Иная реальность

Когда Патрик в очередной раз решает её облапать, Вик едва не ломает ему нос. Опять. И Бауэрс тут совсем не причём. Они снова сидят у Хокстеттера в комнате и смотрят, как Генри с Белчем режутся в приставку. Если честно, Вик думала, что что-нибудь изменится, но нифига подобного. Бауэрс даже не отстранялся, не пытался свести общение с Патриком к минимуму. Вообще ничего. — Ты жульничаешь, — Генри возмущённо пихает Белча в плечо, на что тот только фыркает. Он действительно чертовски хорош в играх. — Я требую реванша, — и, естественно, Генри его получает. А Вик продолжает смотреть на него, время от времени угрожающе рявкая на Патрика, которого возможный перелом носа не очень-то смущает. *** — Что это за хрень? — Вик шепчет, отступая назад, поближе к двери. — Это ты, милашка Викки, — голос несётся со всех сторон, обволакивая её тяжелым одеялом. Комната мгновенно увеличивается. — Не думаю, что я мертва, — она изо всех сил пытается взять себя в руки. Её комнату заливает холодный белый свет и на полу она видит светловолосого парня, перемазанного в крови. К тому же, он не совсем цел. — Здесь пока нет, — самое жуткое, голос звучит весело, будто бы играет с Вик в какую-то игру. — Что значит здесь? — чем больше шагов Вик делает в сторону двери, тем дальше та становится. — Взгляни сама, или правильнее будет сам, — голос смеётся странным визгливым смехом и до Вик наконец-то доходит, чем пахнет в комнате. Это напоминает попкорн и сладкую вату и ещё что-то, ассоциирующееся со счастливым детством. А этот голос настоящий ублюдок, не так ли? Пол под ногами Вик приходит в движение, и она оказывается прямо перед огромным зеркалом. Хочется закрыть глаза, но она всё же пересиливает себя и визжит так громко, как только может. Потому что из зеркала на неё смотрит парень с пола. Повзрослевший, теперь ему можно дать все шестнадцать. До неё наконец-то доходит, насколько сильно он на неё похож. Да к чёрту, он это и есть она, если бы вдруг решила переодеться и сменить прическу. — Какого хрена? — Вик должна знать, что чёртов голос от неё хочет, вряд ли же он решил облегчить жизнь её дедушке и доказать Вик, что она — парень. — Ох, милая, — голос звучит фальшиво-сочувственно. — Как ты думаешь, что будет, если твои друзья узнают об этом? — Вик не собирается поддаваться панике, она не имеет на это права. — Они не узнают, — она оглядывается, пытаясь обнаружить укрытие, в котором голос решил отсидеться. Как чёртов трус. — Я им расскажу. Видишь ли, ты разрушила один маленький винтик, на котором держался весь сценарий и теперь, я боюсь, мне придётся поработать швеёй. — Ты уверен, что швеи знают, что делать с винтиками? — Вик замечает, что наконец-то, дверь становится чуть ближе. — Ты просто милашка, — Вик не очень-то понимает, хвалит её голос или издевается. — Ты хочешь что-то починить, при этом утверждая, что я всё поломала, — Вик уже видит ручку, когда её плеча касаются чужие пальцы. Она толкает дверь, удивляясь, что та открывается и перед тем как наконец-то оказаться в коридоре Вик оборачивается… Просыпается она от собственного крика. *** — Это был клоун? — Бев уже в третий раз переспрашивает, но Вик всё равно кивает. Они сидят в столовой, вокруг них целая школа людей и всё-таки Вик не чувствует себя хоть сколько-то в безопасности. — Это было куда реальнее, чем просто сон, — у Вик до сих пор дрожат руки. — Я знаю, — Беверли выглядит не лучше. — Оно действительно вернулось, — она явно едва сдерживает всхлипы. — Оно же было мёртвым, — несколько человек оборачиваются и Бев всё-таки берёт себя в руки. — Думаю, нам нужен план, — она пожимает плечами, — А для этого нам нужен Большой Билл. — Без меня, — Вик мотает головой. — Наше дело не мешать. Этого должно хватить, помнишь? К тому же, боюсь, что если Патрик окажется хоть с кем-то из твоих друзей в одной комнате, будет взрыв, — Вик изображает