Лучший

Это был один из визитов Лань Ванцзи. В очередной раз он нашёл их – теперь в старом доме в небольшом городке. Дом этот был заброшен, в нём когда-то произошла необъяснимая и страшная смерть целой семьи – с тех пор к строению подходить боялись, и вокруг него только нарастали разного рода слухи. Говорили, что бездомные пытались селиться туда, да только больше их никто не видел. Дядя тогда только усмехнулся, достал бумаги да нарисовал стопку талисманов, которыми обклеил стены. Вэнь Нин вместе с десятилетним Цзинь Лином вымели пыль, выбросили те старые вещи, которые уже не годились в пользование, а те, что годились – помыли или вытряхнули. И дом зажил новой жизнью. Недолгой, потому что Лань Ванцзи появился уже через три месяца, а это значило, что вскоре придётся снова уходить. После всего труда, что Цзинь Лин вложил в дом, он совсем не хотел его покидать, но совсем ничего не мог поделать. И вот, после недели неприятного ожидания, он смотрел, как дядя прощается с Лань Ванцзи, который всё-таки собрался уходить. Правда вот, собраться-то он собрался, да всё никак не шёл. Дядя всё о чём-то его спрашивал, стоя под деревом у дома. Лань Ванцзи же либо коротко отвечал, либо просто угукал – со стороны могло показаться, что он торопится, но на деле это едва ли было так. Цзинь Лин ждал долго, успел изрядно заскучать, поиграть сам с собой в доме, после чего отправился на поиски Вэнь Нина. Последнего же нигде не было. Цзинь Лин обошёл вокруг двора, внимательно оглядываясь, но братик как сквозь землю провалился. Только отойдя от дома на добрых пару десятков чжанов, Цзинь Лин наконец увидел его догоняющим Лань Ванцзи, который очевидно уже закончил прощаться с дядей наконец-таки. Интересно, что могло понадобиться Вэнь Нину от Лань Ванцзи? Лучший способ что-то узнать, как известно, - подслушать. Поэтому Цзинь Лин юркнул в заросли высокой травы, приник к земле и весь обратился в слух. - Второй молодой господин Лань, - подбегая, обратился Вэнь Нин. Одним из преимуществ мёртвого тела было то, что его голос никогда не дрожал ни от волнений, ни он бега. Однако, по словам дяди, если Вэнь Нин не будет разговаривать какое-то время, его голос охрипнет и загрубеет. Проверить это утверждение пока не доводилось. Лань Ванцзи остановился и, видимо, кинул на Вэнь Нина молчаливый взгляд – из-за травы Цзинь Лин толком не видел. - Скажите, как там… А-Юань? – спросил Вэнь Нин, сделав небольшую паузу перед именем, как будто передумал говорить в какой-то момент. – Я хотел услышать от вас. - С ним всё хорошо, - как всегда лаконично ответил Лань Ванцзи. - Как он себя ведёт? - Как должно. - Как он занимается? – не унимался Вэнь Нин. - У него лучшие результаты среди учеников его возраста, - пришлось пояснить Лань Ванцзи. Дальше Цзинь Лин не слушал. Он запыхтел, едва не выдав себя и пополз прочь, вскоре поднявшись на четвереньки, а потом и вовсе побежав на своих двоих. - Дядя! – завопил он, прибежав в дом. Вэй Усянь был занят тем, что писал что-то в свой журнал, периодически прерываясь на то, чтобы свериться со старой потрёпанной книгой, происхождение которой Цзинь Лину было неизвестно, как, впрочем, и содержание. - Что такое, А-Лин? – ласково спросил дядя, не отводя глаз от строчек. - А со мной всё хорошо? – нетерпеливо спросил Цзинь Лин. Дядя наконец оторвался от своих записей и вопросительно посмотрел на ребёнка. - Хорошо… а почему ты спрашиваешь? - А я хорошо себя веду? – напирал Цзинь Лин. Дядя почему-то повеселел и даже коротко хохотнул. - Ты ведёшь себя по крайней мере лучше, чем я в твои годы! – весело ответил он. Цзин Лин задумался. Это ведь значило «хорошо»? - А как я занимаюсь? – спросил он вскоре. - Тебя кто-то спрашивал об этом? Ты встретил кого-то из взрослых