The once and future queen

Они причаливали в полной тишине. Варис очень давно не был в Белой Гавани, но никогда не видел порт настолько пустым. Словно все живое исчезло из города. Королева была не очень довольна отсутствием людей, но король быстро успокоил ее тем, что все могли отправиться в Винтерфелл, чтобы избежать нападения Короля Ночи. Это вообще было поразительно, насколько просто король усмирял изменения настроения королевы. До того, как король Джон прибыл на Драконий камень, у Вариса начали появляться сомнения. Он уже был не уверен в том, что выбрал того претендента на трон, который будет править в интересах народа. Королева Дейенерис начала проявлять пугающие признаки чрезвычайной подозрительности, неготовность прислушиваться к советам и жестокость. Даже в знатных домах Простора и Дорна, которые всецело поддерживали реставрацию, заговорили о том, что королева похожа на отца. Это было опасно, потому что королева была готова уничтожить любого, кто посмеет сказать, что Железный Трон не принадлежит ей. И с точки зрения тарганиенского лоялиста, она была законной наследницей трона, но Варис не сильно заботился о законности. Для него значение имело только отношение короля к своему народу. Возможно, он ошибся. Возможно, при отсутствии Серсеи и Тайвина Томмен мог стать королем, который заботился бы о народе. Конечно, его королева в первую очередь хотела бы, чтобы люди любили их, а любовь народа заслужить не сложно. Нужно только проявить немного сострадания, милосердия, протянуть руку помощи. Сейчас все это было неважно. Королева Дейенерис осталась единственным претендентом на трон, если не считать бастарда короля Роберта. Он был хорошим человеком, но из хороших людей тоже получаются плохие короли. Варису оставалось надеяться, что король Джон сможет направлять королеву в необходимое русло. Благородный человек, коим был король, воспитанный одним из лучших людей, которых знали Семь Королевств в последние десятилетия, никогда не позволит вершить несправедливость перед его глазами. Сир Давос рассказывал, что после предательства братьев Дозора король сам исполнил приговор, который вынес, как того требовал старый северный обычай. Чего Варис не мог понять, так это как король Джон ушел из Дозора. Сам он твердо заявил, что его дозор окончен, но Варис был уверен, что клятва Дозора не предполагает освобождения от службы. Братья Ночного Дозора служат до смерти, сколько бы это ни было. Правда, было еще кое-что: шрамы на груди и торсе короля. Такие раны должны быть смертельны, Варис просто не мог ошибаться. Когда ему доложили об этой странности, он решил проверить и поначалу не поверил собственным глазам. Потому что то, что он видел, говорило об одном: король должен был умереть, но был жив. Наверное, это можно было считать настоящим чудом. Он слышал многое о красных колдунах, называющих себя жрецами Владыки Света, слышал, что они могли воскрешать умерших. Варис считал себя достаточно умным, чтобы не сбрасывать со счетов вероятность подобного просто потому, что это звучало невозможно. В драконов тоже никто поначалу не верил, но это не делало их менее реальными. И идея воскрешения отвечала на вопрос, как благородный король Джон мог покинуть Дозор. Если он действительно умер на службе и не давал клятвы во второй жизни, он ничего не нарушал. Правда, Варис был не менее уверен, что найдутся люди, которые не поверят. Они попытаются использовать это против королевы Дейенерис, хотя у них больше не было никого, кто мог бы претендовать на Железный Трон. Не по закону. Закон, правда, можно изменить под себя, в этом Варис успел убедиться. В любом случае найдутся те, кто не захочет преклонять колено перед королевой Дейенерис. Варис был уверен, что и северяне будут не в восторге. Как они всегда говорили, Север помнит, а в этом случае помнить было что. Жестокое убийство Хранителя Севера и его наследника, похищение и изнасилование его дочери, любимой всеми северянами