Mine

Куда бы его не везли эти ублюдки, место находилось довольно далеко от Чикаго. Дорога заняла почти два часа, и тонированные с обеих сторон стекла никак не помогали определить хотя бы примерное местоположение. Единственная причина, по которой Йен знал, что они все еще не пересекли границу штата — его собственное тело всегда слишком хорошо ощущало подобное дерьмо. В течение двухчасовой поездки все четверо агентов хранили молчание. Они с собачьей преданностью заботились о поддержании интриги: никаких имен, ни малейшего зрительного контакта и полное игнорирование присутствия Йена. Трое истуканов просто сидели там, молчали и пялились в никуда, пока четвертый вел машину. Лишь раз за время поездки у водителя зазвонил телефон, однако он и слова не сказал тому, кто был на другом конце линии, только кивнул для проформы. Йен смог расслышать несколько вопросов о том, где они находятся, есть ли у них какие-нибудь проблемы с ним и не нужно ли им накачать его наркотиками. Очевидно, кем бы ни была семья Милковичей, Йен оставался достаточно сильным, чтобы доставить им проблем. Это погладило его уязвленное самолюбие Альфы после мучительных часов полного игнорирования, особенно при том, что он оставался самым сильным альфой в гребаной тачке. Это чертовски бесило. Он не слишком любил, когда его игнорировали, даже если время от времени он не возражал побыть в одиночестве. Но в ситуации, где он ничего не контролировал, все становилось еще хуже, поэтому Йен только сильнее возненавидел происходящее. Машина замедлила ход примерно через двадцать минут после телефонного звонка, и лобовое стекло внедорожника позволило Йену увидеть очень большие, вероятно, пуленепробиваемые ворота, у которых стояли как минимум два охранника. И что точно не улучшало ситуацию, так это высоченный забор, что окружал весь участок по периметру. Зная его удачу, дом будет охраняться двадцать четыре часа в сутки. После короткого, но молчаливого общения водителя с голосом из динамика, ворота медленно открылись и позволили им проехать. Прежде чем они подъехали к дому, Йен успел заметить камеры на ограждении и пистолеты у каждого из охранников… не дом, а ебаный дворец. Лип сказал, что семья Милковичей богата, и богата настолько, что сумела «выкупить» его. Тем более он Альфа, а альфы стоят куда дороже омег. Фрэнк, должно быть, получил приличную сумму денег, раз решился продать одного из своих сыновей. Когда они оказались во дворе, им пришлось объехать чертов фонтан по полукруглой подъездной дорожке, чтобы припарковаться перед домом. Йен напрягся, когда водитель и двое сидящих рядом с ним агентов вышли из машины с руками на оружии, оставляя его наедине с парнем позади. — Сюда, Мистер Галлагер. Йен раздраженно закатил глаза на их напускную вежливость, но вышел из машины и тут же оказался в окружении всех четырех Альф, которые медленно двигались по выложенной камнем дорожке. Чем ближе он подходил, тем сильнее внутри него бурлила энергия, он становился агрессивнее, опасней. Его Альфа рвался наружу, чтобы освободиться и разрушить эти стены, позволить своим глазам покраснеть и разорвать всех, кто будет стоять на пути. — Сохраняйте спокойствие, Мистер Галлагер. Йен зарычал на придурка перед ним. — Да пошел ты, — рявкнул он и с удовольствием увидел, как парень вздрогнул, а по его шее побежали мурашки, — просто поторопитесь, потому что вы четверо охренеть как мне надоели. Дверь открылась, и Йен внезапно ощутил присутствие мощного и сильного Альфы, запах которого он не чувствовал, пока тот не вышел из дома. Йен проигнорировал неуловимую четверку вокруг себя и направил всю свою силу на того, кто имел значение. Он наслаждался тем, как энергия распространяется, заставляя этих ублюдков чувствовать себя так же херово, как и Липа, однако другой Альфа только улыбнулся в ответ. — Ах, это та сила, о которой я так много слышал, — мужчина говорил глубоко, заставляя своих охранников сжиматься, — Меня зовут Терри Милкович, проходи пожалуйста. Йен толкнул парней вокруг себя, ухмыляясь, когда одно его прикосновение спровоцировало их и они схватились за ремни безопасности, словно