***
Чтобы обойти ошибки первых моделирований, были заложены скрытые, недирективные коды. Мотивация «ненависть» использована в качестве вторичной, порождённой. Первичной мотивацией избрана сила, которая стоит за всеми Стремлениями смертных. Сущность смертных. Любовь. Анализ выделил три кластера любви (троичной системы целесообразно придерживаться и в дальнейшем): любовь-уважение, любовь-дружба, любовь-вожделение. В целях максимальной широты охвата внесено дополнительное условие: в число объектов должны попасть мужчина, женщина, неопределённая сущность. Заложены директивные установки на поиск объектов для каждого из кластеров: Характеристики объекта для кластера «любовь-уважение»: лидер, вождь, восхищение, преклонение, вера. Выбор объекта для данного кластера: Ал-Эш (вероятность 98,723%). Характеристики объекта для кластера «любовь-дружба»: равный, соратник, сходство, верность, понимание. Выбор объекта для данного кластера: Морихаус (вероятность 99,119%). Характеристики объекта для кластера «любовь-вожделение»: не определены (поправка: исключая первые два объекта — мужчина) (поправка 2: для защиты от сбоя программы — нед, бывший раб) (поправка 3: для усиления генеральной мотивации за счёт личных мотивов — лидерские качества, ненависть к врагу) Выбор объекта для данного кластера: имя и личность несущественны, вычисление вероятностей для каждого из 742 подходящих под поправки объектов нецелесообразно.***
{альфа-тест системы ПЕЛИН-ЭЛ-3: успешно} {удовлетворительный результат. запуск системы ПЕЛИН-ЭЛ-3} Моя память о пред-бытии дискретна. Сознание, обречённое думать словами, в словах же теряется. Мне помнится, что я любил Ал-Эш прежде, чем увидел её, услышал жидкий огонь её речей и свет её Стремления. Я уверен, что любил Морихауса всегда, каждый миг своей жизни; и он был рядом, неистовый и наивный, смешной и грозный. Пусть я был обречён любить их — я не возражал и был рад этой обречённости, ибо были они прекрасны. С Хуной же… С Хуной было иное. И однажды, когда закончился [один период времени, не поддающийся измерению и непостижимый смертному рассудку] час помутнения, когда я снова стал Пелиналом, а он был рядом… Я не успел стереть несловесное, директивное; и упал перед ним на колени, винясь, что не выбрал его сам, свободный и открытый, но был он всего лишь одним из семисот сорока двух возможностей — мужчин, недов, бывших рабов, ненавидящих эльфов. Он, мой Хуна, — который не был одним из, а был черноволос, и с полосками шрамов на спине, и с неровно сросшимся носом, и с голосом хриплым и злым, и с хромою, искалеченной ногой, и с тысячей тысяч черт, что любил я в нём, а порою и ненавидел, — лишь рассмеялся. — Глупый ты, — сказал он мне, целуя. — У нас, настоящих смертных, выбор ведь куда меньше, на самом деле. А потом, прокусив до крови губу, обдал жаром и выдохнул в ухо, что убъёт, если будет нужно, семьсот сорок одного неда, мужчину, бывшего раба, ненавидящего эльфов. И только с ним я не был обречён на любовь — но любил сам.