леди Лианны. Глядя на королеву Дейенерис, северяне будут видеть ее отца и брата, будут вспоминать всю ту несправедливость, что им пришлось пережить по вине Таргариенов. Он не получал сведений из Винтерфелла уже давно. Последнюю весточку его маленькие птички послали за два дня до письма леди Сансы. Вот уж кого раздражали его попытки оставаться проинформированым. Леди Санса начинала проявлять несвойственную ей стойкость и силу, что не могло не волновать. Королеве Дейенерис она могла понравиться, тем более теперь, когда они были сестрами, но если в леди Сансе проснется желание власти, она превратится в угрозу. Они остановились на ночь в замке Белой Гавани. Королева все еще была недовольна тем, что никто не остался, чтобы встретить их. Король был мрачен и молчалив, хотя и смотрел на королеву с огнем в глазах, с любовью, настолько огромной, что в ней невозможно было усомниться. Устраивать пир в пустующем замке казалось неправильным, но люди были уставшими после дороги. Впереди их ждали дни пути заснеженной северной пустыней. Лорд Мандерли вряд ли отказал бы в гостеприимстве своим королю и королеве, тем более армия двигалась к Винтерфеллу ради защиты Севера от армии мертвых. Но сколько бы Варис не убеждал себя, ощущение того, что они совершают преступление, нарушают законы богов и людей, не покидало его. Он сидел за высоким столом между Тирионом и сиром Давосом, по правую руку от королевской четы. По левую руку от королевы расположились Миссандея, Серый Червь и сир Джорах Мормонт. Как ни посмотри, они были странной компанией. Вариса волновало то, как отнесется знать, то, что от нее осталось после безумной выходки королевы Серсеи с септой Бейлора, к привязанности королевы к бывшей рабыне, высокому положению командира безупречных, кровным всадникам, по пятам следовавшим за своей кхалиси. Он видел многих королей и королев, Дейенерис была самой необычной из них. – Лорд Варис, что поют ваши птички о ситуации в Винтерфелле? – внезапно обратилась к нему королева. – Боюсь, ничего пока, Ваша милость. Из-за зимнего холода птички не поют, – он надеялся, что этого ответа королеве будет достаточно. Но по ее нахмуренным бровям ему стало понятно, что его надежды тщетны. – Найдите других. Тех, что не побоятся небольшого мороза. – Дени, – обратил на себя внимание королевы король, – из Винтерфелла давно не было и ворона. Возможно, из-за погоды они не могут отправить птиц. – Возможно, – примирительно ответила королева. Она не умела признавать свои ошибки, хотя легко принимала мнение и позицию короля, как собственные. Впрочем, не многие короли и королевы умели, а король Джон был скорее исключением, потому что он был бастардом. Не то чтобы об этом можно было упоминать в присутствии королевы Дейенерис. Она терпеть не могла, когда ее мужу напоминали о его происхождении, хотя сам он относился к этому с непередаваемым сухим юмором. Варису нравился король, честный, справедливый и благородный. Он владел всеми необходимыми для правителя качествами, хоть сир Давос и говорил, что король Джон пытался отказаться от Севера в пользу сестры. В представлении Вариса король, который не хотел править, был лучшим королем. Но его взгляды вряд ли разделят другие лорды. В лучшем случае никто не будет вслух выражать свой протест из страха перед королевой. Все слышали о том, что случилось с лордом Тарли и его сыном. Эйгон-завоеватель и его сестры подчинили Семь Королевств с помощью драконов. Страх был первой мотивацией склониться перед ними. И пусть Варис считал, что хорошего правителя не должны бояться, его должны любить и уважать, он понимал, что только страхом королева Дейенерис могла заставить людей Вестероса дать ей шанс. А чего у нее было не отнять, так это поразительной способности завоевывать сердца людей. – Лорд Тирион, – вновь нарушила тишину королева, – вы непривычно молчаливы сегодня. – Боюсь, холод и снег превращают меня в плохого собеседника, моя королева. – Вот