Назад в никуда 2. Проклятие Бога

— Шууки, — звук эхом разнёсся по комнате, снова приковав к нам взгляды собравшихся. — Я…       Ято остановился, подняв вверх пальцы, соединённые клинком, и засмотрелся на голубой иероглиф, застывший в воздухе. Я тоже смотрела на него. Интересно, что я почувствую, когда наша связь прервётся? Грусть? Радость? Наверно, и то, и другое: хоть и бесконечно жаль, что мы расстаёмся, я искренне счастлива, что любимый не будет чувствовать то, что я буду испытывать в дальнейшем. Он станет свободным.       Вот-вот он скажет, что отпускает меня, и мы навсегда разойдёмся в разные стороны, нас больше ничего не будет объединять. Хотя… конечно, я буду любить его, думать о нём, мечтать, представлять, что он делает в этот момент, надеяться, что Ято по-настоящему наслаждается жизнью, что отпустил прошлое и с уверенностью смотрит в будущее. Я буду верить, что произошедшее сегодня — наилучший исход, ведь где-то там, за десятки, сотни, а может, тысячи километров от меня счастлив тот, ради которого я продала свободу.       Мне хотелось плакать и смеяться одновременно. На душе лежал тяжкий груз расставания, но я была уверена: этот Бог ещё заявит о себе, он сделает жизнь людей лучше. Не удивлюсь, если через пару лет я увижу первый храм, построенный в честь Ято. Это будет невероятно здорово!       Главное не думать, каково в это время будет мне… Я была бы рада, если бы будущее было туманным и неопределённым, полным загадок и нераскрытых секретов, если бы, вступая в новый день, я не имела представления о том, как он пройдёт и что нового припасла для меня судьба. Но, к сожалению, всё грядущее я видела насквозь: я буду жить в храме Митсуо, готовить, убирать, стирать. Я буду выполнять роль его домработницы, кухарки и экономки, а вечерами, когда господину будет не хватать женской ласки, мне придётся… — Ну же! — произнесла я одними губами, снова встречаясь взглядом с ярко-голубыми глазами.       Я боялась, что если любимый не заберёт имя прямо сейчас, то через пару минут решимость растает, обрушив на мои плечи груз осознания того, что мне уготовано дальше. Было страшно подвести его, пойти на попятную, тем самым испортить всё то, чего я с таким трудом добивалась. — Умоляю, Ято! Забирай! — крикнула я, и слова эхом разнеслись среди гулкой тишины. — Это единственный выход!       Я видела, как напряглись организаторы ринга, как привстал со своего кресла Валаам, и как странно ухмыльнулся Митсуо, словно знал что-то, чего не знаем мы. Я понимала, их терпение не резиновое: они еле согласились отпустить Ято, и проверять их нервы на прочность не стоило. — Ну же, — шёпотом произнесла я, чувствуя, как по щеке покатилась слеза. — Ты должен! — Да чёрта с два! — громко произнёс Ято, после небольшой паузы. — Пошло оно всё! Я тебя здесь не брошу! Ко мне, Шууки!       Иероглиф моего имени, так и висевший в воздухе до этого момента, снова ко мне вернулся, отпечатавшись на внешней стороне бедра, а я, подчинившись, оказалась в заботливых и сильных руках. — Ничего не бойся! — заверил мой Бог, сжимая эфес. — Я вытащу нас отсюда!       Почти сразу на действия Ято откликнулись стражи камиринга: они подняли свои орудия, но подходить слишком близко не решались. На этот раз они не были увешаны артефактами, как при нашей прошлой встрече: очевидно, они шли не на бой, а на расправу с тем, кто даже сопротивляться не будет. Сейчас же перед ними стоял Бог Погибели, известный в широких кругах тем, что в бою ему почти не было равных. А если учесть, что прошлое воплощение Бога Алчности пало от его меча, я не сильно удивлялась их колебаниям. — Верю в тебя, — выдохнула я, готовясь к бою.       Мой новоиспечённый Бог Удачи решил не ждать и напасть первым: нам нужно было пробиваться к выходу, ведь переместиться на территории этого храма по-прежнему было невозможно. Мы понимали, убить всех (а особенно этих амбалов) будет крайне сложно, но это и не требовалось. Главное — прорваться, добежать до ворот и попасть в безопасное укрытие. А дальше будь что будет…       Конечно, я и раньше видела Ято сражающимся: одни воспоминания боя с Лаво заставляли тело покрываться мурашками. Но то, что он творил сейчас… Не на шутку переживая за наши жизни, он делал буквально невозможное, предугадывая действия врагов на несколько шагов вперёд, выскальзывая из их ловушек, находя слабые места в их броне.       Казалось, мы стали единым целым: я полностью доверяла своему хозяину, а он всецело полагался на меня. Наша связь была крепче, чем у кого бы то из присутствующих, ведь помимо божественных уз нас с Ято соединяло огромное, светлое чувство, подпитывающее изнутри, дающее силы идти до конца.       Так с первым из четырёх громил мы разобрались довольно быстро: моё лезвие прошло по его незащищённому плечу, разрезав плоть почти до кости. Не в силах сражаться раненой рукой, он повалился на пол, стараясь отползти на безопасное расстояние.       Со вторым пришлось повозиться: почти всё его тело покрывали доспехи, выглядевшие несколько хрупко, а на деле не дающие мне хотя бы поцарапать врага. Мы пытались подступиться с разных сторон, но времени что-то выдумывать не было, ведь на нас наступали ещё двое, пытаясь взять в клещи. Недолго думая, Ято рубанул мной по ногам второго бойца, при этом задев кончиком лезвия лицо его напарника, который хотел напасть сбоку. Оба упали, зажимая кровоточащие раны, а тем временем остался последний охранник организаторов, заходивший со спины.       