какой величины он будет, широко раскинув руки. Бев смотрит с недоверием, но обещает поговорить с Билом самостоятельно. — Странно, что оно никого ещё не съело, — произносит задумчиво, накалывая на вилку салат. Вик от греха отодвигается подальше. *** Вик стучит в дверь, очень надеясь, что ей не откроют. К сожалению, дверь открывается. Мама Патрика предлагает Вик пирог и говорит, что он в своей комнате. Патрик, не пирог. — Привет, — она хочет постучать, но в последнюю секунду передумывает. Боится, что не станет дожидаться ответа, и просто сбежит. Чёрт, Патрик спит. Ну, или спал пару минут назад, потому что сейчас он выглядит пристукнутым. — Привет, — он садится, подложив под спину подушку. Вик с интересом рассматривает монстра на его футболке. — Думала, что ты не можешь заболеть, — Вик пытается улыбнуться, потому что она вообще-то шутит, но у неё действительно херово выходит. — И ты принесла мне домашку? — а вот теперь она смеётся, а Патрик наигранно обиженно дуется. — Тебе придётся объяснять мне непонятные моменты, — Вик уже хочет сослаться на то, что не хочет заразиться, но вся неловкость ситуации куда-то испаряется. Она всё ещё не чувствует в Патрике угрозы, а ещё ему стопроцентно плохо. И почему бы ей не посидеть с ним? — Ладненько, — она садится рядом, сваливая на его колени учебники. — Нам предстоит офигительно много работы, — и они действительно что-то решают, хотя Вик всё также плавает в цифрах. Они настолько увлекаются, что пропускают явление миссис Хокстеттер с её пирогом, и та тихонько закрывает дверь, решив не мешать. Когда они всё-таки заканчивают, Вик спрашивает, — Оно — это ведь клоун? — Она всё никак не может выкинуть из головы красные шарики и запах попкорна. — Это одно из его обличий, — Патрик пожимает плечами, — Все боятся клоунов, они довольно жуткие, — он фыркает, и Вик улыбается в ответ. От того, что она рядом с ним, ужасы сна наконец-то отпускают её из когтистых лап. — А какие ещё у него есть обличия? — не то, чтобы она не предполагала ответ. Но иногда надо убедиться, что всё действительно настолько плохо, как кажется. — Оно может стать тем, чего ты боишься, — Патрик морщится, — К примеру, кучей мертвяков, — она кладёт руку ему на плечо, пытаясь успокоить. Эти воспоминания — явно не самые лучшие в мире. — Оно мне приснилось, — признаётся, — Я никак не могла выбраться из комнаты, а Оно всё продолжало и продолжало говорить, — Вик всё ещё страшно вспоминать об этом. — Но я не думаю, что оно хотело, чтобы я кого-то убила, — она улыбается, потому что картина, предстающая перед глазами до маразма абсурдная. — А чего Оно хотело? — Чтобы я приехала в Дерри. Оно заявило, что я испортила какой-то сценарий, — она всё ещё не понимает, что имелось в виду. — Оно хочет убить нас всех, — Патрик пожимает плечами. Он кутается обратно в одеяло, будто бы ему холодно и смотрит прямо на Вик. Его зрачки чертовски огромные. — Не могу согреться, — жалуется, теперь прижимаясь уже к Вик. Она не отодвигается, не ждёт подвоха. Вик не может поверить, что, кажется, действительно привыкла к его прикосновениям. Только вот доверяет она ему всё же зря. Вик обычно как-то на автомате пресекает все попытки себя облапать, но сейчас она просто не ожидает подвоха. Так что, когда руки Патрика оказываются в районе её трусиков Вик спокойно сидит ещё секунду до того, как до неё доходит, что же всё-таки произошло. Она смотрит на Патрика, понимая, что тот одним словом сможет разрушить всю её жизнь. Тот с охуевшим видом вытаскивает руку из-под юбки и выдаёт совершенно неожиданно, — Сюрприз, — его голос ломается, и Вик понимает, что парень опять проебался с приёмом своих таблеток и всё же она смеётся, хотя и пытается сдержать накатывающую волнами истерику. — А знаешь, — Патрик притирается к ней всем телом, — Я тебя так ещё больше хочу, — и Вик блядь даже не отшатывается. Судя по всему, ей