как. Надеюсь, смена времен года не влияет также на вашу способность быть полезным, – колко заметила королева. – Я не хотела бы искать нового десницу. – Если вы решите, что я больше не могу выполнять свои обязанности, я с радостью освобожу пост десницы, – сухо ответил лорд Тирион. Королева кивнула. Варис знал, что в последнее время лорд Тирион был обеспокоен тем, что королева перестала прислушиваться к его советам. Она вообще редко кого слушала, кроме короля. Ее постоянно изменчивое настроение заставляло даже ее приближенных советников опасаться ее. Варис помнил ту ночь в замке на Драконьем камне, когда королева пообещала: следующего предательства она не простит. – Пока меня абсолютно удовлетворяет ваша служба, – как бы между прочим отметила королева, разделывая перепелку. – Я рад, моя королева. – Однако, у вас есть долг не только передо мной, – королева бросила полный любви взгляд на короля и прикоснулась к его руке. – Перед нами, – добавила она с улыбкой. – У вас есть долг перед вашим домом. Нельзя допустить, чтобы он исчез только из-за жизненных позиций и неправильных выборов членов вашей семьи. Варис очень постарался не хмуриться. Королева Дейенерис была прямолинейной и честной женщиной, но иногда она перегибала палку, откровенно не заботясь о чувствах окружающих. Как, например, сейчас. Варис знал, что лорд Тирион недолюбливал сестру, но он всегда говорил, что семья – это семья, им прощаешь такие вещи, за которые других бы убил. Правда, лорд Тирион также убил своего отца, но в тех обстоятельствах Варис его не винил. Так или иначе, лорд Тирион недавно потерял члена семьи, бесчувственно было напоминать ему об этом, причем в такой форме. Конечно, он ничего не сказал королеве по поводу этого. Никто из них никогда не говорил. Даже если бы они попытались, она бы только поинтересовалась, где она ошиблась. Разве это была не правда? Не факт? С этой логикой никто не мог поспорить. – Вам необходимо жениться, – продолжила королева, словно не замечая напряжения вокруг них. – Вряд ли кто-либо будет заинтересован во мне, Ваша милость, – невесело усмехнулся лорд Тирион. После предательства Шаи он считал, что никому не нужен карлик. Шлюхи за деньги готовы были спать с кем угодно, говорить что угодно. Он надеялся, что Шая действительно любила его, но на самом деле она была просто шлюхой и быстро продалась тому, кто заплатил больше денег. То, что этим человеком оказался лорд Тайвин только еще больше огорчило лорда Тириона. Варис понимал. Лорду Тириону пожелание королевы показалось настолько же абсурдным, как если бы королева приказала жениться ему. С маленькой поправкой: у Вариса не было необходимости, ведь он не мог продолжить род. Лорд Тирион объективно нуждался в наследнике. Возможно, если бы этот разговор состоялся в узком кругу, а не за ужином в присутствии всех приближенных королевы, он мог бы предложить заключить сделку с одним из менее значимых домов или даже простых рыцарей. У кого-нибудь из них наверняка нашлась бы дочь, которую они с удовольствием отдали бы замуж за богатого и значительного лорда в обмен на деньги или титулы, или земли. В конце концов, мало у кого в браке была любовь, как у короля с королевой. Большинство супругов просто терпели друг друга, в лучшем случае между ними было взаимоуважение. Лорду Тириону просто требовался наследник, любовь он вполне мог найти вне брака. Но королева решила поднять этот вопрос сейчас. Варис опасался, что то, что у нее на уме, не понравится лорду Тириону. Конечно, он ни за что не скажет об этом королеве, и вовсе не из-за страха. Лорд Тирион искренне восхищался королевой Дейенерис. Но пусть королева всегда стремилась к тому, что было правильно, справедливо, она не всегда была права. – Лишь глупые, ограниченные люди видят только внешность. – Вы – хороший, верный друг, лорд Тирион, – согласился с королевой король. – И к тому же благородный человек. – Любая женщина должна быть счастлива соединить