Наглость - первое счастье

      То, что именно ей придется играть основную роль в поддержании относительного порядка и мира на их корабле, Брунгильда поняла в тот самый момент, когда узнала наглую кошачью морду своей лучшей подруги, которую держал за шкирку самый нелюбимый ею асгардский принц. Норны свидетели, она пыталась. В самый первый день ей удалось предотвратить то, что имело все шансы перерасти в полноценную драку (с переломами в качестве последствий для Даны, и ожогами — для Локи), после чего она избрала стратегию следования за Даной по пятам большую часть времени, становясь таким себе буфером между ней и ее главным раздражителем (Локи). Когда же появился дополнительный раздражающий фактор в виде очень громкого храпа, который валькирия изначально приняла за начало боевых действий, она тем же вечером пожертвовала третью часть своих запасов спиртного, припрятанных под кроватью. Пьяная Дана — рассеянная Дана, а рассеянная Дана не способна долго сосредотачивать свое внимание на чем-то одном (включая громкий храп), так что в таком состоянии отвлекать ее проще всего, не говоря уже о том, что после определенного количества алкоголя ее мозг отключит организм вообще в любых обстоятельствах (информация проверена и подтверждена неоднократно).       В общем, Брунгильда как могла оберегала окружающих от стихийного бедствия, которым являлась ее подруга, и считала, что заслужила названия звезды в свою честь за проделанную работу. Однако, когда определенные личности (Локи) сами нарывались на проблемы, то тут валькирия уже ничего не могла поделать — разве что посочувствовать. Совсем чуть-чуть.       Да, ей не нравился Локи, по ряду причин: он заметно усложнял ей жизнь на Сакааре, особенно в делах с Грандмастером; у него был паршивый характер; и самое главное — он влез ей в голову без разрешения и вытащил на поверхность самые травмирующие воспоминания, которые она топила в алкоголе больше тысячи лет. Но даже несмотря на это, Брунгильда не могла не попытаться не дать ему влезть в проигрышный спор с Даной. А в том, что он проиграет, валькирия не сомневалась ни на секунду. Локи совершил самую распространенную ошибку, которую совершают люди по отношению к Дане: он счел ее уверенность в собственных силах завышенной. Многие люди заявляют невесть что о себе и своих способностях, когда на деле им нечем подкрепить свои громкие слова. Дана к этим людям не относилась. Да, ее самооценка была высокой, но не завышенной.       Особенно, когда речь шла о магии. Уж в этой области знаний ее подруге не было равных. Первым занятием, которое Дана себе нашла на Сакааре (помимо нервотрепки), было исследование сакаарского магического поля, по завершению которого Брунгильде пришлось выслушать укороченную семичасовую лекцию, в ходе которой ее подруга объяснила ей, причины и характеристику постоянно открывающихся в небе планеты порталов, а также почему Сакаар является уникальным местом, с магической точки зрения. Валькирии, разумеется, вся эта информация была до одного места, но она все же тогда внимала ее словам, пытаясь не выдать тот факт, что информация в голове надолго не задерживается, чтобы Дана — Норны упаси — не решила начать с начала. Единственное, что тогда отложилось у нее в голове, это то, что сакаарские порталы отличаются друг от друга, и от некоторых — Дьявольского Ануса, к примеру — лучше держаться подальше.       В общем, поводов сомневаться в осведомленности Даны касательно вопросов магии пока не возникало. — У Лакея ведь нет шансов выиграть, не так ли? — вслух произнесла она в перерыве между порциями жареного мяса, лапши и густого сливочно-сырного соуса.       Кто бы ни научил Дану готовить — человек заслужил по меньшей мере галактику, названную в его или ее честь. Готовила эта женщина просто божественно. Без шуток. — Если только ты не решишь остановить корабль, — ответила Дана и тут же отправила себе в рот большую порцию лапши. — А это ему как поможет?       