The once and future queen

Сказать, что Санса не доверяла Ланнистерам, было бы сильным преуменьшением. Она уже давно не доверяла никому, кроме своей семьи, хоть и понимала, что это немного несправедливо по отношению к некоторым лордам и леди. Но Робб доверял Русе Болтону, и это привело его к смерти, тетя Лиза доверяла Бейлишу, Джон доверял своим братьям на Стене. Санса считала себя достаточно умной, чтобы учиться на ошибках, своих или чужих. Она видела достаточно предательства, чтобы понять: следует расслабиться - и найдется кто-то, готовый всадить кинжал тебе в спину. Теперь она шла на встречу с лордами, как на суд, который может приговорить ее или подарить ей шанс. Без людей Ланнистеров они точно погибнут. Если Бран говорил, что Джон не успеет, значит так оно и было. Санса быстро научилась не сомневаться в словах Брана после того, что он рассказал ей о ее же жизни. Словно он был там, словно он все видел. Все, кроме будущего, к счастью или сожалению. Санса вскользь прикоснулась к своему животу. Знал ли Бран, кто был отцом ее ребенка? Если и да, то он не видел смысла говорить с ней об этом, и она была рада. Она бы сгорела со стыда, наверное. Но рано или поздно ей придется заговорить, придется объявить о своем положении и надеяться, что ее поймут. Арья пока не задавала вопросов, возможно, не станет задавать и позже, а остальным Санса могла и солгать. Если только они все выживут. Она решительно мотнула головой. Все же лорды Севера были упрямыми и неуступчивыми, но не идиотами, иначе они ни за что бы не согласились на поездку Джона на юг. Теперь Санса должна была убедить их, что Джейме Ланнистер не такой, как Серсея и Тайвин, хотя это должно быть непросто. Поступки говорят больше, чем слова: Джейме не был человеком чести, он убил своего короля, спал со своей сестрой, был отцом трех ее бастардов. Впрочем, не Сансе судить его. Тем более, из троих детей Джейме и Серсеи только Джоффри был злобным монстром. Мирцелла была милой девушкой, хоть и немного избалованной, а Томмен – самым добрым мальчиком, которого встречала Санса. Даже в малыше Риконе всегда была какая-то дикость, необузданность Севера и стальной стержень. Томмен же был мягким, уступчивым и ласковым, как котенок, которых он так любил. Санса видела достаточно, чтобы понимать, что чаще всего от родителей мало зависит, какими родятся их дети. Имеет значение только воспитание. Конечно, если речь идет не о десятках поколений кровосмешения между самыми близкими родственниками. Таргариены были известны своим безумием, хотя и среди них находились хорошие правители. В большом зале было шумно. Санса вошла и направилась к столу. Практически сразу рядом с ней появилась Арья, словно из тени вышла, хотя Санса не могла и не хотела знать, чему еще учили ее сестру в Браавосе. – Леди Санса, – воскликнул лорд Ройс, когда она уже опустилась на свое место за высоким столом. Все немедленно замолчали. Хорошо, что ее появление имело такой эффект, Санса пока была не готова успокаивать собравшихся, хотя понимала, что это, скорее всего, понадобится в скором будущем. Джейме уже был в зале, и тот факт, что его не убили до ее появления, не мог не радовать Сансу. Было бы сложно встречать армию в пятнадцать тысяч человек у своих ворот, чтобы объяснить, что их командующего, человека, в которого они поверили, растерзала разъяренная толпа северных лордов. – Присутствие Цареубийцы в Винтерфелле оскорбляет память короля Робба и лорда и леди Старк! – гневно заметил Ондрю Локк. Санса помнила, что он приходился ей дальним родственником, леди Марна Локк была ее прабабкой по отцовской линии, что делало лорда Локка ее то ли двоюродным дядей, то ли троюродным братом. – Мой лорд, – спокойно начала Санса, – сир Джейме здесь только потому, что он уважает соглашение между моим братом Джоном, Серсеей Ланнистер и Дейенерис Таргариен, достигнутое ради