свою жизнь с вами, – добавила королева. Сделала выразительную паузу и заключила: – Но вы достойны лучшей, не просто любой. Варис похолодел. Если незначительные дома знаменосцев были бы польщены, отдав свою дочь в жены лорду Ланнистеру, любой великий дом будет оскорблен. Начинать свое правление из подобных оскорблений было бы неосмотрительно. Иногда люди годами, десятилетиями вынашивают месть, делают это тайно, скрытно, что даже маленькие птички не могут подслушать их мысли. И когда никто уже не помнит о них, они нападают. – Ваша милость, – попытался воззвать к королеве Варис. Она его проигнорировала. На ее губах появилась триумфальная улыбка. – А кто может быть лучше во всех Семи Королевствах, чем сестра моего мужа, леди Санса? И кто достойнее самой знатной невесты Вестероса, чем мой верный десница? Никто не сказал ни слова. Варис заметил, как помрачнел король Джон, как застыло его выражение лица. Лорд Тирион был в глубоком шоке, казалось, он даже забыл, как дышать. Сир Джорах Мормонт осторожно посматривал между королевой и королем. Из всех советников королевы Дейенерис именно сир Джорах лучше остальных знал ее характер. Королева словно не заметила реакции, которую вызвали ее слова. Она продолжала спокойно есть, игнорируя окружающих. Варис напряженно ожидал взрыва, но он вовсе не подозревал того, что в тишине, нарушаемой только звоном столовых приборов, прозвучит одно резкое и решительное: – Нет. Все взгляды сошлись на напряженной фигуре короля. – Джон? – Нет, Дени, – повторил король так же твердо. Затем повернулся к лорду Тириону. – Я уважаю вас, мой лорд, но я пообещал сестре, что никогда не выдам ее замуж против ее воли. – Конечно, Ваша милость. – Мои сестры выйдут замуж только за того, кого сами выберут, – добавил король, глядя прямо в глаза королеве. Затем он поднялся и быстро вышел. Остальные присутствующие проводили его взглядами. Никто не осмеливался сказать и слова. Все ждали реакции королевы. Королева Дейенерис не привыкла, чтобы ей отказывали, причем на людях. Она относительно спокойно реагировала на возражения в тесном кругу советников и приближенных, она ценила честность. И пусть их мнение не всегда влияло на королевскую волю, она хотя бы слушала их. Но они всегда пытались выразиться помягче и помнили свое место. Варис знал, что королеве не понравится ответ короля, но он мог себе только представить, до какой степени. Он знал, что королева была влюблена, и искренне считал, что влюбленность делает ее лучше, более мягкой и уступчивой. Но он никогда не видел такой ярости в фиолетовых глазах королевы Дейенерис, как в тот момент, когда она осознала, что ее муж категорично возразил ей и ушел. Позицию короля, впрочем, можно было понять. Особенно если он винил себя в том, что не спас своих сестер от их судьбы. Варис хорошо знал, что произошло с леди Сансой и мог только догадываться, что пришлось пережить леди Арье. Теперь, когда король Джон был, собственно, королем, он мог позаботиться о своих сестрах. Но ни у кого не хватало смелости прямо сказать королеве, что она была неправа сейчас. К его огромному облегчению ничего говорить не пришлось. Королева вскочила на ноги и вылетела из зала. Варис только надеялся, что она не сделает чего-то, о чем пожалеет потом. Она была импульсивной, склонной поддаваться своим эмоциям, и это было опасно. Но никто не осмеливался пойти за ней, даже Миссандея, ее доверенная подруга, даже сир Джорах. Варис тоже не спешил лезть в ссору между королевской четой. Рано или поздно они должны были столкнуться с этим. Уход королевы значил, что ужин закончен. Варис поспешил покинуть зал до того, как кто-либо попытается завести с ним разговор. Пусть новостей из Винтерфелла не было, его пташки приносили вести из других уголков Вестероса и Эссоса. И часть этих вестей была тревожной. Он провел более часа со своими записками, просматривая короткие обрывки информации. Лорды Запада не могут отойти от убийства королевы