в городе? – слегка нахмурился Вэй Усянь. - Дядя! – возмутился Цзинь Лин и топнул ногой. – Отвечай! - Тебя случайно никто не обижал? – Вэй Усянь нахмурился ещё сильнее и вышел из-за стола. - Нет, - сложил руки на груди Цзинь Лин и сердито запыхтел, теряя терпение. – Так я хорошо занимаюсь? Лучше других? - Конечно, - закивал дядя, кладя руку ему на плечо. – Лучше всех. После этого, кажется, Вэй Усянь отвёл его на задний двор, где они заранее расставили мишени для стрельбы, и оставил с подоспевшим Вэнь Нином тренировать меткость. А на следующий день они собрали вещи и ушли. Сейчас Цзинь Лин уже неважно помнил, что было дальше, к тому же, сейчас это не было нужно. Разбудили его уже знакомые ему адепты. - Молодой господин Саньжэнь, вы уже проснулись? – послышался голос Лань Сычжуя после короткого стука в дверь. - Конечно нет! – возмутился Цзинь Лин. – Разве нормальный человек проснётся в такую рань?! - Н-но скоро девять… - теперь Лань Сычжуй звучал растеряно. Цзинь Лин, разумеется, прекрасно знал о расписании Облачных Глубин – подъём в пять утра и отход ко сну в девять. Живя с дядей, который ложился хорошо если через час после полуночи, он к такому не привык. - Как вы вообще на ночные охоты ходите? – бурчал он, поднимаясь. – Да ваш режим любая злобная тварь переждёт… и пойдёт на ужин, когда вы баиньки отправитесь… - Что ты там бормочешь?! – раздался теперь голос Лань Цзиньи. – Выходи давай! Нам ещё твоего дядю будить! Тот ещё лежебока! - Жить надоело?! – сердито воскликнул Цзинь Лин и, подгоняемый злобой и праведным гневом, собрался за пару мгновений и стрелой вылетел из комнаты. – Что ты там говорил про моего дядю?! - Молодой господин Саньжэнь, давайте не будем ссориться, - мягко проговорил Лань Сычжуй. – Простите, что пришлось разбудить вас, но нам нужна ваша помощь. - Да! – поддакнул Лань Цзиньи. – Разберитесь уже, чей это осёл, которого вы привели! Цзинь Лина отвели на зелёную поляну, покрытую тихо шуршащими кроликами, как снегом, в центре которой стоял давешний осёл и протяжно ревел. Рядом также находился Мо Сюаньюй с видом человека, полностью отчаявшегося. Как выяснилось, ослу зачем-то приспичило пойти прогуляться. Недолго думая, он неведомым образом вышел из стойла, куда его поместили, и пошёл аккурат туда, где гуляли ни в чём не повинные кролики. Ослу это зрелище чем-то не угодило и привело к самой настоящей ослиной истерике. Было тут же решено найти хозяина осла, но Мо Сюаньюй, увидев, а точнее, услышав это непотребство, внезапно вспомнил, что его осла недавно арендовал дядя Цзинь Лина, и всё ещё не вернул. А стало быть, ему и нести ответ за ослиные действия. Однако его по какой-то причине будить не стали, а пришли к Цзинь Лину. - Я сам разбужу дядю, - объявил Цзинь Лин. – Покажите, где он спит. - Но… - замялись адепты. – Он в покоях Ханьгуан-цзюня, а туда нельзя входить никому, кроме него самого. - Тогда я пойду и постучусь! – не выдержал Цзинь Лин. Он совсем недолго пробыл в Облачных Глубинах, но уже начал понимать, что именно тут так поразило дядю когда-то, что он постоянно вспоминал это место. Столько условностей! Туда не сходи, то не сделай, осла не оставь… - Интересно, никому, значит, входить нельзя, но дядю как-то впустили. А почему меня нельзя? – тихо возмущался себе под нос Цзинь Лин, пока его отводили на место. Помимо этого он украдкой оглядывал адептов. Мог тот загадочный А-Юань быть одним из них? Очевидно, что он был тем самым Лань Юанем, про которого накануне спрашивал дядя. Ведь в прошлом Вэнь Нин спрашивал у Ханьгуан-цзюня, а значит, человек этот был из Облачных Глубин. Также Вэнь Нин спрашивал про его поведение и оценки, что говорило о том, что А-Юань тогда был ребёнком. Но что это за ребёнок такой, что обучался