Nightmare

По ногам потекло что-то горячее – Джонхен понял, что парень обмочился, но остановиться он просто не мог, да и не хотел. Тело младшего скрутила сильнейшая конвульсия, и он обмяк. После пары сильных тягучих толчков мужчина кончил. В который раз. Джонг вытащил послушное тело из воды – послушное настолько, что его можно было принять за кукольное, если бы не все еще бьющие его мелкие спазмы – на пол и аккуратно разрезал веревки на руках. На лице того, кто отзывался когда-то, возможно в прошлой жизни, на имя «Ухен», блуждала сладкая и слепая улыбка, взгляд был устремлен в пустоту. «Отлично, остался лишь последний штрих», – подумав об этом, Джонг, что есть сил, дернул серебряную сережку, которую он дарил Ки на их вторую годовщину, из уха, разрывая нежную кожу мочки. Все правильно, так и должно быть. Никто не смеет посягать на самое дорогое, что есть в его жизни. На его Луну, Солнце, Дыхание и Сердце. На Кибома. Думая об этом и задумчиво слизывая с серебра кровь, Джонхен совсем не ожидал услышать в темноте: – Джонхен! – Испуганно вздрогнув всем телом, мужчина обернулся на до боли знакомый голос и увидел испуганные, заплаканные глаза. Нет, нет! Только не Кибом… Его здесь быть не должно, он не должен видеть! – Бомми, солнце… Боль от пощечины обожгла щеку: – Джонхен! Джонхен! Джонхен, милый, очнись! Что?.. Картинка поплыла перед глазами, резко открыв глаза, Джонхен увидел заплаканного Ки, нависающего над ним и с беспокойством заглядывающим в его глаза. – Ки… Кибом? – голос почему-то не слушался. – Слава всем богам! – Слезы из глаз блондина закапали с удвоенной силой. – Ты проснулся! Я так переживал! Ты кричал, я не мог тебя добудиться, сколько бы ни звал… Боже, я так испугался! – сказав это, парень стиснул его в объятиях, щекоча мягкими волосами щеку и окутывая таким знакомым и любимым сладким ароматом духов. – Джонхен, прости, что не пришел, прости, что был такой сукой! Я так люблю тебя… – Ки продолжал бормотать извинения, всхлипывая и утирая нос рукавом, даже не слушая, отвечают ли ему. Старший огляделся: темно-бордовые обои, казавшиеся рыжими в желтом свете ночника, окно практически на всю стену с почти всегда плотно задвинутыми шторами, коллекция мелодрам на полке, мягкие игрушки, фотографии в рамках на стене… Он, несомненно, в их спальне. – Я спал? И приснится же такое… – задумчиво проведя рукой по волосам, Джонхен сел на кровати. Так, если не успокоить эту плаксу, им придется оплачивать соседям снизу ремонт подтекшего потолка. – Ну, Бомми, милый, успокойся. Мне просто кошмар приснился, – старший притянул блондина к своей груди, чувствуя, как в плечо утыкается холодный нос. Обнимая Кибома, старавшегося не шмыгать носом, шатен вспомнил кое о чем важном и решил, что сейчас самое время спросить. – Кибом? – М? – Какие у вас отношения... с Ухеном. У вас был секс? – младший поднял красные и припухшие от рыданий глаза на Джонхена и помотал головой. – Конечно нет, что ты, он просто друг. Хороший друг, – видя, как нахмурился его парень, блондин поспешно добавил. – Тебе не о чем волноваться, он совершенно не в моем вкусе и не идет ни в какое сравнение с тобой. Он просто позволяет делать мне, что мне вздумается, думаешь, он справился бы со мной? – видя, что ему все еще не до конца поверили, Ки прикрыл глаза и прижался к губам Джонхена в нежном поцелуе. – Я люблю только тебя, верь мне. – Я верю, любимый, верю. Пожалуйста, не пугай меня так больше, иногда мне кажется, что я готов убить за тебя. – Ты любишь меня настолько сильно? – Сильнее, чем ты можешь себе представить. – На помощь, я живу с маньяком-фанатиком! – Бойся меня! – сказав это, старший принялся щекотать парня, зная, что из-за чувствительного тела, тот ужасно боится щекотки. Перешучиваясь и дурачась, парни не заметили, как уснули, крепко переплетясь ногами и руками во сне, похожие на какое-то восьмилапое чудовище. Все обиды, ссоры и недомолвки были забыты и оставлены в прошлом. В честь нового шага в их отношениях было решено поехать за город, на пикник – благо, погода баловала ласковым и теплым солнышком на безоблачном небе. Собирая вещи на прогулку, Ки рыскал по шкафу, перебирая горы вещей, сбрасывая некоторые на пол. Услышав вместо мягкого шороха звонкий стук чего-то о паркет, блондин обернулся и увидел на полу серебряную сережку. Подняв украшение, парень задумался, вспоминая: «Разве я не отдавал ее Ухену, чтобы поддразнить шипперов и Джонга? Мне казалось что...». – Любимый, ты идешь? Пока ты там копаешься, пройдет целая эпоха! – голос Джонхена послышался из прихожей, поторапливая его. «А, просто вылетело из головы, как он вернул ее мне. Нужно бросать пить... ну или хотя бы меньше пить. Стоит позвонить Наму на днях, а то его давно не слышно, совсем друзей забывать стал». Садясь в машину, дверь которой Джонхен заботливо открыл перед ним, Ки чувствовал себя самым счастливым человеком, когда старший пристегивал его ремень безопасности. Заводя машину, Джонхен взглянул в глаза Ки и потянулся за поцелуем. Ответив на неторопливый, развязно тягучий поцелуй, Кибом оторвался от таких желанных губ, чтобы озвучить мысль, бьющуюся сейчас вместе с его сердцем. – Джонхен, ты чудо. – Ки, ты самое дорогое, что есть в моей жизни, я никому не позволю отнять тебя у меня. Я люблю тебя, – сказав это, Джонхен нажал на педаль газа, и они уехали навстречу солнцу, крепко переплетя пальцы рук. End.