Серсеи, лорды Простора проклинают королеву Серсею за убийство Тиреллов. Вдова и дочь лорда Тарли пропали третьего дня, даже слуги не знали, куда они подевались. В Дорне объявился Мартелл – принц Квентин, до которого не добралась Эллария Сэнд, назвал себя правителем Дорна, и несколько домов его поддержали. Принц посадил под стражу четверых своих кузин, выживших дочерей принца Оберина, и призвал всех, кто поддержал любовницу дяди, добровольно сдаться. В Штормовых землях ходили слухи о принцессе Ширен, дочери Станниса Баратеона, которая якобы выжила и теперь является последней представительницей своего дома и единственной претенденткой на трон. Часть этих новостей была старой, другая не несла никакой угрозы. Слухи о принцессе так и останутся слухами, потому что сир Давос рассказал ему о красной ведьме, которая принесла в жертву невинную девочку из-за ее королевской крови. Но ситуация в Дорне может быть им не на руку, особенно если Квентин Мартелл затаит обиду из-за союза королевы с Элларией Сэнд. Лордов Запада необходимо было убедить, что королева Дейенерис не имеет ничего общего с убийством королевы Серсеи и Ланнистеров вообще. А вот история с лордом Тарли была отвратительной, и выставляла королеву в ужасном свете. Появление вдовы, требующей отмщения, могло многое испортить. Варис взял очередную записку и выпрямился. Если то, что здесь написано, правда, то королева должна узнать новости немедленно, иначе он рискует своей головой. Оставалось надеяться, что королева была в своих комнатах и не занята примирением с королем. В конце концов, он – всего лишь королевский мастер над шептунами, его цель – доносить до королевских ушей информацию вовремя. А когда речь шла о потенциальных угрозах вовремя значило немедленно, вне зависимости от времени суток. В коридорах было пусто, только патрули из безупречных иногда попадались на его пути. Они сильно выделялись в вестеросском замке, настолько, что иногда Варису казалось, будто две реальности наложились друг на друга. Ему сложно было представить себе такого лидера, как королева Дейенерис. За ней пошли безупречные, бывшие рабы и дотракийцы, она сумела подчинить их сердца. Если кто-то и сможет превратить всех своих подданных в один народ, то это она. Варис много надежд возлагал на королеву. И да, он боялся разочароваться, но сердце подсказывало ему не судить по единичному случаю. Королева сделала столько добра, освободила столько несчастных людей, что смерть двух лордов не могла затмить всех ее достижений. Поэтому Варис готов был поддерживать королеву, пока она готова править в интересах народа. Иногда ему казалось странным, как люди не замечают его. В Королевской Гавани он использовал тайные проходы и лестницы для слуг, но здесь он не знал, где они находятся. И тем не менее никто не обратил внимания на него, пока он шел к комнатам королевской четы. Стража легко пропустила его, и он спокойно вошел в комнату. Королевы на месте не обнаружилось. Варис осмотрел комнату и заметил еще одну дверь. Догадка пришла в тот же миг: конечно, для приема важных гостей, которых никак нельзя было оскорбить, использовали такие покои. Супругов селили в смежных комнатах, давая возможность провести время как вместе, так и по отдельности. При этом даже сохранялась видимость невмешательства в чужую жизнь. Видимость, ведь слуги всегда все знали. Варис легко постучал в дверь смежной комнаты и, не услышал ответа, приоткрыл ее и вошел. В комнате никого не было. Разочарованный, он собирался вернуться, но в это время открылась дверь первой комнаты, и размашистым шагом вошла королева. Варис готов был поклясться, что не знал, что овладело им в этот момент, возможно, его любопытство, или вера в то, что информация – самый важный ресурс, или желание удостовериться, что королева Дейенерис достойна трона своих предков. Может, все вместе. Вместо того, чтобы выйти и сообщить королеве новости, он стал наблюдать. Королева была не одна. За