Последовала пауза, во время которой женщина зажевала чуть быстрее после чего проглотила пищу и наконец ответила: — Если барьер не привязан к определенному объекту, а просто существует вокруг него, то при перемещении объекта барьер остается на том же месте, где был возведен, если только его тоже не переместить. — Иными словами, если Лакей создаст барьер вокруг своей комнаты, но корабль продолжит двигаться, то его комната в какой-то момент просто «вылетит» за пределы барьера? — переспросила Брунгильда. — Именно. — А если он будет его передвигать? — Тогда ему придется не спать, что сделает такой барьер бесполезным, ведь его основная цель — дать трикстеру нормально выспаться. — А если привязать барьер к объекту? — продолжила валькирия. — Теоретически, это возможно, — начала женщина. — И будь мы на другом корабле, способ даже мог бы сработать. Но только не тут. — Почему? — Потому что это — сакаарский корабль, сладенькая, — сказала Дана так, словно это должно было все объяснить.       Но не объяснило. И лицо Брунгильды ясно дало об этом понять. — Я же объясняла тебе особенности сакаарского магического поля. Ты что, совсем меня не слушала тогда? — Во-первых, это было лет тридцать назад, — начала оправдываться Брунгильда. — Во-вторых, какое отношение магическое поле Сакаара имеет к невозможности сотворить магический барьер на сакаарском корабле, который, к слову, уже давно не на Сакааре? — Ты бы не задавала этот вопрос, если бы слушала то, что я тебе говорила тогда, — с тенью недовольства ответила ей подруга. — А что касается количества пройденного с того момента времени, то не пытайся наговаривать на свою память, сладенькая: ты чуть ли не наизусть помнишь придирки своей матери и отцовские шутки. — Давай опустим твои дальнейшие обвинения касательно моей невнимательности к твоим лекциям и мое в этом чистосердечное признание, и сразу перейдем к тому месту, где ты мне все объясняешь, а я тебя внимательно слушаю? — предложила валькирия с улыбкой миротворца.       Дана еще несколько мгновений пожурила ее недовольным взглядом, после чего ее любовь поучать других взяла верх над ее любовью демонстрировать свое недовольство. — Обычно, на планетах с сильным магическим полем много материалов с высокой проводимостью магии, — Брунгильда снова посмотрела на подругу весьма красноречивым взглядом, несущим в себе просьбу в дополнительном пояснении предмета; Дана вздохнула. — Проводимость магии — это одно из свойств веществ, вроде электропроводности, только вместо электрического тока — магическая энергия. Проводимость магии определяет возможность зачаровать объект; чем она выше, тем это легче. Так вот, магическое поле вокруг Сакаара очень сильное, но магическое поле самого Сакаара — в сотни раз слабее земного. — Разве может у одной планеты быть два магических поля? — Вообще, не должно — поэтому Сакаар представляет собой уникальный магический случай. Хотя, я не думаю, что так изначально и было: у меня есть несколько теорий на этот счет. Возможно, рядом с Сакааром раньше была другая планета, в которую врезалась комета или астероид, из-за чего та раскололась на куски, которые притянулись к Сакаару и образовали вокруг него что-то вроде пояса, таким образом наложив «второй слой» магического поля, — женщина задумчиво уставилась в потолок, видимо, еще раз обдумывая свою теорию. — В любом случае, как я уже сказала, сильное магическое поле существует вокруг слабого — именно в местах перехода одного поля в другое и образуются пространственно-временные дыры. Но не в этом суть. Из-за того, что сильное магическое поле никак не воздействует на саму планету, подавляющее большинство веществ на этой планете имеют практически нулевую проводимость магии. То, из чего создаются сакаарские ткани, топливо, резина, пластмасса, металлы — все, что есть на этом корабле, имеет настолько низкую проводимость магии, что никакие чары не продержатся и пяти секунд, если их вообще удастся наложить в первую очередь. Так что, сладенькая, — Дана кровожадно усмехнулась, — к моменту нашего прибытия в первый перевалочный пункт, я обзаведусь рабом на целый день.       После этих слов, ее подруга вернула свое внимание к содержимому своей тарелки и принялась уплетать остатки блюда. Брунгильда еще некоторое время поразмышляла над ее словами, еще раз мысленно поклявшись себе ни при каких обстоятельствах не начинать с Даной спор на хоть сколько-то связанную с магией тему, и тоже вернулась к поеданию обеда.       Ничего уже не поделаешь, подумала она. Судьба Лакея была предрешена.       Все, на что он может надеяться, так это на то, что Дана сделает ему поблажку за приложенные усилия и не будет издеваться над ним слишком уж сильно.

