Истинный король Ада.

Люцифер в это время решил, что своё негодование вновь можно выместить на своей дорогой игрушке. Быстро переместившись в место обитания Аластора, Падший застал Демона за отработкой ударов на старом дереве. Он понимал, что Радио-Демон тут гниет, что с каждым днём в нем остаётся все меньше и меньше сил, а огонь жизни и желания убивать в глазах с каждым днём угасал все больше, оставался лишь уголь. Смотреть на подобное было очень больно, но останавливать было хуже. Они так привыкли к подобному раскладу вещей, что ни один из них не решался что-либо менять, хоть и обоим было плохо, было тошно до желания умереть вновь. Никто из них не мог этого сделать, это было, наверное, единственным минусом их существования. Люцифер быстро прижал Демона к тому же дереву, на котором последний несколько секунд назад тренировал удары. Король решил сразу перейти к делу и начал покрывать шею Аластора поцелуями, постепенно раздевая его, в то время, как сам Радио-Демон совершенно никак не реагировал, просто закрыв глаза и делая вид, что он где-то далеко, где угодно, но не здесь. Это раздражало Падшего, ведь он любил, ну или хотя бы просто хотел свою игрушку из-за ее характера и надменного взгляда, от этого Демона хотелось сломить ещё сильнее, вот только теперь, когда тот, судя по всему, уже сломлен, игра стала скучнее. Казалось, что все только началось, но Аластор почему-то уже сдался. Резкий удар тростью под рёбра заставил Радио-Демона открыть глаза и рвано вдохнуть, кашляя. Он разозлил короля, этого делать не стоило. Обычно, в таких ситуациях Люцифер наказывал Демона жёстким и грубым соитием, но сейчас в этом просто не было смысла. -Какого черта ты просто стоишь, будто ничего и не происходит?! Когда ты стал таким слабым и никчемным?! Конечно, король говорил это чтобы разозлить Аластора, вновь сделать его живым, но это лишь добило бывшего почти самого могущественного Демона всея Ада. -Это ты сделал меня таким.. чего ты хочешь от меня? Чего ты хочешь от своего верного пса? Я всего лишь игрушка.. -Ты моя игрушка! Мои игрушки никогда не были слабыми! Ты сдался раньше всех моих игрушек, что были раньше, чертов Олень! Никаких нежных Оленёнок, никаких прикосновений, лишь холодный, озлобленный голос, который, казалось, должен был хоть как-то растормошить Демона. Этого вновь не произошло. Тот лишь смотрел в землю пустым взглядом, обдумывая слова Люцифера. Он не понимал почему стал слабым, почему сдался раньше всех. Конечно, это было неправдой, Падший всё приукрасил, как и обычно. На самом деле, Аластор продержался дольше всех, остальные просто умирали в первый же день. Решив, что таким образом ничего не добьётся, Люцифер решил действовать по -другому. Впервые за долгое время взяв Аластора на руки и думая о том, что тот чересчур лёгок, король переместил их в свою спальню, в свой замок. Уложив игрушку на кровать, Падший тихо проговорил: -Я не от большой любви к тебе это делаю, просто ты стал скучноват. Проспись, тебе нужен отдых, может хоть жизнь в тебе появится что ли. А если нет, то умрешь завтра же, а я найду новую игрушку. Люцифер блефовал, но надеялся, что подобные слова хоть как-то подействуют на Ала. И они действительно подействовали. правда, не совсем так, как король того ожидал. Аластор лишь кивнул на слова Падшего, но, вместо того чтобы спать, всю ночь думал лишь о словах своего «Хозяина». Смерть или жалкое рабство? Аластор хотел умереть и Люцифер был единственным, кто мог воплотить его желание в реальность, однако это было слишком легко. Стоит ли умирать лишь потому, что ты стал слабым и жалким? Нет, это определенно не путь Радио-Демона. Он решил, что если жизнь не поворачивается к нему лицом, то он повернёт ее сам. Он ведь Аластор, его боятся все. Его будут бояться все снова. Люцифер же ушёл в другую спальню, где кровать была меньше и твёрже, но всё такой же удобной и уютной. Спать не хотелось и ему, он лишь думал над всеми словами, что сказал Аластору. Возможно, он был слишком груб? Хотя, о чём думает? Он ведь король, он Падший, в нем нет ничего светлого, никакой жалости, никакого сострадания, однако чувства, что были заложены в нем, как в Архангеле, хоть и падшем, все равно проявлялись. От этого становилось тошно. Прошло всего несколько месяцев, но Демонам казалось, что прошло гораздо больше. Отель почти полностью загнулся и единственные, кто поддерживал его жизнь были Вэгги и Чарли. Хаск уехал сразу после того, как дочь короля Ада пришла с известием, что Аластор, судя по