Сила клятв и надежды

      В течение следующих трёх дней пришло два письма. Одно — от её отца, читая которое, она покрылась мурашками: в Риверран заявились люди из Королевской Гавани, несшие знамя с коронованным оленем Роберта Баратеона. Они требовали аудиенции у лорда Талли и его дочери, Леди Винтерфелла. Ее отец впустил их, накормил и вёл себя так, словно их визит — наибольшая честь для него за долгое время. А потом выразил глубокое сожаление: дескать, его дочь уже уехала в Винтерфелл.       Глубокое сожаление. Кейтилин почти улыбнулась, несмотря на смятение. Её отец, несомненно, был честным человеком, но роль свою сыграть мог так же умело, как какой-нибудь скоморох, если обстоятельства того требовали. Люди короля не задержались, когда поняли, что она и Робб действительно отбыли из Риверрана. Отец был почти убежден, что они приезжали, чтобы увезти её и её сына в столицу. Он настоял на том, чтобы его люди проводили незваных гостей вниз по Речной Дороге до самого Королевского Тракта, оправдав это тем, что во время Восстания Роберта в Речных Землях развелось немало разбойников, и не всех их ещё выловили. А потому его долг, как лорда-парамаунта, убедиться, что люди короля благополучно пересекут его владения. Его люди оставались в Трактире на Перекрёстке достаточно долго, чтобы удостовериться: визитёры отправились назад в Гавань, а не повернули к Винтерфеллу.       Письмо её встревожило, но не удивило. В отличие от сегодняшнего…        — Леди Старк, вот вы где! — Кейтилин подняла глаза. На пороге солярия стояла её служанка.       Кейтилин отложила пергамент на стол.        — Я тебе нужна, Этта? Робб опять проголодался?        — О, нет, миледи, — Этта тепло улыбнулась, как было всегда, стоило кому-нибудь упомянуть Робба. — Маленький лорд спит, как ангелок. Меня прислал за вами лорд Бенджен, просит передать, что со стен уже видят Карстарков. Скоро они прибудут, и он решил, вы захотите выйти и поприветствовать их.        — О, конечно, Этта. Спасибо. Лорд Карстарк — последний, не так ли?       Лорд Амбер, человек, чьи габариты и громовой голос делали его обескураживающе похожим на великана с его герба, прибыл из Последнего Очага днём ранее и немало позабавился, что обогнал людей из Кархолда. По-видимому, эти два Дома находились от них дальше всего.        — Да, миледи.        — Хвала богам, — пробормотала Кейтилин.       Так как приглашали лордов на пир, большинство из них привезли с собой своих леди-жён и детей, не считая некоторого количества своих людей.       Гостевой Дом едва не трещал по швам, в Великом Замке почти не осталось свободных покоев, а шатры солдат образовали самый настоящий городок под стенами Винтерфелла. Кейтилин надеялась, лорда Карстарка сопровождает не слишком много высокородных людей, которым требовалось бы размещение в замке, потому что найти им место становилось уже проблематично. Отодвинув стул от стола, она встала.        — Скажи Бенджену, я возьму свой плащ и спущусь.       Часы спустя, когда контингент Кархолда расселили, Кейтилин снова оказались в солярии, на это раз с Бендженом, мейстером Лювином, сиром Родриком и стюардом Вейоном Пулем. Было решено, что сам пир в честь Робба состоится следующим вечером. Перед этим сир Родрик организует дружеские состязания между мужчинами в стрельбе из лука и во владении мечом. Это ни в какое сравнение не шло с крупными турнирами, с которыми была знакома Кейтилин, но мужчины заверили, что для Севера это в порядке вещей. Вейон подтвердил, что для самого пира всё тоже уже готово. Осталось только решить, что сказать их гостям об этом новом озадачивающем письме из столицы.       Говорки насчёт случившегося между лордом Эддардом и королём Робертом безудержно расползались по замку. В то время, как большая часть отдалённых замков и крепостей получили меньше сведений и слухов, чем Винтерфелл, лорд Мандерли из Белой Гавани, казалось, владел энным количеством куда более детальной информации о действиях лорда Эддарда и ответных шагах короля, хотя некоторые её части противоречили другим. Он охотно делился слухами с любым, кто спрашивал, и, похоже, тревожился из-за скрытности Бенджена и Кейтилин на этот счёт. Однако, даже лорд Мандерли, по-видимому, не слышал ничего из того, что говорилось в письме.        — Нам нужно сегодня сообщить об этом всем, Бенджен, — сказала Кейтилин. — Мы просто не можем отложить все их вопросы на завтра.        — Знаю, — вздохнул деверь. — Я и десяти шагов не могу сделать без того, чтобы кто-то не хватал меня за руку и не спрашивал, что натворил Нед, или в самом ли деле он арестован, или есть ли у него бастард, или собираются ли они с Робертом воевать… — он беспомощно взглянул на неё. — Они не прекращают, а я не знаю, что ответить!        — Да, Бен, — тихо сказала она. По правде говоря, Бен переносил это тяжелее, чем она. На неё глазели, о ней шептались и спекулировали, отчего она чувствовала себя, как какое-то диковинное растение, привезённое ради изучения и суждения относительно ценности. Но северяне её не знали и недостаточно доверяли, чтобы задавать вопросы. Ноша эта пала на плечи Бенджена, и он нёс её, не жалуясь, с момента прибытия первых гостей. Хотя нервы у него были натянуты до предела.        — Верим ли мы, что письмо в самом деле написано королём? — спросил мейстер Лювин. — Потому что от этого зависит, изменится ли то, что вы желаете сказать знаменосцам лорда Эддарда, моя леди.       Кейтилин вздохнула.        — Печать его. И я не могу пока представить, у кого ещё есть причины посылать подобное письмо. Но и не понимаю, почему король сначала арестовал моего лорда-мужа, затем послал в Риверран людей за мной и Роббом, а потом вдруг отпустил лорда Эддарда без каких-либо пояснений, — она взглянула на мейстера Лювина. — Я молюсь, чтобы он на самом деле был свободен, мейстер, правда. Но я не вижу смысла в поступках короля. Ребёнок здесь даже не упомянут.       