К чему приводят подозрительные травяные отвары

Ларри показалось, что он умирает. Точнее, уже умер. Он не чувствовал своё тело, будто оно упало в пустоту, оставив только…душу? Существует ли душа вообще? Вокруг была сплошная темнота и тишина. Даже мысли, казалось, начали растворяться в этой мгле. Ларри уже смутно понимал что-либо, понимание вещей рассыпалось и улетало в никуда. Мечты, желания, цели растворялись, оставляя мутный туман вместо образов, обычно наполнявших мозг Нидлмайера. Но даже этот мутный туман начал исчезать. И вот, когда он полностью растворился, не оставив после себя даже души, произошло нечто. Это было, как рождение сверхновой. Так же восхитительно. Откуда-то появились маленькие частицы. Мысли, казалось, пропавшие навсегда, вернулись и слетелись все вместе, образовав взрыв. В этом взрыве возродилась его душа. Ларри начал чувствовать всё. Эмоции, мысли, осознание — все эти вещи наполнили его голову. Тело вновь вернулось к нему, но оно было лёгким и едва чувствовалось. Темнота вокруг налилась множеством цветов, налезающих друг на друга и захлёстывающих Нидлмайера с головой. Множество звуков соединилось вместе, образовывая не какофонию, но нечто прекрасное, лучше всех симфоний, когда-либо написанных. Ларри никогда не испытывал такой эйфории и вдохновения раньше. Ему хотелось смеяться и плакать, кричать и в то же время не произносить ни звука. Но пока что он молчал и осматривался. Цвета, ранее беспорядочно пляшущие, начали формировать образы. Леса и реки, пустыни и джунгли начали окружать Нидлмайера. Он смотрел на природу, думая о её разнообразии и величии, восхищённо смотрел на диких животных, которых ранее видел только по телевизору. Вокруг него всё возникали новые и новые места, то он оказывался на дне океанов, то осматривал мир с вершины гор. Непривычное восхищение накатывало на него, когда он наблюдал за всем этим. Мир продолжал меняться. Казалось, это длится часами. В конце-концов, спустя множество преображений, цвета вновь слились и сформировали комнату. Она показалась Ларри знакомой, но он испытал так много потрясений и увидел так много пейзажей, что уже забыл, где видел это место. Кухня как кухня, довольно чистая, на стене висит пара пучков с травами, на плите кастрюлька… На стуле напротив материализовался Смолл, смотревший на стол перед собой. Поставив руки на стол, Стив сложил ладони будто для молитвы и, не отрывая взгляд от точки на столе, бормотал: «О Вселенная, пусть с ним ничего не случится…» и что-то ещё, но слова невозможно было разобрать. Тут Ларри вспомнил, что вроде как был в гостях и вроде как пил что-то… Казалось, это было очень давно. Ларри оглядывался. Чистые буквально секунду назад стены довольно быстро покрылись узорами, которые расползались, смешивались и заполняли комнату. Цвета, так восхищавшие его яркостью в начале его галлюцинаций, поблекли, будто устали. Ларри понял, что тоже устал. Все звуки, кроме голоса Стива затихли. Нидлмайер перевёл взгляд на Смолла. Он внимательно разглядывал этого странного учителя-хиппи. Что-то в нём казалось непривычным. Ларри приподнялся над столешницей, щурясь и пытаясь разглядеть, что именно не так. Услышав скрип стола, Смолл как будто очнулся и поднял испуганный взгляд на своего гостя. Гость, в свою очередь, придвинулся ближе, продолжая сканировать Смолла взглядом. Ларри уже залез на стол, но его это мало заботило. Он всматривался в лицо Стива. Внезапно, до него дошло. — На тебе нет узоров. Вот что было не так. Везде, на стенах, на потолке, на самом Ларри, на всём были цветные узоры. Да, они чуть померкли, но они были. А Стив был абсолютно чист. Среди всего необычного мира, он один остался прежним. Это по-настоящему испугало Нидлмайера, но в то же время вызывало любопытство. Ларри придвинулся ещё ближе к ничего не понимающему Смоллу и коснулся его, думая что через прикосновение сможет понять что-либо. Но едва он задел мягкую шерсть, последние силы его покинули. Он начал падать. Где-то издалека донёсся звон. Ларри опять летел в пустоту и темноту, но в этот раз он не рассыпался или умирал. Он просто упал в обморок.