Никто не предупреждал Рин Сатори, что так легко влюбиться в собственного друга.
Какеин уткнулся в мягкие волосы девушки, расплываясь в улыбке. Она была все такой же теплой и уютной, что и все те года, что они общались до его переезда. Он не хотел отпускать столь нежное и трепетное тело, чувствуя, как старое чувство тепла внутри разгоралось вновь. Он не мог объяснить почему он прижал ее к себе, вместо того, чтобы спросить, как ее дела. Он не мог объяснить, почему с ней стало так спокойно на душе. Может потому, что она была как он? Нет. Она была лучше. Она могла найти слова. Она могла… Сейчас она была просто маленькой девочкой, которую бросили в раскаленую лаву собственных чувств, которые она никак не могла понять. Она в паре метров от своего эмоционального спасения. В паре метров от двери в свою комнату. Однако, у их амура не стрелы, а пули. Любовь ударила из подтишка, слепя, заставляя сойти с ума за какие-то пару минут простых объятий.Никто не предупреждал Рин Сатори, что будет так сложно признаться самой себе, в конце концов.
— Отпусти меня, пожалуйста, — хрипит девушка, пальцами вцепившись в зеленый свитер Какеина, пропитанного его запахом. Было сложно самой отойти от Нориаки и больше не вдыхать полной грудью его приятный, мягкий и сладкий запах, от которого голова шла кругом. Хотелось опять вцепиться в него, стянуть этот свитер и надеть его на себя. — Все в порядке? Ты будто не рада меня видеть. — Какеин пожал плечами и прижал ладонь к своему затылку, глядя на девушку. Она слабо махнула рукой и поправила вязанный домашний хомут, что сполз с её плеча. Она и вправду не знала, все ли в порядке. Все ли хорошо. И это её сейчас тревожило больше всего. Горло перекрывало комом. Голова раскалывалась от противоречивых картинок. Она не знала. — Да, — твердо ответила Сатори и отошла назад, рукой толкая дверь назад. Она оперлась на дверной проем и закинула голову назад, закрывая глаза. Она ждала, пока Нориаки зайдет в её комнату, пока он окажется на её территории, где Рин чувствовала себя намного лучше и увереннее. Туда ещё не ступала нога парня. Ни одного, с кем она встречалась. Она ни с кем не спала и ни с кем не целовалась. Наверное, поэтому те парни так быстро её бросали, — прости, не знала, что вы приедете. Я бы успела убрать на кровати и постелить тебе чистое белье. — Ничего. Здесь по своему уютно, — повернувшись лицом к Рин, парень улыбнулся ей, заставив и ту натянуть какую никакую улыбку в ответ. Какеин сел на край кровати, осматривая комнату девушки. Полки полны книг, а на некоторых красуются фигурки из разных фильмов. Дальше идёт небольшой шкаф с двумя зеркалами в пол, оснащенные лампочками по всему периметру. Дальше стоял диванчик, возле которого стоял столик, заваленный журналами и комиксами. Перед кроватью стоял туалетный столик, на котором стояла косметичка девушки и вязанный мишка вишнёвого цвета. Какеин вспомнил, что на его рабочем столе стоит точно такой же, только вот синего цвета. Подняв взгляд на облокатившуюся на закрытую дверь Рин, Какеин расплылся в улыбке, — он, кстати, до сих пор стоит у меня на столе. — Ааа? — вопросительно протянула Сатори, приподняв бровь, — ты про мишку? Это… Мило, Вишенка. — Да, — кивает Нориаки и тут же меняется в лице. Какеин становится серьезным. Очень. От этого мурашки по телу пробежали, — могу я спросить кое-что? — Смотря что, — фыркнув, Сатори улыбнулась. — Я тебе нравлюсь?Никто не предупреждал Рин Сатори, что она выдаст саму себя так рано.