***
Засидевшись допоздна, следующее утро он бессовестно проспал. Собрался юноша солиднее, чем обычно — раз уж в любой момент можно встретить одного из гостей. Последних по пути в обеденный зал он благополучно игнорировал. Беглый взгляд по сервировке стола привёл к выводу, что родители уже завершили завтрак и ему выпала возможность остаться наедине с собой. Обеденный зал часто использовался для организации пышных вечеров с изысканными закусками к аперитиву и дорогим алкоголем, пока гости заявлялись в своих лучших нарядах и масках, на заказ и тех, которые каждый тренировал часами перед зеркалом. У подобных мероприятий вне сомнения имелась и обратная сторона монеты, а именно, превосходная возможность образовать и наладить имеющиеся связи. В былом они проходили у Блэков, но последние десятилетия в магической Британии Малфои остались единственными, кто держал социальные вечера высокого класса, когда как чистокровные волшебники с дамблдорской стороны единодушно предпочли не опускаться до этой «вычурной» деятельности. Спокойно позавтракав в пустом помещении, юноша отправился бесцельно бродить по поместью — давно следовало приступить к намеченным задачам и он, положа руку на сердце, собирался, но хотелось взглянуть на родной Мэнор ещё разок. Поместье вскоре ждала участь превратиться в одну огромную пыточную, и пока дом окончательно не обагрился что грязной, что чистой кровью, Драко запомнит каждую его деталь. В прошлом, после его побега, молодой волшебник не единожды пожалел, что никогда не уделял подобным вещам должное внимание. Блуждая по родным коридорам, он провёл часы за окклюментарным запечатлением образов и под конец направился в тренировочный зал. По дороге к нему пришлось тайком пробраться через ещё один, в разы больше и оснащённее, где оттачивали боевые навыки некоторые из Пожирателей. Чередовать физические нагрузки с чарами оказалось куда полезнее и проще, поэтому, заперевшись изнутри и не забыв про сопутствующие охранные и заглушающие, он приступил к разминке. Этим днём Малфой остановил свой выбор на довольно безобидных заклинаниях: благодаря его дискуссиям с грязнокровкой он уже давно узнал простую, но в то же время обескураживающую своей очевидностью истину — вся магия, сколь бы невзрачной ни была на первый взгляд, смертельна. Защитные давались сносно. По неясной ему причине он чувствовал себя намного увереннее в продуктивном типе чар: изучение магии восстановления помогало избавить себя не только от синяков после тренировки рефлексов с заколдованными бладжерами, но и от откровенно неделикатных вопросов мадам Помфри в школьные годы. Это отразилось и в зельеварении, отшлифовке навыков в котором с недавних пор он уделял времени премногим больше и без балласта на душе в виде пустых невосполненных ожиданий: вместо того, чтобы идти по стопам отца в политику и финансы, в детстве он грезил о перспективе стать Мастером Зелий, таким же блистательным, как и его крёстный, пока тот, в свою очередь, помогал юному волшебнику открывать для себя это увлекательное ремесло. Дабы не отставать от намеченного курса и продолжить свои преуспевания в более эффективном темпе, Драко стал также внимательнее к тренировке мышечной памяти, как в самом предмете зелий, так и банально в чарах. На протяжении нескольких часов он тратил и тратил накопившийся запал эмоций и, ощутив наконец страшную усталость, что и подняться к себе не представлялось потенциально мыслимым, лёг прямо на каменный пол. Юноша мог поклясться, что более изнеможённым он чувствовал себя только в битву на землях Хогвартса. Одежда до противного липла к телу, ему ужасно хотелось поскорее забраться в ванну, но пока сил кое-как хватало на сбитое дыхание. Минуты ничегонеделания медленно текли одна за другой, прежде чем он заставил себя приподняться на локтях с явственным ощущением, будто на том весь запас духа и иссяк. Странно. Обычно он соблюдал режим тренировок с учётом хоть какого-то остатка энергии на возвращение обратно — пускай в Хогвартсе ему и повезло ползти после по нескончаемым лестницам вниз, а не вверх как дома. Вскоре голова прояснилась и с шумным выдохом он смог встать на ноги. Взъерошив чуть отросшие волосы, Малфой скривился от сальной липкости на шее. Кончики достанут плеч в несколько месяцев. С запланированным