должно быть противно, но долбоёб Хокстеттер просто попытался поддержать, хоть и настолько ебанутым способом, она это чувствует. — Спасибо, — она улыбается, хотя возможно ей стоит бежать отсюда со всех ног. Потому что Патрик вообще-то, чертовски неуравновешенный человек со склонностью к насилию, но Вик почему-то уверена, лично ей от него ничего не угрожает. — Так всё-таки можно? — его руки она ещё на подлёте к своей юбке сбивает. — Нет, — качает головой, хотя так и тянет согласиться, но Вик прекрасно знает почему. Он узнал и даже не подумал её отталкивать. И, в конце-то концов, Вик видела, как он отсасывает Генри, хотя тот и оттолкнул его. Так почему бы ни попробовать? Вик всхлипывает, чувствуя, как по щекам текут горячие слёзы, с секунду больше ничего не происходит, а потом она всё-таки решается на него посмотреть. И он, блять, тоже ревёт. Вряд ли по тем же причинам, но Вик-то своей крыши лишается окончательно. И целует чёртового социопата, которому прямая дорога в больничку. И всё-таки, он один из наиболее близких ей людей и она просто не может чувствовать как ему больно. Дальше заходить не собирается ни один из них. Они просто сидят рядом, и Вик чувствует, как в душе поднимается лёгкость. *** — Ты ведь не расскажешь? — когда они всё-таки успокаиваются, Вик решается задать вопрос. — Могила, — он улыбается, — Хотя мне правда интересно, почему ты выглядишь как девочка, — Вик возмущённо фыркает. — Не выгляжу как она, а ей и являюсь, — заявляет сердито, — Это что-то вроде свободы выбора, — Я, кстати, возможно начинаю понимать, почему к тебе приёбывается Оно. Оно, по-моему, просто обожает фриков, — Патрик видит выражение её лицо и быстро добавляет, — В хорошем смысле этого слова, — ну да, ну да, этот мудак назвал её фриком. Вик хочется просто встать и уйти, но Хокстеттер, кажется, ещё не закончил разглагольствовать. — Когда мне было пять лет, я почти убил моего брата, — она вздрагивает, но если честно, не удивляется. У него просто обязана была быть подобная тайна. — Моя мама очень уставала, и мне это не нравилось, точнее, меня не устраивало то, что что-то в доме поменялось, — ему не очень-то приятно об этом говорить. — И я решил вернуть всё на свои места. Для этого Эйвери не должно было быть в нашем доме, — Вик придвигается ближе, пытаясь утешить. Она примерно представляет, что должно было последовать дальше, но он выглядит таким подавленным. — Мама тогда спала, она вымоталась, а я как раз вернулся с прогулки. Я зашёл в комнату к брату и взял подушку, он даже не сопротивлялся, Вик, понимаешь, он был слишком маленький для того, чтобы сопротивляться, — Вик думает, что к концу этого разговора они точно исчерпают весь возможный лимит на слёзы. — Мой отец внезапно вернулся и оттащил меня, Эйвери остался жив, а мать потащила меня к психиатру. Она до сих пор боится меня, и почти никогда не оставляет с Эйви. Но я больше никогда не причиню ему вреда, понимаешь? Первое, что сделал, чёртов психиатр, заявил мне, что я ошибаюсь, и не являюсь единственным настоящим человеком в мире, — Патрик хихикает, а Вик думает, сколько новых хреновых подробностей она узнает. — Я заявил ему, что он мудак и мы распрощались. Со следующим неожиданно пошло полегче, и где-то через год, я смог поверить, что моя семья — настоящая для меня. И я мог общаться с ними, не думая о том, зачем же блять они созданы. Только вот моя мать уже уверилась в том, что я мировое зло. Я не мог быть нормальным по определению, — а ведь Вик знакомо это чувство, ей практически не приходилось его испытывать, потому что её родители принимали её такой, какой она и была, но разве Дерри не научил её этому? Бояться того, кем она является. Можно было бы возненавидеть чёртов город уже за это, но ведь в нём Вик впервые нашла друзей, впервые влюбилась, хоть это и было откровенно обречено на провал. — А потом появился Генри. И бац, я