В помещение начали прибывать слуги Валаама, которые, услышав шум, набежали через вторые двери, ведущие в замок. Сам же Бог Алчности не спешил вступать в бой: при его теперешнем росте и весе сражаться с сильным соперником было крайне глупо. — Остановите их! — крикнул он, делая шаг вперёд. — Не дайте им убежать!       До выхода нам оставалось всего ничего: нужно лишь преодолеть препятствие в виде застывшего у двери Риотто, и мы свободны! Но тут воздух рассекла запущенная оставшимся громилой верёвка, которая, словно змея, обхватила лодыжку Ято, не давая двинуться дальше и лишая его равновесия. Он попробовал перерубить её, но моё лезвие отскочило от неё, не нанеся серьёзного вреда. Я догадалась, что это артефакт, и справиться с ним так просто не получится. — Я назову твоё имя и задержу их всех, а ты беги к выходу, поняла? — быстро спросил Ято, пытаясь встать, при этом не спуская глаз с оставшихся соперников. — Ну уж нет! — запротестовала я, не представляя, как он сможет что-то сделать голыми руками. — Они тебя на лоскуты порвут. — Приятно, что ты высокого мнения обо мне, — язвительно ответил любимый не без улыбки. — Я просто дам тебе немного форы, а потом догоню, идёт? — Обещаешь? — в панике спросила я: у нас оставались считанные секунды. — Обещаю! — успокоил он, проведя большим пальцем по моему лезвию.       Переведя взгляд в сторону закрытого входа и оценив ситуацию, Ято со всей силы кинул меня. Риотто чудом успел отпрыгнуть, а я, воткнувшись в мягкое дерево двери, почувствовала, как по моему лезвию прошла рябь. — Вернись, Акинэ! — что есть мочи крикнул Ято и, как только я появилась, добавил: — И беги!       Мне было страшно, ведь я оставляла любимого не в самой простой ситуации. Он был один против всех, хотя сейчас его положение было более выгодным, чем десять минут назад: он не был связан, а самые сильные враги были повержены.       Мне оставалось открыть дверь, после чего я безнаказанно смогла бы устремиться к воротам храма, но что-то кольнуло сзади, в области лопатки, заставляя остановиться.       Извернувшись, я увидела торчащий из плеча деревянный дротик, а переведя взгляд в сторону стоявших вдали от потасовки Богов, поняла откуда он был пущен: Митсуо, опуская от лица длинную бамбуковую трубку*, улыбался как ребёнок.       Я бы хотела плюнуть на этот «комариный укус» и перейти к побегу, но вытаскивая дротик, почувствовала слабость: ноги переставали слушаться, наливаясь свинцом, руки норовили повиснуть вдоль тела, точно плети, а на груди теперь будто лежал тяжелый камень, не давая делать полноценные вздохи.       Дотронувшись до дверной ручки, я всеми силами попыталась повернуть её, но безрезультатно. Пальцы не слушались и не могли сжать металлическое основание.       Спустя ещё пару секунд я перестала ощущать ноги и упала, ударившись головой о каменный пол, без возможности даже дотронуться до ушиба. Постепенно каждая мышца тела отказывала. — Акинэ! — в страхе закричал любимый, кидаясь ко мне, насколько позволяла ещё державшая его верёвка. — Что с тобой? Ты меня слышишь? Ответь! — Я… то, — произнесла я, с усилием сжимая и разжимая губы. — Дышать… нечем ды… шать.       Он гладил моё плечо, водил ладонями по щекам, пытался трясти, но ничего не помогало: мне становилось хуже, впрочем, как и ему. — Какого чёрта ты творишь? Грёбаный садист! — кричал он в сторону Митсуо, сжимая свою футболку в районе груди: чувство удушья мучило и его. — Не переживай, это просто паралитик. Его действие продлится всего пару минут, — елейно произнёс тот, не скрывая радости. — Кстати, Валаам, спасибо за это колечко**: я и вправду ничего не чувствую! — Да, полезный артефакт! Без него тебе бы сегодня пришлось тяжко! — ответил тот.       Я чётко слышала, что происходит, понимала, что Ято крепко сжимает моё запястье, но мучительное жжение в лёгких занимало всё сознание, не давая подумать хоть о чём-то ещё. Горло будто сжали в тисках, а грудь горела огнём, требуя спасительного вдоха, но у меня не хватало сил даже моргнуть. Я лежала на полу, точно живой труп, не двигаясь, смотря на мир полуоткрытыми глазами.       Слёзы срывались с ресниц, медленно стекая по щекам, затекая в рот и нос. Я чувствовала, как они щекочут кожу, ощущала их солёный вкус, но мне оставалось лишь ждать, когда эта адская пытка закончится, и верить, что я смогу пережить её.       Никогда в жизни минуты не тянулись так долго. Перед взором встала пелена, а в теле появилась невыносимая ломота, словно каждую кость выкручивали, разрывая мышцы. Я мечтала потерять сознание, только бы эта пытка закончилась. «Пусть я отключусь, — повторяла я, как мантру. — Прямо сейчас!»       Эффект паралитика прервался также внезапно, как и начался. Сделав вдох, я сразу закашлялась: воздух, зашедший в лёгкие, показался мне сухим, горячим и даже колким, будто я находилась в пустыне. По мышцам прошёл ток, заставляя меня дрожать, а ноги словно стали ватными: я могла шевелить ими, но чувствовала, что куда-либо убежать сейчас точно не смогу.       