The once and future queen

На Драконьем Камне постоянно было холодно и сыро. Промозглый воздух и ветры, казалось, пробирались под кожу, но Тирион знал, что не стоит жаловаться. Их королева не любила бессмысленные жалобы, особенно когда дело касалось ее родного дома, места, где она родилась. Королева Дейенерис любила историю своей семьи, поэтому Драконий Камень был для нее особым местом. Но Тирион видел, что даже самые преданные ее подчиненные уже пресытились унылым пейзажем и ужасной погодой. Им стоило бы отправляться на Север, но королева оттягивала этот момент, как будто чего-то ждала. Тирион не претендовал на то, чтобы считаться знатоком королевского характера. Тем более Дейенерис была непредсказуема, как само пламя, истинный дракон. Она была справедливой, это несомненно, но ее видение справедливости порой было слишком жестоким для обычного человека, выросшего в Семи королевствах. И все же Дейенерис была королевой, которую он выбрал, которой он поклялся служить. Тирион видел в ней недостатки, в отличие от Серого Червя или Миссандеи, которые едва ли не молились на свою королеву, но Тирион также знал, что Дейенерис не была Мейгором Жестоким, ни Эйрисом Безумным. Она была лучшей королевой, чем транжира Роберт, фанатик Станнис, его племянник-монстр или его злобная, обезумевшая от горя сестрица. До некоей степени Тириону было жаль Серсею. Она похоронила троих детей, а если его сестра кого-то любила, то только своих детей. Ради любви к своему нерожденному ребенку она согласилась на перемирие. Если бы только ее можно было спасти. Пусть Серсея ненавидела Тириона, он не желал ей смерти, ведь она оставалась его сестрой. Но он знал, что их с Джейме смерти хочет его королева, а он не сможет встать у нее на пути. Это, правда, не мешало ему попытаться смягчить наказание. Впрочем, сейчас это было не так важно, потому что они оставались на Драконьем Камне, хотя могли двигаться на Север. Их силы все еще были не готовы выступить, и Тириону не оставалось ничего, только строить планы и присматриваться к происходящему в остальных частях страны. Дейенерис понадобится вся возможная поддержка, если она захочет отнять Железный Трон у Серсеи. Одного Севера не хватит, особенно теперь, когда они потеряли Простор и Дорн. – Милорд десница, – голос Вариса вырвал его из размышлений. – Лорд Варис, – хмыкнул Тирион. – Наслаждаетесь прогулкой? – Вблизи моря лучше слышно пение маленьких птичек, – многозначительно ответил Варис. Тирион напрягся. Варис обычно не приносил хорошие новости, особенно в последнее время. Он сильно надеялся, что что бы это ни было, оно не связано с его семьей. – И что напели вам ваши птички в этот раз? – поинтересовался Тирион. – О, много чего, – способность Вариса звучать безмятежно, практически беззаботно, Тириона одновременно раздражала и восхищала. – Если составите мне компанию, я поделюсь с вами. Ему оставалось только кивнуть и понадеяться, что Варису не захочется гулять вдоль берега. Пусть Тирион, выросший в Кастерли Рок, и привык к соленому морскому воздуху, повышенная влажность и дождь со снегом вызывали у него отвращение. К счастью, они направились в замок, пусть и слишком неспешно, но Тирион знал, что с Варисом торопиться не стоит. В любом замке даже стены имели уши, хоть Тирион и понимал, что люди Дейенерис преданы ей до смерти. Ни один дотракиец или безупречный никогда и ни за что не предаст ее. Но лучше перестраховаться, чем потом жалеть, что не подумал. – Мои птички рассказывают мне разные интересные истории, но в последнее время одна кажется мне особо интересной. В разных частях страны говорят о волчице из Винтерфелла. – Неужели? – попытался поддержать разговор и одновременно не казаться слишком заинтересованным Тирион. – Говорят, Фреи мертвы. Все взрослые мужчины умерли в один день. Единственный свидетель – девушка, и она повторяет, что это сделала алая волчица. Ей сказали передать, что зима пришла в дом Фреев, и что Север помнит. – Вздор. Один человек не может убить каждого мужчину в такой огромной семье, как Фреи. Тем более – одна девушка. – Я всего лишь рассказываю то, что услышал, – ответил Варис, поднимая брови в немом вопросе. – Я знаю, и мне хочется услышать, что