походом к цирюльнику он решил повременить: слишком много чего неподконтрольно ему, и зависимость каждого шага от чужого решения начинала выбешивать. Сам феномен выбора у молодого волшебника присутствовал, конечно же, едва ли кто бы удержался в обществе магической аристократии в ином случае, но и свободы действий как таковой не имелось. Он и сейчас во многом скован, а такую мелочь, как небольшое отклонение от привычного внешнего вида, Драко несомненно сможет проконтролировать. Какие-то жалкие два сантиметра светлых прядей в отражении зеркала, думалось ему, помогут почувствовать, что всё происходящее с ним действительно: с тех пор, как юноша вновь проснулся в Мэноре, каждое утро пробуждение давалось дольше обычного, пока на притуплённое состояние, в котором он пялился в мозаичный потолок, уходило не меньше часа. Кроме того, чуть отросшие волосы точно не привлекут лишних подозрений, раз вкус в гардеробе он уже сменил без уймы нежелательных расспросов со стороны. Плюнув на аккуратное отношение к вещам и разбросав их по пути в ванную, он поспешил окунуться в тёплую воду с головой. Вынырнул он ровно через десять секунд, протёр глаза и прилёг на сложенное у мраморного борта полотенце, и вскоре вода начала понемногу расслаблять напряжённые мышцы. Драко бездумно уставился на потолок и под приятный слуху шум воспользовался моментом для реконструкции окклюментарных щитов. В то, что Тёмный Лорд увидел в его разуме лишь только «натянутость чувств» к Потти, верилось слабо, но по всей видимости, так оно и вышло: когда Он находил предателей лично, от тех не оставалось даже мокрого места, и наказание проходило, как правило, в присутствии свидетелей для пущего эффекта — не дай Мерлин, кто осмелится повторить ошибку несчастных. Исключений для наследников ближнего круга не наблюдалось, исходя из опыта, а следовательно, его мысли особо не ворошили. Избалованный преемник Люциуса Малфоя — вот образ, к которому он стремился до сих пор. Не веди себя как обычный пятнадцатилетний юноша, он давным-давно бы привлёк лишнее внимание и подозрения, а последних ему хватило и в прошлом. Шрамоголовый, казалось, уже места себе не находил в ожидании малейшего повода, чтобы с чистой душой начать излюбленную игру в маленького шпиона. Драко искренне не понимал причинно-следственной связи этого решения что тогда, что теперь. По всей видимости, их Избранным руководствовали либо дурная привычка винить слизеринца во всех своих невзгодах, либо врождённый идиотизм. Благодаря чарам вода не остывала и держалась на наиболее оптимальной температуре, в связи с чем уже через час Драко заклевал носом. Вылезая из ванны, он отметил куда лучшее самочувствие и, насухо вытревшись большим банным полотенцем, забрался в домашние брюки и любимый мягкий халат. Подумывая перекусить чем-то лёгким, он широко зевнул и открыл дверь в комнату, чтобы остановиться на пороге как вкопанный при виде восседающего за его рабочим столом Лорда Волдеморта. Сердце ушло в пятки. Он проморгался. Человек не желал пропадать. Взгляд багровых глаз впился в его светло-серые, и он тотчас опустил их в пол. Мельком юноша успел заметить разбросанные по ковру книги и вещи, попутно поминая нерасторопных домовых эльфов. Присев на диван перед столом, он ещё никогда не радовался существованию резного куска дерева, который ограждал их в данный момент. — Милорд, — Драко отважился начать диалог, хмурясь от ощущения стекающей с волос воды. — Что привело вас сюда? — Подумал продолжить наш разговор. Голос тёмного волшебника почему-то звенел еле ощутимой угрозой и придавал Ему тем самым больше умопомрачения, чем обычно. Драко увёл взгляд чуть выше правого плеча мужчины. — Как изволите, милорд. Он сел прямо (неестественно прямо) и сложил руки перед собой, стараясь урезонить возникшее опасение того, что Волдеморт увидел что-то ещё, ведь в таком случае его настигли бы последствия иного рода. Беззастенчиво разглядывать человека напротив в поисках ответа или намёка в чужих жестах и мимике — шаг опрометчивый. Интерес в умах молодых людей редко угасал, но он видел Его в стенах родного поместья более чем достаточно, и увиденное, мягко говоря, сбивало с толку всякий раз. Малфой никогда не обманывался невесомостью «обложки», не боялся признать, что внешний облик играет