Твой голос слаб

      Эта новость несколько озадачила Се Ляня: Как певица? Если бы изначально она входила в их планы, то Цзюнь У непременно сообщил бы об этом заранее. Возникла мысль, что они решили изменить условия контракта, но всё оказалось проще: самолёт девушки задержали в Пекине, и связаться ни с кем из участников их скромного мероприятия было невозможно.       Стоило ей выйти на связь, как ей тут же назвали адрес, куда нужно было отправиться первым делом. Знакомая главного директора компании, что предложила спонсорскую помощь школе, была начинающей певицей, которая пока что не могла похвастаться большими успехами, но с помощью долгих уговоров она смогла добиться участия в их небольшом проекте. Девушка была железно уверена в том, что именно это выступление станет хорошей рекламой для неё.       Вчерашняя репетиция была не самой удачной, поэтому Се Лянь возлагал большие надежды на сегодняшний день. Организацией площадки занялась компания, предложившая сотрудничество, а потому школе осталось лишь предложить своих музыкантов и поучаствовать в мероприятии, а после получить свои долгожданные инструменты.       В этот раз Се Лянь пришел без Хуа Чэна. Он сообщил, что им обоим нужно заняться своими делами и встретиться в ближайшее время никак не выйдет, а потому, сидел в тихой студии и помогал Фэн Синю подкрутить механику на гитаре*, ловя на себе удивлённые взгляды Му Цина.       Не выдержав, он всё же спросил, — Почему этот придурок не пришёл? — Слово «придурок» из его уст звучало как минимум недружелюбно и Се Лянь тут же возмутился:       — Му Цин! Не вежливо называть его так, даже если Сань Лан сейчас не здесь! — Он отбросил отвёртку куда-то в сторону и, покрутив колки, всучил гитару Фэн Синю.       — Я решил, что лучше вам воздержаться от общения с ним, — Объяснился тот, а после перевёл взгляд на настенные часы, что показывали уже час дня. Их коллега заметно опаздывала и это огорчало Се Ляня.       Он только хотел предложить позвонить ей и узнать, не случилось ли с ней что-то, как в дверь на всей скорости влетела девушка с напрочь растрёпанными волосами. Выглядела она так, словно пробежала целый марафон, и, шумно дыша, представилась:       — Меня… зовут Лан Чан, я… немного припозднилась, — Она неловко хихикнула, а после стянула с себя меховое пальто, под которым красовалось достаточно короткое яркое платье и бросила куда-то в сторону на стулья.       Что же, первое впечатление можно было считать вполне приемлемым, правда над пунктуальностью ей стоило ещё поработать, как и над своим внешним видом… От такого количества яркой косметики в глазах начинало рябить и даже Фэн Синь, до этого спокойно сидевший и настраивающий инструмент, предпочёл отвернуться куда-то к стене, делая вид, что он крайне сильно сосредоточен на гитаре.       Му Цин же, стоял где-то в стороне, стирая осыпавшуюся канифоль* со скрипки, и не удосужил девушку и коротким взглядом.       — Нам уже заранее выдали ноты, у вас есть с собой текст песни? — Вежливо спросил Се Лянь, единственный, кто не так сильно испугался боевого раскраса певицы.       Девушка на его слова активно закивала головой и полезла в свою сумку, из которой достала листы с текстом, а после протянула их Се Ляню.       Он взял бумаги в руки и, пробежавшись глазами, по тексту, подумал, что этой песни больше бы подошла какая-нибудь лёгкая звонкая мелодия, а не та, что они играли на прошлой репетиции. Слова любви и, почти что похоронный марш, никак не вязались, но Се Лянь решил, что было бы неплохо для начала выслушать девушку, а после уже судить, насколько плохо всё звучит.       — Что вы думаете? — Проговорила девушка и широко улыбнулась, обнажая ряд белоснежных зубов, а Се Лянь и не знал что ему сказать.       Ещё некоторое время потупив в листок, он отдал его девушке и предложил ей попробовать исполнить песню, чтобы они поняли и сказали насколько всё хорошо или плохо. Оба парня как раз закончили возиться со своими инструментами и слабо, но всё же поддержали Се Ляня.       