Продолжая рвано и прерывисто дышать, я чуть приподнялась на локтях, желая обнять Ято, но обнаружила, что он находится в нескольких метрах от меня, придавленный к полу слугами Валаама. Кажется, минуту или две я и вправду ничего не слышала и не видела, оставаясь в сознании лишь отчасти. — А ты не меняешься Кинха… Ох, точнее Наоко! — Валаам извинительно приподнял брови, смотря на нового друга. — Прости, Митсуо, но всё время хочется назвать её тем именем, хоть золотой*** она для меня так и не стала.       Молодой Бог Алчности театрально развёл руки, после чего, пройдя мимо лежащего на полу Ято и сократив расстояние между нами, нагнулся, убирая упавшие на моё лицо пряди волос. — Я, конечно, не помню ничего, но мой ведущий**** рассказал, как нехорошо ты поступила. Можно сказать, растоптала своего хозяина, променяв меня на этого отброса. Интересно, чем же он купил твою любовь? Грязной койкой в ночлежке да остатками с чьего-то стола?       Валаам засмеялся собственной шутке, тогда как во мне, наоборот, бурлила злоба. — Любовь нельзя купить. Только заслужить. Но тебе, Валаам, это знание, кажется, неподвластно, — произнесла я, стиснув зубы. — Ах вот как! — высокомерно ответил он, после чего медленно прошёл к своему бархатному креслу, где его ждали верные шинки. — Убить её! И проследите, чтобы её любимый вонючий нищеброд насладился представлением во всех красках!       А вот и приговор. Я была готова к нему с самого утра, но верила, что это произойдёт вдали от любимых глаз, после того, как Ято заберёт имя, когда нас уже ничего не будет связывать. Но, выходит, он всё увидит и почувствует… Это так жестоко!       Я приготовилась сжать зубы, только бы не показывать слабость. Не хотела доставлять Богу Алчности удовольствия в виде своих слёз и криков, но сердце колотилось в груди, как сумасшедшее, а страх пропитал всю меня, мешая управлять пока ещё и без того непослушным телом.       Невероятным усилием воли я встала, прикладывая все силы, чтобы не упасть. Я не умру на коленях, умоляя их не делать этого. Всё своё недолгое существование в виде шинки я боялась, вздрагивала от шорохов, переживала, но пришло время отпустить страх. Чему быть, того не миновать.       Я посмотрела на Ято, а он на меня. Кажется, во время нашего разговора с Валаамом, любимый пытался вырваться: он стоял на коленях, не сводя с меня взгляда, а из его разбитой губы по подбородку тонкой струйкой текла кровь. Мы знали, что у нас оставались мгновения, и хотели насладиться возможностью в последний раз увидеть друг на друга. — Я люблю тебя, — одними губами произнесла я, глотая слёзы. — И я люблю тебя, — также неслышно ответил он, сжимая кулаки. — И всегда буду любить.       Но вдруг к своему господину подошёл Риотто, что-то быстро пробормотал ему на ухо, а по прошествии ещё пары секунд Валаам сказал спасительное «стоп», утвердительно кивая в ответ своему шинки. — Интересно! — еле слышно сказал он, ухмыляясь. — Это будет интересно!       Я знала, что бы Риотто не предложил — для меня это ничем хорошим не кончится, но я всё равно с замиранием сердца ждала вердикта, надеясь, что хотя бы Ято сможет выйти отсюда живым. — Есть предложение! — хлопнув в ладоши, сказал Бог Алчности, обращаясь ко мне. — Я готов предоставить три варианта развития событий, а ты, как хорошая девочка, должна выбрать правильный. Идёт? — Да, — на выдохе ответила я, слегка шатаясь, но уже начиная чувствовать силы в руках и ногах. — Ты дерёшься с моим ведущим шинки прямо здесь и сейчас, и исхода у этого боя два: выиграешь либо ты, либо он. При первом варианте я оставлю тебя служить мне, дабы зарабатывать на ринге, ведь если сможешь в рукопашную победить моё самое сильное орудие, значит, в тебе есть потенциал, и я обязан им воспользоваться! — он потёр ладони, чувствуя наживу. — На протяжении ста лет ты будешь делать всё, что я скажу, убивать, кого я скажу, и красть там, где я скажу, а после уйдёшь к Ято, которого я, кстати говоря, пощажу.       Валаам ухмыльнулся, почёсывая пухлую щёку. — При втором варианте, — продолжил он, — ты погибнешь, и сделает это сам Риотто одним интересным артефактом, что я приобрёл не так давно. А после я покончу и с твоим дорогим хозяином. — А третий? — глухим голосом спросила я, пытаясь игнорировать сдавливающее грудь чувство ужаса. — Было сказано, что вариантов три. — И ведь верно! — Бог Алчности подмигнул мне, снова улыбнувшись. — Можешь отказаться от боя, увидеть, как я расквитаюсь с Богом Погибели, а после отправиться жить к Митсуо, как и договаривались. Правда, в сторону побега можешь даже не рыпаться — мы тебя из-под земли достанем, и уж тогда пощады не жди!       Наступила тишина. Все замерли, ожидая ответа.       Я оторопела, ведь любой из трёх вариантов имел для меня не самый лучший исход: я либо стану служанкой Митсуо, которая должна будет согревать его постель каждую ночь, либо в течение ста лет буду служить Валааму, либо умру, что, кстати, не так и страшно. Но при одном из раскладов Ято останется жив, и у меня могла быть хоть и призрачная, но надежда на наше воссоединение.       Я помнила, что Валааму верить нельзя, но какой ему смысл затевать это, если можно было просто убить меня? Возможно, я и вправду ценней, чем думаю сама? — Буду драться, — дрожащим от волнения голосом согласилась я. — Но вы должны пообещать, что, если выиграю, Ято уйдёт отсюда невредимым. Сегодня!