большую роль в восприятии человека, и весьма разумно заботится о подобающем виде и мнении окружающих. Ещё чаще, чем ему доводилось наблюдать непосредственный объект обсуждения, в предельно узких и порой вовсе личных беседах он выслушивал различного сказа теории о том, почему Лорд Волдеморт походил на нечто далёкое от человеческого, но по существу ни одна из них не стоила и канта. Всего-то и смотреть на Него оборачивалось для людей тем ещё испытанием, не говоря уже о том, что многие предпочитали не терзать себя лишний раз и прятали взгляды… — Твой дед был одним из первых моих последователей. Это ведь для тебя не новость? Вопрос задали на удивление в мягкой форме — и это пугало ещё суровее, чем если в интонации прозвучала ожидаемая жёсткость. Кивок вышел достаточно учтивым. Подвластный фамильной гордости, Драко, разумеется, знал это и не преуменьшил бы, озвучь он эти слова в младенчестве своими первыми в жизни. — Ты совершенно на него не похож. Вот голос вновь потяжелел, словно по щелчку, и Драко проглотил ком в горле и взмолился Мерлину, что рассудок тёмного мага ещё не помутнел, как перед концом второй войны. Иначе его без всяких раздумий убьют на месте лишь за их с почившим предком несхожесть. — В тебе многое от Блэков. С годами, полагаю, это станет явнее. От матери он и правда унаследовал не только черты лица, но юноша не рискнул прервать возникшую паузу. — Учитывая шаткость положения Сириуса Блэка, наследство очереди можно оспорить грамотным ходатайством. Сообразить, к чему клонил Тёмный Лорд, не составило труда, но внятного ответа дать не решался: он никогда не интересовался полной родословной Блэков и конкретно прав наследования, касательных его двоюродного дяди. Он знал, что мужчина оставил всё, что имел за душой, крестнику, но включён ли в этот список титул лорда? Вдобавок к закрепившейся репутации разочарования рода того бросили гнить в Азкабан, что не могло не отразиться на дееспособности, и после побега Сириус далёк от состояния вести ни столь влиятельную фамилию, ни финансовые дела. За последние десятки лет все тонкие аспекты всяческих процессуальных действий заклеймились светлыми волшебниками «светской околесицей», а старые обиды и вздорное чувство достоинства не давали мыслить здраво этим людям даже в самый разгар блядской войны на дворе, и потому вопрос о наследстве так и остался нерешённой загадкой для Драко во время его пребывания на Гриммо. Блэк ещё жив да здоров, но с сомнительным рвением сунет свой нос туда, если юноша получит доступ к… Это даже домом назвать было трудно — немало фонящие горем и скорбью стены напоминали свалку забытого превосходства. Ему же оставалось признать правду. — Прошу прощения, милорд, я не знаю, кто унаследует титул следующим. — Плохо, — сухо отрезал Он. — Узнай. — Да, милорд, — молодой волшебник незамедлительно кивнул. Воздух звенел от царившего напряжения. Тёмный Лорд поднялся и, более не обращая внимания на хозяина комнаты, бесшумно вышел. Драко выдохнул и завалился на диван без сил. Он выжил. Но что изменилось? Какие именно обстоятельства привели к данному приказу? В прошлом наследование не упоминалось совершенно точно. Что-то всё-таки выудилось из его разума? Или это очередная прихоть Волдеморта? Гадать об истинных причинах можно долго, посему и ломать голову над этим — бессмысленная трата времени. Юноша закрыл глаза и попытался вернуть ритм дыхания. — Либби! Сбоку послышался хлопок аппарации. — Либби может помочь юному господину? Одним глазом он взглянул на домовиху. Та родилась уже в поместье (единственным смыслом существования подобных домовых эльфов являлась ярая и ничем не пресекаемая служба роду) и была моложе Добби да одета получше. — Будь добра, прибери одежду и подай ужин прямо сюда. Глупое создание раскраснелось, кончики ушей затрепетали на последнем слове. Драко вскинул бровь и тяжело вздохнул, когда несуразно большая головёшка на тонкой шее закивала так быстро, что у него зарябило в глазах. Вещи с пола пропали вмиг. Любезностью к домовым эльфам с некоторых пор он пользовался без угрызений совести, и медленно, но верно все станут преданы ему даже в большей степени, чем родителям. В Хогвартсе мальчик проделывал нечто подобное тоже, но там процесс усложнялся порядочным отношением Дамблдора к обслуге, в