***

      После заключения спора у Локи словно открылось второе дыхание. Он нашел самую большую чашку, наполнил ее чаем и отправился в свои покои в поисках уединения, где и провел остаток дня, штудируя том по рунической магии. Вообще, руническую магию Локи использовал всего несколько раз за свою жизнь, да и давалась она ему с трудом — он всегда предпочитал развивать свои природные таланты к превращениям, иллюзиям и телекинезу. Но в данной ситуации без рун ему было не обойтись. Бог Лжи обладал несколькими видами магии, но защитная — необходимая для создания барьеров — в их число не входила. Если маг желает сотворить заклинание, для которого его магия не подходит, то магу необходимо трансформировать свою магию в подходящую. Для этого необходимы либо специальные магические предметы, которые исполняют роль такой себе трансформаторной будки, либо руны, которые, так сказать, придают магии необходимую для заклинания форму.       Специальных магических предметов, способных трансформировать его магию в защитную, у Локи не было, поэтому оставались руны.       Он отыскал четыре подходящих заклинания. Первое было обычным приглушающим барьером: оно не создавало идеальной тишины, а просто приглушало внешние шумы до приемлемого уровня. Это был не идеальный вариант, но он был прост в технике. А техника в рунической магии играла ключевую роль: для большинства заклинаний требовалась комбинация рун, и мало того, что необходимо идеально точно чертить сами руны, так еще и знать правильный порядок и способ их наложения друг на друга; последнее было особенно сложным, так как рунические комбинации представляли собой не вычерченные в ряд руны, а именно что руны, наложенные одна на другую в правильных местах, создающие собой цельный узор.       Однажды, когда Локи только начинал знакомиться с рунами, он решил испробовать одну комбинацию, но вместо того, чтобы по порядку накладывать руны друг на дружку, он сразу начертил конечный узор, и… В общем, сапоги восстановлению не подлежали. Зато урок Локи усвоил на всю свою оставшуюся жизнь.       Так что, он не спешил списывать простую формулу со счетов: если другие не сработают, то он вернется к этой. Просто приглушить храп Халка и Тора до приемлемой громкости — тоже победа.       Второе заклинание включало в себя на пару рун больше, но полностью блокировало звуки извне. Именно на него Локи рассчитывал больше всех. Он даже подумывал остановить свое исследование, но потом ему стало любопытно, какие еще заглушающие барьеры существуют.       Он также наткнулся на двухсторонний барьер, который не только не пропускает звуки внутрь, но и не выпускает наружу, и на барьер, создающий внутри себя вакуум тишины, в котором не услышишь не только посторонние шумы, но и собственный голос. Эти два заклинание заинтересовали Локи достаточно, чтобы он решил постараться их использовать, но как-нибудь позже: обе формулы были очень сложными и энергозатратными; такими лучше заниматься выспавшимся и полным сил.       Локи выбрал для себя второе заклинание — оно лучше всего подходило его целям. Если оно не сработает, то в качестве подстраховки была первая, более простая формула, пусть и с неидеальным результатом. Помня свой горький опыт с любимыми сапогами, Бог Лжи больше двух часов потратил на практику, руками вырисовывая в воздухе сначала формы каждой руны отдельно, а потом накладывая их одна на другую в необходимой последовательности, пока не был уверен, что правильно все запомнил.       К моменту, когда Локи был готов начать чертить руны магией, часы в его спальне показывали без пяти минут полночь. Он так увлекся исследованием, что даже забыл про ужин. Впрочем, он был слишком взволнован перспективой использования нового заклинания, чтобы чувствовать голод. Он не практиковал руны, кажется, пару столетий.       Локи не мог сказать, что волновало его больше: использование новых знаний на практике или же награда, которая последует за этим — и это он сейчас не про полноценный сон (хотя и это тоже было бы неплохо). У него было столько идей… Возможно, даже слишком много для одного единственного дня.       После того, как он хорошо выспится этой ночью, он обязательно уделит время тому, чтобы как можно лучше продумать программу своего «победного дня», как Бог про себя его называл. Он даже будет готов пожертвовать сном и свободным временем, лишь бы использовать те двадцать четыре часа на полную и сделать так, чтобы стерва запомнила их на всю свою оставшуюся жизнь.       