С трудом пополам они отыскали микрофон. С горем пополам установив его и включив, они решили начать. Зазвучали первые ноты, аккорды и вроде как всё было хорошо, но до тех пока она не запела.       Она успела пропеть лишь несколько слов, а уши уже были готовы свернуться в трубочку и отвалиться. Возможно, хуже неё пел лишь Ци Жун, охранник в их школе, но и тут можно было поспорить, а девушка старалась, было видно, что выкладывается по полной, от чего её становилось даже жалко. Да, она молодец, сумела вписать эти слова в минорную песню, но вот само исполнение оставляло желать лучшего.       На припеве сил не хватило ни у кого. Переглянувшись между собой, они одновременно перестали играть и лишь спустя некоторое время девушка заметила, что музыка прекратилась и тут же перестала рвать горло.       — Что-то не так? — Удивлённо спросила та, развернувшись к Се Ляню.       Да, всё. Всё не так, абсолютно. Её пение было похоже на предсмертные вопли чайки, которую зажало в комбайне, как это вообще можно было назвать пением? И как её осмелились назвать певицей?       — Госпожа Лан, скажите, вы действительно считаете, что нам стоит добавлять слова песни? — Се Лянь всё ещё был немного шокирован, а потому слова его немного путались, так как мозг активно боролся, не желая воспринимать услышанное.       — Ну, конечно, иначе зачем я стою здесь? — Она показательно топнула ногой и развела руки в стороны. Всё же не получилось у Се Ляня намекнуть, придётся говорить открыто.       Он только собрался открыть рот, как его перебил Му Цин:       — Ужасно… Ты поёшь ужасно, — Спокойно пытался объяснить тот, даже не глядя на девушку, лишь зря испачкал инструмент.       Лан Чан же не восприняла его слова всерьёз и с ещё большим энтузиазмом выпалила:       — А если я попробую так? — она дёрнула микрофон на себя и спешно запела что-то невнятное, вечно сбиваясь и прерываясь.       Му Цин тут же заткнул уши руками, а Се Лянь машинально дернул рукой в сторону лица, но посчитал это невежливым и, сжав её в кулак, боязливо позвал девушку. Она не отозвалась, лишь продолжила ещё громче кричать, даже уже не петь, а у Му Цина медленно заканчивалось терпение.       Он, грозно рыча, подошёл к с силой выдернул из розетки кабель, что включал микрофон, но и тут девушка не остановилась. Она начала кричать изо всех сил, махать руками, надрывая горло, но, в конечном счёте, Лан Чан не выдержала и закашлялась, оставалось надеяться, что она не сорвала голос.       — Если ты сейчас же не прекратишь, то я лично вызову полицию и сообщу, что ты пыталась нас убить! — И не капли лжи в его словах.       Певица же отдышалась и подняла полный непонимания взгляд на Се Ляня, что выглядел растерянным и даже немного напуганным.       — Всё настолько плохо? — Прохрипела она, вновь закашлявшись. Видимо, плохо разогретые голосовые связки не были готовы к подобному повороту событий.       После этих слов она обернулась на Фэн Синя, что всё это время сидел с каменным лицом и вовсе старался не подавать признаков жизни. Поймав на себе взгляд девушки, он даже не дал ей задать вопрос: тут же поднялся на ноги, извинился и вышел на улицу, лишь бы больше никого не видеть и ясно почему.       — Госпожа Лан, я думаю вам… Всё же не стоит петь на концерте, — Осторожно, стараясь не задеть девушку, проговорил Се Лянь и поднялся с банкетки, чтобы набрать для неё стакан воды.       «Не стоит, это мягко сказано»: словно вертелось в голове Му Цина, пока тот сверлил кашляющую даму недовольным взглядом. Тем временем Се Лянь уже успел добежать до кулера и обратно.       — Вы сорвали голос, — Проговорил Се Лянь и протянул девушке стакан воды, который она буквально выхватила из его рук и выпила залпом, после чего вновь закашлялась, прикрывая рот рукавом платья.       Он был безусловно прав. Девушка так долго и громко кричала, нет, не пела, а именно кричала, что у её голосовых связок просто не осталось выбора. Хрипота и кашель ясно давали понять, что девушка в конечном счёте осталась без голоса.       