то время как Люциус с Нарциссой не брезговали лишним наказанием. — Спасибо, Либби. Драко слабо ухмыльнулся, когда та вернулась с ужином. Домовиха покраснела ещё пуще и начала стеснённо заламывать лапки, теребя чистую ткань платья. Мать, вроде, собиралась выкинуть вышедшие из моды шторы… Огромные глазёнки светились от неподдельного восхищения. — На ваше здоровье, юный господин! Молодой волшебник ещё не до конца разобрался, как работали эти создания, но простой и скупой любезности, казалось, достаточно, чтобы домовой эльф почувствовал себя на седьмом небе от счастья. Либби притихла и терпеливо, а главное, молча дожидалась, пока юный господин завершит трапезу. Ещё немного — и он бы рассмеялся в голос от вида смущённого эльфа. — Я закончил. Благодарю за ужин, Либби. Увидь его Потти, точно бы обвинил в манипулировании чувств бедняжек и назвал злом во плоти. Будто сам не пользовался ими! Возможно, тот делал это неосознанно, но факт на лицо: Добби в шрамоголовом души не чаял. Драко удобнее разместился на диване, плотно укутавшись в мягкий домашний халат, и с призванной книгой забыл о времени до самой ночи. Оставшуюся пару десяток страниц было решено отложить на следующий день, он поднялся с места и потянулся до хруста в спине. Рубашка, как обычно, нашлась под идеально заправленным пледом. Нокс потушил свет в комнате, и сквозь железные ставни пол залил узорами мягкий свет луны. Драко залез на высокий подоконник и всмотрелся в тёмный пейзаж, легонько стукнувшись лбом о холодное стекло. Картину просторных родовых земель, густого леса вдалеке и безоблачной полночи он досконально запечатлел в памяти. Когда кожу начало неприятно покалывать от мороза за окном, он спрыгнул вниз и забрался под тяжёлое одеяло. Война стучалась на пороге, и Драко был счастлив этому как никогда.Глава 5.
4 августа 2023 г. в 22:50
В конце концов Драко вновь очутился тут — в этом мрачном кабинете, в этом широком тёмно-изумрудном кресле. Крепко обхватив запястье, он не поднимал взгляда с той самой минуты, как зашёл в кабинет и получил разрешение сесть. И присел на край, будто так при первом удобном случае сумеет сбежать быстрее. Без единого усмотрительного предположения, что могло послужить поводом для вызова, он совершенно не знал, как ему следует действовать и говорить. До принятия метки и отцовского промаха ему и видеть Его не дозволено было, а помимо двух официальных встреч Драко вовсе не беседовал с Ним наедине. Теперь же прошло с десяток минут к ряду, а Лорд Волдеморт не произнёс ни слова. Безмолвие душило горло, пока чужая магия словно жила своей жизнью и не утихала, звеня в его голове белым шумом. Драко пытался дышать через раз, запрещая себе поднимать взгляд: одинажды он упустил что-то и не желал повторять ошибку снова. Стоило неимоверных усилий перестать дёргаться от треска камина. Ожидание убивало.
Юноша тихо выдохнул. Заговорить первым и отвлечь Волдеморта не позволяло не то что воспитание, а банальное чувство самосохранения.
— Как ты уже знаешь, — Драко вздрогнул от внезапно раздавшегося хриплого голоса и проглотил ком в горле, не смея уводить взгляд со стопок пергамента на столе, — Гарри Поттер ответственен за моё исчезновение.
Он окаменел от страха, рвущего когтями его грудь изнутри, и закусил щеку. Не понимал, как реагировать на возникшую паузу. Стоило ему кивнуть? Тело не слушалось.
— В твоём сознании…
Какого хрена Он так тянет?
— Я заметил любопытный момент. Увидел… неподдельную натянутость чувств к мальчику, — молодой волшебник кивнул и едва не насильно заставил себя сделать пару вдохов, пока Тёмный Лорд точно издевательски медленно продолжал свою мысль: — Из всех писем, присланных тобой родителям, я могу сделать вывод, что ты влюблён в него.
— Чего? — из-за шока Драко перестал следить за языком.
— Нет? — с каким-то скабрёзным подтекстом тон голоса тёмного волшебника снизился.
Малфой дёрнул плечом и прищурился. Почему нельзя просто взять и вовремя заткнуться? Он не мог поверить, что совершил подобную глупость, в такой грубой манере отозвавшись на очевидную колкость, но что сделано, как говорилось… Раз то, как отец вышел сухим из суда присяжных, не поколебало милость Повелителя, то и он сам не имел права пошатнуть нынешнее положение семьи. Юноша сделал глубокий вдох и склонил голову.
