Истинный король Ада.

Аластор стоял и смотрел на короля, что казался таким спокойным, хотя на самом деле внутри него бушевала огромная буря чувств и эмоций. И вот опять, снова он запугивает его, вместо того чтобы прижать к себе, по-собственнически целуя. Как бы Самаэль не старался, а для проявления искренних чувств он был слишком серьёзен. Одно неверное действие, как он считал, разрушит всю его репутацию, весь его образ грозного и ужасного господина канет в лету. Великому падшему Архангелу давно стоило бы понять, что он не тот, каким был раньше. Он больше не может чувствовать и делать то же, что мог когда-то давно, для этого уже слишком поздно. Да и если бы он даже попытался как-то попросить прощения у того, кого жестоко поимел множество раз, кого обесчестил и буквально разбил, вряд ли у него бы это получилось. Ал не настолько глуп и наивен, чтобы прощать подобное. Даже люди, какими бы низкими они не были, такого не прощают. Самаэль мог бы и дальше стоять так, размышляя о происходящим внутри него и снаружи, но резкий толчок в грудь вывел его из транса. Радио Демон попытался сбежать, воспользовавшись состоянием мужчины. К сожалению Оленя, у него это не получилось, ведь сбежать от Владыки Ада попросту невозможно, как ни старайся. В этом поможет только Бог, от которого сам Адский Повелитель не слышал вестей уже довольно долгое время. Как только Аластор пересек порог, невесть откуда взявшиеся щупальца связали его, как обычно связывают пленников. Падший Архангел смотрел на Оленёнка, словно на восьмое чудо света, хотя для него он являлся первым, ведь остальные семь он за чудеса не считал вовсе. От подобного взгляда по спине Демона пробежал холодок, какой он мог почувствовать только рядом с Королём Ада. Остальные Демоны тягаться с подобной силой, внушающей страх даже великому Радио Демону, попросту не могли. - Пусти меня, Самаэль. Хватит измываться. Ты ведь знаешь, что я не приклоню перед тобой своей головы. - сказал с усмешкой Олень, на свой страх и риск смотря прямо врагу в глаза. В них плескался огонь ненависти, смешанной с еле различимой горечью, однако, уже в следующую секунду в них заплясали черти. - Помнится мне, ты уже приклонял её предо мной, Олененок, причём ни один раз, - с такой же кривой усмешкой ответил ему Король, припоминая о всех ночах, проведённых вместе, – И, поверь мне, ты не уйдёшь отсюда, пока я не разрешу. А я не разрешу тебе этого никогда. Ты будешь моим вовек, ясно? Пока не погибнет один из нас. - Тогда, надеюсь, ты будешь первым. На этом их диалог закончился. Гнетущая тишина тут же опустилась на их плечи, не позволяя ни тому, ни другому разорвать её крепкие сети. Аластор удивленно приподнял брови, расплываясь в победной улыбке, когда не получил ничего за свою выходку. Его лишь, на удивление, осторожно поставили на пол и заперли дверь на ключ. Слегка к ней прислонившись, Демон услышал, как стучат о пол каблуки Люцифера. Это значило лишь, что он уходит, правда, что странно, не в свою комнату. Повелитель ушёл в гостиную, где принялся читать одну из тысячи книг, удобно расположившихся на неисчислимом количестве полок, чтобы хоть как-то усмирить свой пыл и бушующий в нём неимоверный гнев. Спать не хотелось совсем, поэтому мужчина мог лишь бездумно переворачивать страницы книги, даже особо не вчитываясь в слова, в ней написанные. Сейчас хотелось лишь держать что-то в руках, лишь бы не спалить всё вокруг к чертям то ли от чувства собственной беспомощности, то ли от злобы. Аластор, в свою очередь, встал около окна и посмотрел на окружающий замок лес. Где-то там, далеко отсюда, расположен отель, когда-то подаривший ему тепло. Хотелось вновь попасть туда, чтобы увидеть искреннюю улыбку Чарли, недовольное выражение лица Вэгги, ухмылку Хаска и, конечно, услышать радостные возгласы Энджела и Ниффти. Конечно, они не были так уж близки для него, ведь, как-никак, он всё ещё Радио-Демон, внушающий людям страх. Демон не ищет любви и добра в этом мире, он их уничтожает, вселяя страх и неподдельный ужас во всё живое вокруг. Однако, сейчас Алу, на удивление, хотелось попасть в то место, где он действительно был кому-то нужен. Хотя для Радио-Демона и слово «нужен» в таком контексте звучало как-то слишком ласково и по-доброму, настолько приторно сладко, что даже приятно. Быть кому-то нужным настолько приятно? Мысли, витавшие в голове, вдруг вновь привели его к самому началу – Самаэлю. Что с ним? Почему в последнее время он так спокоен? Раньше, да