еще говорят об этой волчице, – примирительно сказал Тирион. – Говорят, она казнила одного пересмешника, – продолжил Варис, как ни в чем ни бывало. – Пересмешник плел интриги против ее семьи и оказался виновным в нескольких убийствах, поэтому она вынесла приговор и она выполнила его. Тирион замер, слишком шокированный, чтобы что-нибудь сказать. Конечно, он знал о варварском северном обычае: кто выносит приговор, тот приводит его в исполнение. Нед Старк, кажется, рассказывал Роберту о том, как ездил казнить дезертира из Ночного Дозора. И он мог представить в этой роли Робба или Джона Сноу, но не милую Сансу. Вот только вряд ли Варис стал бы лгать. – Не могу себе даже представить, – наконец выдавил Тирион, возобновляя шаг. – Моя прекрасная леди-жена слишком хорошо воспитана, чтобы соответствовать этим слухам. – Осторожнее, милорд, – предостерег Варис. – Говорят, последнего, кто называл ее женой она скормила его собственным псам. Тирион не мог поверить во все эти слухи. Санса была настоящей леди, покорной и тихой, незаметной. Он не видел в ней той силы, которая с самого детства проявлялась в характере Серсеи, превосходства, с которым держалась Кейтелин Старк, или железной воли Дейенерис. Санса была просто девочкой, которая пережила слишком многое, но не воительницей, не королевой и не убийцей. Тирион знал, что люди могут меняться, но не настолько. Они с Варисом подходили к замку, когда начался мелкий мокрый снег. Молча, потому что Тирион пытался осмыслить услышанное, а Варису было явно комфортно и так. Если хотя бы часть слухов о Сансе – правда, перед ними была проблема в виде слишком сильной леди Винтерфелла, которую люди Севера обожали уже за то, что ее родителями были Нед и Кейтелин Старк. Да, они выбрали Джона Сноу своим королем, но для них он навсегда останется всего лишь бастардом, и без поддержки Сансы не сможет держать своих лордов в послушании. Королеве следовало знать об этом прежде, чем они прибудут в Винтерфелл. Может Санса и была добросердечной и мягкой, только то, что она пережила, не могло не оставить отпечаток на ее характере. Если Тирион знал ее, в чем он, правда, сомневался, то Санса хотела справедливости и возмездия за себя и свою семью. Тогда она станет самым верным союзником Дейенерис, которой достаточно будет признать влияние Сансы на Севере и считаться с ее мнением. Они могли бы стать подругами: обе достаточно натерпелись в жизни, чтобы желать справедливости от этого мира. Тирион искренне надеялся, что Дейенерис понравится Санса: его королева была милостивой к тем, кто мог завоевать ее любовь. Это, кстати, не могло не беспокоить Тириона. Джон Сноу был хорошим человеком, благородным, но все равно то, что королева прислушивалась к нему, тогда как своих советников она игнорировала, настораживало. Он имел власть над королевой, а это было плохо. Нет, Тирион не думал, что Джон может навредить Дейенерис или предать ее, его ведь воспитал честный и благородный Нед Старк. Но навредить могут другие, когда узнают, как его королева привязана к бывшему королю Севера. – Мой десница гуляет в компании моего мастера над шептунами, – услышал он вдруг твердый голос за своей спиной. – Мне стоит беспокоиться об этом? Они с Варисом резко обернулись и поклонились. Королева в компании своей верной подруги Миссандеи смотрела на них с лёгким интересом. – Нет, Ваша Милость, – спокойно ответил Варис. – Мы с лордом Тирионом просто вспоминаем былые дни. Дейенерис сделала приглашающий жест, и им оставалось только присоединиться к ней и Миссандее. Ни один из них не позволил себе предложить королеве руку, но она и не ждала этого, а взяла под руку свою подругу. Она была в хорошем настроении, и Тирион не мог не задаться вопросом, был ли причастен к этому один бастард с Севера. Оставалось только надеяться, что их разговор не испортит ее настроение, потому что их королева была молода и импульсивна, и часто руководствовалась скорее сердцем, чем разумом. – Так о чем вы вспоминали? – напомнила она, когда они шли по длинной галерее в сторону северной башни замка. – В основном о леди Сансе, – честно ответил Тирион. Он не собирался лгать своей королеве, хотя стоило позаботиться о том, чтобы