***

      Дождавшись утвердительного кивка в ответ на мои условия, я вышла в центр комнаты, готовясь к сражению и пытаясь вспомнить боевые приёмы, что видела по телевизору.       На самом деле, я пока не представляла, как могу победить, ведь, даже если не брать в расчёт знания, умения и опыт, Риотто был взрослым мужчиной в отличной физической форме, а я — хрупкой школьницей, к сожалению, не отличающейся спортивной подготовкой.       В крови бушевал адреналин: я знала, что от моих хитрости, находчивости, ловкости и умения угадывать ходы противника зависела жизнь Ято, но при этом я ни капли не переживала за себя. Хотя нет смысла скрывать: я боялась боли и того, что со мной могли сделать, но этот страх не сковывал меня, а наоборот, прибавлял сил и давал стимул лишний раз не подставляться.       Соперник тоже вышел на середину комнаты, тогда как Ято оттащили в угол, чтобы освободить нам больше пространства. Он не сопротивлялся: кажется, до сих пор не мог поверить в то, что сейчас будет происходить. — Ну что ж, Наоко. Посмотрим, так ли ты хороша, как о тебе говорят, — с ехидством произнёс Валаам, поднимая в воздух бокал. — Начали!       Глубоко вздохнув, я перевела взгляд на Риотто, который насмехался надо мной под стать господину. Кажется, его забавляла эта ситуация, а бой он воспринимал не как проверку меня на прочность, а как способ отомстить за брата. — Если начнёшь плакать прямо сейчас, то я не буду бить слишком сильно, — издевался он, шаг за шагом сокращая расстояние между нами. — А если намочишь штанишки, так и вовсе пожалею.       Он пытался запугать меня, а может, просто показывал собравшимся своё превосходство, но его слова не задевали. Все мысли занимало обдумывание тактики. Я была слаба и не обладала крепкими мышцами, а значит, по-честному я проиграю мгновенно. Нужно бить локтями и ногами по самым уязвимым местам: лицо, горло, пах, грудная клетка. Только тогда у меня будет хоть какой-то шанс.       Оставалось окончательно совладать с телом и постараться привести в норму дыхание и пульс: бешено колотящееся сердце и неприятная резь в лёгких только усугубляли положение.       Тем временем, так и не дождавшись ответа, Риотто кинулся на меня, двигаясь быстро и бесшумно. Я встала боком и, согнув руки в локтях, ждала удобного случая для отпора, но он не дал мне и шанса: в нескольких метрах он прыгнул навстречу, обхватив меня за талию, после чего повалил на пол, придавив всем своим весом.       Воздух моментально покинул лёгкие, и я даже не смогла вскрикнуть, хоть боль в спине была дикой. Не давая мне возможности хотя бы перевести дух, соперник сел мне на живот, заехав по лицу. Он не жалел меня, не рассчитывал силу, будто ему не терпелось расквитаться со мной на потеху публике. — Ну что, нравится? — спросил он, наблюдая, как я пытаюсь откашляться, повернув голову в бок. — Добавки?       Второй удар пришёлся в висок, отчего я на минуту потеряла ориентацию в пространстве: зал ходил ходуном и кружился, вызывая чувство тошноты. А когда я всё-таки пришла в себя, поняла, что Риотто уже сжимает моё горло, заставляя биться в судорогах от нехватки кислорода. — Перестаньте! Остановитесь! — слышала я голос Ято, но знала, что его слова никак не помогут.       Пальцами я постаралась достать до глаз врага, чтобы хоть как-то вырваться из захвата, но он слегка отпрянул, отодвинув голову на безопасное расстояние, при этом не прекращая свои манипуляции. Понимая, что затея не вышла, я обхватила его руки, надеясь хоть немного разжать железную хватку, но и этот план провалился: наши силы были не равны.       Воздуха катастрофически не хватало, по щекам начали течь слёзы, а в ушах нарастал шум, словно я находилась на берегу моря. Я пыталась придумать хоть что-то, истерично перебирая воспоминания о всех сражениях великого Тоно, но решение ускользало от меня, как песок сквозь пальцы.       Но вот в мыслях всплыл один из уроков школьного кружка самообороны. Нам тогда рассказывали, что, если соперник повалил вас на землю и сел сверху, можно попробовать сбросить его резким ударом колена в спину. Этот вариант, правда, действовал лишь тогда, когда противник сидел не слишком близко к шее, но и не передавливал ноги. И сейчас был как раз такой случай.       Сжав зубы и собрав остатки сил, я резко согнула ногу, со всего маха ударяя Риотто коленом по позвоночнику, а когда его хватка чуть ослабла, я сделала вздох и смогла сбросить его с себя, заехав кулаком в горло.       Я слышала, как он закашлялся, и сама хотела бы отдышаться, но времени не было, поэтому, откатившись от него на небольшое расстояние, я поднялась на ноги и со всей силы ударила врага в живот. На секунду он сжался, зарычав от боли, а я, не теряя времени даром, повторила удар, двинув подошвой ботинка по незащищённому лицу.       Поняв, что смогла выиграть время, я решила отойти к стене: голова кружилась от резкого насыщения тела кислородом и от не до конца завершившегося действия паралитика. Но я не учла, что Риотто обладал не только силой, но и выносливостью.       Похоже, он ждал подходящего случая, потому как стоило повернуться к нему спиной, я почувствовала, как его пальцы сжали мою лодыжку, резко потянув её на себя. Не удержав равновесие, я чуть не упала лицом об пол, но вовремя подставила руки, стесав локти в кровь. Вскрикнув, я зажмурилась, надеясь хоть ненадолго отключиться от происходящего вокруг ужаса и успокоить нарастающую внутри панику, но ничего не вышло. — А ты меня удивила. Браво! — прошипел Риотто, вытирая идущую из носа кровь. — Но позволь, я немного подучу тебя! Урок первый: никогда не поворачивайся к врагу спиной!       