Эта новость явно обрадовала всех в этой комнате, за исключением самой певицы, что выглядела не столько огорчённой, сколько злой. Никто бы не хотел оказаться на месте Лан Чан, но всё равно было бы куда лучше, если бы она в конечном счёте не пела. Да, жестоко, но жизнь штука нелёгкая и каждый борется за своё выживание любыми способами.       — Вот и славно! — Прохрипела та и шумно зашагала к вешалке с верхней одеждой, — Не придётся растрачивать свой талант на этот глупый концерт!       С этими словами она накинула на свои плечи пальто, выхватила из рук растерявшегося Се Ляня текст и почти что вылетела из студии, время от времени покашливая. Что же, это был… полезный опыт.       Му Цин, в свою очередь, был не согласен с Се Лянем и тут же начал бегать глазами по комнате, чтобы отыскать Фэн Синя, чтобы выместить на нём свой гнев, но обнаружил, что в помещении никого кроме него и Се Ляня нет. Ну, конечно, сбежал и бросил их вдвоём разбираться с этим дерьмом. Ничего, он ещё успеет с ним поквитаться, только вот…       — Скорее всего он вышел на улицу через чёрный ход и сейчас на террасе, поищи его там, — Пришёл на помощь Се Лянь, добродушно напомнив, что в их студии был ещё один выход на улицу.       Бросив слова благодарности, тот развернулся на пятках и направился ко второй двери, что была глубоко запрятана среди полок и различных разобранных приспособлений, таких как пюпитры, ножки от синтезатора, подставки для микрофонов и прочее. Была бы его воля — снёс бы всё к чёртовой матери, но, увы, сейчас ему приходилось лишь спотыкаться о горы металлолома и материть всё, на чём свет стоит.       Спустя некоторое время он всё же добрался до злосчастной двери, после открытия которой в нос ударил едкий запах табачного дыма. Опять он за своё.       — Может быть ты уже прекратишь? — Прикрывая рот рукой, едко спросил Му Цин наблюдая за тем, как очередное облако дыма растворяется в морозном воздухе…

***

      Солнце медленно закатывалось за горизонт. На город опустился туман, не предвещающий для запоздалых водителей ничего хорошего. В темноте, да ещё и в такой туман достаточно сложно управлять машиной, так что Се Лянь на некоторое время обрадовался, что его машина покоится на штрафстоянке. Они репетировали достаточно долго, так что он вдоволь насиделся и мог спокойно пройти лишний километр.       Сейчас же его главной целью было добраться до дома в целости и сохранности, не попавшись на глаза возможным карманникам и прочему сброду, и лишь стоило ему спуститься с порога студии, как телефон издал протяжный писк где-то в глубинах кармана, заставив Се Ляня тут же полезть за ним.       Конечно, на улице было до невозможности холодно и влажно, задерживаться на одном месте дольше секунды совсем не хотелось, но всё же любопытство пересилило, заставив Се Ляня замереть на пороге, читая сообщение, от одного лишь вида которого в груди разливалось приятное тепло.       «Гэгэ, ты всё ещё на репетиции?»: Простое сообщение, а Се Ляню стало неожиданно приятно. Он с лёгкой, немного глупой улыбкой написал в ответ, что только что вышел и собирается идти домой.       Ответ последовал незамедлительно, словно тот уже заранее напечатал сообщение и ждал момент, когда сможет его отправить: «Я сейчас неподалёку, подожди, сейчас подойду».       Се Лянь немного удивился и с перепугу даже не понял написанное, из-за чего пришлось перечитать его один раз, потом второй, а после, когда всё же мозг воспринял полученную информацию, ненадолго задумался о том, что он мог забыть в этом районе в это время?       Но прежде чем он успел привести какие-либо доводы, перед ним неожиданно выросла высокая тень, а следом за ней показался мужчина, глядящий на Се Ляня сверху вниз.       — Сань Лан, рад тебя видеть, — С радостной улыбкой проговорил Се Лянь и тут же затараторил, — Представляешь, сегодня к нам приставили певицу и…       Он даже не заметил, как его попытки завязать диалог перетекли в бурный монолог, а Сань Лан смотрел на него и улыбался, возможно, радуясь тому, что несколько часов ожидания оправдали себя.