эти дорогие куски кожи могли помочь. Он подошел к двери и немного удивился, когда Терри отодвинулся в сторону, практически никак не реагируя на его силу. — Прежде всего, позволь мне извиниться за изменение планов и охранников. Не то чтобы от этих идиотов была какая-то польза, — Терри рассмеялся и закрыл дверь, — Мне сообщили, что ты будешь пытаться сбежать. Прежде чем Йен успел ответить, его Альфа принялся искать Омегу. Энергия распространялась по всем комнатам, до которых могла дотянуться, чтобы узнать больше, понюхать ее или уловить хоть какое-то присутствие, но не нашла ровным счетом ничего. Никакого запаха, мужского или женского, ни малейших омега-вибраций, как будто стены не пропускали запах в эту часть дома. — И кто же это, блядь, сообщил? — спросил Йен, оглядывая дорогое дерьмо, которое, как подсказывало его саутсайдовское чутье, можно продать и заработать приличные деньги. — Твой отец, Фрэнк, был очень непреклонен. Он предупредил меня, чтобы я просто дал тебе успокоительное и привез сюда. Ебаный Фрэнк. — Фрэнк — трусливый бета, который не смог бы одолеть даже мою сестру-омегу, если бы не был гребаным главой дома, — глаза Йена остановились на Терри. Он даже не дрогнул, когда почувствовал силу, которую Терри источал, но смело рискнул сравняться с ней и даже не пытался скрыть гордости, когда это удалось с поразительной легкостью. — О, я не сомневаюсь в этом, мистер Галлагер. И я даже немного благодарен за его слабохарактерность, иначе все это не было бы возможным, — Терри улыбнулся, — Но вот ты здесь без всяких наркотиков, и я очень рад этому, потому что времени у нас не так много, но нужно обсудить кое-какие нюансы. Не одна, блядь, сказанная этим чуваком вещь не будет иметь такой масштаб, чтобы заставить Йена прислушаться и начать заботиться о чужом дерьме. Ему плевать, почему Терри хотел сильного Альфу и почему именно его. Единственна причина его присутствия здесь — то, что за него заплатили, как в славные времена торговли людьми, и потому что Фрэнк имел над ним власть, а деньги имели власть над Фрэнком. — Не обижайтесь, — перебил его Йен, когда Терри пустился в длинную историю о приобретении его задницы, — Но мне плевать, зачем я вам нужен и для кого. Я здесь, потому что, блядь, должен быть. Это единственная причина. Терри сверкнул глазами, — Ну, тогда сразу к делу. Йен кивнул, не удивляясь попыткам Терри применить на него свою силу и особенно его ненависти к тому, что эта сила никак не подействовала. — Ты здесь по одной причине. Мой сын — единственный омега в нашей семье. Ебаный позор. Мы происходим из длинной, мощной линии альф, а он маленький, жалкий слабак. Он. Йен чуть не рухнул на кожаный диван позади него. По крайней мере, ему не придется рыдать во время секса с женщиной-омегой или — еще хуже — блевануть на нее. С мужчиной будет комфортнее даже в такой паршивой ситуации. — Самое меньшее, что он может сделать — это предложить мне ребенка, достойного моего имени, - Терри прошел дальше в дом, и Йен последовал за ним, — А поскольку он мой и живет под моей крышей, я буду разводить его, пока он не даст мне то, чего я хочу. Йен зарычал, вызывая своей энергией настолько сильные вибрации, что пол задрожал, а Терри сделал оборонительный шаг назад. Сильный Альфа или нет, Йен был сильнее, и он уже ненавидел природу этого разговора. — Тебе лучше успокоиться, Йен, или ты окажешься под транквилизатором и будешь привязан к кровати, пока мы со всем не разберемся. — Вы меня не удержите, — Йен сдержал свою агрессию, не обращая внимания на угрозы Терри приковать его цепями и изнасиловать, если он не подчинится, — Я лучше пойду в тюрьму или умру, чем буду прикован, как животное. Внезапно Терри окружила по меньшей мере дюжина альф с пистолетами и ударными дубинками. Йен не отступил, но напряг свою силу, чтобы охватить ею всех солдат. Если начнется драка, он победит. Терри отмахнулся от них, — В этом нет необходимости, Йен. Течка моего сына идет полным ходом, так что твое тело будет действовать за тебя, хочешь ты того или нет. Самое ужасное, что это было ебаной правдой. Для них обоих. Альфа и омега должны были