Встав на колени, он резко подтянул меня к себе, продолжая держать за ногу, а после, схватив за волосы, поставил рядом, держа моё ухо возле своих губ. — Урок второй: всегда добивай врага! — прошипел он, ударяя меня головой об пол.       Резкая боль почти мгновенно растеклась от места ушиба, а мысли стали несвязными, тягучими, будто я не спала несколько дней. Через пару секунд я почувствовала, как кровь из раны потекла по лицу: тёплая, липкая, она затекала в глаза, но я ничего не могла поделать, потому что второй рукой Риотто сжал мои запястья, не давая ни единого шанса вырваться. — Урок третий: не пытайся…       Но я не дала договорить: на свой страх и риск я ударила головой и в без того распухший нос соперника, а после вонзила зубы в его плечо, стараясь не думать о том, что делаю.       От боли он вскрикнул и снова ударил меня по лицу, но при этом дал возможность вырваться из плена.       Воспользовавшись моментом, я умудрилась подняться, после чего, стоя сзади, постаралась взять его шею в захват, дабы, наконец, завершить поединок.       Если бы раньше у меня был опыт боёв, то я знала бы, что душить более мускулистого и сильного соперника — идея не самая удачная, хотя многие профи без труда могут провернуть это, заучив болевые точки и слабые места человеческого тела. У меня же таких познаний не было.       Почти мгновенно оценив обстановку, Риотто схватил меня за предплечье и отвёл его в сторону так, что теперь он стоял позади меня, сжимая мою руку и выворачивая её вверх ладонью. — Ай-яй-яй, как ни стыдно перебивать учителя, — начал он, задирая мою кисть выше, отчего я вскрикнула, поднимаясь на носочки в попытке немного уменьшить боль. — И на чём я остановился? Ах да! Урок третий: не пытайся использовать неизвестные приёмы. Вот дослушала бы в прошлый раз — не попалась бы, а сейчас…       Положив свою ладонь на мою лопатку, он с силой потянул на себя моё запястье, заставляя кричать от боли. Я буквально чувствовала, как растягивается плечевой сустав и знала, что, если он окончательно вывихнет его, бой мне не выиграть. Нужно действовать и очень быстро!       Ято что-то кричал мне, но я не могла различить, что именно, брыкаясь в попытке вырваться, и от этого делая себе лишь хуже. Мучения были невыносимыми: Риотто не просто шёл к победе, а пытал меня, ловя кайф, точно садист.       Когда мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание, противник отпустил меня, давая возможность отойти на несколько шагов, а сам тем временем, подняв кверху обе руки, обратился к публике, словно мы были звёздами какого-то телешоу. — Нравится представление? — спросил он, улыбаясь так, будто сегодня был самый счастливый день в его жизни.       Валаам что-то ответил ему, отчего среди собравшихся прокатилась волна смеха, но я не слушала, сосредоточив все силы на том, чтобы не упасть. — Акинэ… — услышала я сквозь гул и, подняв взгляд, встретилась глазами с Ято. — Не сдавайся. Используй то, что видишь вокруг.       Он говорил почти шёпотом, но, даже если бы кричал, Риотто не услышал бы и слова, упиваясь своим достижением, разделяя пьянящее его чувство радости с другими шинки.       Оглядев помещение, я заметила стоявшие на постаментах вазы, располагавшиеся почти в центре комнаты, лежавшие возле печи зеленоватые камни и висевшие на стенах гобелены. Это могло мне пригодиться в сражении, стоило лишь заманить врага в нужную точку.       Снова переводя взгляд на любимого, я кивнула, а Ято, закусив губу, не сводил глаз с моей левой руки, лежащей на больном плече, и дышал так часто, точно в бою участвовали мы оба. — Продолжаем! — крикнул Валаам, заставляя замолчать бушующих шинки. — И Риотто, хватит этой показухи. Заканчивай с ней.       Так и знала! Валаам не верит в меня и не верил изначально. Похоже, этот поединок был начат для удовлетворения жажды мести его ведущего орудия, а не чтобы дать нам с Ято шанс. Хотя этого следовало ожидать… Но, в любом случае, я не должна сдаваться!       Стараясь отключиться от любых чувств и эмоций, я сосредоточилась на том, как заманить Риотто в одну из задуманных мною ловушек. Конечно, план мог сыграть и против меня, но я была уверена, если не попробую, то другого шанса выйти отсюда живой не представится.       Двигаясь по дуге, я старалась подойти к стоявшей посреди помещения каменной перегородке, служившей разделителем между купальней и комнатой для массажа, и возле которой стояли постаменты с массивными стеклянными вазами, раскрашенными на египетский манер. — Что это ты решила потанцевать? — ехидничал противник, наблюдая как я пячусь от него. — Так страшно? — Ну я же не зеркало, чтобы бояться твоего милого личика, — ответила я, вспоминая, что ярость — не лучший друг соперника. — Посмотрим, как будет выглядеть твоя рожа после нашего поединка! Если от неё вообще что-то останется! — со злобой прошипел он, сплюнув на пол. — Не льсти себе, даже без головы я буду выглядеть лучше. Кажется, когда Боги раздавали красоту, ты стоял в самом конце очереди.       