она прониклась симпатией к Сансе ещё до знакомства. – Мы имели возможность познакомиться с ней, пока она была заложницей в Королевской Гавани. – Вот как? – ровно переспросила Дейенерис. – Тогда мне интересно услышать ваше мнение о ней. Лорд Сноу столько говорит о сестре, что мне хочется узнать побольше. На секунду Тириону показалось, что Дейенерис ревнует. Зря, правда. Только слепой не увидел бы, что Джон влюблен в королеву так же сильно, как она в него. Тем более, он был Старком, не Таргариеном. Противный голос в сознании напомнил, что Джейме и Серсея тоже не были Таргариенами, и это не помешало им. И все равно он не представлял себе чтобы Старки пошли против природы и отдались запретным чувствам. Санса была слишком правильной леди, а Джон – слишком благородным и заботливым старшим братом. Старки всегда были семьей, в которой люди любили и оберегали друг друга, для них это было естественно. Кейтелин Старк пошла на высшую измену и освободила его брата, чтобы только вернуть себе дочерей. Если вспомнить, так было и раньше. Брандон Старк пошел против короля ради сестры, Нед созвал знамена и начал войну из-за семьи, Робб сделал то же самое. Дейенерис достаточно было не вредить ни одному из членов семьи, чтобы они оставались верными короне. А за Сансой, возможно, пойдет и Долина, лорды посчитают разумным положиться на честь дочери лорда Старка. Джон Аррен был практически вторым отцом Неду Старку, а леди Аррен приходилась Сансе теткой по матери. Если где-то и играли роль родственные связи, то в первую очередь здесь. Пусть бастард Сноу был для них пустым местом, благородные рыцари Долины не могли бы пренебречь высокородной леди Старк. Отец всегда говорил, что люди Долины не дураки, но слишком зациклены на своей чести, и поэтому их легко заманить в ловушку. – Думаю, для лорда Сноу, как для любого Старка, очень важна семья. – Его дядя начал войну, чтобы вернуть свою сестру, – задумчиво проговорила Дейенерис, словно мысли его прочитала. Тирион пожал плечами. Все знали историю Рейгара и Лианны, не было смысла смягчать свои слова. – Лорд Сноу – достойный человек. – А леди Санса – счастливая женщина, – оборвала Тириона Дейенерис. – Хотела бы я, чтобы мой брат был таким, как Джон Сноу. Тирион воздержался от комментариев. Что для других было противоестественно, Таргариенам позволил верховный септон. Может он и не был излишне верующим, но опыт подсказывал, что важны не только родители. – Так все же, какая она, леди Санса? Красивая? – совершенно по-женски спросила королева. – Очень, – ответил Варис раньше, чем Тирион успел сформулировать свои мысли. Дейенерис остановилась и вопросительно подняла бровь. Посмотрела на Вариса так, что Тириону показалось: от этого ответа могут зависеть их жизни. – Красивее меня? – Один мой добрый друг, Ваша Милость, говорил, что не существует некрасивых женщин, а сравнивать красоту невозможно, потому что каждая женщина красива по-своему. – Как зовут вашего друга? – холодно спросила Дейенерис. – Его звали Оберин Мартелл, и он был настоящим знатоком женской красоты. Варис говорил настолько безмятежно, словно не он сейчас рисковал разозлить женщину, у которой в руках было больше могущества, чем у любого другого человека, которого он знал. Впрочем, Тирион мог представить себе, чтобы Мартелл действительно сказал что-то подобное. В конце концов, многие говорили, что его сестра Элия выглядела довольно невзрачно на фоне прекрасной Эшары Дейн, уже не молодой, но величественной Рейеллы или юной и блистательной Серсеи. Зная Оберина, он бы повторил эти слова королеве в лицо, а потом попытался затащить ее в свою постель. Но у Мартелла было нечеловеческое обаяние, а Варис мог рассчитывать только на то, что королева сочтет его слова забавными. Дейенерис не рассмеялась. Она смерила Вариса изучающим взглядом, словно хотела понять, не лжет ли он ей, а затем развернулась и продолжила идти, но теперь в сторону Большого Зала. Тирион с Варисом замерли, не зная, хочет она, чтобы они следовали за ней, или чтобы оставили ее одну. – Думаю, ваш друг принц Оберин был прав, – сказала вдруг Дейенерис. Тирион бросил удивленный взгляд на Вариса. Ему хотелось надеяться, что влюбленность в Джона