всему, уже не вернётся. Коту было нечем платить, бухла оставалось все меньше, а потому Хаск решил уйти, пока не стало слишком поздно и пока он ещё не успел ни к кому привязаться. Энджел хотел уйти с ним, но не решился. Каждый день без любимого алкоголика казался пауку вечностью и в конечном итоге он тоже решил уйти. Вновь ступив на тропу проституции и порно, Энджел чувствовал, что ломается и медленно умирает. Каждый раз вспоминая своего кота, паука словно прошибало током, ни с одним партнером ему не было так тепло, как со старым-добрым алкоголиком. Хаску тоже было больно, он пил чаще и больше, даже не пытаясь остановится. Сначала пил из-за неизвестности. Он не знал что делать дальше, ведь только Ал мог заплатить ему чем-то стоящим, а единственным домом ему был отель, но он уже ушёл оттуда. Потом начал пить из-за чувства вины: он бросил всех, бросил Чарли, Вэгги, даже Энджела, который стал ему родным за такое короткое время. Чарли и Вэгги не теряли времени зря: первые недели они искали замену работникам. Ниффти осталась с ними, она всеми силами старалась помочь, но единственное, что она могла сделать это убираться в гниющем отеле и поддерживать словесно, что не особо помогало. После сотен, а то и тысяч неудачных попыток найти работников для отеля или хотя бы постояльцев Чарли, впервые в своей жизни, опустила руки. Отелю конец. Вэгги пыталась ее подбодрить, всеми силами пыталась помочь, но и у неё ничего не вышло. Пустой отель встретил Хаска тишиной и холодом, словно никого в нем не было долгие годы. Коту даже стало страшно, ведь он подумал, что опоздал, но на скрип входной двери из кухни медленно пришла Чарли и, выронив из рук чашку с кофе, молча смотрела на алкоголика. Он выглядел, мягко говоря, не очень, был лохматым и выглядел так, словно только что с кем-то подрался. Спустя пару секунд тишины девушка, расплакавшись, подбежала и повисла у кота на шее. Тот обнял ее в ответ. Вэгги стояла в дверях, опираясь о косяк, и улыбалась. Она ждала этого алкоголика долго, знала, что он вернётся. Ниффти хлопала в ладоши, словно ребёнок: она тоже была очень рада. Хаск, Чарли, Вэгги и Ниффти поставили перед собой цель: поднять отель на ноги. Если это мог сделать Аластор, то смогут и они. Но сначала нужно было найти Энджела. Никто из них понятия не имел где он, но Хаск догадался об этом довольно быстро. На трассе одиноко стоял паук, он был настолько потрёпанным и уставшим, что каждая подъезжавшая к нему машина резко сворачивала обратно. Конечно, он все ещё выглядел достаточно красиво и сексуально, но огромные синяки под глазами, пустой взгляд и полное отсутствие улыбки отпугивало всех и каждого. Даже Валентино сказал ему привести себя в порядок и просто вышвырнул из порно-студии под мерзкий хохот остальных шлюх. Сейчас у Паука не было места, которое он смог бы назвать домом, не было тех, кто поддержал бы его, как это делала Чарли, а иногда даже Вэгги. Энджел увядал, ему было тошно от самого себя, от своей слабости и невозможности что-либо с ней сделать. Бывшая порно-звезда стоял на обочине и пытался завлечь хоть кого-то неким подобием улыбки. Он выглядел так, словно вот-вот умрет снова. Никто не хотел иметь дело со шлюхой, которая медленно, прямо на глазах выходит из строя. Рядом с Паучком припарковалась машина: неприметная, чёрная, но от других ее отличало одно - небольшой золотистый рисунок яблока на двери водителя. Энджел не сразу заметил этот рисунок, а потому и не сразу понял кто находился в машине. Приглядевшись и все же разглядев знак, Паук сначала не поверил своим глазам, но, как только из машины высунулась макушка любимого Энджелом кота, он тут же побежал к нему, чуть ли не рыдая от счастья. -Вы.. вы вернулись! - сказал, улыбаясь, Паук, когда уже сел в машину и увидел вокруг тех, кто за короткий срок стали ему очень близки. Остальные четверо лишь кивнули, Хаск положил на плечо Паучку свою тёплую когтистую лапу и произнёс: -Мы хотим восстановить отель. Нам нужна твоя помощь, Паучок. А тебе нужна наша. Чарли и Вэгги, улыбаясь, кивнули, а Ниффти уже наливала каждому в стаканы сок. Пока праздновать рано, они обойдутся соком. Когда они восстановят отель, когда дела пойдут на лад и когда Аластор вернётся, можно будет выпить что-нибудь и покрепче. Все были рады тому, что можно будет вновь собраться их, как бы странно это не звучало, почти семьей. Лишь Хаск молча обдумывал все, что им предстоит сделать. Без Аластора путь будет нелегким, им остаётся рассчитывать лишь на свои силы и на чудо.