Сила клятв и надежды

      Ветер, казалось, пробирал Кейтилин Талли — нет, Старк, я теперь Кейтилин Старк, — до костей, когда впереди показался Винтерфелл. Серые гранитные стены росли перед ними по мере приближения, и разнообразные башни и турели, разбросанные по территории замка, приобретали чёткие очертания. Винтерфеллу было несколько тысяч лет, как как-то сказал ей Брандон Старк, и разные внутренние постройки и башни возводились в разные времена. Она всегда считала Риверран древней крепостью, но, глядя на свой новый дом, осознавала, что до этого момента не видела ничего по-настоящему древнего.        — Кэт? Это он? Он? — Эдмур приноровил свою лошадь к шагу её собственной, и она улыбнулась брату.        — Да. Что ты думаешь?       Мальчишеское лицо нахмурилось.        — Он выглядит холодным, — ответил мальчик.       Она рассмеялась:        — На самом деле это не так. На Севере холодно, конечно, но Винтерфелл обогревается горячими источниками. Подземной водой, Эдмур, которая кипит без огня.       Младший брат ответил недоверчивым взглядом, отчего она снова засмеялась:        — Это правда, — заверила она. — Брандон рассказал, когда я беспокоилась, что замёрзну там. А потом лорд Эддард сообщил, что подобрал для меня самые тёплые комнаты в замке, чтобы мне никогда не было холодно. Он говорит, что в этих комнатах даже зимой тепло без очага, — она подмигнула Эдмуру. — Я не до конца в это верю, правда, но, похоже, там в самом деле достаточно тепло.        — А мне можно будет остаться в твоих комнатах, Кэт? — спросил её брат, внезапно зазвучав совсем по-детски.        — В начале, — пообещала она. — Но к приезду лорда Эддарда тебе придётся вернуться в свои, — она прикусила губу, гадая, вернётся ли её лорд-муж в Винтерфелл вообще. Письмо Лизы напугало её куда больше, чем Кейтилин признавала.       Переживать об этом ей не нравилось, но было трудно об этом не думать, особенно теперь, когда от того, чтобы окончательно превратиться в леди Старк, её отделяли считанные часы. Бездумно она прижала к себе покрепче запеленутого Робба. Как мог человек, в честь которого она назвала сына, внезапно стать врагом её лорда-мужа? С Эддардом Старком она провела всего две недели, но представить себе не могла, чтобы мужчина, за которого она вышла замуж в Риверране, вдруг предал человека, за право на трон которого сам же и сражался, и заслужил заточение.       За оставшегося в Риверране отца она тоже беспокоилась. Лорд Хостер заверил её, что он будет в безопасности и не ожидает никакого наказания от короля за отправку её на Север (но, тем не менее, отправил Эдмура с ней). И даже хотя она была больше чем рада компании брата, она с тревогой догадывалась: отец заставил его уехать с ней неспроста.        — Кэт! Кто-то едет к нам, смотри! — взвизгнул Эдмур, указав на замок.       В самом деле. Быстрой рысью им навстречу двигались несколько всадников, и у Кейтилин перехватило дыхание. Бенджену, брату лорда Эддарда, отправили письмо, оповещающее об её приезде. Правда, Бенджен был ещё юношей четырнадцати лет, и лорд Эддард признался ей как-то, что в своё отсутствие полагается, скорее, на мейстера, служившего в Винтерфелле, а также других доверенных лиц, способных дать его брату правильный совет. Кейтилин подавила внезапную панику — имя мейстера в её памяти никак не всплывало. Лювин, наконец, с облегчением припомнила она. Его зовут Лювин. Мастер над оружием — Родрик Кассель, и перед своим отъездом лорд Эддард назначил нового стюарда… Вейон. Точно. Вейон Пуль.       Перебирая в памяти имена слуг, она постепенно обретала некую уверенность. Она вызнала всё, что могла, о Винтерфелле и живущих в нём людях, сначала у Брандона, которого, казалось, забавляли её вопросы, а потом у лорда Эддарда, похоже, искренне довольного её стремлением узнать побольше о своём новом доме. И, хоть долгие вечерние прогулки вдоль Красного Зубца или Камнегонки и по риверранской Богороще рука-об-руку с Брандоном были приятны, даже волнительны для Кейтилин, своими ответами на её вопросы он, скорее, пытался её повеселить, развлечь, шокировать или впечатлить, нежели дать стоящую информацию. Когда она попросила побольше приземлённых деталей, он рассмеялся и сказал, что она слишком красива, чтобы вести такие скучные разговоры.       Лорд Эддард, — Нед, напомнила себе она, он просил меня звать его Недом, хотя это казалось для неё невозможным даже в мыслях, — напротив, похоже, инстинктивно понимал, какие именно сведения ей нужны, и свободно делился ими с ней в то короткое их время вместе, всегда говоря негромким, спокойным, вежливым тоном и время от времени извиняясь за пробелы в собственных знаниях из-за нескольких лет жизни в Эйри.       Мой муж. Иногда ей с трудом верилось, что у неё был муж, несмотря на то, что она родила его ребёнка. Лорду Эддарду она отдала себя целиком — тело, будущее, детей. Всё, что у неё было, стало и его, и, тем не менее, она его совсем не знала. Хотя он ей нравился. Сначала, правда, с детской глупостью сравнивая его с его привлекательным братом, от поцелуев которого тайком от Септы у неё замирало сердце, она так не думала. Но за те две недели поняла, что да, он ей понравился, и, хоть ей это казалось в какой-то мере предательством, она начала думать, что уважает его больше, чем когда-либо уважала Брандона.       