Глаза Риотто загорелись неистовой яростью, и он побежал на меня, словно разозлившийся бык. На секунду я запаниковала, увидев его тянущиеся ко мне руки, но вовремя перекувырнувшись, отскочила в сторону, заставив не успевшего затормозить врага врезаться в колонну, находившуюся левей нужного мне места. — Говоря «убей себя об стену», я не была столь прямолинейна, но ход твоих мыслей мне определённо нравится, — засмеялась я, вставая с пола. — Давай теперь, чтобы наверняка.       Я стояла точно там, где мне было необходимо: если Риотто и в этот раз попадётся, я смогу, наконец, разбить о его треклятую голову вазы, а после, пока он будет подниматься, сбегать за камнями, которые наверняка помогут мне решить исход боя. — Не жди пощады, мразь! — процедил он сквозь сжатые зубы. — Я сделаю так, что ты будешь умолять убить тебя как можно скорей. — Ну так действуй! — с улыбкой ответила я. — А то зрители уже заскучали.       Во второй раз Риотто побежал на меня, но чуть медленней, дабы не повторять прошлой ошибки. Я подошла к постаментам, надеясь уклониться в самый последний момент, но враг был совсем не глуп и, похоже, раскусил мой план. Когда я метнулась в сторону, он, будто читая мысли, сменил траекторию и врезался в меня, со всего маха прижимая к стене. — Что ты там говорила? — произнёс он, придавливая меня щекой к холодному камню. — Действуй?       Потянув за волосы, он на секунду притянул меня к себе, а после с сокрушительной силой ударил об стену. Боль была невыносимой, дикой, всепоглощающей. Голова точно раскололась надвое, но при этом я оставалась в сознании, продолжая испытывать муку не только физическую, но и душевную: неужели проиграла и всё кончено?       Тем временем Риотто протащил меня щекой по шероховатому граниту, в кровь стёсывая нежную кожу, а после повернул к себе, с наслаждением разглядывая. Я словно была холстом, а он — художником, завершившим картину. — Хм, интересные оттенки! — ухмыльнулся он, разглядывая моё лицо. — Но, мне кажется, здесь не хватает красного!       Замахнувшись, он со всей силы заехал мне по скуле, отчего я, не устояв на ногах, упала прямо на вывихнутое плечо, снова вскрикнув от пронзившей меня боли. Понимая, что время сейчас против меня и нельзя разлёживаться, я сразу постаралась встать, хоть тело и требовало передышки. Не опираясь на травмированную руку, я приподнялась на одном локте и подтянула под себя ноги, становясь на четвереньки, хоть это и было неприятно: от постоянных падений колени были стёсаны и жутко саднили. — Куда собралась? — поинтересовался мой соперник, подходя ближе. — Я ещё не закончил!       Сделав мах, он ударил носком ботинка мне в живот, отчего, моментально обессилев, я рухнула на бок. Открыв рот и пытаясь сделать вздох, я инстинктивно подтянула ноги ближе к лицу, в надежде, что это поможет заглушить сковывающее чувство боли, прошедшее через солнечное сплетение. Я понимала, что Риотто стоит надо мной, что он вряд ли даст отдышаться, но не могла пошевелиться.       Следующий удар пришёлся по спине, отчего я, выгнувшись, пару раз перевернулась, откатываясь от мучителя на пару метров. Это была самая настоящая пытка. Несколько секунд мне казалось, что я больше никогда не смогу шевелиться: будто разряд тока прошёл от позвоночника в каждую мышцу, заставляя зажмуриться от неприятного покалывающего онемения, которое тут же отдалось в конечностях.       Не дав сделать и вздоха, Риотто ногой перевернул меня на спину, поставив подошву ботинка на грудь. Он смотрел на меня сверху вниз, наслаждаясь тем, что смог сломать меня, что не просто победил, но унизил, буквально растоптал меня у всех на глазах. — Видишь. Тайное всегда становится явным. Нет в тебе ничего особенного: просто девчонка, возомнившая из себя невесть кого. Думала, что останешься безнаказанной за всё, что сделала? Считала, сможешь постоянно прятаться за спину этого неудачника?       Он кивнул в сторону Ято, и я тоже перевела на любимого взгляд: он что есть сил вырывался от удерживающих его охранников, пытаясь прийти мне на помощь, но те не давали даже сдвинуться с места. — Нет, нет и ещё раз нет! Поэтому вот последний из уроков: всегда отвечай за свои поступки!       С криком Риотто обрушил кулак на мою грудь, одним ударом выбивая из лёгких воздух и ломая рёбра. В этот момент мне показалось, что я в аду: отчаяние, горечь, страх, бессилие и лютая, мучительная, нечеловеческая боль — вот что я испытывала.       Вырвавшийся из меня крик был таким громким, что оглушал, но я не могла остановиться, ослеплённая этой невероятной мукой. Я будто забыла, как управлять собственным телом, с каждой секундой всё больше наливавшимся свинцом, отказываясь двигаться. — Заткнись! — велел Риотто, передавливая мне шею. — Уже голова болит от воплей!       Уже в который раз за сегодня я почувствовала нехватку воздуха: лёгкие горели, будто внутри них бушевало пламя. — Хотя стоит отдать должное: ты славно держишься, не сдаёшься! — удостоверившись, что я замолчала, враг поднялся, встав в районе моих коленей, и, видимо, приготовившись к новому удару. — Даже стало немного интересно, через сколько отключишься. Проверим? — Обойдёшься! — хрипя ответила я и что есть мочи заехала ему ботинком в пах, а после — в живот, с наслаждением наблюдая, как он падает на спину от внезапной атаки. — Как тебе такой поворот?       Хоть тело и сковывал липкий страх, а болезненные импульсы не переставая пронзали каждую мышцу, я поднялась на ноги, пытаясь не замечать чувства тошноты и удушья, мешавшие трезво мыслить.       