победы над мертвецами. – Но откуда нам знать, не послала ли Серсея Ланнистер эту армию, чтобы захватить Винтерфелл. – Потому что Серсея никого не посылала, – заметил Бран. Лорды начали шептаться и бросать на Брана странные взгляды. Он заработал определенную репутацию, будучи человеком, который знал больше всех. – Армия идет на Север за Джейме Ланнистером, а не по ее приказу. Санса заметила, что Джейме старается держать лицо, и хмыкнула. Годы опыта позволили ему не выглядеть слишком удивленным. Или, может, что-то другое? – И это значит, что мы должны терпеть его? – остро спросил Йон Ройс. – Когда Ланнистеры столько всего сделали против Севера и против Долины? – Я отомстила за самое большее зло, причиненное Долине, не так ли, лорд Ройс? Я судила и казнила Петира Бейлиша, убившего лорда Джона Аррена и мою тетю Лизу. Конечно, ему не было что ответить. Долина стояла в стороне во время войны Робба, потому что так распорядилась тетя Лиза, ведомая Бейлишем. Он мог сколько угодно говорить об отце, Санса знала, что они однажды сражались плечом к плечу, но что мог говорить бывший боевой товарищ дочери убитого человека о желании возмездия? – Послушайте, – внезапно заговорил Джейме. Лорды моментально обратили на него свои взгляды. – Меня здесь не любят. Да, я прекрасно понимал это, когда ехал на Север. Между моей семьей и семьей леди Старк нет особой любви, и на то есть причины. Но люди, которые пошли за мной, не имеют к этому отношения. Они идут защищать свои дома, своих женщин и детей, уважайте это их право. А после можем спокойно продолжить ненавидеть друг друга. Санса усмехнулась. Оказывается, даже Джейме умел красиво говорить, когда это было необходимо. Впрочем, ироничный, даже насмешливый моментами тон скорее давал понять, что он ни в коем случае не боится северных лордов. Он ведь был под защитой Сансы, знал, что она ни за что не нарушит закон гостеприимства, как это сделали с ее семьей. И если он не был настолько беспомощен в политике, как иногда пытался показать, то должен был понимать, что ей необходимы союзники не только против армии мертвецов. Так или иначе, Джейме Ланнистер позволил себе дразнить северных лордов, потому что верил, что они без приказа Сансы не тронут волоска на его голове. – Думаю, наше временное вынужденное сотрудничество не помешает мне продолжать ненавидеть вас, сир Джейме, – холодно ответила она, сузив глаза. Он бросил на нее взгляд, словно пытаясь понять, в какие игры она играет. Но Санса давно поняла, что игра у всего Вестероса одна: игра в престолы, и кто остается жив, тот победил. Она не собиралась проигрывать, а это значило: ей необходима была вся возможная осторожность. Если Джейме выживет после армии мертвецов, можно подумать, что делать дальше. Серсею Санса не рассматривала, как потенциального союзника против Дейенерис, а вот ее близнец был куда более приемлемым вариантом. В конце концов, он не принимал участия в организации Красной Свадьбы и не мог повлиять на Джоффри, когда тот принял решение казнить отца. Все его грехи состояли в том, что он воевал против Робба, и что был отцом Джоффри. Она вполне могла убедить лордов объединиться с Ланнистерами, если речь пойдет о выборе между львами и драконами. – Леди Санса права, конечно, – решил высказаться сир Марвин Белмор. Уж этот готов был согласиться со всем, что она скажет, чтобы она хоть взглянула в его сторону. – Когда угроза столь серьезна, не остается ничего, только примириться с бывшими врагами. – Благодарю, сир Марвин, – оборвала его Санса. Не хватало, чтобы он начал сыпать комплиментами о ее мудрости и дальновидности. Иногда Сансе казалось, что окружающие лорды и рыцари от самых знатных до младших сыновей и безземельных рыцарей смотрят на нее, как на кусок мяса. Она, конечно, понимала: она всегда будет хорошей возможностью для любого, кто захочет улучшить свое социальное