Что же вы такого сделали, мой лорд, в отчаянии подумала она. Слухи, и без того невероятные, ещё и разнились. Якобы он уехал из Дорна с намерением посадить на Железный Трон младенца-Таргариена. Или что он убил сира Эртура Дейна и похитил этого таргариенского принца. И даже, что не было никакого принца, и он сговорился с Эртуром Дейном посадить на Железный Трон своего бастарда!       Ни одна из этих версий не вязалась со сдержанным, суровым человеком, который покрыл её плечи плащом с лютоволком в риверранской септе, — человеком, очевидно придавленным долгом и горечью, но так же очевидно добрым и внимательным по отношению к ней. Её отец решительно посоветовал ей не слушать никого, помимо, собственно, мужа, но письмо лорда Эддарда не говорило ни о чём, кроме того, что она должна немедленно выехать в Винтерфелл! Там же содержалось сообщение, которое её лорду-отцу надлежало передать Бенджену Старку на Север, но практически никаких причин этого.       В письме говорилось: “Уверяю вас, мой лорд, что я действовал честно, что моя присяга королю Роберту Баратеону нерушима, и что я обязан положить конец недопониманию, которое между нами возникло. Однако я обнаружил себя в положении, которое угрожает дорогим мне людям, и потому я прошу вас отправить моих жену и сына в Винтерфелл со всей поспешностью. Я знаю, вам будет непросто расстаться с леди Кейтилин и её ребёнком, но сейчас для меня первостепенна их безопасность. Ради любви к вашим дочери и внуку, отправьте их домой в Винтерфелл, и, клянусь честью, я огражу их от любого вреда. Ценой собственной жизни, если потребуется.”       Она читала эти слова, слыша в голове эхо ровного, прохладного голоса мужа, который, как она уже выяснила, в оттенках нёс полную глубину чувств, если только слушать внимательно. Представила на мгновение серьёзные серые глаза, смотревшие в её, — глаза, которые, может, и скрывали его мысли где-то глубоко, но не принадлежали лжецу.        — Я начну собираться немедленно, — сказала она тогда отцу.        — Моя смелая девочка, — вздохнул отец. — Всё будет в порядке, Кэт. Ты отправишься в Винтерфелл, и лорд Эддард, без сомнения, присоединится к тебе, когда ты ещё и обжиться не успеешь.       А потом пришло письмо Лизы.        — Леди Старк! Добро пожаловать! — голос, назвавший титул и имя, на которые она отзывалась с опозданием, застал её врасплох, и Кейтилин вздрогнула, выдернутая из своих мыслей, и увидела шестерых всадников, приблизившихся уже на расстояние слышимости.       Четверо явно были солдатами, наверное, из числа домашней гвардии. Две передние лошади несли немолодого мужчину, чьи волосы и впечатляющие бакенбарды почти полностью побелели, и худенького юношу, черты лица которого казались острее, чем у Брандона или её лорда-мужа, но оставались достаточно схожими, чтобы указать на их родство. Приветствовал её, несомненно, юноша; голос у него ломался, обещая стать ниже. Кейтилин даже решила, что, вероятно, таким же низким, как у Брандона, или даже, возможно, у лорда Эддарда.        — Мой юный деверь! — весело отозвалась она, когда лошади поднесли их ещё ближе. — Очень любезно с вашей стороны выехать и встретить нас.       Юноша расплылся в улыбке:        — Нед шкуру с меня бы спустил, если бы услышал, что я обращаюсь с вами иначе, чем с почтением, моя леди, — он слегка поклонился ей в седле.       Кейтилин вернула улыбку. Его ухмылка отражала ухмылку Брандона, но тон и официальная манера говорить, даже если он шутил, полностью была перенята от её мужа.        — Я передам ему, что меня ещё ни разу не встречали с такой любезностью, — несмотря на формальный тон, глаза её смеялись.       Он рассмеялся вслух, и в его глазах тоже отразилось веселье; Кейтилин, к своему изумлению, заметила, что юноша, в отличие от братьев, был голубоглазым.        — Неудивительно, что вы понравились Брандону, — ответил он. Выражение веселья с его лица почти немедленно пропало. — То есть… я уверен, что Неду вы тоже нравитесь, я имел в виду… он не…       Практически мгновенно юноша перед ней превратился из Старка-в-Винтерфелле в стеснительного младшего брата, который был лишь немного старше Эдмура. Но прежде, чем Кейтилин успела придумать план его спасения, старший мужчина произнёс:        — Бенджен, я думаю, пора проводить леди Старк и её спутников в замок. Я знаю, вам многое нужно обсудить, но дорога была долгой, и они, несомненно, будут рады отдохнуть.        — Сир Родрик! — внезапно воскликнула Кейтилин, поняв, кто перед ней. Брандон в красках описывал его бакенбарды, а лорд Эддард сказал, что вообще не помнит его без седины. Даже его племянник Джори не помнил.       Мужчина, явно довольный, что его узнали, улыбнулся.        — Я польщён, леди Старк, — сказал он, кланяясь в свою очередь. — Сир Родрик Кассель к вашим услугам.       