Стараясь дышать ртом, я на полусогнутых ногах дошла до постаментов и, не обращая внимания на травмированное плечо, подняла одну из стеклянных ваз. Хорошо, что Риотто лежал всего в нескольких шагах: идти с ношей в руках было тяжело.       Увидев, что я нависла над ним, он попытался увернуться, но я уже была научена опытом и не мешкала. Резким движением, отдавшимся в грудной клетке новой порцией мучительной боли, я обрушила вазу на голову соперника, с наслаждением слушая мелодию падающих на пол осколков.       Риотто вскрикнул, ощупывая кровоточащее лицо, а я, посчитав, что жалости к этому шинки во мне нет ни капли, подняла с пола самый длинный и, на мой взгляд, острый осколок, сжав его в ладони. — Говоришь, нужно отвечать за свои поступки? Я предоставлю тебе эту возможность! — прохрипела я и, отбросив сомнения, воткнула его в лёгкое противника, заставив кричать. — Тварь! Тварь! — повторял он, обеими руками сжимая торчащий из груди кусок стекла. — Ты у меня захлебнёшься кровью! — Да помню, я помню. Уже говорил… — пролепетала я, болезненно улыбнувшись.       Если бы Риотто был человеком, то несомненно погиб бы от потери крови, но, как шинки, ему это не грозило. Я просто выиграла время.       Возможно, мне не нужно было останавливаться и следовало бы идти дальше по задуманному плану, но я еле стояла на ногах. Облокотившись спиной на одну из колонн, я сползла вниз, наконец давая себе возможность отдохнуть. — Акинэ! — крикнул Ято, пытаясь обратить на себя моё внимание. — Слышишь меня? — Да, — хотела сказать я, но из горла вырвался какой-то невнятный писк. — Нужно вставать! Прямо сейчас!       Наверно, он звал меня и до этого, но оглушённая страданиями тела, я не замечала его. — Не могу, — отозвалась я, опуская веки и прижимая ладонь к груди.       Боль становилась всё мучительней: с каждой минутой она не утихала, а, наоборот, нарастала, поедая меня изнутри, как пламя с треском поедает сухие ветки. Перед глазами начинали плясать круги, меня клонило в сон, а может, я просто мечтала провалиться в темноту, где не буду мучиться, переживать, бояться.       Мне хотелось плакать: губы дрожали, болезненные вздохи были рваными и прерывистыми от заполнявшего меня чувства обречённости, а подступающие слёзы душили, но не проливались, словно я высохла изнутри… — Акинэ! Ты можешь встать! Ну же! Умоляю! — я не видела Ято, но слышала панику в его голосе: возможно сидеть смирно сейчас было настоящим самоубийством, но я не находила в себе силы для последнего рывка. — Прости… не могу… — Нет! Даже не вздумай! Ты почти у цели! Как хозяин приказываю подняться! Слышишь?       Я хотела ответить, но к горлу снова подкатила тошнота. Делая неглубокие вдохи, я попыталась сдержать подступающие позывы, но не вышло: рот наполнился слюной, и без того ноющие рёбра сдавило, а мышцы живота сократились в спазме, заставляя согнуться. Меня вырвало смесью крови, желчи и воды, но, как ни странно, почти сразу я почувствовала облегчение, будто в голове появилась некая ясность.       Откашлявшись и стараясь привести в порядок сбившееся дыхание, я снова посмотрела на Ято, который, точно каменное изваяние, не шевелясь следил за мной полными ужаса глазами. — Встаю, — тихо просипела я, скорее для себя, после чего, крепко держась за колонну, поднялась на ноги, не забыв удостовериться, что соперник ещё не отошёл от ранения.       Шатаясь из стороны в сторону, я двинулась в противоположную часть комнаты, почти к самому входу, где и располагалась печь. Вокруг двери тут же столпились охранники, решившие, что я пытаюсь сбежать, но я, улыбнувшись, прошла мимо, надеясь, что смогу вырубить врага раньше, чем отключусь сама.       Приблизившись к печи и уже собираясь взять один из камней, я краем глаза увидела странное движение в другом конце зала: одно из новых орудий Валаама помогало Риотто подняться, протягивая ему длинный, почти прямой клинок, напомнивший мне меч гунто***** из учебников истории.       Не понимая, что происходит, я перевела взгляд на Валаама, в этот же момент посмотревшего на меня. — Что вы делаете? — спросила я, осознавая, что, скорее всего, это и есть тот самый артефакт, с помощью которого один шинки может убить другого не превращаясь в орудие. — Это не честно! — Именно! — почти смеясь, подтвердил тот. — Но разве мы что-то говорили об этом? В правилах честность я не упоминал, а что не запрещено — разрешено. — Тогда дайте оружие и мне! — крикнула я, чувствуя, как начали дрожать руки. — Прости, оно в единственном экземпляре, — захохотал Валаам, указав пальцем сначала на меня, а потом на центр комнаты.       Стоявшие возле дверей охранники тут же схватили меня подмышки, вытаскивая на указанную точку, под свет массивной люстры. Они не церемонились и, доведя до места, кинули меня на пол, отчего я снова вскрикнула, хватаясь за футболку и оттягивая её от груди, будто это могло помочь хоть немного унять боль. — Ято, если второе твоё орудие сражается так же храбро, то я готов высказать уважение — так натренировать шинки может далеко не каждый. — Перестань! Она же выиграла, ты видел это! Отпусти Акинэ! Со мной делай, что хочешь, но она пусть уйдёт! — кричал любимый сорвавшимся голосом.       