Свёрнутая в маленький рулон полоса пергамента лежала на столе, но Кейтилин не требовалось читать её снова; краткие слова она помнила и так. Настоящим объявляю, что все обвинения, выдвинутые против лорда Эддарда Старка из Винтерфелла, признаны клеветническими, и он в своём свободном праве возвратиться на законное место и приступить к исполнению своих обязанностей Хранителя Севера. Совершено по поручению короля Роберта Баратеона.        — Может, лорд Аррен, наконец, убедил его, — с надеждой проговорил Бен. — Уверен, он никогда по-настоящему не верил в то, что Нед что-то такое сделал.        — Но почему тогда нет письма от самого лорда Эддарда? — задумчиво спросил мейстер. — Если король освободил его, я бы ожидал, что он немедленно сообщит в Винтерфелл. Он определённо боялся за вас и своего сына, моя леди, иначе не просил бы вашего лорда-отца отправить вас сюда. Не представляю, что он бы не пожелал удостовериться в вашем благополучном приезде как можно скорее.        — Предполагаю, Роберт мог ему сказать, что мы в Винтерфелле, — так же раздумчиво проговорила Кейтилин. — Люди, приезжавшие в Риверран, могли написать королю об этом. Но, тем не менее, тоже не представляю, чтобы он не написал нам ни слова о своём освобождении.        — И что с ребёнком Лианны? — прибавил Бенджен. — Мой брат никогда бы не променял его на свою свободу, это точно. Отпустил бы его король без этого? Я думал, именно поэтому его и арестовали!        — Мы не знаем всей правды, — вставил сир Родрик. — А о ребёнке не слышали вообще ничего, кроме слухов. Может, его и не существует вовсе, или королю Роберту доказали, что у леди Лианны и Рейгара Таргариена не было детей, и этот ребёнок… — мужчина внезапно осёкся и неловко взглянул на Кейтилин.       Кейтилин сглотнула, но взгляда не отвела.        — И этот ребёнок — его собственный бастард, вы хотите сказать. Разумеется, такой ребёнок угрозы короне не представляет.        — Моя леди… — начал Лювин.        — Такая вероятность есть, мейстер, — как можно более ровным голосом проговорила Кейтилин. — Я не настолько наивная, чтобы верить, что мужчина не станет искать ласки другой женщины, находясь вдали от своей, — она чуть закусила губу. — Но всё равно что-то с этим письмом не так.        — Что мы собираемся сказать им сегодня, Кейтилин? — Бенджен опять звучал очень юно. Кейтилин почти пугалась того, как сильно он стал полагаться на её суждения за то короткое время, что она здесь пробыла. Она ценила его доверие, но переживала, что, если и заслужит здесь уважение, то ещё очень нескоро.        — Мы скажем, что у нас отличные новости, — через мгновение ответила она. — Скажем, что в последнее время ходило немало историй относительно их сюзерена, но единственное, что мы можем сказать наверняка — это что в Королевской Гавани его арестовали, но только что мы получили письмо от самого короля, подтверждающее, что обвинения ложны, что лорда Эддарда освободили и что он уже выехал домой.        — Откуда нам знать, что выехал домой, моя леди? — спросил сир Родрик.        — Куда ещё ему ехать, если его отпустили, сир Родрик? — почти съязвила она. — Мы можем сомневаться в смысле самого письма, но у нас нет повода не доверять изложенным словам. Единственное, в чём ещё меньше смысла, чем в том, что король внезапно освободил моего лорда-мужа, это в том, что он держал его в темнице и лгал об этом.       Мейстер Лювин согласно кивнул, а Бенджен быстро сказал:        — Очень хорошо. Сделаем, как сказала Кейтилин.       Этим вечером Большой Чертог был набит гостями до предела. Даже запредельно, подумала Кейтилин, оглядывая зал со своего места за Высоким Столом рядом с Бендженом. Дух ожидания витал вокруг и, хотя определённо стоял шум, многочисленные разговоры казались более приглушёнными, чем кто-то мог бы ожидать. Кейтилин ощущала на себе всеобщее пристальное внимание и с досадой поняла, что зачем-то выбрала синее платье. Оно было из самых простых её платьев, ничего кричащего, но, тем не менее, выраженно южного кроя и цветов Талли. Идиотка, отругала она себя. Глядя на леди, сидящих рядом со своими лордами, она обнаружила, что её причёска тоже была неподходящей. Она не сделала с волосами ничего особенного, но даже относительно простой стиль отличал её ото всех других женщин в Чертоге; каждый подхваченный внезапным движением воздуха локон её медных волос буквально кричал, что она нездешняя. Что она не принадлежала этому месту.       В её самобичевание врезался голос Бенджена:        — Кейтилин, я думаю, говорить с ними должна ты.        — Что? — ахнула она.        — Ты — Леди Винтерфелла, — ответил он. — Я — только младший брат Лорда. И… что сказал сир Родрик… я не думаю, что Нед… но лучше, чтобы все услышали об его освобождении от тебя.       Бенджен уставился в тарелку, и на Кейтилин накатила паника: разве могла она вот так просто встать и обратиться ко всем этим яростно-суровым северянам?        — Бенджен, — осторожно проговорила она. — Независимо от того, что есть правда, а что — нет, твоего брата арестовывали не за то, что у него, предположительно, есть бастард. Я не думаю, что…        — Ты — Леди Винтерфелла, — упрямо повторил деверь. — И мы остановились на твоих словах. Я не сумею сказать им их так, как ты, — он снова смотрел на неё с мольбой в глазах.       Сглотнув, она кивнула.        — Ладно. Но ты встанешь первым и призовёшь их к тишине. Ты не просто младший брат лорда Эддарда, Бен. Ты — Старк-в-Винтерфелле.       