Сноу сделает ее темперамент мягче. – Так вы расскажете мне о Сансе Старк? Тирион поспешил подчиниться безмолвному приказу и догнал Дейенерис, пока Варис своим мягким, вкрадчивым голосом рассказывал о красоте и воспитанности Сансы. Королева изредка задавала вопросы, но теперь это выглядело скорее как вежливый интерес, чем как расспросы ревнивой женщины. Хорошо, что она сама, неважно, сознательно или нет, перестала так ярко демонстрировать свои чувства к Джону. Тирион не хотел бы давать ей этот совет, зная, что ей не понравится. В Эссосе она привыкла, что ее люди верят в нее и не ставят под вопрос любые ее действия и решения. Она научилась быть самостоятельной и сильной, но Вольные Города не научили ее тому, что иногда правителю нужно идти на уступки лордам или народу. Вестеросом нельзя править с помощью одной только силы, нужна хитрость, нужна уступчивость, которая не значит сразу отсутствие воли. Нужно уметь договариваться. Тирион знал, что у его королевы были способности к переговорам, как и острый ум, способный загнать в словесную ловушку оппонента. Но у нее также были твердые принципы, которые она не переступала никогда и ради никого. Дейенерис умела держать свое слово, что Тирион считал одним из главных признаков хорошего правителя. Так или иначе, Дейенерис могла принести мир и процветание в Семь королевств, как ее предки до нее. История уже повторилась, когда король Севера преклонил колено, не выведя ни единого воина в бой против драконов. Харизма Дейенерис быстро завоевала ей союзников, остальное добывалось удачными договоренностям с лордами и рыцарями. – Тогда я решила, что позову леди Сансу ко своему двору, когда верну себе трон. Мне понадобятся и другие компаньонки кроме Миссандеи. – При всем уважении, Ваша Милость, не думаю, что это будет хорошим решением, – осторожно ответил Варис. Дейенерис удивлённо взглянула на него. – Леди Санса много натерпелась в Королевской Гавани. После того, как ее отца казнили, король Джоффри… – Узурпатор Джоффри Уотерс, – нетерпеливо поправила Дейенерис. – Конечно, Ваша Милость, – спокойно согласился Варис, и продолжил, как ни в чем ни бывало. – Он водил леди Сансу на стену и заставлял смотреть на голову отца и других домочадцев. А каждый раз, когда Робб Старк выигрывал битву, он заставлял своих гвардейцев избивать ее. Часто в присутствии всего двора. Не думаю, что у леди Сансы остались хорошие воспоминания о Королевской Гавани. Дейенерис задумалась. Тирион знал, что она была доброй и милосердной, возможно, она даже сочувствовала Сансе, которой пришлось столько пережить. Конечно, он хотел бы увидеть Сансу еще раз, но у него будет шанс, когда они прибудут на Север. – Я тоже многое пережила, но я не позволяю этому сломать меня, лорд Варис. Леди Сансе придется прибыть в столицу на коронацию. Но я отпущу ее домой. Если она позволила всем тем событиям, которые вы описали, сломать ее, то она мне не нужна. – Леди Санса – одна из самых сильных женщин, что я встречал, – признался Тирион. Он был осторожен со словами, но знал, что Дейенерис ценит честность и не судит за хороший совет. – Лорд Сноу говорит, что она все больше становится похожей на мать, а я имел честь знать леди Кейтелин. Она была настоящей леди, правильной, но под фасадом скрывалась сталь и лед. – Вы с таким восхищением говорите о ней, – заметила Дейенерис. – Как еще говорить о женщине, которая голыми руками пыталась остановить убийцу, чтобы защитить своего ребенка? – И ненавидела другого ни в чем не виновного ребенка только потому, что он оказался бастардом ее мужа. Значит, Джон Сноу рассказал ей. Конечно, Тирион не ожидал, что он будет скрывать это, тем более, все знали, что Кейтелин Старк ненавидела бастарда. Но он не знал, что теперь делать, потому что Дейенерис была с каждым днем все больше и больше увлечена Джоном, и он отвечал ей взаимностью. Был бы идиотом, если не ответил бы. Но он не был хорошей партией для королевы, пусть в прошлом и король Севера, но он преклонил колено, а его происхождение ставило точку в их зарождающихся отношениях. Народ никогда не воспримет короля-бастарда. Иронично, но Джоффри и Томмен именно такими и были, и при должной поддержке лордов с их