Это будет прекрасно, подумал Локи. Его губы сами по себе растянулись в предвкушающей улыбке. Он представил себе ее лицо, когда она осознает, что проиграла спор. Устроит ли громкую сцену или же будет молча кипеть от негодования? В любом случае, это будет занятное зрелище.       Ну что ж, пора было приниматься за работу.       Одна из главных ошибок новичка — полагать, что гораздо проще начертить руны магией, чем вырезать их на дереве или камне. В конце концов, для второго варианта нужно просто обладать достаточной физической силой и парой инструментов, в то время как для выведения рун магией нужно обладать полным контролем над своими магическими силами, что не так просто, как может показаться на первый взгляд. Будь это действительно так, Тору не нужен был бы молот, чтобы направлять свои молнии на врагов. Сейчас его брат, конечно, научился этому — худо-бедно — однако ему пока удаются только масштабные выбросы магической энергии вместо хорошо контролируемых. Для работы с рунами же нужен был именно абсолютный контроль.       К счастью, контроль над собственными силами никогда не был для Локи проблемой.       Тонкие зеленые нити магии вспыхивали в воздухе и, повинуясь движениям его кистей, складывались в рунические символы, формируя нужный узор. Бог Лжи не спешил — спешка в таких делах ни к чему хорошему не приводит. К тому же, пусть и не будучи поклонником рунической магии, он не мог не признать, что ее использование могло быть завораживающим зрелищем, не говоря уже о том, что это была отличная практика контроля собственных сил, заставляющая мага сосредоточиться на том, чтобы почувствовать магию в собственном теле.       Хотя в последнем был один недостаток: сосредоточившись на том, чтобы чувствовать магию в своем теле, Локи вынужден был чувствовать в себе ненавистную йотунскую магию. Если не знать заранее, что именно это за магия, то так сразу и не скажешь, что она принадлежит ледяному великану: Бог Лжи ведь и раньше ее ощущал, когда сосредотачивался на своих силах, она просто была немного не такой, как магия, которую Локи унаследовал от своей матери.       В любом случае, для него это было еще одним аргументом за ограничение в использовании рунической магии без острой необходимости. В данном случае, необходимость была чрезвычайно острой — от успеха зависело, чья жизнь на один день превратится в Хельхейм: его или одной стервозной женщины.       Готовый узор вспыхнул, залив на мгновение всю комнату зеленый светом, после чего вернулся к своей изначальной яркости. Барьер был закончен — Локи мог чувствовать свою трансформировавшуюся магию, окружающую его подобно небольшому куполу. Бог Лжи без труда расширил этот купол на всю комнату. С его лица при этом не сходила победная ухмылка. Пусть он и не мог видеть сам барьер, но он точно знал, что тот работал — в его спальне была блаженная тишина. — Наконец-то, — вслух высказался Локи, закрепляя барьер на месте, чтобы тот продолжал держаться, пока он сам будет спать крепким сном. Его настроение было на высоте. — Ах, этот сладкий вкус победы… — ГРРРРРРРР…       Локи застыл. Этого не могло быть. Его чары были наложены идеально: рунический узор, закрепление их в пространстве — все ведь работало буквально секунду назад. Может, он неправильно рассчитал количество энергии, необходимое для самостоятельного функционирования барьера?       Бог сосредоточился, потянувшись к своему творению, чтобы проверить его мощность. Недостатка магической силы он не обнаружил — руны были «заряжены» достаточным количеством энергии, чтобы поддерживать чары без прямого влияния мага. И чары работали. Только почему-то они работали совсем не в том месте, где Локи их накладывал — в нескольких километрах от него. И они продолжали отдаляться.       Для того, чтобы осознать суть проблемы, ему достаточно было просто посмотреть в огромный иллюминатор своей спальни, в котором как раз было видно, как пролетает небольшой астероид. Их корабль летел так плавно, что было легко забыть о том, что они постоянно движутся. Какими бы идеальными ни были чары, их было бесполезно закреплять в пространстве во время движения: держаться-то на месте они будут отлично, только вот тебя на этом месте через несколько секунд уже не будет.       И почему он раньше об этом не подумал… — ГРРРРРР…       Взгляд Локи устремился на металлическую стену. Выбора нет — нужно использовать единственную альтернативу. Да, материал прочный, но его любимый кинжал из уру наверняка справится.