действительно увидел его. Это было сложновато принять, особенно учитывая то, что поначалу он меня игнорировал, — и до Вик наконец-то доходит. А с кем ещё Патрик мог хотеть быть близко, кроме как с теми, кого считал настоящими. С родителями отношения было наладить нереально, а вот с Бауэрсом… — Но почему ты рассказываешь это мне? — Ты такая же, — Патрик пожимает плечами, — Я не знаю, от чего это зависит или как это происходит. На самом деле, мой психиатр убьет меня, потому что я не сказал ему о тебе ни слова. — Он выписывает тебе таблетки? — глупый вопрос, но Вик вдруг думает, что с Хокстеттера сталось бы заняться самолечением. — Да, — Патрик кивает для убедительности. — Но я не могу их пить, — он пожимает плечами, — Не тогда, когда Оно близко. Я не чувствую его, когда принимаю таблетки, — честно, Вик едва не выпрашивает у Патрика парочку, потому что не чувствовать Оно — что, чёрт побери, может быть прекрасней? — Может быть, всё наоборот, и Оно тебе просто кажется? — Вик не хотела бы этого, но если у Патрика не всё в порядке с головой, разве глюки стали бы чем-то удивительным? — Нет. Оно говорит со мной из сливного отверстия, — Патрик показывает в сторону ванной, — Говорит голосами тех детей, которых сожрал, — его снова трясёт, и Вик притискивает Патрика к себе, окончательно наплевав на последствия. — Зачем он их ест? — вопрос глупый, но почему-то Вик не может перестать о этом думать. — Думаю, это зависит от формы, в которой Оно обретается, — Патрик пожимает плечами, — Пиздец, — не то, чтобы Вик стало хоть насколько-то легче. — Бев говорит, нужно придумать какой-то план, — ей правда интересно, как он на это отреагирует. — Вот пусть и придумывает, — Патрик морщится, — Из-за этих придурков я чуть не сдох, — жалуется возмущённо. — Я думала, что они всех спасли. — Когда мы бежали за ними, Генри потерял нож. Он отправил нас искать их, сам же занялся поисками. И я увидел чертовски огромную кучу мертвяков. Если бы я только зашёл в тоннель, они бы меня разорвали! — Патрик практически кричит в конце. — То есть я прекрасно понимаю, что чёртовы неудачники здесь не причём, — он пытается казаться взрослым, ну просто замечательно, — Но это не мешает мне обвинять их. Ведь если бы я не пошёл за ними, ничего бы и не случилось. — И всё же они всех спасли, — Вик хихикает, потому что Патрика этот факт явно подбешивает. — Так пускай продолжают, — буркает зло. — А если они не справятся? — Тогда мы все сдохнем, — да уж, Патрик настроен очень оптимистично. Вик его глупой башкой об стенку приложить хочется. Ей не хочется умирать. — А если мы сможем помочь? — она не знает чем, на самом деле, она до сих пор слабо представляет, с чем они столкнулись, но суть в том, что у Вик нет выбора. Оно не отпустит её. — Если сможем, то поможем, — получается в рифму и улыбается уже сам Патрик, потом продолжает уже серьёзно, — Если не перегрызём глотки друг другу в итоге, — Вик тоже не очень-то уверена в обеих сторонах, она именно поэтому объясняла Бев, почему той придётся пойти без неё. — Значит договорились, — она протягивает руку, которую он пожимает, и миссис Хокстеттер всё-таки выманивает их своим пирогом. *** — Я видел его, — Белч подходит к ним после тренировки. — Кого? — Вик кажется, что она прекрасно знает ответ. — Оно, — Белч, садится на траву, запускает руки в волосы. Он явно боится. — Когда я был на тренировке, время вдруг остановилось. Я продолжал бежать с мячом, но никто вокруг меня больше не двигался. И чёрт меня дёрнул посмотреть под ноги. Вместо мяча была голова умника Урриса, — Белча передёргивает. — И он смеялся, прикиньте. Я, естественно, остановился, просто застыл, а он сказал мне, что-то вроде: «Это твой последний матч, крошка». Ну и самое весёлое. Это была голова одиннадцатилетнего Урриса, — Вик передёргивает, когда она представляет картину. — Чего Оно добивается? Просто пугает? — Патрик