Улыбнувшись ему в ответ, Кейтилин прибавила:        — И мой лорд-муж, и его брат Брандон очень тепло отзывались о вас, сир Родрик. Рада с вами, наконец, познакомиться.       Конечно, всем в Винтерфелле было известно об её длительной помолвке с Брандоном Старком и о событиях, приведших в итоге к её свадьбе с Эддардом. Понимая, что избежать разговоров о Брандоне в его же родном доме среди его людей будет почти невозможно, она решила говорить о нём без стеснения, но упоминать только, как брата лорда Эддарда, без какой-либо привязки к ней самой. Она хотела, чтобы эти люди не сомневались: она знает, кто их лорд и её муж, и она готова принять на себя обязанности жены лорда Эддарда и Леди Винтерфелла.       Сир Родрик же, похоже, в принципе остался доволен её словами. Она быстро представила ему и Бенджену Эдмура, Септу Мордейн и командира её гвардейцев, а потом улыбнулась, опустив глаза: Робб, убаюканный до этого мерным ходом лошади, теперь проснулся и начал ворочаться под её плащом.        — Боюсь, мой сын проснулся и скоро станет настоящим бедствием. Лучше добраться до замка прежде этого, — заметила она.        — Он прямо здесь? — ахнул Бенджен Старк. — Мой племянник?        — Конечно, — улыбнулась Кейтилин. — Вы ведь не думаете, что я оставила его в Риверране?        — Не думаю, — Бенджен одарил её краткой улыбкой, а потом снова стал серьёзным. — Едем же. Я провожу вас в ваши комнаты, моя леди, а затем, прошу вас, поднимитесь в солярий лорда. Обед подадут туда. Нам нужно многое обсудить, — детскость пропала без следа; её деверь снова стал Старком-в-Винтерфелле, напомнив ей чем-то её лорда-мужа. Тревога поднялась в её душе: его “многое обсудить” звучало натянуто.       Двор замка, когда они въехали туда, наполнился людьми, принявшимися разгружать поклажу, распрягать лошадей, провожать её спутников в отведённые им комнаты. По подозрениям Кейтилин, большая часть людей вышла просто увидеть новую Леди Винтерфелла, потому она старалась выглядеть уверенной и улыбаться каждому, с кем встречалась глазами. Правда, из-за Робба, уже проснувшегося и довольно громко капризничавшего, делать это было не слишком легко.       Двое её людей помогли ей спешиться. Ей бы хотелось показать, что она способна сделать это и сама, но с Роббом на руках, конечно, это не представлялось возможным. Как только она оказалась на земле, к ней подошла и почтительно опустилась на колени круглолицая женщина лет сорока.        — Леди Старк, — сказала она. — Я — Этта, ваша личная служанка, если позволите, миледи, — она улыбнулась Кейтилин, жестом попросившей её подняться. — Я полагаю, юный лорд голоден, миледи, — поднимаясь, произнести Этта. — Могу я проводить вас в ваши покои?        — Я сам провожу леди Старк в её комнаты, Этта, — сказал приблизившийся Бенджен.        — И поможете покормить ребёнка, мой лорд? — отозвалась Этта со смесью уважения и ласкового поддразнивания, что Кейтилин приняла за знак того, что женщина служит в замке уже довольно давно.       Бенджен несколько смутился, и Кейтилин легонько коснулась его предплечья.        — Пусть меня отведёт Этта, мой лорд. А вам я буду очень благодарна, если вы покажете моему брату его комнату. Он довольно долго пробыл в моей компании и, я не сомневаюсь, предпочёл бы посмотреть замок. Как только я закончу с Роббом, мы сможем поговорить.        — Хорошо, — кивнул Бенджен. — Я зайду за вами после того, как размещу юного лорда Талли.        — Это будет замечательно, мой лорд.        — Бен, — поправил её он. — Зовите меня Бен. Нед здесь лорд, а я просто… живу тут.       Лицо Эдмура засияло от проявленного к нему внимания, когда Бенджен обратился к нему. Лорд Эддард сказал ей, что его брат был всего на четыре года старше её брата, и сейчас Кейтилин увидела, что Эдмур пребывал наполовину в восхищении от того, что настолько юный человек управлял целым замком. Улыбнувшись им обоим, она повернулась и последовала за Эттой.       В коридорах Великого Замка, к её приятному изумлению, оказалось вовсе не холодно, и она передала Этте свой плащ, чтобы было удобнее держать извивающегося сына.        — Какой он красивый, миледи! — воскликнула Этта, увидев его. — Я вижу, у него ваш цвет волос. Девицы будут на него гроздьями вешаться, когда он подрастёт!       Кейтилин улыбнулась такому предсказанию. Робб вообще не был похож на Старка, и данный факт её беспокоил. Малыш на её руках был наследником Винтерфелла, и она хотела, чтобы все здесь это принимали.       Её комнаты оказались очень уютными и именно такими тёплыми, как говорил лорд Эддард. Во всей той одежде, что была на ней надета для защиты от уличного холода, ей стало даже слишком тепло. Сев в удобное кресло, она немедленно распустила перед своего платья и приложила Робба к груди. Когда мальчик начал есть, она удовлетворённо вздохнула и откинулась на спинку кресла, закрывая глаза.       Спать она не собиралась, но, кажется, всё же задремала на какое-то время. Сквозь полудрёму она слышала, как Этта что-то кому-то говорила, и смутно поняла, что принесли её вещи. Усталость навалилась на неё, и, перекладывая сына к другой груди, она поймала себя на том, что хочет лечь. Кровать была больше среднего размера, и постель, накрытая мягкими шкурами, выглядела очень удобной. Деревянная колыбель с изумительной резьбой стояла в непосредственной близости от неё.        — Я могу сказать юному Бенджену, что вам требуется время на отдых, миледи, — предложила Этта.       Кейтилин отвела взгляд от кровати и посмотрела на служанку, стоявшую в паре шагов от неё.        — Нет, Этта, — Кейтилин не намеревались демонстрировать слабость или хрупкость в первый свой день в Винтерфелле, несмотря на измождённость. — Как только Робб наестся, я отправлюсь в солярий Бенджена, — она окинула сына нежным взглядом.        — Он хорошо ест, миледи, прямо как его отец. Накормить лорда Эддарда, пока он был младенцем, никогда не составляло труда.       Кейтилин улыбнулась:        — Ты знала лорда Эддарда ещё ребёнком, Этта?       Старшая женщина рассмеялась:        — Знала? Помогала его кормить, скорее. Мне было семнадцать, когда лорд Эддард родился, я и сама тогда только родила свою девочку, первенца. С тех пор у меня родилось восемь детей, и пятеро ещё живы, — гордо сказала она.       Кейтилин постаралась улыбнуться, но мысль, что Робб, теоретически, может не пережить её, заставила её покрепче прижать его к себе.        — У леди Старк, матери лорда Эддарда, не хватало молока, а у меня его, напротив, было в избытке, — Этта легонько пожала плечами и указала на Робба, который, отпустив грудь Кейтилин, стал являть собой картину совершенного довольства жизнью. — У вас, похоже, этой проблемы нет, миледи. Вы обычно кормите его сами?        — Я всегда кормлю его сама, — ответила Кейтилин.       Этта понятливо кивнула и сказала:        — Я полагаю, вы почти закончили, миледи. Я вас оставлю ненадолго, пойду, передам Бенджену, что вы скоро будете.        — Спасибо, Этта, — Кейтилин потянулась и подняла Робба вертикально, прижав к плечу, и легонько похлопала по спинке. Когда мальчик срыгнул, не открывая глаз, она улыбнулась и встала, чтобы уложить его в колыбель, и рассмотрела резьбу на ней поближе. По тёмному дереву бежал изящный орнамент, а на боках, вырезанные до мелочей, играли лютоволки. Невольно Кейтилин подумалось, спал ли в этой колыбели отец Робба. Хотелось бы надеяться, что да. Несмотря на внешность, доставшуюся сыну от Талли, ей хотелось, чтобы он имел крепкую связь с этим местом и живущими здесь людьми.       Убедившись, что Робб мирно спит, она шагнул к туалетному столику, придвинутому к одной из стен, над которым висело зеркало в расписной раме. По-видимому, решила Кейтилин, его привезли откуда-то с юга: уж очень оно контрастировало со сравнительной незамысловатостью остальной обстановки. Кейтилин нравились красивые вещи, но простой северный декор она нашла по-своему исключительно прекрасным.       Собственное её отражение, однако, не показалось ей особенно красивым. Она выглядела точно как женщина, проделавшая долгий путь в максимально короткое время, а потому подхватила гребень, оставленный для неё здесь Эттой или какой-нибудь другой служанкой, намереваясь привести в порядок хотя бы волосы, раз не имела пока времени на принятие ванны.       Расчёсываясь и по новой заплетаясь, она размышляла о письме Лизы, полученном ещё в Риверране чуть меньше двух дней спустя после прихода письма лорда Эддарда. Кейтилин и её сопровождающие уже вовсю собирались, так как её отец, внимая просьбе лорда Эддарда, не собирался её задерживать.       Она находилась в своей детской комнате, мысленно прощаясь с родным домом, когда зашёл отец и протянул ей полоску пергамента.        — Что это? — спросила его она.        — Тебе письмо, — бесцеремонно ответил он. — От твоей сестры из Королевской Гавани, похоже. Я узнаю её руку, но текст — полная тарабарщина для меня.       Кейтилин почти рассмеялась. Ещё детьми они с Лизой выяснили, что ни отец, ни Септа Мордейн, ни даже Петир Бейлиш не испытывают угрызений совести, читая письма, записки или какую угодно ещё корреспонденцию, принадлежащую им двоим, и тогда изобрели способ говорить и писать друг другу так, чтобы никто не мог расшифровать, по сути дела создав их собственный секретный язык.        — Я смогу прочитать, — заверила его она, разворачивая с улыбкой послание. Лорд Джон Аррен послал за ней в Эйри своих людей, и она покинула Долину достаточно давно, чтобы успеть прибыть в столицу и послать ворона. Кейтилин даже обрадовалась, что письмо её застало.       По мере прочтения, однако, улыбка её начала стремительно таять.        — Что такое, Кэт? — спросил отец, встревоженный выражением её лица. — С Лизой что-то случилось?       Кейтилин медленно покачала головой.        — С ней всё в порядке, но король Роберт арестовал моего лорда-мужа, — она снова пробежалась взглядом по шифру, едва веря глазам.        — Что?! — ахнул отец. — За что?        — Подозрение в преступлениях против короны, — ответила Кейтилин, каким-то чудом сумев произнести это ровно. — Она пишет, что не рискнёт писать больше даже таким образом. Лорд Аррен пытается убедить короля не действовать опрометчиво, но тот почему-то убеждён, что лорд Эддард намерен отнять у него трон.        — Да это же просто нелепо! — настойчиво возразил отец. — Что бы ни говорил король, ты должна понимать, что это — ложь, Кэт, — он взял её за руку, и Кейтилин осознала, что её трясёт. — Твой муж — честный человек и не может быть обвинён в таких вещах. Что-то ещё твоя сестра сказала?        — Ничего, что имело бы смысл, — прошептала Кейтилин. — Что-то насчёт бастарда, но я не понимаю, при чём здесь это.        — Что бы это ни значило, ты уже опаздываешь с выездом в Винтерфелл, дорогая. Письмо Бенджену Старку ушло два дня назад, и скоро он и его люди будут знать, что делать. Мне будет гораздо спокойнее, когда ты окажешься на Севере. — На мгновение он умолк, а затем прибавил: — Кэт, я хочу, чтобы ты взяла Эдмура с собой.        — Эдмура? Зачем?        — Здесь мне особо нечего бояться, но Винтерфелл более удалён и потому лучше защищён, чем Риверран. Хочу, чтобы твой брат был в безопасности, пока здесь всё не уладится.       Так или иначе. Этого отец не сказал, но Кейтилин всё равно услышала, моментально похолодев.        — Я должна сначала написать Лизе.        — Кейтилин, ты не можешь подвергать сестру риску, — попытался вразумить её отец.        — Ты не понял ни слова из её письма, отец, — возразила она. — Я напишу ей так же. Начну простенько, мол, надеюсь, моё письмо застало её в добром здравии, и скажу, что жду ответа вскоре. Так никто не догадается, что я получила от неё какое-нибудь послание. Остальное будет выглядеть обычной женской болтовнёй. В худшем случае, если кто его и прочитает, то сочтёт глупостью и не доставит его ей. Я ничего не добьюсь, но ничего и не потеряю.        — Что ты хочешь от Лизы, Кэт?        — Ничего, что угрожало бы ей. Ты знаешь, что лорд Аррен защитит её, отец. Я не верю, что он может плохо думать о моём лорде-муже. Лорд Аррен — Десница короля, и, конечно, король хотя бы выслушает его совет. Я хочу, чтобы Лиза сказала своему мужу, что мы с Роббом отбыли в Винтерфелл и что, если король не отпустит моего мужа, Север вступится за лорда Эддарда Старка. Это должно заставить Роберта Баратеона подумать. Без Севера и Речных Земель он бы свой трон не завоевал, — она прикусила губу, думая, в какие именно слова облечь свои мысли.        — Хочешь, чтобы я тоже выразил свою готовность вступиться за лорда Эддарда?        — Нет! Ты не можешь. Лиза в столице. Я верю, что лорд Аррен защитит её, но, если король не послушает его, её могут сделать заложником, чтобы шатажировать тебя. Здесь ты не можешь помочь, отец.       Он ответил мрачным взглядом.        — Если дойдёт до войны…        — Не дойдёт. Не должно, — она еле подавила вспышку отчаяния в голосе. — Война завершена, и мы её выиграли. Король Роберт, лорд Джон, лорд Эддард и ты. Вы — союзники, а не враги. Это какое-то политическое недоразумение, и оно скоро разрешится. По-другому не может быть, — она посмотрела на отца, надеясь, что он согласится с ней, и он не подвёл.        — Уверен, ты права, моя милая, — он погладил её по руке. — Но, пока всё не разрешилось, давай-ка мы отправим тебя, твоего сына и твоего брата севернее Рва Кайлин, ладно?       Внезапно раздался стук в дверь, вернувший её из Риверрана в Винтерфелл, и вежливый мужской голос позвал:        — Леди Старк?       Голос она не узнала: слишком взрослый, чтобы принадлежать Бенджену.       Она пригладила заплетённую снова косу и вздохнула.        — Войдите, — отозвалась и повернулась на табурете к двери.       Дверь открылась, впустив невысокого седого человека в серой робе. В ту же секунду Кейтилин узнала его по описанию своего мужа.        — Мейстер Лювин, — тепло поприветствовала его она. — Рада вас видеть.        — Моя леди, — он почтительно наклонил голову. — Я польщён.        — Мой лорд-муж много рассказывал о вас. Он сказал, что ваша помощь будет для меня здесь просто неоценимой. Его брат тоже о вас говорил.       Губы мейстера слегка дёрнулись в улыбке.        — О. Правда, я сомневаюсь, что Брандон говорил о моей неоценимой помощи, скорее, о моей настойчивости в попытке научить его тому, что он не видел причин изучать. Боюсь, он никогда не был таким прилежным, как лорд Эддард, и, должен признаться, я нередко завидовал мейстеру в Эйри, обучавшему среднего из братьев Старк.       Мужчина оказался прав в своих предположениях о том, что говорил о нём Брандон, и Кейтилин рассмеялась вслух, довольная, что в словах Лювина о братьях сквозила искренняя к ним обоим привязанность.        — Похоже, мой муж был прав, говоря о вашей проницательности, мейстер Лювин.        — Если позволите, моя леди, оба они — и Брандон, и лорд Эддард, — были столь же правы, говоря о вашей красоте.       Кейтилин ощутила, как её лицо заливается румянцем, и только потом осознала слова мейстера до конца:        — Оба? — вырвалось у неё. Она и подумать не могла, что лорд Эддард заезжал в Винтерфелл после их свадьбы.       Добрые серые глаза мейстера засверкали смешинками.        — Лорд Эддард умеет писáть, моя леди. И он не из тех людей, которые проводят год вдали от своих земель, не интересуясь, что в них происходит. Вам может показаться любопытным, что он также написал, что находит вас чрезвычайно умной и вдумчивой. И заявил, что, пожалуй, более уверен в ваших способностях быть Леди Винтерфелла, чем в своих — быть его Лордом.       Кейтилин прикусила губу. Хотя её невероятно изумило, что Эддард Старк вообще писáл о ней, слова мейстера звучали как нечто, что вполне мог бы сказать её муж: он всегда отзывался о других лучше, чем о себе. Это она выяснила довольно быстро.       Пока она молчала, мейстер прошёл к колыбели и взглянул на её спящего сына.        — Он чудесный мальчик, моя леди, — улыбнулся учёный муж. — Выглядит здоровым.        — И уж точно достаточно ест, чтобы быть здоровым, — с нежностью улыбнулась она, посмотрев на колыбель. — Иногда я думаю, что он только и делал бы, что ел, если бы я позволила.        — В замке есть несколько молодых женщин, которые могут стать кормилицами, если понадобится, моя леди.       Она покачала головой ещё до того, как он договорил.        — Не понадобится. Робб — мой сын, и я предпочту кормить его сама. Уверяю, я вполне здорова, чтобы обеспечить его нужды.        — Не сомневаюсь, моя леди.       Винтерфелльский мейстер ей понравился. Север мог быть холодной местностью, но, судя по юному Бенджену, сиру Родрику, Этте и мейстеру Лювину, люди здесь являли собой полную противоположность землям.        — Бенджен не придёт проводить меня в его солярий? — спросила она Лювина.        — Это, — снова улыбнулся мейстер, — солярий вашего лорда-мужа, моя леди. И Бенджен, если вы так скажете, немедленно вас поправит. Если и есть в Семи Королевствах юноша, наименее заинтересованный стать лордом, то это Бенджен. — И, вздохнув, мейстер мрачно добавил: — Боюсь, мы не можем больше медлить, леди Старк, как бы сильно мне ни хотелось побеседовать с вами дольше, — как и лицо Бенджена ранее, его отражало глубокую тревогу. Ничего не зная о причинах этого, Кейтилин подспудно переживала. — Я сказал Бенджену, что хотел бы иметь возможность поприветствовать вас, моя леди, и вызвался сам проводить вас до солярия. Надеюсь, вы не возражаете.        — Конечно, нет. Не подскажете, где мой брат Эдмур?        — Бенджен оставил его в Большом Чертоге, где его накормит и развлечёт крайне легкомысленными северными легендами исключительная женщина, которую все здесь зовут Старой Нэн. Её сказки — чистая выдумка в большинстве своём, конечно, но я ещё не встречал ребёнка, которого они бы не увлекли.       Кейтилин улыбнулась. Что же, тогда Эдмур в порядке: сказки он любил.        — А что насчёт Робба?       Почти сразу после этих слов раздался тихий стук в дверь, оповестивший о возвращении Этты, заверившей Кейтилин, что со спящим младенцем останется она и обязательно найдёт её, если потребуется.       Шагая рядом с мастером по коридорам Великого Замка, Кейтилин старательно запоминала каждые поворот и лестницу, чтобы как можно скорее научиться ориентироваться в её новом доме без сопровождающих. Дойдя до солярия, Лювин постучал и открыл дверь, не дожидаясь позволения войти.       Сидящий за большим резным столом Бенджен Старк выглядел ещё более худым и юным без своего мехового плаща. Рядом с ним стоял Родрик Кассель.        — Говорю вам, Бенджен, теперь у тебя нет выбора. Нужно созывать знамёна.       Сердце Кейтилин пропустило удар. Должно быть, она ослышалась.        — Боюсь, вы правы, сир Родрик, — устало отозвался Бенджен, потерев ладонями лицо, а потом поднял взгляд и увидел Кейтилин и мейстера. — Заходите, садитесь.       Кейтилин быстро прошла внутрь и села на указанный Бендженом стул.        — О чём вы говорите? — без предисловий поинтересовалась она. — Что вы имеете в виду — созывать знамёна? Люди буквально недавно вернулись домой!        — Думаете, я этого не знаю? — Бенджен выглядел раздражённым. — Но я не вижу другого выхода.        — Мы могли бы подождать вестей от моего лорда-мужа, — ответила она, в отчаянии переводя взгляд с одного мужчины на другого. — Безусловно, лорд Эддард имеет мнение насчёт такого радикального шага, какую бы глупость в отношение него ни совершили в Королевской Гавани.       Бенджен посмотрел на неё так, словно счёл умалишённой.        — И как же, по-вашему, Нед окажется здесь, моя леди? Думаете, он может просто встать и уйти оттуда?       Кейтилин посмотрела на него, пытаясь понять, о чём речь.        — Я… я не понимаю, — медленно произнесла она, стараясь, чтобы голос не дрожал.        — Она не знает, Бен, — вмешался тихо мейстер Лювин. — Скорее всего, леди Кейтилин выехала из Риверрана до того, как мы получили эти новости.        — Какие новости? — потребовала она, прикоснувшись к его плечу, неспособная более сдерживать тревогу. — Скажите же мне, мейстер Лювин.        — Леди Кейтилин, — глаза его были полны сочувствия. — Лорда Эддарда арестовали и держат узником в Красном Замке.       Мир мигом потерял очертания: у Кейтилин закружилась голова, и, мимоходом порадовавшись, что сидела, она покрепче вцепилась в руку мейстера.        — Нет, — прошептала она.        — Леди Кейтилин, как вы? — голос Лювина летел откуда-то издалека. Эти самые слова в какой-то другой жизни она слышала о Брандоне. Брандона арестовали и держат узником в Красном Замке. А потом Брандон был убит.       Нет! Тот король был сумасшедшим. Этот — близкий друг моего мужа. Это не одно и тоже. Не может быть одно и то же!        — Моя леди?        — Она в обмороке? — последовал голос Бенджена.        — Нет, — выдохнула Кейтилин. Глубоко вздохнула и принудила себя сосредоточиться. — Нет, — повторила она увереннее. — Я не собираюсь падать в обморок, — она бросила взгляд на деверя через стол. — Но не созывай знамёна. Не сейчас. Мы не должны обострять ситуацию.        — Они держат моего брата под замко́м! — в глазах Бенджена отражалось отчаяние; Кейтилин догадывалась, что его мысли в точности повторяли её собственные. К тому же, он имел больше причин потерять голову от беспокойства. Да, Эддард Старк был её мужем и отцом её ребёнка, но её чувства к нему не простирались дальше уважения и чего-то вроде слабой привязанности. А для Бенджена брат был единственным родным его человеком. Она представить не могла, что юноша чувствовал, и внезапно подивилась тому, с какой выдержкой он встречал её и ожидал, пока она разместится, прежде чем начать этот разговор.        — Да, — тихо согласилась она. — Но это — люди Роберта Баратеона. Что бы ни произошло между королем и лордом Эддардом, они всю жизнь считали друг друга почти что братьями. Я не могу поверить, что король Роберт вот так просто отнимет у него жизнь.        — Я не мог поверить, что он его арестовал, — возразил Бенджен. — Они всегда были вместе. Брандон однажды сказал Неду, что они просто должны пожениться и оставить Лию в покое. Нед рассердился, а Роберт расхохотался и сказал, что Нед даже близко не так красив, как Лианна. Он всегда смеялся вместе или над Недом. Что могло случиться?       Кейтилин в очередной раз поразилась, как быстро из лорда Бенджен снова стал юношей.        — Я не знаю, но в письме к моему отцу лорд Эддард писал, что остаётся верен присяге королю Роберту, и потому я не думаю, что он поблагодарил бы нас за подготовку восстания, прежде чем дать ему шанс объясниться с королем.       Все трое мужчин смотрели на неё, ожидая продолжения. Потому, снова набрав в грудь воздуха, она прибавила:        — Роберт Баратеон — человек вспыльчивый, не так ли? Вы знаете его лучше, чем я, но, если он арестовал лорда Эддарда, не подумав, тогда они во всём разберутся, когда он остынет.        — Не исключено, моя леди, — вставил сир Родрик, — но слышали ли вы, что за слухи ходят?        — Что мой муж пытался узурпировать власть ради какого-то незаконнорожденного ребенка — то ли Таргариена, то ли своего собственного, — быстро ответила она, боясь, что слова застрянут.        — Думаете, это может быть правдой? — тихо спросил мейстер Лювин.       Она сглотнула.        — Ребенок мог быть в самом деле. — Она с сочувствием взглянула на Бенджена: — Ваша сестра слишком долго была с Рейгаром Таргариеном, чтобы успеть забеременеть, — кислое выражение лица Бенджена сказало ей, что он был об этом прекрасно осведомлён. — Но я не верю, что мужчина, за которого я вышла замуж, стал бы способствовать притязаниям на трон какого-то бастарда, рождён он его сестрой… или же от него самого. Не вижу смысла.       Все промолчали.        — Так что? — спросила затем она. — Вы все знаете его куда дольше, чем я. Вы считаете иначе?       Бенджен покачал головой.        — Нет, моя леди, — проговорил мейстер Лювин. — Не считаем. Но, если леди Лианна выносила ребёнка, боюсь, добровольно лорд Эддард его Роберту Баратеону не отдаст. Не после убийства детей принцессы Элии.       Да, об этом Кейтилин не подумала. Она очень хорошо помнила скорбь, проникшую в каждую черту лица мужа, отчего казалось, что он старше её не на два года, а больше. Она помнила его продолжительное молчание, и как он скрывался в Богороще, даже когда в присутствии друг друга им стало чуть более комфортно. И потому она запросто представила, как он рискует ради защиты любого родного ему по крови ребёнка. Но в самом ли деле он подверг бы опасности собственного сына ради этого бастарда? Она снова сглотнула.        — Пусть так, — медленно произнесла она. — Но привязанность короля к лорду Эддарду должна по меньшей мере заставить его подумать, прежде чем причинить вред. Лорд Аррен — Десница короля и, я знаю, он станет заступаться за моего лорда-мужа. Я передала ему сообщение через мою сестру.       Все трое её собеседников заговорили одновременно, и она подняла руку, призывая к тишине.        — Никто не сможет прочитать его, кроме леди Аррен. Забавы ради, мы в детстве изобрели секретный язык, который сейчас очень пригодился. Я не знала об аресте моего лорда, пока вы не сказали об этом, но моя сестра написала, что король этим угрожал. Я попросила её дать лорду Аррену понять, что Север вступится за лорда Эддарда. Мы хотим остаться верными короне, но не потерпим, чтобы нашего лорда оклеветали и несправедливо осудили, — мужчины продолжали смотреть на неё, и она прикусила губу. — Вы уже разместили гарнизон во Рву Кайлин, как приказал мой лорд. Они остановили и расспросили нас там.        — Конечно, разместили, — ответил Бенджен. — Мы будем удерживать Север, если придётся.        — Да, безусловно будем, — кивнула Кейтилин. — И, если лорда Эддарда быстро не отпустят, мы убедимся, что столице данный факт известен. При этом мы подчеркнём, что мера эта чисто оборонительная, и мы не собираемся выступать против законного короля, но готовы защищаться против необоснованной агрессии вроде ареста моего лорда-мужа.       Мейстер Лювин задумчиво кивнул.        — Дать Роберту пищу для размышлений, не оставляя ему повода напасть на нас или просто казнить лорда Эддарда. Недурная мысль.       Кейтилин невольно задохнулась от слов "просто казнить" и заметила, что Бенджен еле заметно вздрогнул, но кивнула.        — В ваших идеях есть здравое зерно, моя леди, — сказал сир Родрик глухо. — Но, я боюсь, вы не берете в расчет протяжённость Севера. Наши знаменосцы разбросаны на многие лиги, в отличие от компактных южных королевств. Если мы не созовём их хотя бы сюда, они не смогут выступить на помощь немедленно в случае нужды.       Да, об этом она тоже не подумала. Она видела карты Севера, конечно, и изучала их довольно подробно с тех самых пор, как годы назад узнала, что обещана будущему лорду Винтерфелла. Но, как и водится, масштаб карт не позволял оценить реальную площадь земель. Только путешествие из Риверрана сюда открыло ей глаза на их действительную необъятность.        — Вы правы, сир Родрик, — согласилась она. — Нам нужно собрать людей из замков и крепостей здесь, в Винтерфелле, и ради готовности выступить, и ради более надёжного, нежели ворон, общения, — она выпрямилась на стуле. — Мы дадим пир.        — Пир? — безучастно переспросил Бенджен.        — Да. В честь прибытия на Север будущего лорда Винтерфелла. Едва ли кто-то откажется от приглашения по такому поводу. И, если даже слух об этом распространится на юг, никто не станет возражать, пусть и догадываясь об истинном поводе.        — Это блестяще! — воскликнул Бенджен. — Так и сделаем, как говорит леди Кейтилин.        — Нужно будет многое спланировать, — заметил мейстер Лювин.       Кейтилин спокойно на него посмотрела:        — Я — старшая дочь Верховного Лорда Трезубца, мейстер Лювин. Полагаю, я обучена тому, как планировать празднования. Разработки военных стратегий я оставляю Бенджену, сиру Родрику и вам, а пиры вы смело можете доверить мне.       Бенджен расплылся в улыбке:        — Вы слышали Леди Винтерфелла. Мейстер Лювин, вам пора писать приглашения. Сир Родрик, поговорите, пожалуйста, с Вейоном насчёт размещения гостей.       После еще некоторого обсуждения мейстер и мастер над оружием ушли; Кейтилин осталась вдвоём с деверем.        — Признаться, — слегка смутился он, — я пригласил вас из вежливости. Я решил созвать знамёна, как только услышал об аресте Неда. Я медлил только потому, что вы были в пути, и мейстер Лювин сказал, что, прежде чем действовать именем вашего мужа, уместно дождаться вас, — он снова улыбнулся. — Я не ожидал, что у вас будет мнение.        — Боюсь, у меня порой слишком много мнений, — усмехнулась она.        — Хорошо. Когда Нед вернётся, я скажу, что ему стоит их выслушать, — его лицо снова помрачнело, напомнив ей, что он только начинал взрослеть. — Думаете, он вернётся к нам, моя леди?        — Да, — уверенно сказала она. — И, пожалуйста, зови меня по имени. Мы теперь семья, Бенджен.        — Семья, — согласился он. — Мне нравится твой младший брат. Как насчёт найти его, а потом познакомить меня с моим племянником?        — С удовольствием!       Он расцвёл и, встав, подал ей руку.        — Кейтилин, — сказал он с почтением. — Если позволишь.       Она встала и приняла его помощь.        — Надеюсь, Робб унаследовал твою внешность, — прибавил он, выйдя с ней в коридор. — Иначе это чистой воды невезение — иметь такую мать, но получить наружность Неда.       За такие слова о брате она его укорила и поймала себя на том, что чувствует потребность заботиться о девере тоже. За несколько коротких часов "Леди Винтерфелла" превратилась из несколько эфемерного титула, данного ей другим человеком, в совершенно настоящую часть того, кем она была. Подумав о живущих здесь людях, она помолилась быть их достойной.       Бросив быстрый взгляд на юношу, шедшего рядом, так запросто доверившегося ей, она ещё горячее помолилась, чтобы её слова насчёт возвращения лорда Эддарда не оказались ложью. Боги, пожалуйста, пусть он благополучно вернётся домой. Осознав внезапно, что люди здесь молятся другим богам, она решила расширить молитву. Пожалуйста, боги Новые и Старые, боги моего мужа и боги моего дома, уберегите лорда Эддарда и помогите ему вернуться домой к его сыну, его людям и ко мне.       Довольная более подходящей молитвой за Лорда Винтерфелла, леди Кейтилин Старк выпрямилась, шагая по коридорам Великого Замка с Бендженом, уверенная, что вскоре все в Винтерфелле узнают, что жена-южанка Эддарда Старка, Талли из Риверрана, в самом деле достаточно сильна, чтобы вместе с ними принять любой вызов, какой только может быть брошен Северу.