Сидевшие чуть поодаль организаторы ринга рассмеялись, словно Ято только что поделился с ними искромётной шуткой, а некоторые шинки Валаама и вовсе захлопали, как если бы находились на комедийном представлении. — Ну уж нет! Я слишком долго ждал возможности сделать это, — встрял Риотто, забирая протягиваемый ему клинок и сплёвывая на пол окрашенную кровью слюну. — Тем более она не представляет никакой ценности! Таких — тысячи, и нет смысла так надрываться ради этой дуры.       И снова я попалась в те же сети: Бог Алчности опять дал мне надежду и забрал её, когда я уже была готова поверить в более-менее благополучный исход. Хотя, идя сюда, я сразу знала, чем всё закончится, с той только разницей, что Ято должен был выйти отсюда живым. — Прости, я пыталась, — с грустью произнесла я, ловя взгляд небесно-голубых глаз. — Я пыталась… — Нет! Остановитесь! — что есть мочи кричал Ято, когда Риотто, размахивая клинком, подошёл ко мне почти вплотную. — Я что угодно сделаю, только оставьте её в покое! — Слышь, как женишок надрывается? — спросил он, ставя меня на колени и приставляя кончик лезвия к шее. — Кажется, он расстроен, что я убью тебя. Хотя, возможно, это фарс, и в душе он счастлив? — Ну разве что он представляет, как однажды ты будешь стоять на моём месте! — глухо произнесла я, задирая подбородок вверх, стараясь уклониться.       Резким движением Риотто дёрнул рукоятку, оставив на моей шее глубокий порез, из которого тут же потекла кровь. — Думай о чём говоришь! Стоять на коленях — удел проигравших, поняла? — Ну, думаю, рано или поздно и ты станешь не нужен своему дорогому господину! — выговорила я, даже не пытаясь зажать рану. — Он найдёт кого-то получше, а тебя сделает грушей для битья. — Заткнись! — А что, правда глаза колет? Ты же для него не больше, чем купюра. Он может веками хранить тебя в шкатулке на бархатном ложе, но, когда придёт время, обменяет на что-то более ценное и даже бровью не поведёт! — Даже если так, ты этого не увидишь! — громыхал он, брызжа слюной. — Ты вся такая правильная, и к чему это привело? Подохнешь здесь и сейчас и даже помешать этому не сможешь! — По крайне мере, я умру свободной, — мягко ответила я, делая глубокий вдох. — А ты никогда не узнаешь этого чувства.       В который раз за последнее время я готовилась к смерти и в который раз задавалась вопросом: а что там, дальше? Есть ли рай, и могу ли я попасть туда? И увижу ли я там когда-нибудь своих родителей? А Ято, если он не переродится? Хм… вроде, перспективы не так уж и плохи, но как хотелось бы знать наверняка!       Я стояла на коленях, ожидая казни. Риотто обошёл меня сзади и, взяв за волосы, повернул лицом к господину, дабы тот смог в полной мере насладиться зрелищем. Они о чём-то переговаривались, смеялись, поздравляли друг друга с отлично начатым днём, но я не обращала внимание на бывшего хозяина. Ято сейчас был единственным, на кого я смотрела, ведь у меня оставались считанные секунды, чтобы в последний раз рассказать ему о своих чувствах. — Не плачь! — одними губами произнесла я, видя, как по его щекам катятся слёзы. — Всё будет хорошо! — Не будет, — также беззвучно ответил он, сжав зубы и покачав головой. — Без тебя не будет. — Не правда! — по буквам произнесла я, улыбаясь. — Не сдавайся!       Не ответив, он глубоко и прерывисто вздохнул, закусывая губу. Ему было больно… Ято любил меня, и я была в этом уверена, теперь уже точно. Горько, что сомневалась в его чувствах совсем недавно. Возможно, осознай я всё раньше, у нас было бы больше времени. — Я люблю тебя! — шёпотом произнесла я, искренне улыбаясь ему, надеясь, что он запомнит меня такой: жизнерадостной, лучезарной и не сломленной. — И я люблю тебя, — ответил он, переводя взгляд за мою спину.       Я почувствовала, как что-то острое дотронулось до меня сзади в районе правого бока. Переведя взгляд на Валаама, я замерла, ожидая от него кивка или какого-то слова. — Может, не надо? — вдруг встрял Митсуо, беря Валаама за руку. — Давай пожалеем Наоко? — Ох, я найду сотню таких девок, даже ещё красивей! — ответил тот, возведя взгляд к потолку. — Так что уймись.       Подняв ладонь вверх, он уставился на меня полным презрения взглядом. — Это наказание за неподчинение! — произнёс он, махнув Риотто. — Это тебе за брата, — услышала я над ухом, чувствуя, как холодная сталь проходит через моё тело.       Мучительная боль накрыла, моментально распространившись по телу. Я снова закричала, но ненадолго, потому как силы оставили меня почти сразу. Шатаясь, я опустила голову вниз, с ужасом смотря на лезвие, пронзившее мою плоть насквозь.       Как в замедленном кино, я взялась за торчавшую часть клинка, точно хотела убедиться, что он настоящий, но Риотто резко вытянул меч назад, порезав мне пальцы.       Покачнувшись, я безвольно упала на бок, чувствуя, как тёплая кровь заливает одежду, ощущая, как озноб медленной волной крадётся от кончиков пальцев, слыша, как с каждым вздохом лёгкие издают неприятные свистящие звуки.       В голове появился странный гул, и мне показалось, всё наполнилось каким-то шумом, криками, стонами. Окружающий мир превратился в мешанину красок, и я уже не понимала где я, кто и зачем. Почудилось, что кто-то взял меня за плечо, но не была уверена, что это не галлюцинации. Единственное что я знала — всё кончилось. Больше не будет боли, страдания, гнева, отчаяния и страха. Наконец, я смогу уйти.