***

      На этот раз приподнятое настроение Тора продержалось дольше, ведь, последовав за валькирией, он оказался на другой кухне с работающей плитой, что означало горячий завтрак из сочного жареного мяса и омлета из десяти яиц. А еще на кухне была Дана, и, судя по сковородке на одной из конфорок, она тоже хотела жареного на завтрак. Громовержец не видел ее еще с позавчерашнего дня, а потому несколько удивился ранкам и ссадинам на ее лице. — Вы с Локи уже успели подраться? — поинтересовался он, указывая Дане на ее лицо. — Твой брат к этому не имеет отношения, — ответила она, — что, несомненно, его расстраивает.       Тор тут же повернулся у валькирии с широко распахнутым глазом. — Это ты ее так? Я думал, вы подруги. — Не я, — ответила Брунгильда, краем глаза взглянув на подругу. — Хотя, признаюсь, порой такое желание возникает. — Взаимно, сладенькая, — произнесла Дана, после чего перевела свое внимание на Бога Грома. — Дабы предотвратить твои дальнейшие вопросы Лабратор, ни с кем я не дралась — просто неудачно споткнулась и ударилась. — Ага, почти с десяток раз, — добавила валькирия, чем заслужила от обсуждаемой недовольной взгляд. — Ладно-ладно, больше ни слова. Завтрак уже готов? — С чего ты взяла, что я и на тебя готовила? — С того, что ты меня любишь и заботишься о моем здоровье? Для моего здоровья очень важен сытный завтрак. — Надо же, кому стало не наплевать на ее здоровье! — с сарказмом воскликнула Дана. — С чего вдруг желание позавтракать нормальной пищей, а не разогреть свои любимые полуфабрикаты в микроволновке? — В этом холодильнике их нет, а переться в нашу кухню мне лень, — призналась асгардийка. — Так что, шеф, накормишь свою лучшую подругу или мне снова перебиваться хлопьями? — Да садись ты уже, — женщина закатила глаза. — Так и быть, сжалюсь над твоим бедным организмом. — О! — воскликнул Тор. — Тогда и мне тож- — Не-а, Лабратор, — перебила его Дана. — Я готовила только на двоих. Тебе придется кормить себя самостоятельно.       Громовержец что-то недовольно пробурчал себе под нос и направился к холодильнику за мясом и яйцами. У этой женщины совсем не было товарищеского духа.       Пока Тор нарезал мясо крупными кусками, две женщины уже сидели за столом с готовым завтраком, переговариваясь в перерывах между жеванием. — Сладенькая, ты уже знаешь, когда именно мы прибудем на место? — Дней через семь. — Семь дней значит…       Послышались какие-то странные звуки, никак не связанные с пережевыванием пищи или использованием столовых приборов. — Что это у тебя? — Таймер. — И что ты делаешь? — А что делают с таймером, сладенькая? Задаю время для обратного отсчета. — Зачем? — Затем. — Ты сегодня хоть немного спала? — Нет, я нашла себе занятие поинтереснее.       Тор решил не присоединяться к разговору. Во-первых, он понятия не имел, о чем речь (да и валькирия, судя по всему, тоже не до конца понимала). Во-вторых, он был слишком занят тем, что гипнотизировал содержимое своей сковородки. Еще во время своего изгнания в Мидгард Тор с удивлением обнаружил, что ему вполне нравится готовить. Возможно, продлись его изгнание, он даже сделал бы это своим хобби, но ввиду последующих событий… В общем, Богу Грома тогда было не до кулинарии. Но сейчас, пока они на пути в Мидгард, у него есть много свободного времени, которое нужно чем-то занять. Было бы неплохо, конечно, наладить отношения с братом, но зная Локи, тот вряд ли будет за эту идею.       Кстати, о Локи… — Мы что, теперь здесь все собираемся? — недовольно проворчал его брат, проходя в кухню. — О, Локи! — громовержец радостно улыбнулся при виде брата. — Завтракать будешь? Я почти дожарил стейки. — Обойдусь. Я пришел за чаем, а не на семейный завтрак. — Какой-то ты сегодня ворчливый, даже больше, чем вчера, — менее радостно произнес Тор. — Снова не выспался? — Да, трикстер, как спалось? — вдруг поинтересовалась Дана. Ее голос ясно давал понять, что вопрос имел скрытый подтекст, хотя Бог Грома понятия не имел, что именно она могла иметь в виду.       