ней в комнату вошел сир Джорах Мормонт. Он был спокоен и собран, не взирая на то, что отвратительное настроение королевы, похоже, никуда не делось. – Надеюсь, новости хорошие? – требовательно спросила королева. – Простите, но нет, кхалиси, – он протянул сверток королеве, и она нетерпеливо развернула послание. Ей хватило нескольких секунд, чтобы прочесть его. – Что значит: "не имеет возможности заплатить требуемую цену"? Сир Джорах разумно промолчал. Чего бы не хотела королева, она стоило слишком дорого для Семи Королевств сейчас. Впрочем, Варис подозревал, что корона вообще мало могла себе позволить, будучи по уши в долгах после последних лет. – Они знают, кому отказывают? – Безликих мало волнует политика, – заметил сир Джорах. – Они знают, конечно, кто вы, но их главное преимущество: вы не знаете кто они. Безликих, мысленно повторил Варис. Значило ли это, что королева Дейенерис, как он и предполагал, была причиной внезапной смерти королевы Серсеи? Скорее всего да. И не то чтобы Варис жалел, что самовлюбленная, жестокая и алчная Серсея Ланнистер была мертва, он оплакивал ее невинного, нерожденного ребенка. Любопытно, что сказала бы королева, узнай она, что король Роберт приказывал послать за ней убийц, уничтожить ее вместе с ее ребенком, как она сделала это со своей соперницей? Но зачем королеве нужен был безликий сейчас? Не собиралась же она послать убийцу к Великому Иному. – Я могла бы захватить Браавос, – задумчиво произнесла королева. – Оно того не стоит. – Ты прав, Джорах, не стоит, – королева улыбнулась. – По крайней мере пока мой взор обращен на другие земли. Но, знаешь, мой верный друг, иногда я думаю о том, что могу принести освобождение всем людям, не только в Вестеросе, не только в тех городах, которые я подчинила. – Достойная цель, кхалиси, – согласился сир Джорах. – Ведь поначалу Эйгон тоже владел только Драконьим камнем. – Я знала, что ты поймешь. – Я всегда буду на вашей стороне. Варис давно знал, что сир Джорах был влюблен в королеву. Иногда ему казалось, что она тоже знала и пользовалась этим, ведь сир Джорах никогда бы ей не отказал. Многие были готовы убивать во имя королевы Дейенерис, умереть ради нее, но сир Джорах готов был на все. Даже пойти на преступление перед ликом богов. Вариса такая преданность пугала. Он наблюдал за тем, как королева подошла ближе, взяла сира Джораха за руку и мягко сжала. На ее губах появилась грустная улыбка. Она должна была видеть, просто не могла не видеть, подумал Варис, с какой нежностью смотрел на нее сир Джорах. Играть его чувствами было жестоко, но этой жестокостью женщины были известны. – Иногда мне кажется, – тише начала королева, – что мой муж не любит меня. Что я всегда буду второй в сердце Джона, после леди Сансы. – Вы знали, что я был в Харенхолле, кхалиси? – внезапно спросил сир Джорах. Королева покачала головой. Грусть на ее лице сменилась любопытством. – Я приехал на турнир и больше всего был поражен не богатством южных домов, не красотой южных леди и не мастерством южных рыцарей. Больше всего меня поразила безграничная любовь сыновей лорда Старка к их сестре. Они были очень разными, иногда даже полными противоположностями, но в любви к леди Лианне они были одинаковыми. – То есть, мне нужно смириться? Сир Джорах промолчал. Что было разумно с его стороны, потому что ответь он положительно, королева могла не оценить этого. В случае же отрицательного ответа она могла ожидать его предложений решения ее проблемы. Варис, правда, проблемы не видел. В любой семье, где братья и сестры близки и воспитываются в любви друг к другу, могла бы возникнуть подобная ситуация. Супругам просто приходилось смириться с тем, что они никогда не будут так близки, как брат или сестра. И речь шла вовсе не о греховно близкой связи, которую позволили себе королева Серсея и сир Джейме. Но королева, воспитанная на историях о том, что быть женой брата – абсолютно естественно и правильно, могла этого