положение, но это не могло не раздражать. Сир Марвин был в родственных отношениях с предыдущим лордом Долины Джоном Арреном, кажется, первая жена лорда Аррена была из дома Белмор. Или жена его брата? После смерти Джона Аррена, должно быть, положение их дома несколько изменилось в худшую сторону. Ее тетя Лиза имела своих любимцев, и Белморы к ним не относились. Санса знала, тетя Лиза была женщиной сложного характера, она могла ревновать даже к умершим или образам в своей голове. Мертвый наследник мужа казался ей угрозой ее сладкому Робину, даже после стольких лет. И пусть Хардинги должны были унаследовать Долину в случае смерти Робина, именно на Белморов тетя Лиза смотрела с опаской и отвращением. Наверное, именно поэтому сир Марвин так искал ее одобрения. Даже если он не отхватит невесту из древнего и могущественного дома, Санса все еще была кузиной лорда Долины. А Робин даже без пагубного влияния тети Лизы и Петира оставался слабым, глуповатым и чересчур избалованным. Санса была почти уверена, что лорды Долины предпочли бы ее в качестве своей леди. Но, конечно, они были верны до смерти. Если ей придется воспользоваться их расположением, она станет давить как раз на родственные связи между ней и Робином и ее желание помочь кузену. Так или иначе, об этом стоило размышлять не сейчас, когда ее люди готовы взорваться, как несколько бочонков дикого огня, скажи она хоть одно неосторожное слово. – Люди Ланнистеров будут здесь через пять – шесть дней. Я прошу всех относиться к ним, как к союзникам. Сир Джейме – гость в моем доме, а я не допущу нарушения священного закона гостеприимства, – беспрекословно заявила Санса. Она знала, что именно этот аргумент подействует лучше других. Мать, Робба и его жену убили, пренебрегая этим законом. Ни один северянин не позволил бы себе совершить ту несправедливость, что однажды причинили их королю и его семье. – Но это – не единственное, что вам нужно узнать, – заговорил Бран. На секунду Сансе показалось, что он расскажет о Джоне. Но он посмотрел ничего не выражающим взглядом на нее, прямо ей в глаза, и продолжил: – Король Ночи разрушил Стену и движется к Винтерфеллу. Зал взорвался гулом сотни голосов. Люди были в ужасе от одной мысли о том, что их может ждать. Как никогда угроза армии мертвецов была устрашающе реальной. Раньше между ними стояла Стена, она столетиями защищала людей не от одичалых, вольного народа, поправила себя Санса, а именно от того древнего зла, о котором все уже забыли. Те, кого называли одичалыми и кем пугали детей на землях от Дара до Рва Кейлин, были такими же людьми со своими чувствами, своими страхами и верой. Они были даже больше похожи на северян, чем остальные жители Вестероса. Они верили в богов ее отца и деда. Санса понимала собравшихся, ей и самой было страшно. Но Санса еще и понимала, что если паниковать и ссориться, ничего не добиться. Им необходимо было найти выход из ситуации, а не шуметь и изводить себя. Тем более, худших новостей они даже еще не слышали, и она не имела понятия, как сможет успокоить их, когда придется сообщить. С одной стороны, она – их леди, они всегда послушают ее, но с другой – северные лорды своевольны и свободолюбивы, а Долина и вовсе не зависит от Севера и Старков. – Милорды, миледи, прошу вас, – чуть повысила голос Санса. Не слишком сильно, чтобы не показывать свою зависимость от них, но достаточно, чтобы показать свое недовольство ими. – Нам нужно подумать о том, как защитить Винтерфелл. – Возможно, нам хватит людей, – осмелилась выразиться Лианна Мормонт. – С солдатами Ланнистеров и помощью драконьей королевы, с которой вел переговоры король Джон. Санса глубоко вдохнула и решилась. – Джон не успеет. Армия Короля Ночи будет у стен Винтерфелла через неделю, максимум десять дней. Нам нужно рассчитывать только на свои силы. Шум, поднявшийся в Большом Зале был подобен буре. Лорды