армиями народу не оставалось ничего, только подчиниться. Но если в этом случае Серсея могла объявить гнусными сплетнями правду о происхождении своих детей, о Джоне Сноу всем было известно. Если бы только у Тириона были варианты… Но теперь он беспокоился, что Дейенерис станет наказывать Сансу за прегрешения ее матери. Их королева была справедливой, но в то же время импульсивной, когда дело касалось ее близких. А любовь Джона к сестре могла как спасти, так и погубить ее. Ревнивая женщина способна на многое – простая истина, которую Тирион усвоил довольно давно. Даже при всей очевидности сильных чувств Джона к Сансе, Тирион был уверен, что между ними нормальные отношения брата и сестры. Оставалось убедить в этом Дейенерис. Не будь для его королевы и ее семьи нормальными браки между близкими родственниками, ей бы никогда в голову не пришло, что любовь Джона и Сансы может быть неестественно-извращенной. Сам Тирион понимал, что фамильное безумие Таргариенов могло быть результатом этих браков. Все знатные семьи женились на родственниках, потому что все знатные семьи были в некоторой степени родства друг с другом. И идеи о чистоте крови так же поддерживались другими. Тирион знал, что отец с матерью были кузенами, но кроме Джейме и Серсеи никто в их семье не решался на кровосмешение. Как и в других семьях. Только Тарганиены на протяжении трёх столетий продолжали свою валирийскую традицию, с чем смирились и лорды, и септоны. – А как бы вы повели себя на ее месте? – спросил Тирион, вспоминая об их разговоре. Никто в здравом уме не стал бы винить Кейтелин Старк, потому что ее муж поступил благородно, но несправедливо по отношению к ней. – Осторожнее, лорд Тирион. Вы забываетесь. – Простите, Ваша Милость. Королева не ответила, только смерила его последним холодным взглядом и ушла. Миссандея поспешила за ней, выглядя обеспокоенной. Прекрасно, вместо того, чтобы убедить ее, что Джон Сноу – всего лишь заботливый старший брат, он только укрепил ее сомнения. И еще больше оттолкнул ее от себя. Какой теперь шанс, что она станет слушать его советы, если он раз за разом разочаровывает ее? Дейенерис была сильной женщиной, рожденной править, но даже лучшему правителю нужны советники. Он поклялся служить своей королеве и собирался исполнить эту клятву, но как преуспеть в своих стараниях, если все его слова ставятся под вопрос? Тирион не знал, что ему делать. Можно было, правда, поговорить с Джоном Сноу. Сейчас он имел влияние на королеву, причем не меньшее, чем Тирион, когда она ему всецело доверяла. Проблема была в том, что завоевать Вестерос оказалось не так просто, как они предполагали. Тириону было интересно, какой идиот кормил ее и, судя по всему, Визериса сказками о том, что люди втайне шьют знамена с трехглавым драконом и молятся о возвращении законных королей. Простому народу плевать, кто сидит на Железном троне, пока у них есть еда и крыша над головой. Обычно они думают о своих лордах, которые заботятся о них долгие годы и поколения. Поэтому на Севере примут только Старка, хотя Тирион слышал о том, что они и правлению Болтонов не особо противились. Но Болтон был северянином, а надеяться на то, что северяне будут встречать Дейенерис без настороженности и опаски, не стоило. Как они всегда говорили: Север помнит? Лучше бы он помнил о том, что Торрхен Старк преклонил колено перед Эйгоном Завоевателем, а Джоффри казнил их обожаемого Неда Старка. В конце концов, между Дейенерис и Серсеей выбор был очевиден. Тирион бросил быстрый взгляд на Вариса и заметил мрачную задумчивость, почти обеспокоенность старого друга. Они хорошо знали друг друга, поэтому Тириона это выражение не могло не волновать. Варис и раньше не всегда был доволен решениями королевы, но Тирион пытался напомнить ему, что они – всего лишь советники. Только одно дело считать, что королева поступает необдуманно, а другое – разочароваться в ней. Варис разочаровался уже не в одном правителе и не видел проблемы в том, чтобы предать короля, не соответствующего своим идеалам. А Дейенерис предательство не забывала, даже Джораху Мормонту, ее самому давнему другу, пришлось пойти на многое, чтобы она его простила. Другие однозначно не отделались