Он благодарно улыбнулся ей и, встав, легонько постучал вилкой по своему кубку. Когда Большой Чертог погрузился в молчание, он сказал ясным, ровным голосом:        — От имени моего брата Эддарда, вашего сюзерена, я приветствую вас в Винтерфелле. Мы рады видеть, что все вы собрались здесь, чтобы выразить почтение леди Кейтилин Старк и наследнику Винтерфелла, моему племяннику Роббу, — он улыбнулся толпе, говоря о Роббе. — Леди Старк обещает представить его вам на завтрашнем пиру, решив дать ему сегодня поспать, поскольку он ещё слишком мал для исполнения официальных обязанностей.       Несколько человек негромко рассмеялись словам Бенджена, но остальные продолжали молча на них глазеть, ожидая новостей о лорде Эддарде. Бенджен прочистил горло:        — И, раз уж Робба оратором пока не назвать, я прошу его леди-мать говорить с вами от имени её лорда-мужа, — слабое стаккато шепотков прокатилось по массе гостей, и Бен, повернувшись к ней, подал ей руку. — Леди Кейтилин?       Глубоко вздохнув, она приняла его помощь и встала рядом с ним. Деверь обратился к гостям:        — Лорды и леди Севера, я представляю вам Леди Винтерфелла.       Затем он сел, и Кейтилин осталась один-на-один со знаменосцами мужа. Не успев как следует подумать, она заговорила, стремясь, чтобы её голос звучал спокойно, чётко и уверенно.        — Мои лорды, — начала она, — мои леди. Я не смогу должным образом выразить свою признательность всем вам за путь, который вы проделали, чтобы приветствовать моего сына и меня здесь, в Винтерфелле. Я знаю, в последние недели все вы слышали тревожные истории касательно лорда Эддарда. Я не могу подтвердить или опровергнуть их правдивость, поскольку, как и вы, я слышала слишком много слухов и слишком мало фактов.       В Чертоге теперь висела гробовая тишина. Что бы все эти люди о ней ни думали, им явно было интересно, что она имеет сказать.        — Я расскажу вам то, что знаю сама. Ещё находясь в Риверране, я получила от моего лорда-мужа письмо, написанное в спешке и потому не содержащее деталей, в котором он заверял моего отца и меня, что не совершил ничего бесчестного и остаётся верным человеком короля Роберта. Однако, по его мнению, существовало некое недопонимание со стороны короля, которое, как он боялся, подвергает его и некоторых других людей опасности. Его первой обязанностью было обезопасить Север и своего наследника, и он попросил моего отца переправить меня и его сына сюда, а сам намеревался очистить своё имя. Спустя некоторое время он, однако, был арестован, — она чуть улыбнулась, надеясь выглядеть более уверенной, чем ощущала себя. — Но сегодня мы получили прекрасные новости, — она приподняла письмо, которое вообще-то принесла сюда для Бенджена. — Этим письмом сам король объявляет, что все обвинения с нашего лорда сняты, как не имеющие под собой оснований. Лорд Эддард свободен и едет на Север, что так же несомненно, как наше с вами здесь присутствие.       Минуло мгновение потрясенного молчания, а затем последовали радостные восклицания, больше походившие на рёв, и со всех сторон на неё посыпались вопросы. Пока она пыталась решить, с кого начать, Вейон Пуль, да благословят его боги, скомандовал слугам заносить и расставлять блюда. Точно это было каким-то условным сигналом, Бенджен снова встал и произнёс:        — Угощайтесь. Отметим освобождение моего брата. Время для разговоров у нас ещё будет!       Благодарная, Кейтилин опустилась на свой стул, на мгновение прикрывая глаза в попытке замедлить пустившееся вскачь сердце. Сев, Бенджен чуть подался к ней.        — Это было блестяще, Кэт! Просто блестяще! — он прикоснулся к её плечу, лучась радостью. Должно быть, затем он увидел, как у неё округлились глаза, когда он использовал её краткое имя, потому что вдруг опустил взгляд и забормотал: — Я… прошу прощения. Я имел в виду… Эдмур зовёт вас так всё время и… это имя вам идёт, и я…       Она рассмеялась и сжала его ладонь.        — Всё в порядке, Бен, — успокоила его она. — Так меня зовёт семья, и ты теперь тоже её часть, помнишь? — она прямо увидела, как Бенджена отпустило, и, довольный её ответом, он почему-то показался ей похожим на её брата. Похоже, её юный деверь порой нуждался в её одобрении так же сильно, как Эдмур, и она с печалью подумала, что родители Бена и старшие его брат и сестра погибли, а единственного оставшегося у него брата он не видел уже больше года.       Остаток ужина слился в одно пятно. Несколько человек подходили поинтересоваться подробностями насчёт лорда Эддарда, но предпочитали обращаться к Бенджену, который уклонялся от ответов с куда большим мастерством, чем думал. Кейтилин была неимоверно рада, когда появилась Этта и тихонько дала ей знать, что она нужна Роббу. Она извинилась перед всеми, кто находился в пределах слышимости и ушла из Большого Чертога так быстро, как только было можно без перехода на бег.       Оказавшись в комнатах она села на стул, принявшись кормить Робба, а Этта разложила на кровати перед ней несколько её платьев.        — Нет, — с досадой качала Кейтилин головой, глядя то на одно, то на другое. — Всё не то, Этта. У меня только два платья в оттенках серого, и оба они…        — Прекрасны, леди Старк. Оба. Никогда не видела подобных! — восторгалась Этта.       Кейтилин нахмурилась:        — В этом и проблема, Этта, — невесело заметила она. — Вероятнее всего, ни одна из здешних леди тоже не видела. Я — Леди Винтерфелла. Неправильно одеваться, как будто я — Леди Риверрана, — она тряхнула головой. — Я попросила, чтобы те платья пошили в цветах Старков и из более тёплых тканей, чем остальные мои платья, но, боюсь, не имела достаточно знаний относительно их украшения. Лорд Эддард и его брат много рассказывали мне о Севере, но…       Этта прервала её, рассмеявшись в голос.        — Представить себе не могу, чтобы кто-то из них двоих мог дать вам советы, касающиеся местной женской моды, миледи. Не припоминаю, чтобы юному Неду вообще когда-либо было дело до любой моды, впрочем, как и юному Брандону, — она опять рассмеялась. — Последний, скорее, проводил больше времени, представляя, что там под платьями, — и, очевидно тут же сообразив, что она говорит с женщиной, когда-то бывшей помолвленной с Брандоном Старком, Этта вспыхнула до корней волос. — Ох, простите меня, миледи! Это не из неуважения. Правда!        — Всё в порядке, Этта, — настала очередь Кейтилин смеяться. — Я видела Брандона, ты же знаешь, — она снова тряхнула головой. — Но, похоже, приехавшие к нам северные лорды и, особенно, их леди разглядывают мои платья. Мои южные, яркие, расшитые платья.       Этта задумчиво рассмотрела одно из серых платьев, лежавших на кровати Кейтилин.        — Кощунство какое-то — взять ножницы и испортить нечто столь красивое, миледи, — тихо сказала она. — Но это платье довольно простое, если не брать кружева, а моя старшая дочь творит чудеса с иглой и нитками, она могла бы переделать его для вас, если хотите.        — К завтрашнему вечеру? — недоверчиво уточнила Кейтилин.        — Да, конечно. И… — женщина замялась на мгновение. — В замке ещё остались вещи леди Лианны, и даже кое-что, принадлежавшее матери лорда Эддарда. Вы можете взглянуть на них, если пожелаете.       Кейтилин тряхнула головой. Она вообразить себе не могла, что подумает Бенджен, услышав, что она копается в вещах его недавно погибшей сестры. А что касалось вещей бывшей Леди Винтерфелла — она никогда бы даже не прикоснулась к ним без ясно выраженного согласия своего лорда-мужа.        — Нет, Этта. Однако, я была бы благодарна, если бы твоя дочь посмотрела, что можно сделать с моим платьем. Скажи, что она может его переделать на своё усмотрение. Чем более северным оно будет выглядеть, тем лучше.       Этта кивнула, но задумчивость на её лице смешалась с грустью, когда она подхватила платье и перебросила через руку.        — Этта, — позвала Кейтилин, останавливая служанку уже в дверях, — ты могла бы помочь мне с причёской завтра вечером?       В глазах женщины отразилось удивление. Она предлагала Кейтилин свою помощь с уходом за её волосами, но леди всегда отказывалась. С тех пор, как умерла её мать, Кейтилин приобрела привычку ухаживать за своими волосами и волосами Лизы самостоятельно, и до сих пор прекрасно справлялась.        — Вы имеете в виду, помочь вам вымыть голову, миледи? Или уложить? — осторожно уточнила она.        — Уложить. С мытьём я справлюсь сама, и, кроме прочего, тебе ещё будет, чем завтра заняться.       Этта тряхнула головой глядя на медные пряди Кейтилин.        — Я неплохо справляюсь с расчёсыванием, миледи, но я никогда раньше не укладывала и…        — В этом всё и дело, Этта, — заверила Кейтилин. — Если бы я хотела их уложить, я бы сделала это сама. Они смотрели на мою причёску так, словно… — она вздохнула. — Все они знают, что я — не северянка. И я хотела бы отличаться от них как можно меньше.       Этта улыбнулась ей почти материнской улыбкой.        — Хорошо, миледи. Простые заплетённые на северный манер косы очень вам пойдут. Но ни одна из леди в Чертоге не будет даже самую малость похожа на вас, что бы вы ни делали со своими волосами или одеждой. Вы гораздо красивее любой из них, леди Старк, потому они будут смотреть на вас, — улыбка её стала лукавой. — И их мужчины тоже. Леди это не понравится, но в том не ваша вина, миледи.       Кейтилин улыбнулась, раздумывая, как ответить на подобные слова.        — Думаю, ты мне льстишь, Этта, но благодарю тебя. И спасибо за помощь с платьем и причёской.        — Мне только в удовольствие, миледи, — заверила её Этта и, ещё раз оглядев её волосы, снова повернулась, чтобы уйти. Когда она вышла, Кейтилин была почти уверена, что услышала её шёпот — что-то вроде “поцелованная огнём”.       Следующее утро было ясным и ярким, и Кейтилин мысленно поблагодарила богов за хорошую погоду для празднования, не совсем, впрочем, уверенная, обращались ли её молитвы к Семерым или же к безымянным богам Севера. Септа здесь отсутствовала, а в Богороще она отчего-то чувствовала неясную тревогу, потому чаще всего молилась у себя в комнатах, обращаясь то к Воину, то к Матери, то к Старице, но время от времени умоляя и богов своего мужа позволить ему вернуться домой невредимым.       Челядь и гости поднялись рано, и вскоре все дворы замка наполнились мужчинами, детьми и женщинами, участвующими или же наблюдающими за разными состязаниями. Кейтилин перемещалась с места на место, поддерживая беседу то с теми, то с другими, и пыталась уложить в голове имена и лица. Незадолго до полудня на площадке, где мужчины соревновались в стрельбе из лука, а она смотрела за действом, её кто-то тронул за плечо.       Напуганная, она обернулась, но увидела только Родрика Касселя, который со странным выражением лица приложил к своим губам палец. Ещё ни разу без её разрешения этот человек к ней не прикасался, а потому, очевидно, увидев её изумление, кастелян стал выглядеть виноватым. Тем не менее, сделав шаг назад, он жестом показал, что ей следует пойти за ним.       Придя внезапно в ужас, она обернулась на площадку и вежливо поаплодировала вместе с остальными, когда человек из Барроутона поразил центр мишени; принесённые этим очки позволили ему опередить своего соперника из людей Гловеров, имя которого вылетело у Кейтилин из головы.       Мужчины накладывали новые стрелы, когда Кейтилин повернулась к леди Дастин, стоявшей рядом.        — Простите, леди Барбри, — сказала она. — Боюсь, мне нужно пойти на кухни. Обещала нашему стюарду помощь.       