повскакивали со своих мест и, перекрикивая друг друга, начали клясть восставших мертвецов, Иных и даже Джона, бросившего их в такой ситуации. С разных сторон можно было услышать предложения оставить Винтерфелл и отступить к Долине. Санса понимала, что в этой идее есть здравый смысл, но они не могли так рисковать даже для того, чтобы выиграть время. Винтерфелл был надежной крепостью и их главным шансом на выживание. Если армия мертвецов застанет их во время перехода, им всем конец. К тому же, без запасов на зиму, собранных в хранилищах замка, они не смогут прокормить своих людей. У них не было вариантов, только остаться здесь и защищаться. Она бросила взгляд на Ланнистера и заметила, что тот с любопытством наблюдает за разворачивающимся балаганом. Что ж, пора было показать ему, кто обладал реальной властью на Севере. Пусть отправляется в Королевскую Гавань и расскажет все своей ненормальной сестрице, ей наверняка будет интересно. Санса была уверена, что Серсея знает о выборе Джона. Пусть поломает голову над тем, что у Севера кроме короля есть леди Винтерфелла, которую люди уважают и слушают. Санса знала, что Серсея все еще винит ее в смерти Джоффри. Что было само по себе глупо: хоть она и хотела мести, ублюдок не мешал ей. Не так, как Тиреллам, которые не хотели отдавать свою золотую розу извергу. Им куда удобнее был Томмен, младший и более мягкий брат. Да что там, Санса бы в жизни не решилась на отравление тогда, она была запуганной маленькой девочкой. Рамси изменил ее, показал ей настоящую жестокость, боль и страх. Теперь она не боялась защищать себя, не боялась причинить боль в ответ. Джон, кажется, так и не понял этого. Он до сих пор видел ее идеальной леди, нежной, хрупкой и ранимой. Но это была только оболочка, внутри Санса стала закаленной, как добрая сталь, из которой создавали хорошее оружие. И с этим оружием предстояло столкнуться Дейенерис Таргариен, которую Джон выбрал своей королевой. Порой ей казалось, что ее лорды и леди видели ее настоящую, но не ее родной брат. – Мои лорды и леди, – попыталась призвать к порядку Санса. Ничего не получилось. Она устало вздохнула, но ничего сделать не успела, потому что по залу разнесся громкий и звонкий голос Арьи. – Моя сестра говорит. В зале моментально стало тихо. Некоторые лорды пристыженно смотрели в пол или на свои руки, другие остановили внимательные взгляды на Сансе, которая напряженно молчала. – Спасибо, Арья. Арья скупо улыбнулась в ответ. Ее боялись. Если Сансу уважали, то Арья, ее маленькая сестричка, внушала людям ужас. Многие видели ее на тренировочном дворе, знали о ее мастерстве с оружием. Казнь Петира была еще одной причиной бояться. То, с каким хладнокровием Арья лишила жизни человека, заставляло всех дважды подумать, прежде чем предавать дом Старков. – Я отправила письмо своему дяде Эдмуру в Риверран. Остается надеяться, что он так же верен девизу дома Талли, как и моя мать, – лорды одобрительно загудели, но быстро умолкли. – Так или иначе, у нас есть время, и лучше будет, если мы используем его, чтобы подготовиться к осаде замка. Король Ночи хочет увидеть нас всех мертвыми. Мы должны защищать наши жизни и нашу землю. – Когда вы хотите созвать военный совет, моя леди? – поинтересовался лорд Ройс. – Военного совета не будет, мой лорд. Я дочь моего отца, я собираюсь выслушать все ваши предложения. Мы – Север, здесь каждый может говорить свободно. – Воистину вы достойны памяти лорда Эддарда, – прокряхтел лорд Локк. Санса улыбнулась. А еще менее четверти часа назад он бросал гневные взгляды на Джейме и высказывал свое недовольство присутствием врага в Винтерфелле. Мнение людей изменчиво, как ветер. Если знать нужные слова, можно легко склонить их на свою сторону. У Сансы были жестокие учителя, которые продемонстрировали ей своим поведением: слова – ветер, но он легко может раздуть пламя