морщится, открывая банку пива. — А я почём знаю. Впрочем, если его целью был испуг, ему блять можно премию выписывать, — Белч нагло отобрал уже открытую банку, делая сразу большой глоток. — Я там чуть не обоссался, — Белч возмущается, возвращая уже допитую банку Патрику. Тот бросает её обратно. — Но ведь ещё никто не пропал? — Вик спрашивает с замирающим сердцем. То что, она об этом не знает, совсем не значит, что этого не случилось. — Насколько мне известно — нет, — Генри можно верить, у него отец — коп, — Только понять не могу, чего оно выжидает? — добавляет он, — Это всё бред какой-то, — Вик думает о том, что может быть, это какое-нибудь другое Оно, но это было бы слишком невероятно. — Жизнь в Дерри — вот, что настоящий бред, — Белч пинает носком ботинка урну. — Закончу школу, и уеду отсюда так далеко, как только смогу. — Его видел кто-нибудь кроме тебя? — Генри выглядит подавленным. — Нет, конечно. Я же говорю — время остановилось, — Белч раздражённо глаза закатывает, — Его должны были увидеть дети, — Генри морщится, — Но увидел только ты. И Оно никого ещё не сожрало. Мне всё больше кажется, что это какой-то глюк, — Бауэрс садится в машину. — Помните, мы решили выяснить про Оно хоть что-то, после того как Оно пропало? — Генри достаёт из бардачка старый альбом, открывает его на первой странице. — Его видно на плёнке, — он перелистывает страницы, на каждой из которых можно заметить клоуна. Это всё — распечатанные сканы оригинальных фотографий, но выглядят они всё равно довольно жутко. — И Оно всегда действовало по одной схеме. И никогда не нарушало перерыв в двадцать семь лет, — Генри чертыхается, откидывая альбом. По его пальцам стекает кровь. — И всё-таки Оно здесь и мечтает нас убить, — Патрик меланхолично достаёт из кармана пластырь. — Хреновые новости, — Белч поднимает альбом, предусмотрительно не раскрывая, и кладёт его обратно в бардачок. — У нас вряд ли получится отсидеться, — грустно заключает Вик, — Уехать отсюда тоже не вариант, — она вспоминает слишком реалистичные сны. Девушка уверена, что если бы она в них умерла, больше бы не очнулась. — Только вот у него была сотня способов нас убить, — Генри вновь тыкает пальцем в альбом, — Не думаю, что все пропавшие дети сопротивлялись хоть чуть-чуть меньше нас или тех же Неудачников. Но всё же у нас получалось сбегать, а у них нет, — Вик вспоминает шарики. Оно могло создавать кровавый дождь и жутких монстров. У них не было бы шансов против. — Я спрошу у Бев, не сталкивалась ли она или кто-то из них с Оно в последние несколько дней, — Вик предлагает, хотя уже через секунду думает, что, скорее всего, стоило бы промолчать. — Нам не помешала бы вся возможная информация, — Генри говорит осторожно, но он точно не собирается никого убивать. И на том спасибо. *** — Это не очень-то хороший вопрос, — Бев буквально передёргивает, когда Вик спрашивает у неё про Оно. — Я видела его, и рассказала тебе, — Вик важно, чтобы Беверли поняла — это не простая блажь. — Ты сказала, что не хочешь принимать участие в борьбе. Сказала, что не уверена, что вы сможете работать вместе с нами. — Не думаю, что Оно оставляет нам выбор, — и Вик рассказывает ей про кровавый дождь и про голову Стэнли. — Вот чёрт, — Бев морщится, поднося руку ко рту. — Это даже звучит кошмарно. Ладно, хорошо, я поняла тебя. Я видела его, — Бев сразу же становится грустной и выглядит куда младше, Вик дала бы ей сейчас лет одиннадцать. — Мой отец, — Бев прерывается, — Моя мать всё-таки ушла от моего отца, когда мне было одиннадцать. Она не замечала проблем, но он едва не убил меня, и у неё просто не осталось выбора. Потом он вернулся, и снова исчез где-то неделю назад. Так вот, два дня назад он возник в моей комнате, и перерезал себе горло, — у Бев по щекам текут слёзы, — На мой крик прибежала мать. Она прошла сквозь него, и сказала мне, что ничего не видит, — Вик