друг к другу. К счастью для Нориаки, его окно выходило прямо на окно в комнату Сатори и мальчик часто садился на подоконник, рисуя так же сидящую на подоконнике Рин. Смехота, но как потом оказалось — в такие моменты Рин так же рисовала Какеина. Случилось это совершенно неожиданно. Сатори принесла в школу свою папку с рисунками, чтобы сдать пару из них на конкурс и совершенно позабыла, что в той папке так же лежали и рисунки с Какеином. — Это ведь… Я? — Нориаки переворачивает пару рисунков и Сатори поднимает на него глаза. Её щеки краснеют от стыда и девочка закрывается от друга ладонями, пытаясь перебороть нахлынувший стыд. Какеин ещё пару минут рассматривает рисунки и расплывается в улыбке, — ты красиво рисуешь! Подожди, сейчас… — положив рисунки на стол, Нориаки ставит на стол свой портфель и достает оттуда папку, протягивая её Сатори, — бери! Смотри! Ещё никогда в жизни Рин не смеялась, при этом плача. Она обхватила пальцами руку Какеина и потянула его к себе, затягивая его в крепкие объятия. Впервые. Они впервые смеялись так счастливо, обнимаясь. Впервые в тот день Какеин почувствовал такое странное и приятное тепло, что разливалось в его груди. Что с ним? В тот момент Нориаки думал, что это лишь потому, что его обнимала Рин. Лишь потому, что от Сатори всегда веяло таким домашним теплом. И лишь потом, спустя время, кучи рисунков, Какеин понял — он влюбился. Как таковое, он не знал, что такое любовь. Но он знал, что ему спокойно, когда ее пальцы перебирают его вишнёвые волосы. Ему спокойно, когда она называет его Своей любимой и дорогой Вишенкой. Нравилось слушать то, как старательно она пыталась прочитать ему очередную книгу, на которую Какеин тратил все свое свободное время. Она всегда так мило злилась и смеялась. Какеин не знал, что такое любовь, но он точно знал, что хочет, чтобы её голова всегда лежала на его коленях. Чтобы она всегда смеялась из-за его глупых шуток и попыток объяснить ей что-то заумное. Нориаки просто пытался поверить в то, что она всегда будет рядом, всегда будет поддержкой и опорой. Всегда будет лечить его раны. Как душевные так и физические. Однако, жизнь — штука такая. Сначала она даёт тебе что-то, а потом она это что-то и забирает, так ещё и в двойне. Им пришлось расстаться на целых три года… — Ты только пиши мне! Понял, Вишенка-кун?!Никто не предупреждал Какеина Нориаки, что все может так рухнуть.