войны. А игра в престолы – это не только армии, но и слова. Не то чтобы Санса хотела играть. Ей не было дела до того, кто сидит на уродливом стуле в Королевской Гавани. Она не хотела никогда в жизни возвращаться туда, больше всего она желала остаться на Севере, в родном Винтерфелле. Но когда оказываешься втянут в игру престолов, становишься либо игроком, либо пешкой в руках других. За всю свою не очень долгую жизнь Санса достаточно долго была пешкой других людей, теперь она стремилась к спокойствию и миру для себя и своих людей. Но выйти из игры невозможно, можно только умереть, а Санса хотела жить. Она обвела взглядом собравшихся с отметила смесь удивления и восхищения в глазах Ланнистера. Наверняка он не ожидал, что она окажется не просто любимой простыми людьми, а будет пользоваться уважением лордов, ведь некоторые из них были вдвое, а то и втрое старше нее. Санса училась медленно, но тем не менее училась, она втайне гордилась тем, что неплохо умеет читать людей. А люди Севера всегда были просты для понимания. Они были честными. Гордились своей честью. Как, впрочем, и люди Долины, девиз дома Аррен говорил многое. Петир показал ей, как просто управлять теми, кто зациклился на чести, ведь для них всегда были четкие правила поведения, которые эта честь диктовала. Но Санса поняла, что все люди ограниченные, и те, кто руководствуется честью, и те, кто ищет выгоды. Может, Джейме верил в то, что она была маленькой глупой птичкой, как считала Серсея, поэтому так удивился? Хотя, казалось бы, должен был уже понять, как обстоят дела в реальности. – Армия Короля Ночи имеет огромное численное преимущество, – заметил лорд Мандерли. – Поэтому нам стоит как можно дольше избегать открытого противостояния, – вмешался Джейме. – Рвы с древесиной и смолой вокруг замка задержат их и проредят их ряды. – Ты думаешь, наши люди успеют завершить хоть один, Цареубийца? – скривился один из рыцарей Долины. Санса не помнила его в окружении тети Лизы, поэтому решила, что он получил свой титул после ее отъезда из Долины. – Я думаю, что от этого зависят наши жизни, поэтому ты сам возьмешь лопату и пойдешь помогать, – резко ответил Джейме. Санса заметила, как сжались кулаки неизвестного ей рыцаря, может, его звали сиром Лорвудом? Или Морвудом? Он как будто был готов броситься на Джейме с кулаками, но единственное, что сдерживало его, судя по взглядам – присутствие Сансы. – Не стоит ссориться, мои лорды, – примирительно произнесла она. – А что, я согласна с одноруким, – высказалась Тэрна, женщина из вольного народа. – Мертвецы не могут пройти через огонь, а за это время их можно обстрелять горящими стрелами. Джейме хмыкнул. Ему очевидно не сильно льстило согласие женщины, которую и за человека не считали в большей части Семерых королевств. Особенно пока основную роль Стены видели в защите Вестероса от одичалых. Но на Севере все изменилось, и Санса надеялась, что мнение ее союзников о вольном народе тоже меняется к лучшему. – Спасибо, Тэрна, – Санса попыталась улыбнуться. Поддерживать доверие вольного народа в отсутствие Джона было сложно. – Вы – единственные, кто знает, с чем нам предстоит столкнуться. Тэрна фыркнула, чем заработала несколько недовольных взглядов, но Сансу, если честно, мало это волновало. Она знала, что вольный народ уважал и поддерживал Джона, поэтому они все еще были здесь. Ей даже стараться не приходилось, большинство из них были благодарны ее брату за то, что они не пополнили до сих пор армию Короля Ночи. Многие представителей вольного народа были плохо воспитанными и грубыми, но искренними. А ей значительно больше нравилось, когда люди выражали свое мнение открыто, а не улыбались и строили козни за кулисами. – Цареубийца может и не имеет чести, но ум и опыт в боях у него присутствует, – согласился на конец лорд Ройс, что стало своеобразным сигналом для остальных