не выдерживает, обнимая Беверли. Чёртов сукин сын нагло пользуется их страхами. — А он продолжал лежать на полу. — Он исчез? — потому что Вик правда не знает, как реагировать, если Бев скажет — нет. — Да. Я позвала ребят, — она внезапно хихикает и сквозь слёзы это смотрится довольно пугающе. — И мы оттёрли кровь. Это заняло довольно много времени, но теперь её нет. — Никто не пропадал? — не то, чтобы Вик хочет, чтобы это изменилось. Нет, конечно же нет. Просто любое изменение сценария — пугает. — Я знаю, — Беверли достаёт сигарету. — Оно могло бы убить нас в любую секунду, — она поджигает кончик и затягивается. — Но продолжает просто пугать. По крайней мере, пока. — Нам нужно что-то с ним сделать. Нужен план, — Вик жалеет, что не успела переодеть курительную кофту. — Мы думаем спуститься в тоннели, — Беверли пожимает плечами, — И ещё раз грохнуть, только на этот раз — окончательно. — Когда? — Вик не хочет спускаться в тоннели. Ей всё это кажется абсурдной идеей. Только вот почему-то она уверена, если они не явятся к Оно сами, всё может закончиться куда хуже. — Завтра. Ты уверена, что вам стоит идти? — Мы не можем не пойти, — Вик смотрит на лужи, подёрнутые тонкой корочкой льда. — Я хочу быть на хорошей стороне. — Ладно, — Бев кивает, хотя и не выглядит ни капельки убеждённой, — Я поговорю с ребятами. Только никто не должен поубивать друг друга до того, как мы разберёмся с Пеннивайзом, — Вик кивает, задумываясь над тем, что не думала, что у Оно есть имя. По крайней мере, его никто при ней не произносил раньше. *** — Это очень плохая идея, — Вик кивает на пистолет, который заметен у Генри под кофтой. — Почему? — тот пожимает плечами, — Я попаду в него, — Вик знает, что попадёт. Она видела, как он стреляет. Она боится того, что он выстрелит не в Оно. — Не думаю, что мы сможем победить его силой смеха, — Патрик тоже явно за пистолет. — Привет, — Бев смотрит на них настороженно, явно пытаясь держаться поближе к Вик. — Эдди знает, куда нам идти, — девушка продолжает, а Вик внезапно кажется, что у парня должна быть сломана рука. — Мы должны держаться вместе, если не хотим облегчить Оно жизнь, — Вик согласно кивает, всё также разглядывая пистолет. На самом деле, она не представляет, как всё пройдёт и чем закончится. Они ведь даже не смотрят друг на друга. В тоннели они тоже заходят в полнейшем молчании. Вокруг становится всё темнее, и в какой-то момент Вик кажется, что тьма поглотит их, разделив. Но потом кто-то включает фонарик. Вик видит, чувствует, что страшно всем. Её собственные ноги буквально умоляют её повернуть назад. Чёрт, да они клянутся, что не будут останавливаться до Канады. Девушка хихикает, потому что разговаривать с собственными ногами — явно не самое страшное, что с ней может здесь случиться. Генри, она почему-то уверена, что это Генри, хотя и не видит его, берёт её за руку и сразу же становится на несколько пунктов спокойнее. — Налево, — Эдди уверенно указывает им куда сворачивать на поворотах. Точнее, указывает он скорее Неудачникам. Все остальные стараются держаться чуть поодаль, потому что, когда они шли действительно вместе, Каспабрек замирал перед каждым поворотом на довольно длительное время. Как будто бы ему что-то мешало. Как только до Белча дошло, что по-видимому мешают именно они, дело пошло куда проще. Патрик предположил, что будет ещё быстрее, если Генри достанет нож, но его раскритиковали. Попробовали во избежание нож у Бауэрса забрать, но это привело лишь к синяку под глазом у Ричи. Благо, тот догадался снять очки до того, как полез к нервному противнику. — Мы почти на месте, — Вик смотрит на Билла с недоумением. Она готова поклясться, что тот больше не заикается. Как это возможно? — Постарайтесь не сдохнуть, — Генри чуть крепче сжимает руку Вик, прежде чем отпустить. А потом на них обрушивается водопад. Вик едва успевает задержать