в Гусу Лань, но при этом чрезвычайно интересовал Вэнь Нина? Настолько, что тот даже заговорил с Лань Ванцзи, хотя никогда не делал этого без необходимости. Тут же в голову полезли мысли разной степени бредовости. Что если это… сын Вэнь Нина? Он им интересовался? Интересовался. Даже вышел, чтобы спросить Лань Ванцзи лично. Почему у них разные фамилии? Да потому, что мать этого А-Юаня происходит из семьи Лань, очевидно же! Правда вот, Вэнь Нин умер в довольно-таки юном возрасте, немногим старше самого Цзинь Лина нынче… с другой стороны, кто-то и в таком возрасте обзаводится семьёй. Всё сходится! На этом Цзинь Лин прервал размышления, так как его уже привели к комнате, где всё ещё спал его дядя. Адепты переглянулись между собой, после чего выжидательно уставились на Цзинь Лина. Мо Сюаньюй, до того праздно пялившийся по сторонам, тоже кинул на него глубокомысленный взгляд. Цзинь Лин постучал. - Дядя, вставай! Ответом ему было недовольное мычание. - Ты же знаешь, в Облачных Глубинах принято вставать в пять утра, - попытался прибегнуть к разумному аргументу Цзинь Лин. Из комнаты неразборчиво донеслось что-то похожее на «Сейчас четыре». - Нет, сейчас почти девять, - продолжил Цзинь Лин. – Вставай. «Оставь этого старика, ему недолго осталось…» - послышалось из-за двери. Оценка своего возраста у Вэй Усяня колебалась от «мне тли годика» до «я старый больной человек» - и всё по утрам, уж очень дядя не любил это время суток. Пока Цзинь Лин был маленьким, он часто просыпался рано, и не на все важные детские вопросы мог ответить Вэнь Нин – так что будить он научился. - Ты знал, что Ханьгуан-цзюнь разводит кроликов? – как ни в чём не бывало спросил Цзинь Лин, стараясь не глядеть на замерших адептов. - Каких ещё кроликов? – бодро раздалось из-за двери. - Вставай и сам посмотри! – закрепил успех Цзинь Лин. Дверь резко распахнулась. - Ну и где кролики? – разочарованно спросил Вэй Усянь. - Ты!!! – воскликнул Лань Цзиньи, направив на него трясущийся от негодования перст. - Мо… молодой господин… почему бы вам сперва не одеться? – осторожно произнёс Лань Сычжуй. Остальные адепты дружно ахнули. Мо Сюаньюй тихо присвистнул и ничего не сказал. Цзинь Лин вздохнул и продолжил ковать, пока горячо. - Кролики на поляне. Одевайся и пойдём смотреть. - Ладно, ладно, - согласился Вэй Усянь и попытался закрыть дверь. – Убери ногу. - Нет, - нахмурился Цзинь Лин, придерживавший дверь ногой. – Ты же снова спать ляжешь! Я тебя знаю. - Да когда я такое делал? - Всегда! Мо Сюаньюй позади тихо сказал: - Теперь я ещё больше хочу обучаться у вашего дяди, учитель! - Заткнись, - тихо процедил Цзинь Лин. Когда Вэй Усянь наскоро оделся и привёл в порядок волосы, вся процессия двинулась в сторону поляны с кроликами. Цзинь Лин не мог понять, почему они идут туда всей гурьбой, и в итоге решил, что они просто нашли благородный предлог, чтобы отлынивать от занятий. Со слов дяди он знал, что в Облачных Глубинах они были наискучнейшие. - Как тебе спалось? – спросил его Вэй Усянь по дороге. – Правда горный воздух такой… умиротворяющий? Цзинь Лин пожал плечами. - Нормально, - сказал он, не вдаваясь в подробности. Может, воздух и правда умиротворял, потому что спалось хорошо, а может, виной тому был недосып последних дней. - Кстати, я вчера забыл спросить кое о чём, - улыбнулся дядя. – Почему ты не использовал Детский талисман, когда нужна была помощь? Ты ведь его даже с собой не взял, да? - Я что, по-твоему, малое дитя?! – вспылил Цзинь Лин. - Но это ведь просто название, - развёл руками дядя. – Вы с Вэнь Нином сами виноваты, что не придумали другое, когда я спрашивал. А мне и такое нравится. Так называемые Детские талисманы были одним из последних изобретений Вэй Усяня. Суть их заключалась