рыцарей Долины, которые тот час закивали головами. – Конница в этом случае не будет преимуществом, более того, посылать ее на такого врага – настоящее самоубийство. – Спасибо за такую высокую оценку, лорд Ройс, – саркастично отозвался Джейме. – Кроме рвов я предложил леди Старк использовать катапульты, при условии, что в замке они есть. Лианна вскинула брови, и ее вечно серьезное детское лицо вытянулось в изумлении. – Вы хотите как можно больше оттянуть момент вступления в ближний бой. – Можете осуждать меня за это, но сейчас вопрос стоит не в чести, а в выживании. Их в сотни раз больше нас, нам стоит использовать каждый шанс. Санса не понимала, что происходит, когда Лианна резко поднялась из своего места и направилась к Джейме. На секунду ей показалось, что та все же нанесет удар. Но вот Лианна остановилась и со свойственной ей резкостью проговорила: – Король Робб был великим полководцем, – все замолчали, прислушиваясь к ее словам. Санса и сама поняла, что затаила дыхание. Зато Джейме, казалось, было все равно. – Иначе он не победил бы и не захватил бы вас в плен, лорд Джейме. Лианна протянула ему руку, и Джейме, не раздумывая, поднялся и пожал ее. – Ваши слова – честь для меня, миледи. – Лианна Мормонт. Дом Мормонт готов и почтет за честь сражаться вместе с домом Ланнистер, если такова воля нашей леди. Санса ограничилась благодарным кивком. Лианна все же больше уважала действия, чем слова. Интересно, что она увидела в действиях Ланнистера, что заставило ее принять такое решение? Как бы там ни было, подобная демонстрация доверия заставила северных лордов не смотреть на Джейме с таким презрением, как раньше. Или хотя бы держать языки за зубами, потому что дружеские чувства тоже не возникли вдруг в один момент из-за действий одной девочки. Возможно, будь на месте Лианны Арья, которая с любопытством наблюдала за всем собранием со своего места по правую руку от Сансы, северные лорды сами последовали бы ее примеру. Север помнит, говорили они, но забывали, что Север так же верен. Особенно после того, что произошло за время правления Болтонов в Винтерфелле, северяне были преданными как никогда раньше. Своевольными, свободолюбивыми, но верными своим клятвам. Санса знала, что каждый из них может за ее спиной плести заговор, она не была достаточно глупа, чтобы безоглядно верить им, но до сих пор ни один из тех, кто присягнул на верность Старкам после возвращения Винтерфелла, не попытался предать их. А возможности были, Санса знала о попытке подослать убийцу и о том, что Серсея писала некоторым лордам, обещая огромную награду за сдачу Винтерфелла и Сансы. Каждый из них сам пришел к ней с этим письмом. Но самое интересное – Лианна назвала Джейме лордом. Не обратилась по его рыцарскому званию, как это делала Санса. Наверное, в некоей мере она была права: люди Запада пошли за Джейме, сделали это по своей воле и сознательно. Они не назвали его своим королем, потому что на трон села его сестра, но то, что знаменосцы не сомневались в его решениях, было очевидно. Джейме решил, что угроза с Севера реальная и серьезная, и люди пошли навстречу смерти, потому что верили в него. Как бы там ни было, сейчас они считали его наследником его отца, львом с Кастерли Рок. Санса старалась внимательно слушать, как остальные спорили о размещении катапульт, рвах и лучниках. Ей опять было плохо, она старалась ничего не есть по утрам, но тошнота не пропадала. С того времени, как она обнаружила свое состояние, прошло три луны, скоро все станет сложно скрывать. И нет, Санса вовсе не стеснялась того, что сделала, как и не стеснялась и никогда не будет своего будущего ребенка. Ей просто было плохо и страшно, и еще кружилась голова. Она ничего не понимала в катапультах, требушетах и скорпионах, в военной стратегии и тактике, но все равно обращала внимание на мнение каждого, потому что все хотели ее