дыхание, прежде чем с головой уходит под довольно сильно воняющую воду. Она пытается плыть, пытается достать хоть до кого-нибудь, она примерно помнит их расположение, до локального пиздеца, но пространство будто бы растягивается на многие мили вокруг, и сколько бы Вик не плыла вверх, она никак не может найти выход. Она не сдаётся, всё ещё барахтается, но воздух заканчивается слишком быстро. Вик боится, сейчас — куда сильнее чем прежде, но внезапно её хватают за руку и вытягивают. Вик сидит на полу и пытается отплеваться, она не представляет, где оказалась и меньше всего ей хочется смотреть на внезапного благодетеля. Потому что даже в темноте она заметила белизну чёртовой манжеты. — Зачем? — она всё же спрашивает, всё также не поднимая глаз. Она не сможет убежать, не сейчас, когда лёгкие раздирает огнём. — Милашка Викки, — она морщится. Ей очень хочется свернуться в клубочек и зажать уши руками. Как в детстве, когда она была уверена, что это защитит её, хотя бы ненадолго… Но она ведь уже не ребёнок, не так ли? — На чём мы остановились? — Оно садится рядом с ней на корточки, глядит на неё жёлтыми, как у совы глазами. Пеннивайз, круто, теперь она знает его имя, внезапно улыбается и его улыбка делается всё шире, обнажая несколько рядов острых зубов. Вик вспоминаются акульи зубы, которые в детстве она искала на берегу, а потом прятала в коробочку. Она заворожено тянется к клыкам, почему-то уверенная, что ничего не случится, но до того, как у Вик получилось бы в буквальном смысле потрогать зубы своей смерти, она замечает горящие огни. И закрывает глаза… *** Они сидят в машине Белча. Вик с удивлением понимает, что на ней вполне мужская одежда, она ловит своё отражение в боковом зеркальце — и это полнейший кошмар. Она дотрагивается до своего лица, надеясь, что у неё зрительные галлюцинации, но уже через мгновение ей становится, сосем не до собственного внешнего вида. Потому что Вик видит Генри, всего заляпанного в чём-то красном, нож в его руках, мешает подумать на краску. — Какого хрена? — Белч выходит из машины вместо того, чтобы завести её и уехать и Вик очень жалеет, что не умеет водить, потому что у Генри в глазах — сумасшествие. Вик не видела ничего подобного раньше, даже у Патрика, но она уверена — надо бежать. И всё же сидит на сидении, не в силах пошевелиться. По крайней мере, до того, как Бауэрс делает взмах ножом. И Белч, который вообще-то объективно сильнее, не успевает закрыться. Вряд ли он вообще ожидал того, что произошло. Вик молчит, молится, чтобы он забыл про неё, пытаясь открыть дверь. Она видит фонтан крови, вырвавшийся из шеи Хаггинса. И знает, что ему теперь уже не помочь. Вик надеется помочь хотя бы себе. Вырвавшись из плена автомобиля, девушка со всех ног бежит. Она ни капельки не уверенна в том, что выбрала правильное направление. Ей просто до ужаса страшно. И не замечая ничего вокруг, она спотыкается о камень и летит вниз, в овраг. Кричит, до крови обдирая руки. Пытается сесть, но в этот раз она, по-видимому, всё же сломала ногу. К тому же, у Вик до ужаса болит плечо. Она сдерживает слёзы. Единственный шанс, если он потерял её. Только вот Вик уверена в том, что слышит шаги. И точно, он спускается вниз куда аккуратнее, явно привыкший к таким манёврам. Смотрит на неё со смесью презрения и удивления. Вик почему-то уверена, что он думал — она останется в машине. — Не надо, — Вик понимает, что уговаривать его сейчас — пустое дело, в его голове не осталось ничего от того человека, которого она любит. И от этого только страшнее. Потому что она всё равно пытается, тянется к нему, чувствуя как кровь, текущая из раны на лбу, заливается в глаза. Бауэрс пинает её носком ботинка в живот. Подходит вплотную. — Вы все сдохните, — шепчет, хватая за волосы и запрокидывая её голову назад. Вик закрывает глаза, она не выдержит, если последним, что она увидит, будет его лицо…