соединиться и спариться. Они жаждали друг друга, особенно если у омеги была течка. Они хотели трахаться и размножаться до тех пор, пока омега не забеременеет и не насытится, а альфа не будет счастлив. — Тебе не нужно говорить мне, что мой Альфа должен или не должен делать, — Йен снова зарычал. Он никак не мог контролировать свои эмоции с момента, как началось это дерьмо, — Или ты и твои щенки собираетесь остаться и насладиться шоу? Потому что когда я отпущу себя, и ты вдруг окажешься рядом с моей омегой, я разорву тебя на части. Терри зарычал и шагнул вперед, — Он мой омега. Йен плечом прошел мимо первой стены охранников, пока пистолет, приставленный к его спине, не заставил его остановиться, — Как только я почувствую его запах, как только я отмечу его, он мой, — Йен зарычал в ответ, не оставляя места для обсуждения, — И если я увижу тебя или любого из твоих щенков здесь, если я почувствую хоть каплю чужого запаха вокруг моей Омеги, тогда я как его Альфа смогу использовать любые средства, чтобы стереть эту угрозу. Точно так же, как Фрэнк мог продать его по закону, в законных правах Йена было защищать свою Омегу ценой чужой жизни. Пара была священной, драгоценной. Те, у кого они были, знали, насколько они особенные и ценные, и им разрешалось использовать любые средства, необходимые для их безопасности. Это означало, что Йен мог убить каждого Альфу в этой комнате, разорвать их в клочья и без каких-либо последствий для себя наблюдать, как как-то убирает устроенный им беспорядок. — Ну, пока это время не пришло, вы оба мои, — Терри злобно улыбнулся и щелкнул пальцами, пока один из его людей не подошел с пистолетом в руке, — Вы оба получите трекеры, чтобы я знал, где вы находитесь. Йен уже знал это. Это было стандартно. Не то чтобы трекер позволял агентам увидеть, что происходит в доме, но если они выйдут из него, Терри узнает. Когда охранник подошел, Йен протянул ему руку, ощущая страх Альфы, когда жучок был введен ему под кожу. Он не чувствовал ни боли, ни самого жучка, только излишнюю нервозность и ненависть к Терри. — Умница. Теперь я всегда знаю, где ты находишься. Мои люди будут за воротами, вдали от всего, что происходит внутри, но это не значит «делай, что хочешь», Йен. Я ожидаю результатов и быстро. — Я буду двигаться в своем гребаном темпе, — прошипел в ответ Йен, наблюдая, как все агенты направляются к двери, — И помни, что я сказал. Если вам нужно поговорить со мной или моей омегой, я жду телефонного звонка. Терри сверкнул глазами, но кивнул, — В доме есть все, что вам обоим нужно, и не стесняйтесь звонить, если вдруг понадобится что-то еще. Дверь медленно закрывалась. Йен не сводил с Терри пристального взгляда до тех пор, пока она не захлопнулась, и звук автоматических замков не загнал его в ловушку. Йен не боялся попасть в тюрьму, потому что это место уже было проклятой тюрьмой, только гораздо более опасной. — Блядь, — пробормотал он и позволил себе расслабиться, чтобы хоть немного успокоить свою энергию. Здесь не было никого, кроме его Омеги. В отличие от всех остальных, Йен не проверял дом и все его удобства. Ему было все равно, сколько здесь комнат и есть ли в номере бассейн и двуспальная кровать. Ему было все равно, есть ли в комнатах собственные санузлы, бильярдный стол или теннисный корт. Йена волновало только одно — Омега. Его омега. И то, почему он не чувствовал его запаха. Это была единственная причина, по которой он отправился в дом, тщательно обшаривая каждую комнату, вынюхивая его, но так ничего и не находя. Как будто он был один. Пройдя весь дом, все три его этажа, в конце одного длинного коридора Йен обнаружил укрепленную дверь. И он был готов дать руку на отсечение, что Омега там. Йен понятия не имел, чего ожидать. Омеги все были разные, как беты и альфы. Некоторые омеги были покорны, им приходилось говорить и делать простые повседневные вещи, чтобы функционировать. У других была покорная сторона для их пары, но определенная доля независимости. А некоторые ненавидели быть Омегами. Они боролись и царапались, чтобы быть автономными, свободными от любых партнеров или приказов. Чтобы