в том, что находившийся в беде человек должен был разорвать свой талисман, в то время как заклинатель, обладающий таким же талисманом, получал сигнал о том, что случилось что-то плохое. Этот принцип напоминал принцип сигнальных огней, но был точнее и предназначался для тех, кто не хочет, чтобы на помощь ему приходили заклинатели из известных кланов. Также такой талисман пригодился бы на ночной охоте – чтобы тихо позвать своих, найдя привлекательную добычу. А ещё он бы помогал родителям, чьи дети попали в беду, из-за чего Вэй Усянь и придумал талисманам их название. - Так ты же их сделал такими, что вторая половина начинает гореть, если первую порвёшь! – продолжил возмущаться Цзинь Лин. – Я же не хочу, чтобы ты сгорел. - Это да, - дядя улыбнулся и смущённо провёл рукой по волосам. – Но потом этот огонь должен указывать путь к человеку в беде, на что же мне его заменить? - На что-то, что не прожжёт дыру в одежде! – припечатал Цзинь Лин. - Ладно, ладно, я что-нибудь придумаю, - махнул рукой Вэй Усянь. Неожиданно он остановился, ища что-то в рукаве, и через несколько мгновений извлёк из него серебряный колокольчик. – В следующий раз возьми хотя бы его. Цзинь Лин почувствовал, как его лицо краснеет. Он торопливо сцапал колокольчик, чтобы никто из адептов случайно не заметил узор на нём. - Я… возьму, хорошо, - тихо проговорил он. Кролики и впрямь впечатлили Вэй Усяня. Он бегал по поляне, пытаясь поймать их, но звери, похоже, чуяли его кровожадную натуру и в руки не давались. - Ну что же вы! – крикнул он им. – Хотите нас без ужина оставить? - Что?! – тут же отреагировал Лань Цзиньи. – Это кролики Ханьгуан-цзюня, как можно такое говорить?! Вэй Усянь в ответ только рассмеялся. Похоже, что ему нравилось задирать несчастных юношей. - И всё же, - наконец сказал Лань Сычжуй. – Что же нам делать с ослом? Осёл уже не орал беспрерывно, вместо этого издавая редкие, но пронзительные крики. - Вижу, о кроликах вас научили заботиться, а вот подмечать важные детали – нет, - покачал головой Вэй Усянь. – Что насчёт тебя, А-Лин? Ты-то понял, как успокоить осла? Цзинь Лин, названный по имени, вздрогнул, но тут же успокоил себя: вряд ли такое детское обращение может как-то намекнуть адептом на его происхождение. - Это ваш осёл, вы с ним и разбирайтесь, - открестился он, не желая признавать, что понятия не имел о том, как урезонить животное. - Ну а что же мой новоприобретённый ученик? – Вэй Усянь повернулся к Мо Сюаньюю. Тот округлил глаза, глубоко вздохнул и ничего не сказал. - Вчера осёл изображал мертвеца, - заложив руки за спину, вещал Вэй Усянь. – Но стоило ему увидеть яблоко, как он сразу же чудесным образом воскрес… - Нужно дать ему яблоко! – воскликнул Лань Сычжуй. - А ты умный! Как тебя зовут? – встрепенулся Вэй Усянь. Цзинь Лин снова вспомнил, как тот спрашивал про А-Юаня. Внутри кольнуло какое-то странное неприятное чувство. Вдруг с западной стороны послышался звон колокола. Звук его был тревожный. Адепты переглянулись и ринулись в сторону звука, а с ними ни слова не говоря побежал и Вэй Усянь. - Что случилось? – спросил Мо Сюаньюй. - Это… это из той угловой башни, - сказал Цзинь Лин. – Пойдём и узнаем, что стряслось! Вокруг башни, именуемой минши, собралась немалая группа адептов ордена Гусу Лань, и они всё продолжали прибывать. Послышался тревожный голос Вэй Усяня: «Где Ханьгуан-цзюнь?». Неожиданно чёрная дверь башни распахнулась, явив адепта в белоснежных одеждах, и закрылась так же внезапно. Адепт сделал пару шагов на подкашивающихся ногах, после чего кубарем скатился по лестнице. Как бы заклинатели ни помогали ему подняться, он никак не мог встать: ноги совсем отказывались держать его. Вэй Усянь схватил его за руку и строго спросил: - Чей