не понимать. В Вестеросе подобная связь считалась ненормальной. – Я была бы рада, если бы леди Санса просто умерла, – вдруг сказала королева. Не тихо, а громко и четко, словно нечего тут было скрывать. – Он бы погрустил и забыл, он не убивался бы вечно. – Тогда вы будете рады услышать, что Серсея Ланнистер перед смертью отправила наемника убить леди Сансу и Цареубийцу. – Своего близнеца? – удивленно переспросила королева, отходя к окну. – Он оставил ее и отправился с армией на Север. Она решила, что он предал ее. – Что ж, ты все же принес хорошие новости, Джорах. Жаль только… – в голосе королевы появились нотки стали. – Цареубийце повезло, если его убил наемник сестры. Я не буду милосердной. Мысленно Варис пожалел лорда Тириона, которому придется смотреть на казнь брата, если тот доживет до прибытия королевы в Винтерфелл. Почему-то он сомневался, что наемник справится со своим заданием. Леди Сансу охраняли днем и ночью, в этом он был уверен. Как бы хорош ни был наемник, если он не безликий, вряд ли он найдет момент, когда леди Санса будет одна и не сможет позвать на помощь. Он очень давно заметил: северяне относились к Старкам, как к королевской семье. И при короле Эйрисе, когда за леди Лианну готовы были умереть тысячи, и при короле Роберте, когда люди шли не за самим королем, а по приказу лорда Эддарда. Лорд Тайвин понимал это, поэтому он называл леди Сансу ключом к Северу. Поэтому королеве, решил Варис, если она хочет удержать Север, придется смириться с леди Сансой, полюбить ее как сестру. Ведь если смерть своей леди северяне свяжут с королевой Дейенерис, они убедятся в том, что верить Таргариенам нельзя. Слишком часто люди повторяли, что Север помнит, чтобы не верить в эти слова. Теперь, когда показываться на глаза королеве было более-менее безопасно, а оставаться в смежной комнате, в которую всегда могут войти – нет, Варис тихо скрипнул дверью. Королева резко повернулась к нему. – Лорд Варис, – на ее лице облегчение смешалось с разочарованием. – Моя королева, я знаю, что время может быть не самым подходящим, но мои птички принесли срочные вести. – Мне оставить вас, кхалиси? – Останься, Джорах. Я доверяю тебе, мой верный друг. Сир Джорах слегка поклонился. Он выглядел гордым, счастливым, занимая свое место рядом с королевой, там, где обычно находился лорд-командующий Королевской гвардии. – Новости с Эссоса. Эурон Грейджой возвращается в Королевскую Гавань с наемниками из Золотой компании. У него двадцать тысяч человек. – Его ждет сюрприз: Серсея Ланнистер мертва. И что такое двадцать тысяч против нашей армии? – Этим людям заплатили из Железного Банка, в счет долга короны. Королева помрачнела. Варис попытался взять себя в руки и закончить, но на какой-то миг блеск в глазах королевы показался ему диким огнем. Осталась самая сложная часть, и это было своеобразным испытанием для королевы. Он глубоко вздохнул. – Лорд Эурон знает о смерти леди Серсеи, – он поймал себя на том, что едва не сказал "королевы", но вовремя исправился. – Он заявил во всеуслышание, что не признает королевой вас, и если вы желаете, можете прийти и попытаться отнять Железный Трон у него и его королевы, у которой есть право на трон, в отличие от Таргариенов. Под конец Варис побаивался, что королеву вновь охватит ярость. Но она только сжала в кулаки руки и быстро дышала, словно пробежала очень большую дистанцию. – Предупредите людей, – наконец сказала она, поворачиваясь к сиру Джораху, – завтра мы начинаем путь в Винтерфелл ускоренным маршем. Я хочу как можно быстрее расправиться с белыми ходоками, чтобы вернуться на юг и убрать самозванца с моего трона. Варис выдохнул. Что бы ему там не казалось, королева оставалась собой, верной своим обещаниям. Она прошла это испытание, интересы народа для нее все еще были выше ее личных. А с ненавистью к леди Сансе можно будет как-то разобраться. В конце концов, что жизнь одной девочки в сравнении с благополучием миллионов?