— Прошу прощения за мой тон, милорд. Я искренне потрясён… предположением, что могу чувствовать что-либо помимо неприятия к Поттеру.
Фамилия Избранного неосознанно вышла несколько шипяще. От напряжения на руках проступили вены, но он не пошевелился, когда подавляющая всё живое в округе магия Лорда Волдеморта вновь оживилась.
— Допустим, — наконец сказал Он, когда во рту почувствовался металлический вкус. — Подними голову, дитя.
Драко поднял взгляд и, как ни странно, ни один мускул на его лице не дрогнул. Даже сердечный ритм не подскочил выше положенного.
— Твои сокурсники не разделяют твоего мнения о нём. Они считают, мальчишка Поттеров не представляет для меня никакой угрозы, но ты… Ты, как мне кажется, действительно веришь в то, что он может убить меня. Объясни.
Драко с лёгкостью ушёл бы от прямого ответа в любой другой ситуации, но судя по окраске сказанного, Тёмный Лорд не терпел отказа или увиливания. Ему вдруг захотелось сбежать и продолжать бежать без оглядки, но он дал обещание. Важно теперь подобрать слова правдоподобно, а ещё важнее — выдержать это «подобие» аккуратно и в меру.
— Верно то, что Поттер не отличается умом, но он способен повести за собой людей. И вне всякого сомнения пожертвует собой, если на то будет необходимость, — он продолжал говорить, игнорируя внезапно упавшую температуру воздуха в кабинете. — Я не думаю, что он может вам навредить. Я думаю, он может вдохновить на это других.
Заявление выдалось достаточно расплывчатым, чтобы Он не заподозрил неладное. За несколько минут молодой волшебник даже не шелохнулся в ожидании слов Тёмного Лорда. Кровь на губах неприятно высохла, звон в голове глушил все мысли, и думалось ему, следы от ногтей придётся выводить бальзамом крёстного. Давление в воздухе стало помалу пропадать, и он смог вдохнуть — пока живительный кислород медленно наполнял лёгкие, в уме немного прояснилось.
— Неужели? — произнёс Он задумчиво. Драко неуверенно кивнул без лишних слов на всякий случай, чем вызвал хриплый смех. — Ясно.
Да что Ему ясно?
Повисла гнетущая пауза, приковавшая его к месту. Из-за кратких эмоциональных качелей голова шла кругом, но Драко более не смущал страх, как когда-то давно. Раньше его злил этот слепой долг семьи подчиняться свихнувшемуся с катушек волшебнику, но теперь он знал, что это — добровольный выбор, и его родителей не обманывали — они осознавали манипуляцию и риск, верили в Тёмного Лорда и не стыдились преклонить колено перед Ним. При всём том опасение, прочно переплетённое с гордостью и непоколебимыми убеждениями в истинности их дела, также имело место быть.
Минуты шли, а молодой волшебник всё ждал позволения покинуть кабинет. Уйти без разрешения или самому непрошено открыть рот он не собирался, иначе отхватит Круциатус раньше, чем моргнёт, а их на своей шкуре он испытал сполна и в прошлой жизни. Шустро проверив окклюментарные щиты, он заглянул в холодные глаза и начал про себя отсчёт секунд. Когда цифра немногим перевалила за сотню, шипящий голос прорезал тишину:
— Можешь идти.
Драко шумно выдохнул и не смог сдержать тень улыбки. Игнорируя напряжение в мышцах, он поднялся и поклонился тёмному магу.
— Благодарю, милорд.
Выпрямившись, Малфой ровным шагом покинул кабинет, и как только за ним закрылась дверь, сковывающее его напряжение постепенно стало сходить на нет. Он зажал рот обеими ладонями, чтобы не засмеяться в голос посреди коридора, и на всех парах помчал в свою комнату. Тревога и восторг затопили разум и чувства, всё лицо было мокрое из-за накатывающей истерики. Он преодолел это. Драко почувствовал себя таким реальным, настоящим, живым — объяснить это чувство он не смог бы, но знал наверняка, что незаслуженный шанс исправить всё точно ему не снился.
Уже в комнате он подцепил зачитанную до дыр книгу и забрался с ногами на диван, схватил приготовленный Кричером горячий шоколад с перечными чёртиками и полностью погрузился в приятное ощущение уверенности в завтрашнем дне. Глупыми надеждами Драко себя не кормил, но реальная возможность маячила на горизонте, и её он ни при каких обстоятельствах не упустит. Так, переполненный энтузиазмом, молодой волшебник углубился в чтение.