Зато его брат, судя по всему, понял все прекрасно. Тор даже удивился, как это Дана не превратилась в ледяную глыбу под тем взглядом, который адресовал ей Бог Лжи. — Сама как выспалась, стерва? — ответил он; в его голосе было намного больше напряжения, чем сарказма, что было необычно в подобном разговоре. — Судя по твоим теням под глазами, смею предположить, что отвратительно. — За меня не переживай, мне не впервой перебиваться несколько дней без сна. Не скажу, что мне это нравится, но я переживу, — оскал, в который превратилась ее ухмылка, заставил Тора вспомнить все страшилки из своего детства. — Лучше о себе побеспокойся, трикстер. — Мне не о чем беспокоиться, — ровным тоном ответил его брат. — В отличие от тебя. — Позитивное мышление, — протянула женщина с явной насмешкой. — Похвально. Впрочем, оно тебе не поможет. Чем быстрее начнешь примиряться с реальностью, тем лучше для тебя. И специально для этого у меня для тебя кое-что есть, трикстер. Лови.       Дана бросила в его направлении какую-то круглую черную штуковину, которую Бог Лжи с легкостью поймал одной рукой. Чуть подавшись в сторону брата, Тор присмотрелся к предмету: тот был похож на электронные часы. Только время там какое-то странное было: «6д. 23ч. 33м. 12с.»       Его брат посмотрел на предмет с таким же недоумением. — Что это? — Подарок. Помнишь, я обещала подарить тебе что-то взамен на тот кинжал? — и голос Даны, и ее ухмылка, и блеск в ее глазах — все в ней почему-то очень сильно напоминало Тору о Хеле в этот момент. Он понятия не имел, что именно происходило между этой страшной женщиной и его братом, но очень надеялся, что его это никаким образом не затронет. — Этот таймер показывает, сколько времени осталось до прибытия на… Куда мы летим, сладенькая? — Блюин. — До прибытия на Блюин. Чтобы ты не забыл, трикстер.       Тор нахмурился. Он-то думал, что это было какое-то завуалированное оскорбление или что-то в этом роде. Что-то он окончательно запутался. — Почему ему так важно не забывать, сколько именно времени осталось до Блюина? — поинтересовался Бог Грома. — Чтобы он точно знал, сколько времени у него осталось для моральной подготовки, — ответила ему Дана. Ее взгляд, при этом, ни на секунду не оторвался от Локи. — Подготовки к чему? — Он знает, к чему. Не так ли, трикстер?       Локи точно знал, о чем она говорила; и ему это совсем не нравилось. Тор видел это по выражению его лица. — У меня еще целая неделя, стерва, — наконец ответил его брат. — Не стоит быть такой уверенной в своей победе. — Никогда бы не подумала, что в тебе столько оптимизма. Но это даже к лучшему. Мне доставит особое удовольствие наблюдать за тем, как с каждым днем его в тебе становится все меньше и меньше, пока ты в полной мере не осознаешь собственное поражение. — А может, это я смогу насладиться всеми оттенками твоего шока, когда поражение столкнет тебя с того пьедестала самоуверенности, что ты себе возвела.       У Тора было странное ощущение того, что — какую бы игру эти двое между собой не вели — результат уже предрешен. И не в пользу Локи. Он не знал, было ли это из-за странного напряжения в голосе брата, которое тот не смог скрыть за бравыми словами, или же всему виной абсолютная уверенность Даны в собственной победе, которую та даже не пыталась скрыть.       Что бы это ни было, Бог Грома точно знал одно: лезть в это дело он не будет, только если его не попросят. И судя по тому, как валькирия поочередно смотрела то на Дану, то на Локи, она полностью разделяла мнение Тора по этому поводу.