дух вы призывали? Кто ещё в комнате? Ханьгуан-цзюнь там?! - Ханьгуан-цзюнь... приказал мне спасаться, - проговорил адепт, и из его рта и носа полилась кровь. Вэй Усянь, ни на кого не оглядываясь, поспешил к двери в минши. Другие заклинатели даже не пытались открыть её – это могло нарушить ритуал призыва, который там очевидно проводился. К тому же, дверь нельзя было открыть снаружи. Однако Вэй Усянь попросту пнул чёрную створку, нетерпеливо потребовал: «Откройся», как та вдруг распахнулась и впустила его. Другие заклинатели попытались последовать за ним, но не могли сдвинуть дверь ни на цунь. Цзинь Лин тоже попытался войти, решительно не понимая, что происходит. Однако и его постигла неудача. «Да как же он это делает?!» - в сердцах подумал он. - Кто же этот человек такой? – послышалось от заклинателей. Цзинь Лин поискал глазами тех, с кем пришёл. Лань Сычжуй держал в руках того самого адепта, что вышел из минши – его цицяо истекали кровью. Вокруг суетились заклинатели, пытаясь помочь, надавливая на определённые точки на теле пострадавшего, но это не помогало. - Что же всё-таки происходит? – спросил Мо Сюаньюй, невесть как оказавшийся рядом. Вместо ответа Цзинь Лин кивнул головой в сторону Лань Сычжуя и пошёл к нему. - Что происходит? – спросил он. Он уже заметил, что Лань Сычжуй охотнее других идёт на контакт, а потому если и задавать вопросы, то кому как не ему. Вот и сейчас юный заклинатель не поленился ответить. Оказалось, что родственников Мо Сюаньюя убила демоническая рука, отделённая от тела некогда живого человека посредством расчленения. Лань Ванцзи, очевидно, хотел применить к ней ритуал призыва, дабы узнать, кто мог совершить такое ужасное убийство. И, очевидно, затаённой злобы в руке было столько, что всё пошло не по плану. Цзинь Лин подумал, что если бы Лань Ванцзи сразу позвал его дядю, то тот бы легко справился с этой их рукой. Как никак, он хорошо управлялся со всеми тёмными созданиями. Однако это бы раскрыло его личность перед остальными – понятно, почему Лань Ванцзи не стал его просить. Правда вот теперь эта конспирация обернулась тяжёлым состоянием для по крайней мере одного адепта. Вскоре оказалось, что не только для одного. Дверь в минши распахнулась, и оказалось, что дядя действительно помог усмирить руку, хотя никакого призыва у них не вышло. Цзинь Лин не хотел себе в этом признаваться, но он вздохнул с облегчением, когда дядя вышел из башни живой и невредимый. Он хотел спросить у него о том, что происходило там, в минши, за закрытыми дверями, но тот на него не смотрел. Вместо этого Вэй Усянь смотрел на Лань Сычжуя. - Что с тобой? – спросил он как-то… мягко. Неприятное чувство снова кольнуло Цзинь Лина, на этот раз больнее. Лань Сычжуй пожаловался Вэй Усяню, что чувствует себя виноватым за инцидент – он верил, что это их Флаги Привлекающие духов, приманили демоническую руку. «Идиот», - подумал Цзинь Лин. – «Что за идиот». Лань Сычжуй вдруг стал сильно его раздражать, и, чтобы не видеть больше этого дурака, Цзинь Лин побрёл прочь, то и дело останавливаясь, чтобы пропустить адептов, несущих своих товарищей, все из которых были в бессознательном состоянии с кровоточащими цицяо. Он вздрогнул от неожиданности, когда кто-то тронул его за плечо. Он уже был готов ругаться на Мо Сюаньюя, ведь это он в последнее время так делал, и даже удивился, увидев Вэй Усяня. - Ох, А-Лин, давай отойдём в сторонку, мне надо кое-что тебе сказать. «Мне тебе – тоже», - мрачно подумал Цзинь Лин. - Послушай, - сказал Вэй Усянь, когда они отошли достаточно, чтобы их никто не слышал. – Похоже, что в той деревне Мо кто-то нарочно подкинул нашим ребятам эту руку. При этом он кивнул на руку, которую уже успели вынести из минши. Рука лежала, указывая