не подчиниться ни одному покорному инстинкту в своем теле… ровно до наступления течки. Сын Милковича вполне мог быть одним из этих трех типов или пятью другими, которых он не перечислил. Ничего нельзя было сказать, пока они не встретились, и судя по виду двери, это вряд ли произойдет в ближайшее время. С изрядной долей осторожности, убедившись, что он не источает слишком много энергии, Йен подошел к двери медленными шагами, оглядываясь по сторонам, как будто она вдруг откроется и он окажется лицом к лицу с Омегой. Только он все еще не чуял никакого запаха, ни запаха течки, что так дурманит альф, ни обычного запаха омеги-самца, просто ничего. Йен закрыл глаза и медленно выпустил свою силу; ничего похожего на то, что он делал с альфами и Терри, но достаточной мощи, чтобы лучше почувствовать Омегу. Но в ответ лишь металлический запах двери, которую он не мог открыть при всем желании своего альфы. Комнату нужно было укрепить чем-то очень дорогим, чтобы весь запах и энергия не просачивались внутрь или наружу. Иначе бы весь дом пропитался феромонами течной омеги. У него не было никакого другого варианта. Йен легонько постучал костяшками пальцев по двери, достаточно громко, чтобы омега услышал, но не настолько сильно, чтобы испугать его, — Хэй? — позвал он, стараясь, чтобы его голос звучал нормально. Кроме жужжания, которое Йен быстро определил как камеру видеонаблюдения прямо над ним, не было никакого звука. Но камера сдвинулась, когда он постучал, так что Омега должен был быть внутри. — Съебал нахуй. Йен подпрыгнул от резкого звука голоса, потому что это было совсем не то, чего он ждал от Омеги, но после, когда он успокоился и снова прокрутил этот голос в голове, он застонал, а все его тело отозвалось вибрациями. Он звучал хорошо. — Меня зовут Йен, — тихо ответил он и отступил на несколько шагов от двери, — Я знаю, что это дерьмо отстойно, но нам, наверное, стоит поговорить. — Ну, а я, блядь, не хочу разговаривать. Йен снова застонал, его плечи напряглись, когда этот голос окатил его волной вибраций с ног до головы, — Я тоже, но у нас нет особого выбора. — Что ты сказал Терри, чтобы он так быстро съебался? Это заставило Йена слегка улыбнуться и, когда он заговорил, в его голосе слышалось рычание, — Он пытался объяснить мне, что и когда я должен делать, а я предложил ему отвалить. — Ты сильнее его? Удивления в голосе омеги было достаточно, чтобы обрадовать Альфу внутри него. Парень явно боялся Терри Милковича, но Йен не был из тех, кто отступает. — Да, сильнее, — уверенно ответил Йен, позволяя своей силе выйти наружу, но та вновь была заблокирована дверью, — Я не причиню тебе вреда и не прикоснусь к тебе, пока ты сам этого не захочешь, но ситуация будет ухудшаться, так что нам стоит поговорить, пока мы еще способны на что-то осмысленное. Некоторое время ничего не происходило. Омега не отвечал, камера не сдвинулась с места, и дверь осталась закрытой. Йен уже собирался сдаться, когда громкоговоритель затрещал, давая ему понять, что омега вот-вот заговорит. — Я выйду, но я забрал пушку у одного из этих уебков, так что если надумаешь вытворить какое-нибудь дерьмо, я без заминки ей воспользуюсь. Йен рассмеялся, впечатленный и возбужденный только этой инициативой. Он не хотел, чтобы ему в задницу вонзили дротик или что-то еще, но омега серьезно относился к тому, чтобы никто его не трогал, и у него были средства остановить альфу, которая рискнет попытаться. Блядь, это было чертовски сексуально. — Я не собираюсь ничего вытворять, но если тебе легче с пушкой, то пожалуйста, — Йен продолжал улыбаться, делая несколько больших шагов назад, потому что понятия не имел, кто именно выйдет из-за двери. Замки на двери щелкнули, и Йен задержал дыхания, переполненный страхом неизвестности. Дверь едва приоткрылась, как он почувствовал запах омеги. Его Омеги. Вырвавшееся из глотки рычание было до неприличия громким, когда колени предательски ослабли, а узел распух. — Бляяядь, — Йен застонал, прислонившись к стене, когда по нему ударила еще одна волна опьяняющего запаха, и он честно не знал, сможет ли когда-нибудь прийти в себя.