Леди Дастин, одна из нескольких женщин, с которыми Кейтилин познакомилась, была заметно выше её самой и ответила ей холодным взглядом. Бенджен рассказывал, что её муж был одним из тех, кто остался с лордом Эддардом, когда остальные северяне отправились домой. По-видимому, с тех пор леди Дастин ничего о нём не слышала, и Кейтилин полагала, что отсюда и исходила вся её враждебность, хотя ей казалось, что направлена она именно на неё саму.        — Ни за что не стану отвлекать Леди Винтерфелла от её многочисленных обязанностей, — всё же ответила леди Барбри.       Кейтилин улыбнулась, сделав вид, что не услышала яда в её голосе.        — Жаль, что пропущу конец состязаний, — беспечным тоном выдала она. — Удачи вашему лучнику, он очень хорош.        — Он межевой рыцарь, — пренебрежительно заметила леди Дастин. — Молодому Робетту Гловеру должно быть стыдно, что он всё ещё его не обошёл, — с этими словами Леди Барроухолла отвернулась от Кейтилин, отчего у той создалось неуютное ощущение, что её унизили в собственном же замке. Прикусив губу, дабы воздержаться от излишней остро́ты, Кейтилин развернулась к сиру Родрику, нетерпеливо ожидавшему её в стороне. Как только она двинулась к нему, он повернулся и пошёл мимо Бибилиотечной Башни к кухням; Кейтилин поймала себя на мысли, что это и к лучшему: её ложь будет правдоподобной, если леди Барбри вздумается оглянуться.       Не остановившись у кухонь, сир Родрик продолжил идти, пока Кейтилин не увидела, что он скрылся в Турели Мейстера. Озадаченная, она последовала за ним, дважды остановленная на пути людьми, желающими поприветствовать её. Зайдя, наконец, в турель, она едва не налетела на сира Родрика, остановившегося, дабы дождаться её.        — Простите, моя леди, — сказал он. — Не хотел отвечать на вопросы при всех, включая и тот, зачем вы мне понадобились.        — Но почему вы привели меня сюда, сир Родрик? Что случилось? — спросила его она.       Прежде чем мужчина ответил, Кейтилин услышала до боли знакомый голос, позвавший её со ступеней, ведущих в комнаты мейстера.        — Кошечка Кэт!       Резко развернувшись в изумлении, Кейтилин бросилась в руки мужчины, стоявшего на лестнице.        — Дядя Бринден! — ахнула она. — Что ты здесь делаешь?!        — Долгая история, Кэт, — ответила он. — Но я привёз твоего мужа.        — Что? — Кейтилин медленно покачала головой, словно это могло ей каким-то образом помочь осознать дядины слова. — Но мы только вчера получили известие, что король его освободил! Вы не могли проделать весь этот путь из Королевской Гавани всего за один день, дядя!        — Освободил, как же! — фыркнул дядя. — Если назвать побег из казематов и преследование людьми короля освобождением, то да. А что до скорости… ну, погоня заставляет человека нестись сломя голову, хотя и признаюсь, что полученный тобой ворон покинул Гавань гораздо позже нас с твоим лордом Эддардом.        — Ничего не понимаю, — выдохнула Кейтилин и только в этот момент осознала главное в словах дяди. — Лорд Эддард здесь? В Винтерфелле?        — Даже в этой башне. Наверху. Ваш Мейстер Лювин осматривает его раны.        — Раны? — встревожившись, переспросила Кейтилин. — Какие раны? Я должна пойти к нему.       Дядя чуть улыбнулся и отступил, освобождая ей путь наверх. Приподняв юбки, она поспешила по ступеням к комнатам мейстера. Услышала голоса изнутри и постучала:        — Войдите, — коротко ответил низкий голос, которого она не слышала уже год.       Глубоко вздохнув, она открыла дверь. Муж сидел на постели мейстера, одетый в одни только бриджи. Наклонившийся над ним Лювин что-то делал с его рукой. Эддард выглядел куда более худым, чем она помнила, а лицо его хранило отпечаток боли и усталости.        — Мой лорд, — прошептала она.       Мужчина, приходившийся ей мужем, посмотрел на неё.        — Моя леди. Вы здесь.       Казалось, он до конца в это не верил, и она подошла ближе.        — Конечно, мой лорд. Вы поручили привезти нашего сына в Винтерфелл, и я так и сделала.        — Нашего сына, — повторил он; в голосе его скользнуло что-то, вызвавшее у Кейтилин распирающее изнутри счастье.        — Не шевелитесь, лорд Старк, — предостерёг мейстер почти немедленно. — Боюсь, будет больно.       Муж втянул воздух сквозь сжатые зубы и Кейтилин поймала себя на том, что приближается к ним с намерением увидеть, чем занят мейстер. Достигнув месте, откуда всё было видно, она ахнула.        — Леди Кейтилин, — не отвлекаясь от своего дела, проговорил Лювин, — это не слишком приятное зрелище. Возможно, вам лучше сесть там, — он чуть дёрнул головой, указывая на стул в сторонке.       Кейтилин взяла себя в руки и ответила:        — Я не собираюсь падать в обморок, мейстер Лювин. Лорд Эддард — мой муж. Могу я чем-то помочь?       По правде сказать, вид того, как мейстер осторожно чистит зияющую рану на задней стороне плеча мужа, вызвал у неё лёгкое головокружение, но она отказалась сдаваться слабости.       Одарив её долгим взглядом, мейстер, по-видимому, доверился её словам:        — Как пожелаете, моя леди. Если вы подержите его за руку, ему будет проще оставаться спокойным. Я должен очистить рану жгучим средством, чтобы она не воспалилась, и опасаюсь, что будет очень больно.       Кейтилин передёрнула плечами:        — Это необходимо?        — Да, моя леди. Пройдёт немало времени, прежде чем она полностью заживёт, нельзя допустить нагноения под повязкой.       Кейтилин подняла брови:        — Вы не собираетесь её зашить?        — Она слишком старая, леди Старк. Шов теперь не поможет.       Она посмотрела на лорда Эддарда, и тот кивнул:        — Меня ударили ножом. На вашего дядю и меня южнее Рва Кайлин напали трое. Я не желал задерживаться, когда мы от них отделались, потому сир Бринден просто туго её перевязал.       Весь вид мейстера Лювина говорил, что это было не совсем так, но вслух он ничего не произнёс.        — Моя леди, — негромко добавил лорд Эддард. — Вам необязательно здесь находиться. Я могу…        — Я желаю остаться, мой лорд, — быстро возразила она. — Дайте руку.       Он помедлил лишь мгновение, прежде чем протянуть ей руку, и она сжала его ладонь своими двумя. И, внезапно осознав, что он сидел полураздетым, смутилась этим больше, чем фактом его ранения. Не будь дурой, Кейтилин Талли, отругала себя она. Ты делила с этим мужчиной ложе и выносила его ребёнка. Можно не смущаться его голой груди. Тем не менее, те считанные ночи, проведённые с ним в Риверране, уже несколько истёрлись в памяти.       Муж в самом деле вскрикнул, когда Мейстер Лювин залил рану, и больно сжал её пальцы. Она и не подумала высвободиться; только крепче вцепилась в его ладонь и проговорила что-то успокаивающее — что-то, что говорила Эдмуру, когда у того что-нибудь болело. Совсем нечётко она осознала, что он прислонился лбом к её плечу, но не издал больше ни звука, пока мейстер работал. Когда он, наконец, закончил, забинтовав руку полосой чистой ткани, лорд Эддард прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Рваное его дыхание понемногу успокоилось. Он так и не выпустил её руки.        — Спасибо, моя леди, — наконец, произнёс он, открыв глаза.        — Всегда пожалуйста, мой лорд, — ответила она и, подождав, но не дождавшись его следующих слов, спросила: — Но как вы всё-таки оказались здесь?        — Вы не говорили с вашим дядей?        — Очень кратко. Он сказал, вы сбежали из темниц, а мы, в свою очередь, только вчера получили от короля Роберта письмо, объявляющее о вашем освобождении. Я не понимаю, мой лорд.       Он глубоко вздохнул и, наконец, выпустил её ладони из своих.        — Скорее всего, Роберт осознал, что, как только я достигну Севера, назад меня получить будет трудно. Я подозревал, что он не объявит во всеуслышание о моём побеге, а Джон Аррен определённо посоветует ему официально освободить меня, — он чуть приподнял правую руку и поморщился. — Но он очень старался упрятать меня обратно, прежде чем согласился на это, — мрачно добавил он.        — Но как вы убежали, мой лорд? Как сюда добрались?       Лорд Эддард улыбнулся, но улыбка эта была так мимолётна, что Кейтилин решила, что она её выдумала.        — Я женился на Талли, — ответил он. — А ваш Дом воспринимает собственный девиз всерьёз, моя леди. Ваша сестра, леди Аррен, организовала мой побег. Сумела прийти ко мне и намекнуть, что он готовится. Я подозреваю, Джон имеет к этому большее отношение, чем она признаёт, но она очень тщательно избегала всяческого упоминания его участия в этом.        — Лиза? — едва веря, переспросила Кейтилин.        — Да, моя леди. Каким-то образом она убедила Мастера над Шептунами, лорда Вариса, забрать меня из камеры и вывести туннелями из города. Там я обнаружил вашего дядю, ожидавшего меня, и мы оба уехали так быстро, как могли. Роберт послал за нами несколько отрядов, но нам удавалось избегать встреч ними до самого Рва Кайлин.        — Они пытались вас убить?        — Нет. Полагаю, им приказали взять меня живым. Хотя в отношении сира Бриндена такого приказа у них не было, — безрадостно заметил он. — Он грозный противник, ваш дядя, и, боюсь, дал им куда лучший отпор, чем они ждали. Первых двоих мы одолели довольно быстро. К сожалению, третий прятался, а потом выпрыгнул на нас с ножом, целясь в сира Бриндена. Мы не видели его и еле успели среагировать.        — И вы встали между ними, — кивнула она. — Отсюда и рана.        — Я обязан ему жизнью, — просто ответил лорд Эддард.       Она кивнула.        — Но как вы пробрались в Винтерфелл так, чтобы никто не узнал?        — О, некоторые знали. Очень малое число людей, и я велел им молчать. Можете себе представить наше удивление, когда мы подобрались к замку и обнаружили под стенами армейский лагерь? Не имея понятия, к чему всё это, мы ушли на запад и дождались сегодняшнего утра: люди, которых я знал, выехали из Охотничьих Ворот. Мы вернулись в замок с ними и прошли прямо сюда. — Посмотрев на неё вопросительно, он добавил: — Почему все эти люди здесь, моя леди?        — Собрались на праздник, мой лорд. В честь вашего сына.        — Вы устроили пир, моя леди? — приподнял брови муж.       Кейтилин решила, он поразился, что она тратила время на столь несерьёзные вещи, только прибыв в Винтерфелл, и немедленно разозлилась.        — Вас арестовали, мой лорд. Ваш брат и сир Родрик собирались созывать знамёна и начинать новую войну. Я сочла это слишком необдуманным. Но на такой случай ваши знаменосцы должны были быть здесь, и тем не менее я решила не давать короне повода подозревать нас в подготовке следующей войны сразу после окончания прежней. Праздник же в честь наследника Винтерфелла давал нам очень хороший повод собрать их.       Несколько долгих мгновений он её разглядывал.        — Отличная работа, моя леди, — наконец, ответил он.        — Почему вас арестовали, мой лорд? — вспышка раздражения, вызванная его невысказанным предположением, что она больше заинтересована в развлечениях, нежели стратегиях, придала ей смелости.       Он опустил глаза и поинтересовался:        — А вы что слышали?        — Разное. Но предпочла бы правду.       Мейстер Лювин кашлянул, напоминая о своём присутствии.        — Леди Старк, — обратился он к ней, — я полагаю, лорду Старку требуется отдых. А вам нужно вернуться к гостям, моя леди. Боюсь, они заметят ваше такое долгое отсутствие.        — Моя леди-жена задержится ненадолго, Мейстер Лювин, — спокойно прервал его лорд Эддард. — Вы можете идти. Обещаю, я отдохну, когда поговорю с ней.       Мейстер кивнул им обоим и вышел.        — Правду, — повторил муж. — Правда окажется очень опасной вещью, моя леди.        — Я не боюсь, — заверила она, немного слукавив.        — Верю, — просто ответил он. — Леди Аррен сказала, вы умны и отважны, — очередная улыбка скользнула по его губам. — И просила меня передать вам, что она не струсила. Когда пришла ко мне в камеру.       Кейтилин улыбнулась, подумав о Лизе, проникающей в какую-то крошечную темницу под Красным Замком.        — Моя сестра смелее, чем она о себе думает, — ответила она лорду Эддарду. — Честно говоря, я беспокоюсь, что именно её опрометчивость, а вовсе не трусость однажды накличет на неё беду, мой лорд. Но мы говорили о причине вашего ареста.        — Роберт уверен, что я сговорился с Эртуром Дейном посадить на трон ребёнка Рейгара Таргариена. Ничего подобного.        — Тогда что же вы сделали? Что-то ведь дало королю повод.        — Чёртов Эртур Дейн дал повод! — воскликнул лорд Эддард, впервые на её глазах злясь. — Я сохранил ему жизнь, а он… — муж тряхнул головой и умолк, явно возвращаясь мыслями куда-то назад. Снова встретив её взгляд, он тихо сказал: — Я собирался унести эту тайну с собой в могилу.        — Какую тайну, мой лорд?        — Лианна родила ребёнка от Рейгара Таргариена. Сына. Мальчик выглядит, как чистый Старк, ни следа внешности проклятого принца, — он сглотнул, но глаз не отвёл. — Я собирался… объявить мальчика своим бастардом, зачатым во время войны. Хотел привезти его сюда и вырастить в Винтерфелле.       У Кейтилин мороз пошёл по коже.        — Вы бы назвали его своим и вырастили рядом со своим законным сыном? Рядом со своим наследником? Здесь, в Винтерфелле? — С бастардами так не поступали, и она не могла взять в толк, почему муж собирался это сделать для бастарда, который был даже не его.        — Я обещал сестре, что её сын будет в безопасности. Она очень хорошо знала, что остальные дети Рейгара были убиты, и что Роберт был этим доволен, приказывал он сделать это или нет. Я намеревался сдержать обещание, моя леди. Мальчик бы был в безопасности. Я думал, поселить его здесь, как моего незаконнорожденного сына — лучшая возможность сохранить его жизнь.       Кейтилин мгновение помолчала, опасаясь, что голос будет дрожать.        — И что бы вы сказали о нём мне, мой лорд?       Он опять опустил глаза и промолчал.        — Вы бы солгали мне, — прошептала она.       Снова вскинув взгляд, он повторил:        — Я обещал ей, моя леди. Моё молчание защитило бы его лучше всего, — он поколебался и добавил: — А заодно и вас, и нашего сына, потому как я бы не сделал вас частью моей измены короне.        — О, да, мой лорд, — злость поднималась в ней от его слов. — Роббу и мне было бы гораздо лучше, будь мы уверены, что значим для вас меньше, чем какой-то бастард.        — Кейтилин, — её имя прозвучало почти как мольба. В первый раз с момента их сегодняшней встречи он назвал её по имени, и, хотя это заставило её притормозить, она не смягчилась. Она подчинилась его наказу сделать всё, что в её силах, чтобы защитить его сына и его дом, а он сидел тут теперь и спокойно рассказывал о плане обмануть и опозорить её ради бастарда своей сестры.        — Вы не имели права, мой лорд, — холодно процедила она, — даже рассчитывать обмануть меня подобным образом. Я — ваша жена. Я знаю, что вы меня не желали. Возможно, желали не меня, но всё же женились. Я выносила вашего ребёнка, выполняла ваши требования и заслужила, по меньшей мере, уважение.        — Видят боги, моя леди, оно у вас есть! Я… — подбирая слова, он выглядел почти раздавленным. — Я едва тебя знал, Кейтилин, — почти прошептал он, глядя прямо в её лицо. — Я часто думал о нашей свадьбе, моя леди, и тех нескольких днях… и ночах… вместе. Я даже описать не могу, что почувствовал, когда получил от тебя известие о беременности. Я так хотел вернуться к тебе. Я… хотел быть с тобой, лучше тебя узнать. Хотел увидеть сына, — он тряхнул головой. — Но мы всё ещё чуть больше, чем незнакомцы, моя леди.        — И потому вы не доверяете мне, — тихо проговорила она. — Не можете быть во мне уверены, — он не ответил, но глаз не отвёл. Она заставила себя смотреть на него в ответ. — Вы сказали, что обязаны свободой Дому Талли. Мои сестра и дядя многим рисковали ради вас, мой лорд, и всё только потому, что вы — мой муж. Семья, долг, честь. Да, мы принимаем эти слова всерьёз. В день, когда вы опустили свой плащ на мои плечи, вы стали моей семьёй, лорд Эддард. Мой долг — быть вам хорошей женой, и у меня достаточно чести, чтобы его исполнить. Даже если вы ничего другого обо мне не знаете, я надеюсь, вы знаете хотя бы это.       Он продолжал смотреть на неё в тишине, показавшейся вечностью, а потом кивнул едва уловимо:        — Знаю, моя леди.        — Тогда, может быть, вы всё же скажете правду? Где этот ребёнок? Где бастард вашей сестры?       Муж взглянул на дверь, удостоверяясь, что она заперта.        — Надеюсь, в Дозоре-в-Сероводье, — тихо проговорил он. — Когда мы получили весть, что Роберт объявил на меня охоту, я отправил его с Хоулендом Ридом. Он прячет его на Перешейке. Даже я не могу найти Дозор-в-Сероводье без Хоуленда или одного из его людей.        — Что с остальными? С мужчинами, которые уехали с вами искать леди Лианну?       Горькая скорбь мелькнула на его обычно бесстрастном лице.        — Погибли, — ответил он. — Все. Мы схватились с тремя королевскими гвардейцами у Башни Радости. Выжили только Хоуленд и я.        — Бедная леди Дастин, — пробормотала Кейтилин, подумав о злой женщине на площадке для лучников.       Лорд Эддард кивнул:        — Я должен поговорить с семьёй каждого из них. Я рассказал сиру Родрику об его брате, Мартине. Я отпустил его к Джори, как только он вас нашёл.       Покладистый сир Родрик, печально подумала Кейтилин. Только что узнав о гибели брата, он ни слова ей не сказал. Просто привёл её к её лорду, как его попросили. Она посмотрела на человека на кровати мейстера Лювина. На то, как истощён он был, на повязку на плече, на овальное, серьёзное лицо. Призраки преследовали его куда усерднее сейчас, чем когда они женились в Риверране. Мой муж, подумала он. Этот человек — мой муж.        — Лорд Эддард, — начала она. — Н… Нед, — поправилась она, смутившись. Он ещё в Риверране попросил её звать его так, и сейчас она была вознаграждена очередной мимолётной улыбкой. — Я хотела бы попросить тебя кое-о-чём, если позволишь. Ты мог бы пообещать, что ты впредь будешь говорить мне правду? Или, если ты не можешь, то, по крайней мере, скажешь, что должен сохранить это в секрете ото всех или от меня, но не солжёшь?       Прося об этом, она осознала, что его ответ был важен для неё. Она не хотела замуж за этого мужчину, но позже, провожая его из Риверрана, пришла к мысли, что этот брак всё-таки что-то обещал. Она боялась Севера, но понемногу, работая с Бендженом и его советниками, всё же начинала ощущать себя Леди Винтерфелла. Начинала думать, что это место может стать домом для неё и детей, которые у неё ещё будут. И вот опять: недавние слова мужа точно выбили почву из-под её ног. Ответ же, которого она от него ждала сейчас, либо окончательно её уничтожит, либо поможет подняться.        — Подойдите к двери, моя леди, — ответил он через мгновение, больше похожее на несколько лет раздумий.       Она ответила непонимающим взглядом.        — Пожалуйста, Кейтилин. Открой дверь и убедись, что там никого нет.       Ещё озадаченная, она выполнила его просьбу. Снова закрыв дверь, она встала у кровати.        — Так никого нет, мой лорд.        — Он не бастард, — быстро сказал Нед так тихо, что Кейтилин еле разобрала слова. — Рейгар Таргариен женился на моей сестре в качестве второй жены. Мой племянник — его законный сын.       У Кейтилин перехватило дыхание:        — Откуда ты…        — Эртур Дейн рассказал мне о свадьбе. Перед смертью Лианна назвала своего сына наследником Рейгара.        — Но это же значит…        — Ничего это не значит, — уверенно перебил лорд Эддард. — Я не верю, что тому существуют какие-то доказательства, кроме слова сира Эртура. И я не собираюсь об этом говорить. Даже Бенджену. Я просто скажу, что мальчик — сын Лианны, и всё.        — И ты отнимешь у него его…        — Я ничего у него не отниму! — почти закричал он, но Кейтилин поняла, что злился он не на неё. — Мы воевали не для того, чтобы заменить Эйриса Рейгаром или каким-то другим Таргариеном. Как только это прояснилось, свержение всех Таргариенов стало единственным возможным выходом, — он вздохнул. — Железный Трон принадлежит Роберту, и я желаю ему удачи, а для сына Лианны я хочу только безопасности и какого-то счастья вдали от трагических событий начала его жизни. Больше я ничего не могу ему дать. Ничего другого, что не привело бы снова к войне.       Печаль и усталость. Барды слагают залихватские песни о войне, а люди слушают с замиранием сердца. Молодые мужчины зачастую жаждут войны больше, чем женщины. За свою жизнь она наслушалась достаточно разговоров о битвах и славе. Тем не менее, человек, ставший ей мужем, похоже, любил войны не больше, чем она сама. Безусловно, он был отважен и исполнял свой долг с честью, но она в этот самый момент ясно осознала: он был бы бесконечно рад больше никогда не покидать Винтерфелл ради войны.        — Я исполню ваше желание, мой лорд, — просто сказала она. — Я не буду заговаривать о бастарде вашей сестры без вашего позволения.       Он кивнул, похоже, по слову “бастард” поняв, что она намеревается хранить его секрет.        — Я бы очень хотел увидеть своего сына, моя леди, — сказал он следом, полностью меняя тему разговора.       Она искренне улыбнулась — впервые с тех пор, как они заговорили о другом мальчике.        — Мейстер хочет, чтобы вы отдыхали, мой лорд, и я в любом случае не могу принести его сюда без возникновения вопросов. Но я найду способ это сделать, прежде чем взять его сегодня на пир. А сейчас вам нужно поспать; я обещаю, что приду вместе с ним.       Он тряхнул головой.        — Я не собираюсь скрываться в собственном замке, моя леди. С этим покончено. Я сейчас посплю, да, но приду вечером на пир.        — Мой лорд! Мы получили ворона из Королевской Гавани буквально только что! Как вы объясните ваше такое скорое возвращение? А вашу… — она окинула его извиняющимся взглядом, — …внешность?       Он только отмахнулся:        — Все они знают, что я сидел в казематах. Никого не удивит, что я отощал. А одежда очень неплохо скрывает всё остальное. Всем известно, что я не питаю пристрастия к танцам, так что никому не покажется странным, что я сижу на своём месте. Что до вашего ворона… ну, птицы иногда сбиваются с пути. Первое письмо короля затерялось, а следующее он отправил, когда озадачился отсутствием вашего ответа.        — Приемлемо, — задумчиво одобрила она.        — Наш сын в ваших комнатах?        — Да. Он пока остаётся со мной. То есть… — её щёки вспыхнули против воли. — Я держу его у себя, потому что так мне легче его кормить. Но я могу переселить его в детскую, если вы хотите.        — Нет, — покачал он головой, снова пристально разглядывая её. Прочесть что-то по его серым глазам было невозможно. — Хорошо, что вы держите его близко к себе. Я приду к вам перед пиром, моя леди. Я сказал мейстеру Лювину, что хочу увидеть брата, а потом просплю до вечера. Я очень устал, простите.        — Хорошо, мой лорд, — Кейтилин довольно формально попрощалась и вышла. Спускаясь по ступеням, она ощущала что-то вроде лихорадки от неожиданного возвращения своего мужа и от разговора, который они только что вели. Чем теперь обернётся грядущий вечер, она пока не представляла и гадала, какое будущее ждёт её и Робба здесь, в Винтерфелле, рядом с этим сдержанным, бесстрастным северным лордом.