бы изгнанием, им судьба Рендилла и Дикона Тарли, возможно, показалась бы легкой. Появление рядом мальчишки-помощника мейстера не показалось Тириону ничуть странным. Варис всегда контролировал не только сплетни, а и переписку. Это значило, что кто-то либо отправил письмо, которое могло заинтересовать Вариса, либо пришли долгожданные известия, из-за которых королева откладывала выступление. Как оказалось, ни то, ни другое: изображение лютоволка на печати подсказывало, что письмо пришло от леди Сансы. – Что вы делаете? – спросил Тирион, глядя на то, как Варис открывает свиток, на котором знакомым аккуратным почерком было выведено имя Джона Сноу. – Проверяю корреспонденцию между бывшим королем Севера и его сестрой. На секунду Тириону стало интересно, знала ли об этом королева. Возможно, это было даже по ее приказу. Ему и самому было интересно, о чем Санса писала своему брату, но он не стал бы идти на такие крайности. В конце концов, он не был мастером над шпионами, как Варис, и не умел обходиться с такой деликатностью с чужой почтой. Варис склонился, позволяя Тириону тоже прочесть письмо. Ровные строчки, написанные почерком Сансы вызвали у него легкую ностальгию и тревогу. "Дорогой Джон, Ситуация становится все более напряженной. Бран говорит, что у нас мало времени, Король Ночи приближается. Мне не нравится, что королева Дейенерис медлит с выдвижением. Не ты ли говорил, что Иные – наша главная забота сейчас? Я написала дяде Эдмуру в Риверран. Мы все еще ждем от него ответа, но я надеюсь, что он пришлет людей на защиту Винтерфелла. Твой друг Сэм тоже в замке. Он прибыл из Цитадели с девушкой из вольного народа и ее малышом. Наши лорды предлагали отступить до Гнезда, но Сэм опасается, что с детьми и стариками мы будем двигаться медленно, и Король Ночи застанет нас посреди дороги. Надеюсь на хорошие новости от тебя. Твоя любящая сестра Санса". Под подписью была еще пара предложений, написанных на неизвестном Тириону языке. Он бросил взгляд на Вариса и заметил, что тот побледнел, хоть это и сложно было увидеть под слоем пудры. – Леди Санса оставляет в своих письмах скрытые послания для брата? – полушутя спросил Тирион. – Да, но не для лорда Сноу. Она написала это мне. Вот теперь Тириону стало реально интересно. – И что она написала? – Это браавосийский. "Северная зима сурова ко всем, особенно к маленьким птичкам. А мудрый трехглазый ворон видит все, даже тех, кто читает написанное не ему". – Что вас так удивляет? Леди Санса провела столько времени в Королевской Гавани. Логично, что она знает о ваших шпионах в Винтерфелле и подозревает, что вы читаете ее письма. Варис покачал головой. – Нет, я не ожидал угрозы. Не думал, что леди Санса может быть жестока к ребенку. Да, если посмотреть с этой стороны, удивление Вариса было понятным. Еще в Королевской Гавани Тирион понял, что Санса не была наивной дурочкой, как не была невинной и всепрощающей мученицей. Хотя, пожалуй, часть с мученицей все же оставалась правдивой. Она притворялась, чтобы выжить, но помнила о своих врагах и ненавидела их так яростно, что ему казалось, он видел иногда безумие в ее глазах. Но Санса, в отличие от его дорогой сестры, никогда не стала бы действовать, основываясь на своей ненависти. Она никогда не была жестокой. – Она изменилась, – ответил Тирион, стараясь не выдать своих эмоций. – И к тому же, не вы ли говорили мне о волчице с Винтерфелла? Вот она и показала свои клыки. Меня куда больше волнует ее прямое неодобрение и сомнения в действиях нашей королевы. Потому что слова Сансы Дейенерис может расценить как предательство. Эта недосказанная истина повисла между ними в тяжелом молчании. Варис уже хотел было что-то сказать, как они оба заметили приближающегося безупречного, одного из тех, кто сегодня охранял королеву. – Королева хочет вашего присутствия, – сказал он на ломанном языке. Тирион кивнул. Им не оставалось ничего, только последовать за безупречным. Он заметил, как Варис ловко прячет вскрытое письмо в широкий рукав своих одежд и облегченно выдохнул. По крайней мере сейчас никто не будет говорить о потенциальных предателях. Оставалось надеяться, что королева хочет поделиться с ними хорошими новостями.