одобрения. Джон ушел, оставив ее править Севером вместо него, ей не оставалось ничего, только терпеливо из дня в день исполнять свои обязанности относительно своего народа. – Леди Старк? Санса вздрогнула и поймала настороженный и взволнованный взгляд Джейме Ланнистера. – Да, сир Джейме? – сдержанно спросила она. Он раскусил ее игру в секунду, она увидела это по его глазам. – Что вы думаете о том, чтобы собрать совет и обсудить детали несколько позже, когда прибудут мои знаменосцы и ответ от лорда Талли? – Думаю, это как минимум логично. Остальные согласно закивали, несколько рыцарей Долины не очень тихо, возможно даже нарочито громким шепотом похвалили мудрость Сансы, которая на самом деле просто хотела прилечь и отдохнуть хотя бы на минутку. Ей стало неловко, что Джейме придумал ей отмазку, и на секунду захотелось взять свои слова назад и продолжить совет, но она понимала, что будет выглядеть глупо. Тем более, он был прав: им стоит строить стратегию, исходя из представлений о собственных силах и возможностях. Арья взяла ее под руку прежде, чем какой-нибудь из лордов успел завести разговор. У Сансы сейчас не хватило бы сил на это. Она склонила голову на прощание и вышла, стараясь не слишком заметно опираться на Арью. Моментами она казалась себе слишком беспомощной и слабой. Она будет сидеть в укрытии со стариками, женщинами и детьми, пока остальные будут умирать за них. От осознания собственного бессилия хотелось плакать. Она все еще была той глупой девочкой, приехавшей с отцом в столицу из Севера, где даже летом падал снег, люди не носили яркие и легкие шелковые наряды, а музыка и танцы не были утонченными, как при королевском дворе. Какая разница, хотелось прокричать Сансе, но она молчала. Позволила Арье довести себя до комнаты, закрыла дверь и повалилась на кровать. Осторожно, опасаясь навредить ребенку. После Рамси она постоянно боялась, что одно неверное движение может привести к самым худшим последствиям. Но ее ребенок был сильным, в его теле текла кровь Севера, кровь настоящих королей Зимы. Если она не станет вредить себе, они все выдержат вместе. Санса погладила живот и прикрыла глаза. Ее ребенок. Он родится в такое время, когда с одной стороны – зима, самая суровая за последние тысячу лет, а с другой – безумная королева со своими драконами. Это было глупо оставлять его, но Санса не могла заставить себя выпить лунный чай и избавиться от того, кто уже был частью ее. Сейчас не стоило об этом думать. У нее было слишком много проблем, чтобы загадывать настолько наперед. Она не могла быть уверена, не подкупила ли Серсея людей среди тех, кто шел на Север, необходимо было найти союзников против Дейенерис, следовало подумать о том, как сказать лордам о Джоне. Санса так устала, но у нее не было права отдыхать, только не сейчас. И еще она ненавидела Джона за то, что он сделал с Севером, с ней. Продал красивой женщине, которая умела пользоваться тем, что у нее между ног. Да, пусть Санса ненавидела Серсею, та преподала ей несколько ценных уроков. Санса чувствовала себя брошенной и никому не нужной. Джон нашел прекрасную женщину и положил к ее ногам их дом, не спросив даже мнения Сансы. Но она не собиралась быть такой глупой, не собиралась быть слабой, как Джон. Эту стадию она прошла, когда расхваливала своего золотого принца и мечтала родить ему много золотоволосых малышей. Надо же, какая ирония, а ведь она уже тогда заметила, насколько Джоффри, Томмен и Мирцелла не похожи на Баратеонов. Но ведь она и сама не была похожа на отца. Зато Джон был похож, наверное, приблизительно так отец выглядел в юности. Интересно, как они выглядели в глазах знаменосцев, если Джон был вылитым отцом, а она, как любили повторять, – просто копией матери в молодости. Санса уснула с этой мыслью, хоть на улице и было ещё светло, а вокруг кипела работа, и никто не беспокоил ее до утра.