пальцами куда-то на северо-запад и выглядела жутко. - Зачем? – спросил Цзинь Лин, хмыкнув и не глядя на дядю. - Это и предстоит выяснить! – радостно ответил тот. – Об этом-то я и хочу поговорить. Понимаешь… Ханьгуан-цзюнь отправляется найти тело этой руки или же убийцу, а я пойду с ним. - Почему мы должны ему помогать? – поднял брови Цзинь Лин. - Он всегда помогал нам! – горячо ответил дядя. – Лань Чжань никогда не забывал меня все эти годы, и я не могу не помочь ему сейчас. - Ладно, - легко согласился Цзинь Лин. На самом деле он относился к Лань Ванцзи так же, просто настроение по какой-то причине было ужасным. И оно приподнялось при мысли о том, что они скоро покинут Облачные глубины и всё будет по-старому. – Когда отправляемся? - А вот об этом я и хотел поговорить! – преувеличенно бодро заявил дядя, кладя Цзинь Лину руку на плечи. Тот дернул спиной, освобождаясь от объятий. – Я хочу попросить тебя, чтобы ты остался здесь, в Облачных Глубинах. - Что?! – отпрянул Цзинь Лин. – Зачем это?! - Тише, тише. Во-первых, у меня довольно приметное лицо, и если меня кто-то узнает, то догадаться о том, кто такой ты, будет очень легко. Наверняка меня ещё помнят… некоторые. - Тебя ещё как помнят, - фыркнул Цзинь Лин, складывая руки на груди. И с подозрением добавил: – А кроме Ханьгуан-цзюня с вами больше никого не будет? - А зачем нам кто-то? Мы и вдвоём прекрасно справимся! – удивлённо ответил дядя. «Значит, всех этих адептов вроде Лань Сычжуя они с собой не берут», - удовлетворённо подумал Цзинь Лин. Он не понимал, почему эта мысль его так радовала. - И ещё, - понизил голос дядя. – Приглядывай за своим другом, Мо Сюаньюем. Он что-то недоговаривает. - Что например? – изогнул бровь Цзинь Лин. – По мне так он говорит слишком много. Чего стоит то, как он влюбился в главу ордена Цзян… - Что? – округлил глаза дядя и расхохотался. – В Цзян Чэна?.. Я точно возьму его в ученики! Он прекратил смеяться так же резко, как и начал. - Всё равно приглядывай за ним. И за Яблочком. - За каким ещё яблочком? – не понял Цзинь Лин. - Яблочко. Мой ослик. Он любит яблоки, вот я его так и назвал. Цзинь Лин закатил глаза, никак не комментируя незатейливое имя. Вдруг он вспомнил кое-что, о чём хотел спросить ещё накануне, но забыл из-за усталости. - А ты не знаешь, где Вэнь Нин?.. – тихо произнёс он. - Наверняка там же, где и твоя собака, - фыркнул дядя. Цзинь Лин сперва кивнул, соглашаясь, а потом чуть не подскочил, осознав, что это дядя. только. что. сказал. про. собаку. - Ты… ты знаешь! Вэнь Нин сказал тебе! – воскликнул он. Дядя отрицательно покачал головой. - Я не слепой и не глухой. Но я буду очень признателен, если вы продолжите скрывать её от меня, - сказал он с лёгкой улыбкой. Цзинь Лин пристыженно опустил глаза. Всё же пугать дядю он не хотел. Но и оставить бедного щенка на улице холодной ночью тоже не смог. Хорошо, что рядом был Вэнь Нин и поддержал его тогда. Возле минши почти никого не осталось. Последних пострадавших адептов унесли – легче им не становилось, а потому причину их недомогания стоило найти как можно скорее. Ханьгуан-цзюнь остался возле чёрной двери: он поместил демоническую руку в мешочек цянькунь и теперь неподвижно стоял, глядя на Вэй Усяня. Цзинь Лин понял, что они уйдут прямо сейчас. - И ещё, - добавил дядя. – Пообещай, что не будешь использовать Тёмное искусство. Цзинь Лин тут же взвился. - Тебе можно, а остальным нельзя, да??? – обличающе заголосил он. - Мы уже говорили об этом, - покачал головой дядя. – На меня тоже плохо влияет тёмная энергия. - Но искажение ци тебе не грозит, - Цзинь Лин посмотрел на него исподлобья. – Когда ты уже расскажешь мне, почему? Но в ответ дядя только улыбнулся и, потрепав Цзинь Лина по голове, удалился.