буквально пару дней назад, за подобные выходки Аластор, скорее всего, остался бы без ног. Не навсегда, конечно, но боль он испытал бы неописуемую. Сегодня же Король Ада попросту ушёл, оставив после себя лишь тишину и холод. Будто бы между ними был лёд, никак не желающий таять. Хотя, что уж таить, он был между ними абсолютно всегда: что во времена, когда они были наравне, что сейчас, когда один повелевает другим. Два могущественных Демона никогда не были друзьями, им это было попросту ненужно, в этом не было смысла. Но какой смысл Самаэлю сейчас измываться над Алом? Какой прок ему от того, что он теперь его хозяин? Думать об этом сейчас не хотелось, поэтому Демон, ещё немного понаблюдав за происходящим снаружи, решил уйти на покой. Спать не хотелось совсем, да и не время ещё, но делать нечего. Король даже не позволил ему взять книги из гостиной, оставив в одиночестве и угнетающей скуке. Единственным весельем было смотреть в окно на пролетающих птиц, проезжающие машины и слушать пение ветра. Удобно устроившись на кровати, Аластор накрыл себя одеялом и продолжил смотреть в потолок. Глаза не смыкались, от безысходности хотелось выть, но показывать слабость было нельзя – репутация важнее. Алу оставалось лишь лежать, путаясь в клубке своих мыслей, не желающих оставлять его одного. Самаэль же, всё так же сидя в гостиной, то зажигал, то тушил камин, щёлкая пальцами. Книги уже не интересовали, сосредоточиться на них было невозможно. Ещё немного и нервы, наверное, сдадут, заставив поддаться порыву чувств и спалить весь замок дотла, вместе с собой и Аластором в придачу. Это глупый Олень не позволял спокойно дышать, царапая горло когтями и перекрывая кислород своим непокорным взглядом, полным ненависти и отвращения. А хотелось бы видеть любовь, хотя это лишь влажные мечты того, кто никогда не был любим. Даже родная дочь, некогда дававшая столько тепла и поддержки очерствевшему с годами отцу, потеряла интерес и не желала более спасать старика от пучины ненависти и одиночества. Как бы сопливо это ни звучало, а любви хочется всем – это Люциферу сказал Бог ещё в последнюю их встречу. Это было так давно, но слова отзываются в душе всё такой же сильной болью, как тогда, когда его выбросили в Ад, как ненужную более игрушку. Неожиданно для самого себя Король Ада вдруг задумался о том, насколько скучно должно быть его игрушке одной в своей комнате. Единственное развлечение, доступное ему сейчас, это лишь тренировки, выполнять которые удавалось далеко не всегда. Решив, что стоит хоть как-то показать свою заботу по отношению к пленнику, как бы странно и в некоторой степени страшно для него это ни было, Люцифер собрал стопку книг авторства совершенно разных людей и совершенно разных жанров, после чего по щелчку когтистый пальцев переместился в комнате Аластора. Тот не спал, из-за чего даже Самаэлю стало не по себе, будто он делает что-то неправильное. Ал был готов к чему угодно, он даже было подумал, что наказание всё же пришло за ним, однако увидеть «Хозяина» со стопкой книг в руках было гораздо более удивительно. Радио-Демон хотел было усмехнуться такой заботе и саркастично пошутить, побольнее ударив Короля по хрупкому эго, но тот испарился в темноте быстрее, чем Аластор успел и слово вставить. От него теперь остались только книги, многие из которых Ал уже читал, причём по несколько сотен раз (но откуда же Самаэлю об этом знать?). На смену удивлению вдруг пришло осознание этого лёгкого проявления некой заботы от того, кто истязал его столь долгое время. Безусловно, прощать Люцифера Демон не собирался, но улыбка всё же расплылась по его лицу. Король Ада же в это время сидел на краю кровати в собственной комнате и обдумывал свой поступок. Хотелось сделать всё по-тихому, незаметно, не попадаясь своему пленнику на глаза, но, видимо, не получилось. Сердце, что до этого казавшееся давно иссохшим, громко забилось, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Хотелось ударить самого себя за такой необдуманный поступок. И почему это всегда происходит именно с Аластором? Этот жалкий Демон заставляет Короля терять собственный разум, будто бы вся рациональность Люцифера вмиг улетучивается рядом с ним. Это и сводит с ума, ведь с другими Демонами такого никогда не было, даже с Королевой Ада. Это люди и называют любовью? Жалкое ощущение. Кому оно вообще может принести удовольствие? Оно лишь лишает способности мыслить здраво, заставляя идти на поводу собственных чувств.